В недавнем интервью газете «Экономика и жизнь» известный экономист и публицист Дмитрий Валовой, подчёркивая «порочность либерально-рыночной модели экономики», призвал «восстановить в государственных стандартах политическую экономию как общетеоретическую дисциплину и как науку». Он убеждён, что погрязшая «в океане спекуляций и афер», провалившаяся в кризис современная глобальная экономика остро нуждается в политэкономии как теоретической основе. Тем более это актуально для российской действительности с множеством ошибок в экономической науке и хозяйственной практике.
*****
Д. Валовой приводит слова Джона Гэлбрейта: «Бизнесмены и их политические и идеологические прислужники наблюдали за экономическими факультетами и быстро настигали ересь, каковой было всё то, что, казалось, угрожало святости собственности и прибылям или что включало симпатию профсоюзам, общественной собственности, общественному регулированию или в любой организационной форме — беднякам» («Дмитрий Валовой: «После ликвидации политэкономии экономика заблудилась в океане спекуляций и афер», «Экономика и жизнь», № 27, 17 июля 2015 г. — см. здесь же).
Отрываясь от реального сектора, финансовый капитал быстро превратился в самостоятельную сферу современной экономики. Его характерная черта — неустранимое вырождение инвестиционной составляющей в спекулятивно-рыночную. Не в последнюю очередь с этим связаны финансовые пузыри, финансовые кризисы, махинации с финансовыми ресурсами, мгновенно перебрасываемыми из одной части света в другую благодаря современным коммуникациям.
Не случайно, подчёркивает Д. Валовой, экономист-либерал Джон Кларк исказил классический вывод о труде как источнике богатства, предложив считать производительными все виды труда. Соответственно, чем больше размер ВВП страны, «чем выше доходы, тем производительнее труд».
Информация к размышлению
1. В структуре ВВП США сельское хозяйство составляет 1,5%, финансы, страхование и операции с недвижимостью — 46,5%. Лишь четверть ВВП — продукция материального производства.
2. Ежедневная сумма сделок на финансовых рынках составляет треть годового оборота мировой торговли, но реальное движение товаров и услуг отражают не более 3—4% сделок. Остальное — спекуляции, мошенничество и аферы.
3. В России по темпам роста ВВП лидируют финансовая деятельность, операции с недвижимостью, гостиничные и ресторанные услуги, шоу-бизнес, госуправление (там же).
В настоящее время политэкономия как наука о законах развития общественного хозяйства уступила место так называемой есоnomics — по меткому выражению Пола Самуэльсона, «инструкции по извлечению максимальной прибыли», извращающей фундаментальные категории политэкономии и не имеющей ничего общего с научным знанием (там же).
Отечественные неолибералы также вносят свою лепту. Кроме общеизвестных «достижений» они, в частности, не только поставили на поток обучение российских студентов по западным лекалам, но игнорируют все попытки «восстановить в государственных стандартах политическую экономию как общетеоретическую дисциплину и как науку в российской классификации наук» (там же).
В результате, констатирует Д. Валовой, вычеркнув из образовательных стандартов политэкономию, в эти стандарты заложили невежество («Комсомольская правда», 31 мая 2012 г.).
*****
Классический метод расчёта учитывает в ВВП только доходы реального сектора экономики. Американский экономист Саймон Кузнец предложил включать в ВВП повторный счёт доходов и объёмы непроизводственных услуг.
В России такой подход позволяет в том числе скрыть переток капитала из реальной экономики в спекулятивную сферу. В 1990 г. ВВП в реальной экономике составил 78% ВВП, а в 2010 г. — 46,9%. Липовый объём возрос в 2,5 раза (см. рисунок, «Комсомольская правда», 31 мая 2012 г.).
Рисунок. Реальная экономика и финансовый сектор: кто кого?
Информация к размышлению
Алексей Зубец, руководитель департамента социологии Финансового университета при Правительстве РФ: высокий уровень удовлетворённости населения жизнью, низкая протестная активность на фоне экономического спада свидетельствуют, что население в целом довольно достигнутым уровнем благополучия. В России сформировалась ультралиберальная модель, характерная для экономически развитых стран конца XIX века, до появления Кейнса, убеждённого в необходимости государственного вмешательства в экономику для её стимулирования. Правительство занимается обороной и внешней политикой, общество радуется жизни, экономика, как «ступа с Бабою Ягой, идет-бредёт сама собой» ровно в той степени, в какой это нужно обществу — иначе социальные настроения быстро ухудшатся (Expert Online, 21 июля 2015 г.).
