Реформа гражданского законодательства продолжается и становится предметом обсуждения на юридических форумах и конференциях. В конце сентября ведущие эксперты-цивилисты — Александра Маковская, Сергей Сарбаш, Андрей Егоров, Андрей Ширвиндт, Артем Карапетов, Роман Бевзенко и Денис Новак — обсудили самые значимые поправки в ГК РФ на конференции «Реформа общей части обязательственного права: первые результаты». Организаторами мероприятия стали Исследовательский центр частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, школа права «Статут» и портал Lextorium. В этом выпуске газеты читайте репортаж с первой части конференции о том, как развивается принцип добросовестности в контексте реформы гражданского законодательства.
Очень важным изменением в гражданском законодательстве стало нормативное закрепление базового принципа добросовестности. О том, как этот принцип будет работать в контексте новых изменений в Гражданском кодексе РФ, рассказали А. Егоров, к.ю.н., первый заместитель председателя совета Исследовательского центра частного права при Президенте РФ и А. Ширвиндт, к.ю.н., ассистент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Добросовестность: базовый принцип или конкретные нормы
Егоров А. начал свое выступление с понятия принципа добросовестности в гражданском праве. Несмотря на то что этот принцип уже давно был известен правопорядку, в Гражданском кодексе РФ он прямо поименован относительно недавно.
С 1 марта 2013 г. действует п. 3 ст. 1 ГК РФ, который гласит, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.
Наряду с основной нормой есть множество «вкраплений» этого принципа в различных статьях части первой ГК РФ, например в правилах о недействительности сделок. И то, что в ГК РФ сейчас непосредственно поименованы только некоторые институты — ограничение права на недобросовестный отказ от договора (п. 4 ст. 450.1), ограничение права на недобросовестное оспаривание сделок (п. 5 ст. 166) или ответственность за недобросовестное ведение переговоров (п. 2 ст. 434.1) — вовсе не означает, что ими принцип добросовестности исчерпывается.
«Если посмотреть на норму о добросовестности в германском праве, видно, что судебная практика вывела огромное количество институтов из этого абстрактного правила, — отмечает А. Егоров, — и я надеюсь на нашу судебную практику, что она будет точно так же развивать соответствующие институты у нас».
Рассказывая о различных проявлениях принципа добросовестности, докладчик неоднократно обращался к примерам из германского опыта: «В Германии есть важная доктрина, являющаяся отражением принципа добросовестности. Речь идет об отпадении оснований сделки». Эта доктрина позволяет приспосабливать договоры к изменившимся обстоятельствам. Нечто похожее есть в ст. 451 ГК РФ, однако эта норма очень жестко применяется судами и не позволяет приспосабливать договоры к изменившимся отношениям.
Еще одним выражением принципа добросовестности является эстоппель при отказе от договора — сторона, которая отказывается от договора, обязана действовать добросовестно (п. 4 ст. 450.1 ГК РФ). Суть сводится к следующему: если сторона имеет право на отказ, но тем не менее подтверждает действие договора, в том числе путем принятия от другой стороны исполнения обязательства, она уже не в праве отказываться от него (п. 5 ст. 450.1 ГК РФ). Например, арендатор допустил две просрочки внесения арендных платежей. Договором аренды предусмотрено право арендодателя на односторонний отказ без обращения в суд. Но арендодатель, несмотря на просрочку, принимает арендную плату, то есть своими действиями подтверждает нежелание отказываться от договора. Если потом он заявит об одностороннем отказе, арендатор сможет защищаться, несмотря на то что формальные основания для отказа были: он сможет доказать, что фактически другая сторона одобрила действие договора.
Говоря о том, как работает принцип добросовестности, докладчик уделил особое внимание п. 3 ст. 307 ГК РФ. Согласно этому пункту стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, при установлении, исполнении обязательства, а также после его прекращения.
А что же такое постдоговорные обязанности сторон?
«Не очень корректно, когда лицо, продав свой бизнес, например пекарню, тут же неподалеку открывает другую и все его бывшие клиенты переходят к нему, — приводит пример Егоров. — Понятно, что обязательства прекратились, тем не менее поступать так — недобросовестно, и суды системы континентального права относятся к такому поведению отрицательно». Бывает, что стороны включают условия о неконкуренции в сам договор, и тогда происходит обратная ситуация, когда продавцы вынуждены соглашаться чуть ли не на то, что они вообще никогда не будут заниматься такого рода бизнесом. «И в английском, и в германском праве полно таких случаев, — продолжил А. Егоров, — и суды выправляют такие ситуации». Такое слишком строгое ограничение суды тоже признают недобросовестным.
Какой из этого следует вывод? Принцип добросовестности вынуждает правоприменителей все больше и больше погружаться в его различные аспекты и нащупывать те точки и те пределы, которые позволят понять, соответствуют те или иные условия договора и поведение сторон стандарту добросовестности. «Нужно понимать, что добросовестность — это минимальный стандарт, — отмечает спикер, — и никто не может требовать любить контрагента больше, чем себя».
