*****
В 2015 г. Россия, активно участвуя в решении ряда актуальных международных проблем, стремилась доказать, что в политике она не просто «тяжеловес», а один из безусловных лидеров.
В текущей ситуации это в известной степени удалось. Но реализация политической стратегии, имеющей, как правило, долгосрочные горизонты, предполагает постоянно растущую экономическую поддержку. Заявленная политическая планка должна соответствовать фактическим возможностям национальной экономики.
Справедливо замечает обозреватель Михаил Ростовский: «Понимаю, что „активная внешняя политика“ требует жертв…, что принятие такого судьбоносного и принципиального внешнеполитического решения, как воссоединение Крыма с РФ, сделало неизбежными серьёзные экономические потери и сконцентрировало внимание главы государства главным образом на теме противостояния России и Запада. Но всё хорошо в меру. У страны с глубоко нездоровой экономикой не может быть активной внешней политики» (выделено мной. — В.Т., «Московский комсомолец», 13 января 2016 г.).
Автор призывает переключить внимание президента на экономику — в этой сфере будет определяться будущее России: «Реальная проблема в том, что в современной России экономика выступает в роли нелюбимой падчерицы внешней политики. И заявить о том, что эта проблема будет решена завтра, я, к сожалению, не могу» (выделено мной. — В.Т.).
Иными словами, масштабные политические успехи не достижимы без опоры на значимые экономические результаты, которых, однако, нет. Напротив, мы наблюдаем «сжатие» российской экономики и даже в самых смелых прогнозах, с учётом продолжающегося падения цен на нефть и накопившихся внутренних проблем, надеемся на её минимальное восстановление не ранее 2017 г.
В таких условиях, по мнению обозревателя ИА «Росбалт» Сергея Шелина, именно в 2015 г. по размерам экономики и торговли Россия откатилась из крупных экономик в средние. А потому непродуктивны «попытки Кремля использовать хозяйство собственной страны как орудие в мировой борьбе», так как «наша маленькая экономика никому не страшна». Малозаметные на внешних рынках, подобные действия разгоняют внутренние цены и создают дополнительные трудности, прежде всего для рядовых граждан (http://www.rosbalt.ru/blogs/2016/01/02/1476482.html).
Разумеется, речь не идёт о «сырьевом шантаже», которым любят пугать Европу наши «заклятые друзья».
Показательный факт. По данным Росстата, инфляция в 2015 г. составила 12,9%. Последствия зафиксировали социологи: в краткосрочных и среднесрочных инфляционных ожиданиях, а также в оценках экономического положения страны увеличилась политическая составляющая. Помимо санкций Запада и помощи ЛНР и ДНР, граждане стали объяснять рост цен участием России в военных операциях в Сирии и ухудшением отношений с Турцией («Коммерсантъ», 12 января 2016 г.).
Информация к размышлению
2013 г.: согласно расчёту параметров российской экономики по текущему обменному курсу в долларах российский ВВП достиг максимума в постсоветской истории и составил 2,1 трлн долл. — 2,7% мирового ВВП и восьмое место в мире по величине экономики (после США, Китая, Японии, Германии, Франции, Великобритании и Бразилии). Минимальный ВВП был в 1999 г.— 200 млрд долл. как следствие дефолта.
2014 г.: российский ВВП сократился до 1,9 трлн долл. и уступил ВВП Италии и Индии.
2015 г.: ВВП России не превысит 1,2 трлн долл. и станет меньше ВВП Канады, Южной Кореи, Испании, Австралии, возможно, Мексики. Торговый оборот между Россией и Китаем упал почти на 30%.
2016 г.: при средней цене за доллар менее 80 руб. российский ВВП может сократиться до 1,1 трлн долл. Если падение рубля продолжится, возможно снижение ВВП до 1 трлн долл. и менее, то есть не более 1,5% мирового ВВП (http://www.rosbalt.ru/blogs/2016/01/02/1476482.html).
С. Шелин обоснованно призывает не преувеличивать значение размера ВВП, а обратить внимание на другие связанные с ВВП параметры: объёмы экспорта и импорта, роль в глобальных цепочках добавленной стоимости, вес в международной финансовой системе.