Как известно, ВВП США превышает 20% мирового ВВП, а российский — всего лишь порядка 2%. Но это обстоятельство, по июльским данным ВЦИОМ, не мешает 51% россиян заявить об удовлетворённости жизнью. По результатам опроса фонда «Общественное мнение», 56% россиян считают ситуацию в отечественной экономике удовлетворительной, 35% — плохой, 5% — хорошей (http://quote.rbc.ru/topnews/2015/07/28/34408398.html).
По некоторым прогнозам, через 25 лет глобальный ВВП может превысить 200 трлн долл. («Ведомости», 28 июля 2015 г.). Но будет ли сам ВВП и его структура адекватны требованиям времени в качестве показателя результатов экономической деятельности?
Полвека назад Д. Валовой в своей диссертации «Об измерении экономического роста и оценке хозяйственной деятельности предприятий» доказывал неэффективность показателя валовой продукции для измерения темпов роста объёмов производства, производительности труда и оценки производственных результатов («Проблемы современной экономики, 2013, № 2, http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=4598).
Сегодня не только частные, но и госкомпании (точнее, компании с участием государства) ориентируются не на производство, а на достижение финансовых показателей — прибыль, дивиденды и др. (там же).
В таких условиях проблемы мировой экономики, приверженной есоnomics, игнорирующей нарождающиеся тренды (о них — далее), нарушающей исследуемые политэкономией объективные экономические законы, не разрешить. Мир ждут новые экономические кризисы…
Информация к размышлению
1. Александр Запольскис, независимый эксперт: при существующей экономической модели, оценка деятельности по объёмам ВВП ориентирует всех участников на максимизацию прибыли. Например, в снижении стоимости жилья в реальности не заинтересован практически никто, кроме покупателей. Чем дороже квадратный метр, тем больше прибыль строителей, выше налоговые поступления в бюджет. И т.д. по всей технологической цепочке.
2. В Китае с помощью 3D-принтеров серийно печатают трехэтажные здания. При высоком качестве общая скорость строительства выше в 4 раза, а общая себестоимость ниже в 7 раз. Ежегодно в эксплуатацию вводится на порядок больше жилья, чем в России, но мы не перенимаем эти технологии. Кому-то невыгодно? («Русская планета», 30 июля 2015 г.).
Следовательно, заключает эксперт, в отличие от потенциала прибыльности физический результат какой-либо деятельности в действующей системе мало что значит.
*****
В фундаментальном труде «Капитал в XXI веке» французский экономист Томас Пикетти сформулировал важнейший вывод: темпы роста доходов на капитал за редким исключением превышают темпы роста ВВП и, следовательно, заработной платы. В последние десятилетия этот процесс набирает силу, производимое богатство концентрируется в руках меньшинства. В глобальных масштабах нарастает социальная несправедливость, но разумные рецепты её преодоления отсутствуют.
Информация к размышлению
С 1977 по 2007 гг. 10% богатых граждан США присвоили три четверти прироста национального дохода, в т.ч. 1% наиболее богатых — 60%. Для остальных 90% рост доходности за этот период был менее 0,5% годовых.
Рост неравенства в сегодняшней Америке Т. Пикетти подтверждает следующими цифрами: в 1978 г. средний американец зарабатывал в год 48 078 долл., сегодня — лишь 33 000 долл. А 1% наиболее высокооплачиваемых американцев — соответственно, 390 000 и 1,1 млн долл. («О капитале и справедливости в XXI веке» — см. здесь же).
Описывая и анализируя феномен неравенства, присущий капиталистической системе, Т. Пикетти, в отличие от Маркса, предсказывавшего крушение капитализма, прогнозирует медленный рост и «золотой век неравенства», в котором богачам, владельцам капитала, будет принадлежать всё более крупная доля богатств и доходов.