Переговоры о заключении договора тоже подчиняются принципу добросовестности
Что касается преддоговорной ответственности сторон, то, по мнению Егорова, это может стать очень важным положением при условии, что суды правильно его воспримут.
Идею, заложенную в п. 3 ст. 307 ГК РФ, развивает ст. 434.1 ГК РФ о переговорах о заключении договора. Идея эта состоит в том, что, если стороны устанавливают деловой контакт (и речь не обязательно должна идти о переговорах — произнесении слов о заключении договора), любое поведение, которое не учитывает интересы другой стороны, уже само по себе может ставить вопрос о недобросовестном осуществлении ею своих прав на преддоговорной стадии и быть основанием для возмещения убытков.
В такой ситуации важно разобраться, в каких случаях убытки могут возмещаться, а в каких — нет. «Конечно, законодатель не хотел подвергнуть сомнению общий принцип свободы договора о том, что все свободны в заключении договора, — поясняет А. Егоров, — то есть мы можем провести длительные переговоры и разойтись — никто не обязан из сторон этот договор заключать. Но если стороны договариваются, что одна сторона сейчас прилетает и подписывает договор, а когда прилетает, ей говорят, что передумали, это не очень хорошо. В такой ситуации можно будет ставить перед судом вопрос о преддоговорной ответственности».
В такой ситуации преддоговорная ответственность будет связана с возмещением расходов на ведение переговоров — расходов на проезд и т.д. Но сторона не сможет взыскать компенсацию за то, что договор не заключен, а она реально на него рассчитывала.
Спикер особо отметил, что законодатель удачно решил вопрос доказывания недобросовестности на преддоговорной стадии, введя вполне конкретные и объективные критерии: предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны, а также внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать (п. 2 ст. 434.1 ГК РФ).
Например, вы покупаете машину, и продавец вам говорит, что машина небитая. Вы гоните ее в автосервис, оплачиваете его услуги, и там вам говорят, что машина битая, причем неоднократно. Вы отказываетесь от покупки, но деньги за услуги автосервиса вы потеряли. У нас раньше правила какие были? В таком случае, объясняет А. Егоров, если сделка потом будет заключена и потенциальный покупатель узнает, что продавец его обманул, тогда сделку можно оспорить и потребовать возмещения убытков. А если сделка не заключена? Раньше вопрос подвисал. Теперь, если будет доказано, что вам предоставили недостоверную информацию и вы отказались от договора, вы можете требовать возмещения убытков.
Еще очень важная идея заложена в п. 7 ст. 343.1 ГК РФ о том, что убытки можно взыскивать независимо от того, был ли заключен договор. «То есть договор заключен, ты решил не отказываться от него, но тебя все-таки обманули и какие-то неприятные последствия все же могли наступить. В данном случае возмещения убытков, возникших на преддоговорной стадии, тоже можно требовать, даже если договор остается в силе», — отмечает спикер. Еще один важный нюанс: если сторона умолчала об обстоятельствах, которые впоследствии привели к недействительности сделки, хотя и знала об этом, она также должна нести ответственность.
Получается, что преддоговорная ответственность работает на всех трех стадиях: когда договор вообще не заключен, когда стороны договорились и договор сохранился и когда заключенный договор признается недействительным и оспаривается. В принципе нечто подобное было и раньше — в ст. 179 ГК РФ: если сделка совершена под влиянием обмана, потерпевшая сторона вправе требовать возмещения убытков. Это тоже было выражением преддоговорной ответственности. Только теперь эта ответственность расширена.
Сторона договора сама определяет свои обязательства по этому договору: правомерно ли такое условие
На возможности предоставить стороне договора право определять содержание обязательства в одностороннем порядке подробно остановился А. Ширвиндт.
Можно ли заключить договор, по условиям которого одна сторона обязалась поставить товар, а другая — заплатить за него столько, сколько сочтет нужным? Или когда одна сторона обязалась поставить товар, а вторая сторона обязалась заплатить за него столько, сколько первая скажет? Звучит довольно странно. Но если речь идет об аренде, то арендодатель имеет право изменить условие о стоимости аренды.
Допустимость такого рода соглашений долгое время вызывала вопросы. Подобные соглашения вступают в конфликт сразу с тремя элементами обязательственного права.
Во-первых — с принципом определенности содержания обязательства (п. 1 ст. 307 ГК РФ). «Обязательство с неопределенным предметом называется рабством, — поясняет спикер, — если одно лицо обязано сделать в пользу другого лица неизвестно что или все, что угодно, то связь между ними уже не обязательственная, а личная». Кроме того, обязательство с неопределенным содержанием невозможно защитить в суде — ни в порядке принудительного исполнения (непонятно, к чему присуждать), ни в порядке взыскания убытков за неисполнение (непонятно, убытки, связанные с чем, должна возместить одна сторона другой). Получается, что такое обязательство, даже допущенное формально законом, не может быть защищено в суде.