Автор констатирует, что в мировой торговле ни для одного из её лидеров — Китая, США, Германии, Японии, Франции, Кореи — наше государство не входит даже в первую пятерку партнёров.
Например, у Китая торговый оборот с Россией меньше, чем с США, Японией, Кореей, Германией, Австралией. У Германии — второго по значимости российского торгового партнёра — меньше, чем торговля с Францией, Нидерландами, Китаем, Италией, Британией, а теперь и с Польшей. И заключает: ни для одной из 20 крупнейших экономик мира Россия сегодня не является торговым партнёром № 1.
*****
Согласно прогнозу отечественных и зарубежных экспертов при стоимости барреля нефти 20 долл. курс российской валюты может обрушиться до 100 руб. за доллар. Если это произойдёт, России грозит глубокий экономический кризис, верные признаки которого — дефицит бюджета, достигающий 6% и более и его секвестр, в частности, ощутимые сокращения вначале социальных, а затем и военных расходов.
Надежд на резкий рост в I квартале текущего года нефтяных котировок до 50 долл. за баррель крайне мало. Это позволило аналитикам агентства Bloomberg включить российскую экономику в десятку худших в мире и оценить её на уровне Греции и Эквадора («Московский комсомолец», 12 января 2016 г.).
Свидетельством критического нездоровья экономики является, по словам научного руководителя Института экономики РАН Руслана Гринберга, «диковатый способ наполнения государственной казны… Чем выше будет девальвация рубля, тем это лучше для бюджета» («Московский комсомолец», 11 января 2016 г.).
Заметим: девальвация рубля не спасает бюджет от дефицита, но «напрягает» абсолютное большинство россиян (рис. 1, «Московский комсомолец», 12 января 2016 г.).
Рисунок 1. Отношение россиян к росту курса доллара и евро
В связи с резким ростом курсов доллара и евро 52,5% респондентов указывают на повышение цен на товары и услуги, для 27% не хватает зарплаты, ещё для 15,5% это причина переживаний.
Иными словами, 95% (!) опрошенных россиян однозначно подтверждают негативное влияние на их материальное положение неудержимо падающего по отношению к мировым валютам рубля.
Как тут не вспомнить абсолютно оторванные от действительности (читай: некомпетентные и безответственные) утверждения высокопоставленных правительственных чиновников о том, что большинству россиян, получающих зарплату в рублях, беспокоиться не о чем?
Усугубляет положение дел и волатильность национальной валюты. По прогнозу Р. Гринберга , весной 2016 г. курс может меняться от 65 до 100 руб. за доллар. Причём повышение курса рубля при росте цены на нефть «парализует любую активность в области импортозамещения… Любая волатильность, резкий рост рубля и его падение отрицательно влияют на экономику».
Информация к размышлению
Р. Гринберг: «Вина правительства в том, что, зная, насколько экономика зависит от цены на нефть, оно выступало за либерализацию валютного режима в стране. Это было авантюрой, за которую сегодня мы платим… Все нормальные страны всегда вводили валютные ограничения, когда чувствовали, что бешенство курса может нанести ущерб экономике». Нужны радикальные изменения в валютной политике, валютные ограничения, в частности, по перемещению капиталов, более жёсткое закрепление курса рубля вместо свободного плавания (выделено мной. — В.Т., там же).
Нестабильность российской валюты существенно усложняет жизнь и отечественному бизнесу, даже в краткосрочном плане, не говоря уже о среднесрочных и долгосрочных перспективах. Неопределённость экономической политики и инвестиционные риски ориентируют на биржевые спекуляции, а не на вложения в реальный сектор экономики.
*****
То, что в правительственных и «близлежащих» кругах разноголосица в оценке текущего социально-экономического положения, давно уже секрет Полишинеля.
Пример. При среднегодовой цене 50 долл. за баррель Минэкономразвития прогнозирует в 2016 г. рост ВВП на 0,7%. Позиция Центробанка более пессимистична: российский ВВП выйдет в устойчивый плюс лишь в 2017 г. («Взгляд», 13 января 2016 г.).