В таблице 1 представлены данные о доходах различных групп населения в зависимости от вида доходов (зарплата, доход на капитал, рента, процент на сбережения, корпоративные прибыли, дивиденды и др.) (http://cadtm.org/What-can-we-do-with-what-Thomas).
Таблица 1. Неравенство доходов в 2010 г., %
|
Доля населения |
Европа |
США |
|
10% (богатые) |
35 |
50 |
|
в т.ч. 1% наиболее богатых |
10 |
20 |
|
40% (средний класс) |
40 |
30 |
|
50% (бедные и наиболее бедные) |
25 |
20 |
Стремительный глобальный рост экономики временно ослабил важность богатств, передающихся по наследству, и привёл к образованию многочисленного среднего класса. Но снижение инфляции и роста населения в развитых странах, возвращение к привычным темпам экономического роста в 70-е гг. прошлого столетия вернули присущую капитализму тенденцию генерирования неравенства в доходах.
Причину этого Т. Пикетти видит в том, что люди с высокими доходами копят и вкладывают деньги, получая доход с капитала, позволяющий им забрать часть прибыли у тех, кто вынужден полагаться исключительно на заработную плату. Всего через несколько поколений такое аккумулируемое богатство становится доминирующим фактором экономики, социальной и политической структуры общества.
Сформулированный вывод убедительно иллюстрируют данные табл. 2 и 3 (http://cadtm.org/What-can-we-do-with-what-Thomas).
Таблица 2. Распределение богатства класса капиталистов в 2013 г., %
|
Доля населения |
Франция |
Великобритания |
Швеция |
США |
|
1,0% |
25 |
30 |
20 |
32 |
|
10% |
60 |
70 |
60 |
70 |
Таблица 3. Распределение собственности на капитал в 2010 г., %
|
Доля населения |
Европа |
США |
|
10% (богатые) |
60 |
70 |
|
в т.ч. 1% наиболее богатых |
25 |
35 |
|
40% (средний класс) |
35 |
25 |
|
50% (бедные и наиболее бедные) |
5 |
5 |
Именно есоnomics провозглашает важнейшей сутью рыночной экономики погоню за максимальной прибылью и ориентирует на рост ВВП как главный показатель национального успеха, во многом определяющий доходность, изменение стоимости акций компаний, размеры дивидендов и т.д.
Рассуждения о необходимости преодолеть растущее социальное неравенство (не путать с «уравниловкой») пока не имеют общепризнанного эффективного решения. Прогноз Т. Пикетти для XXI века: медленный экономический рост и крайнее имущественное расслоение.
*****
Переход к «экономике знаний» ассоциируется с активными вложениями в человеческий капитал, всемерным развитием творческого потенциала работника, возрастанием многократной (не одноразовой) роли интеллектуального продукта в общественном производстве.
Но общественному характеру труда всё менее соответствует частная форма присвоения его результатов.
Иными словами, узаконенная собственность на доходы владельцев капиталов, с использованием которых эти доходы получены, всё более противоречит принципу общественно справедливого присвоения произведённых благ в постиндустриальном обществе.
Опрос читателей газеты «Экономика и жизнь» и более чем 25 000 студентов экономических специальностей ряда ведущих российских вузов в 2012 г. показал (табл. 4): от 50 до 62% респондентов не считают справедливой ситуацию, когда результаты общественного труда безоговорочно достаются собственникам средств производства. Разделяют общепринятую точку зрения порядка 30—40%, то есть существенно меньше половины опрошенных, причём среди читателей таких меньше, чем среди студентов («Что день грядущий нам готовит?», «О неравенстве и легитимности в экономике», «Справедливость начинается с собственности» — см. здесь же).
Таблица 4. Из права собственности на средства производства не должно следовать безусловное право их владельца присваивать результаты общественного труда, полученные с помощью этой собственности, %
|
Варианты ответа |
Читатели «ЭЖ» |
Студенты |
|
Не должно |
62 |
54—60 |
|
Должно |
29 |
35—39 |
|
Другое |
7 |
9—13 |
|
Затрудняюсь ответить |
2 |
1—1,5 |
Не с растущим ли анахронизмом права собственника средств производства на полученный доход связана проблема социальной несправедливости, всё более беспокоящая мировое сообщество? Не отсюда ли берут начало истоки современного неравенства и несправедливости, грозящие катастрофическими последствиями?