Во-вторых, помимо принципа определенности обязательства, есть еще принцип определенности договора. «Как говорят немецкие юристы, если стороны не определили, а что они, собственно говоря, будут делать, то между ними нет договора. Договорились неизвестно о чем — значит не договорились ни о чем», — объясняет Ширвиндт. В ГК РФ это правило прямо не закреплено, но вытекает из п. 1 ст. 432 ГК РФ. Согласно этой норме договор заключен, если стороны договорились по всем существенным условиям договора.
И наконец, третий элемент — это принцип определенности оферты, прямо закрепленный в абз. 1 п. 1 ст. 435 ГК РФ.
Возникает вопрос: будет ли минимальная определенность достигнута там, где действительное определение содержания обязательства оставлено на усмотрение одной стороны? Этот вопрос можно рассмотреть в двух вариантах. Первый — когда стороны вообще не согласовали условие, оставленное на усмотрение одной из сторон. Второй — когда стороны согласовали условие, но у одной из сторон есть право изменить это условие в одностороннем порядке. На вопрос в первом варианте российский правопорядок не отвечает вообще. А вот на вопрос во втором варианте дает ответ.
Есть ст. 310 ГК РФ, которая допускает изменение обязательства в одностороннем порядке, если об этом договорились стороны. А еще появился п. 4 ст. 450 ГК РФ. Согласно этому пункту если стороне предоставлено право в одностороннем порядке изменять договор, то она обязана это делать разумно и добросовестно.
Еще в 2011 г. вышло два разъяснения ВАС РФ, где впервые на таком высоком уровне подтверждалось, что в одностороннем порядке изменять содержание обязательства можно. Речь идет о п. 22 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды» (далее — постановление Пленума ВАС РФ № 73) и п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре» (далее — информационное письмо ВАС РФ № 147).
В пункте 3 информационного письма ВАС РФ № 147 рассматривалась ситуация, когда банку было предоставлено право в одностороннем порядке изменять условия договора. Банк этим воспользовался, но воспользовался некрасиво и действительно существенно ущемил интересы заемщика. Тут, по мнению А. Ширвиндта, принципиально то, что ВАС РФ разъяснил, что вообще изменение всех этих пунктов кредитного договора допустимо по российскому праву, но другое дело, что свобода здесь не безгранична — она подчинена принципу разумности и принципу добросовестности.
В пункте 22 постановления Пленума ВАС РФ № 73 указывается, что если арендодателю предоставлено право изменять размер арендной платы, то право это должно также осуществляться в соответствии с требованиями разумности и добросовестности.
Этот подход, дважды прозвучавший в документах ВАС РФ и закрепленный теперь в ГК РФ, соответствует континентальной правовой традиции. Иными словами, одностороннее изменение обязательства может быть допущено, но в пределах какой-то нормы. «Нельзя договориться о том, что я буду платить тебе столько, сколько мне заблагорассудится, — объясняет спикер. — У суда, который увидит такое соглашение, есть два варианта: либо признать договор незаключенным, либо перетолковать это условие таким образом, что сторона, которой предоставлено такое право (право в одностороннем порядке определять содержание обязательства. — Прим. ред.), будет делать это не по собственному произволу, а в рамках нормы».
Если сторона злоупотребляет своим правом определять содержание обязательства
Каковы последствия нарушения стандарта разумности и добросовестности, установленного в п. 4 ст. 450 ГК РФ? Есть два варианта развития событий в случае, когда сторона, которая имеет право в одностороннем порядке изменять обязательство, изменяет его, явно нарушая требования разумности и добросовестности. Первый вариант — что изменения не произошло, то есть сохраняются те условия, о которых стороны изначально договорились. Второй вариант — содержание обязательства (например, сумму, подлежащую уплате) определит суд. В постановлении Пленума ВАС РФ № 73 говорится, что это условие определяется по усмотрению суда. «Такое решение в п. 22 (постановления Пленума ВАС РФ № 73. — Прим. ред.) было обосновано со ссылкой на ст. 10 ГК РФ, — рассказывает докладчик. — Если изменение неразумно и недобросовестно, то, по мнению ВАС РФ, необходимо модифицировать такое изменение до тех пределов, которые будут соответствовать какому-то добросовестному стандарту».
А что делать, если сторона, которой предоставлено право определять обязательство, вообще ничего не определяет? «Допустим, по условиям договора ты мне поставишь столько товара, сколько я тебе скажу. А потом я не подал заявку или подал заявку, не отвечающую требованиям разумности и добросовестности, — приводит пример Ширвиндт. — Здесь есть три варианта. Первый: договора нет, пока не определено содержание обязательства. Вариант второй: содержание обязательства определит суд. Или же третий вариант: содержание обязательства определит другая сторона — как в альтернативном обязательстве (ст. 320 ГК РФ. — Прим. ред.)». Каждый из этих подходов представлен в различных юрисдикциях. Если же говорить о подходе, к которому склоняется российский правопорядок, то, вероятнее всего, суды будут развивать подход из п. 22 постановления Пленума ВАС РФ № 73, согласно которому содержание обязательства будет определять суд.