Информация к размышлению
Ожидаемой реакцией на ситуацию может служить и недавний опрос Левада-Центра. Большинство россиян настороженно относятся к богатству: 47% выступают против миллионеров, так как уверены, что в России такие деньги невозможно заработать честным путём. Еще 8% против таких денег, даже если они заработаны честно («Независимая газета», 7 июля 2015 г.).
Фактически поставлена под сомнение вековая аксиома классической экономики о неразрывности собственности на средства производства и результатов общественного труда, полученных с использованием этой собственности — всё менее соответствующая современным глобальным тенденциям эпохи перехода от индустриальной экономики к экономике знаний, основанной на всемерном развитии человеческого капитала.
Уже на высокоразвитой индустриальной стадии начинает доминировать интеллектуальный продукт, одновременно доступный бесконечному числу пользователей, индивидуально либо коллективно ими используемый, в том числе как нематериальный капитал — неформально «групповой» и по определению, и по достигаемым результатам (доходу).
На постиндустриальной стадии объективно набирает силу своего рода «техническое» преодоление классического противоречия между собственностью и доходом, трудом и капиталом, требующее решительного изменения всей экономической политики. Игнорирование подобного тренда будет проявляться как значимая причина неизбежных грядущих кризисов.
Творческая доминанта (креативный итог труда многих участников) становится важнейшим условием растущего дохода и необходимым условием обеспечения справедливости в экономике.
Возможно, именно на этом пути России суждено обрести не старые ответы, а новые идеи и решения в преодолении неравенства, укреплении легитимности и достижении справедливости?
*****
Итак, нравится нам это или нет, но сегодня доля добавленной стоимости в мировой торговле, создаваемой на основе знаний (дизайн, программное обеспечение, бренд и т.п.). превышает 50%, а доля, основанная на физическом труде, капитале и ресурсах, стремительно снижается. За последние 30 лет доля услуг в мировой торговле возросла, а доля товаров сократилась с 71 до 57%.
Количество занятых высококвалифицированных специалистов увеличилось более чем на 15%. Занятость работников средней квалификации сократилась аналогично, а низкоквалифицированного персонала — возросла на 3—5%. Как следствие, доля доходов 10% наиболее конкурентоспособных жителей развитых стран продолжает устойчиво расти. В Индии и Китае она составляет около 30%, а в США — почти 50% («Ведомости», 28 июля 2015 г.).
Информация к размышлению
Создание критической массы креативного класса заявлено в качестве национального приоритета в Южной Корее. Сингапур занимает лидирующие позиции в мире по доле креативного класса в структуре трудоспособного населения — около 50%. В среднем по 15 наиболее развитым странам эта доля составляет порядка 40%, в Китае — 8%.
Формально доля представителей креативного класса в в России достаточно велика — почти 38%, что соответствует уровню развитых стран. Но сколько таких наших сограждан способны конкурировать на глобальном рынке? (там же).
Набирает силу решоринг — возврат выведенных за рубеж производств, благодаря которому обновлённая и усовершенствованная промышленность на основе сильной, диверсифицированной и устойчивой модели роста будет играть ключевую роль в экономическом развитии. Речь идёт о воссоздании конкурентных производств на базе нового технологического уклада и спросе на высокообразованных креативных работников («Решоринг — новое слово со старым смыслом» — см. здесь же).
По мнению Александра Идрисова, президента Strategy Partners Group, интенсивное развитие технологий будет активно разрушать рабочие места, особенно в сегментах «синих воротничков» и рутинных операций, не требующих высокой квалификации. Магазины без кассиров, отели без портье и горничных, муниципалитеты без клерков, таксопарки без водителей — ближайшая реальность («Ведомости», 28 июля 2015 г.).
Он полагает, что «в будущем относительно незначительная и наиболее высококвалифицированная часть трудоспособного населения станет основным, а иногда и единственным источником национального богатства развитых стран. Мы будем вынуждены смириться с тем, что существенная часть населения просто больше не будет работать в традиционном смысле этого слова».
Как адаптировать остальные миллионы граждан к новым условиям жизни? Вопрос остался без ответа…
*****
На протяжении последних десяти лет в России много говорили о модернизации и преодолении деиндустриализации, теперь — об импортозамещении. Рискуем быть непонятыми, но самое время обсуждать модель опережающего развития российской экономики. Только бы не ошибиться в выборе направлений под воздействием конъюнктуры и субъективных факторов! Чтобы, с одной стороны, в рамках импортозамещения разрабатывать технологии и запускать производства, предусматривающие выпуск традиционной конечной продукции. С другой — одновременно вести подготовку к организации высокотехнологичных производств будущего, проекты которых пока ещё в головах и на бумаге.
При таком подходе масштабное индустриальное обновление отечественной промышленности будет сопровождаться локальными обновлениями на уровне высших мировых достижений, обеспечивающими мировое лидерство на отдельных направлениях, и инновационными прорывами, не имеющими мировых аналогов, опережающими основных игроков, ещё не готовых «стартовать» («Не опоздать на уходящий поезд», «Можно ли в России „сказку сделать былью“? Часть 2. Неоиндустриальный ренессанс» — см. здесь же).
Во-первых, будет удовлетворяться массовая потребность в продукте при сохранении массового характера производства. Во-вторых, каждая единица готовой продукции, как индивидуальная, будет производиться по техзаданию будущего покупателя (в перспективе, возможно, дистанционно, им же самим!) из «бесконечного» набора исходных базовых компонентов.
*****
Следовательно, целесообразны активные усилия не только по развитию производства отечественных аналогов импортной продукции и высокотехнологичных производств и услуг, где у России ведущие мировые позиции.
Одновременно потребуется обосновать и выбрать такие отрасли или приступить к созданию новых, в которых целесообразно сосредоточиться на комплексной разработке будущих индустриальных накопительно-производственных, роботизированных кластерных систем следующего технологического уклада. Они позволят производить на типовом оборудовании из массовых компонентов индивидуальные конечные продукты широкой номенклатуры.
Вряд ли ошибёмся, предположив, что тем самым общество будет содействовать зарождению экономики совместного потребления (sharing economy), приобретающей распространение через идею о коллективном использовании благ незнакомыми друг с другом людьми (Slon.ru, 2 июня 2015 г.).
Более того. Речь идёт об эффективном массовом сотрудничестве, коллективных действиях людей, преследующих не свои личные сиюминутные цели, а участвующих в том, что работает на некий солидарный и долгосрочный интерес. Это возможность преодолеть отчуждение большинства от обмена знаниями, властью и капиталом, а следовательно, от распределения экономических результатов (Тапскотт Дон, Энтони Уильямс «Викиномика. Как массовое сотрудничество изменяет всё». Издательство «BestBusinessBooks», 2009 г.).
Справедливо подчёркивают канадские исследователи: «Инновация во многих своих аспектах — коллективное творчество». При этом индивидуальное поощрение во многих случаях менее эффективно («Ведомости», 11 декабря 2014 г.).
Информация к размышлению
Попутно. В 2013 г. правительство утвердило «Прогноз научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 г.» предусматривает, в частности, исследования по созданию виртуальных офисов без снижения эффективности коллективной деятельности компаний, предприятий и др., коллективного интеллекта.
Озабоченная эффективностью коллективной (корпоративной) деятельности и дальнейшим развитием коллективного интеллекта, власть не предусматривает возможность участников процесса стать коллективными собственниками результатов своего труда!
Промышленное освоение высокотехнологичных практик, органично соединяя науку и производство в единую научно-технологическую систему, подтверждает мысль классиков о превращении науки в непосредственную производительную силу общества.
Отсюда следует: роль индустриального производства, эффективно управляемого и солидарно развиваемого мотивированными работниками в гармонии с нематериальным сектором, переоценить трудно…
*****
По итогам недавней встречи с членами Экспертного совета при российском правительстве премьер-министр Дмитрий Медведев дал министру Михаилу Абызову поручение запустить с участием других органов власти процесс создания Стратегии социально-экономического развития РФ до 2030 г. (www.opentown.org/news/81499/).
Бессмысленно тешить себя иллюзиями. Скорее всего, это будет (с учётом вновь возникших реалий) усовершенствованный вариант по сути бесполезной и толком не востребованной «Стратегии-2020», а не принципиально новый документ.
Начиная с нулевых, родилось множество угодных конъюнктуре программ и проектов, своевременно сочинённых (термин философа Александра Рубцова — «Ведомости», 23 июля 2015 г.) российскими чиновниками, а затем бесславно забытых.
В постсоветской России не было и до настоящего времени нет системно обоснованной долгосрочной национальной стратегии развития.
Очередное переиздание «НЭП-2020» вызвано не только событиями в мировой экономике. Оно отражает разброд и шатания в умах и действиях правящей элиты. Прочие же многочисленные «стратегии» до 2025, 2030 и даже 2050 гг. никогда не впечатляли и порядком подзабыты.
Каковы социально-экономические, демографические, экологические, и прочие последствия неизбежных перемен, ожидаемые мировоззренческие, общественно-политические, научно-технические и духовно-нравственные трансформации? Какие отрасли экономики будут отмирать, какие — нарождаться? Как и что из этого надо учитывать сегодня в принимаемых решениях и практической деятельности? Какие действия могут быть эффективными завтра? И т.д.
Если не откликнемся на явные признаки близкого будущего, не поймём сути происходящих и предстоящих фундаментальных изменений, продолжим подменять эффективные действия угодливой имитацией, рискуем безвозвратно оказаться на задворках цивилизации.
Увы, российское правительство не выступает инициатором всесторонних дискуссий. Зато министры предаются любимой забаве: регулярно дают в основном оптимистические прогнозы, а чуть погодя уверенно их корректируют, словно не замечая «проколов».
Информация к размышлению
Василий Кокорев, известный русский предприниматель XIX века, писал: «Будем откровенны и скажем прямо: водотолчение это уже давно всех утомило и всем надоело, потому что многими опытами и десятками минувших лет доказано, что оно не имеет не только никакой жизненной силы, но, составляя напрасную трату времени, всегда порождает законопроекты, угнетающие народную жизнь» («Экономические уроки русского предпринимателя» — см. здесь же).
Судя по достигнутым «результатам», финансово-экономический блок правительства отнюдь не богат специалистами, которые творчески осмыслили экономическое наследие предшественников, уверенно ориентируются в современных экономических реалиях и готовы к адекватным эффективным действиям…
Способна ли российская власть в нынешних непростых условиях перейти от суетливо-реактивных шажков, означающих бег на месте, к объективному и долгосрочному стратегическому развороту, на деле ориентирующему общество на опережающее развитие?..
*****
Мы выделили несколько взаимосвязанных проблем, которые имеют все шансы стать важнейшими вызовами экономики XXI века. Для их понимания и успешного преодоления без фундаментального политэкономического подхода не обойтись.
Джоэль Мокир, американский экономист, исследуя взаимосвязь между европейским просвещением, промышленной революцией и современным экономическим ростом, указывает: «Элиты находили изощренные способы сохранения status quo, а интеллектуальные инновации оказываются допустимыми только тогда, когда они не противоречат существующей ортодоксии». Идеи, несовместимые с интеллектуальным или технологическим status quo, даже подавлялись силой (выделено мной. — В.Т., www.intelros.ru/pdf/Prognozis/Prognozis_2_2008/3.pdf).
Информация к размышлению
А. Идрисов: «…особое внимание должно быть уделено атмосфере в обществе. Толерантность, открытость к чужим идеям и предложениям, свобода творчества, уважительное отношение к меньшинствам, межрелигиозная и межнациональная терпимость. Нам необходимо не просто вступить в диалог с креативным классом, нам необходимо переломить вектор, направленный на его уничтожение» («Ведомости», 28 июля 2015 г.).
Призывая к стабильности, следует помнить глубокое по смыслу предупреждение Джона Медины из его книги «Правила мозга»: практически все виды живых существ, появлявшиеся в процессе эволюции, исчезали, не выдержав глобальных изменений, потому что стремление приспособиться к существующим условиям оказалось ошибочным. Предки человека пошли другим путём — выбрали приспособление не к условиям, а к изменениям, и стали доминирующим видом («Учиться или переучиваться?» — см. здесь же).
Содействовать решительному отказу от давно отживших либеральных принципов и объективному осмыслению реалий XXI века, формированию национальной стратегии развития и её практическому воплощению — в этом исторически перспективная задача политэкономии как науки и могильщика есоnomics....