12 декабря председатель Центробанка России Эльвира Набиуллина заявила, что при стрессовом сценарии (40 долл. за баррель) падение ВВП России в 2016 г. может составить 2—3% («Взгляд», 11 декабря 2015 г.).
А через несколько дней министр финансов Антон Силуанов не исключил, что в 2016 г. цена на нефть может временно опуститься до 30 долл. и ниже. «Непонятно, что будет дальше» (выделено мной. — В.Т., «Московский комсомолец», 12 января 2016 г.). Теперь министр предупреждает о возможности повторения кризиса 1998 г.
С подобной точкой зрения не согласна глава Счётной палаты Татьяна Голикова: «Мы находимся в принципиально другой экономической ситуации, которая не имеет ничего общего с 1998 г.». Основная проблема в том, какие шаги должно предпринять правительство. Прежде чем урезать расходы, надо повысить их эффективность («Независимая газета», 15 января 2016 г., NEWSru.com/Экономика, 15 января 2016 г.).
Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев в 2015 г. неоднократно «нащупывал» дно падения российской экономики. Но в недавнем интервью телеканалу «Россия 24» не скрывал, что готовится стрессовый сценарий из расчета цены барреля в 25 долл. («Газета.ру», 13 января 2015 г.).
Бывший министр финансов Алексей Кудрин считает, что Россия пока не прошла пик проблем в экономике («Взгляд», 28 декабря 2015 г.).
Как всегда оптимистичен и уверен вице-премьер Игорь Шувалов: экономика России «в сложном состоянии», но кризис миновал. В 2015 г. правительство не совершило ни одной крупной ошибки в экономике. «Постоянное апеллирование к кризису уже не уместно. Необходимо переходить к повестке развития» (выделено мной. — В.Т., http://www.rbc.ru/economics/13/01/2016/569604049a7947e989f5ba63).
В правительстве ожидают, что рост российской экономики начнётся уже в конце текущего года. Однако по мнению Валерия Миронова, главного экономиста ВШЭ, экспертный анализ 70 девальвационных событий в разных странах мира свидетельствует как минимум о двух годах падения ВВП (там же).
По словам главы Сбербанка Германа Грефа, в банке тестируют ситуацию падения цены на нефть до 25 долл. и возможного курса доллара порядка 80 руб. При этом он считает, что на уровне 30 долл. за баррель и ниже цена долго (полгода-год. — В.Т.) не продержится. Но даже это «будет очень болезненно для экономики» (NEWSru.com/Экономика, 12 января 2016 г.).
А вот мнение А. Улюкаева: «Мне кажется, что бояться нужно не того, будет 20 долл. или будет 15 долл., так как, по логике рынков, чем ниже упадёт сегодня, тем больше вероятность отскока завтра. Это не самый большой риск. Самый большой риск в том, что будут долгие невысокие цены на нефть — годы, десятилетия».
Не вдаваясь в конкретику внутренних проблем, министр переходит к планетарному обобщению: в новых условиях дальнейший глобальный экономический рост должен основываться не на потреблении, а на сбережении и сокращении издержек, в том числе связанных с рабочей силой (цитата по Интерфаксу, http://www.audit-it.ru/news/finance/851779.html ).
Воистину: высоко сижу — далеко гляжу!
Подобная разноголосица возможна в команде, о членах которой не скажешь, что они идут в одном строю к единой цели. Цели есть: личные, карьерные, корпоративные. Нет главной Цели — объединяющей общество…
*****
Примеров неадекватного чёрно-белого восприятия многоцветной реальности достаточно. Вот недавний. В преддверии Международного инвестиционного форума «Сочи-2015» среди его участников провели опрос о целесообразности накачивания деньгами сырьевых госкорпораций. Только 4,5% из них проголосовали за дальнейшее «выращивание» государством «национальных чемпионов» — прежде всего в ТЭКе. Большинство связало своё негативное отношение с продолжающейся монополизацией, неизбежно ведущей, если верить классикам марксизма, к загниванию («Независимая газета», 6 октября 2015 г.).
С одной стороны, это действительно так. Но разве не от сырьевого экспорта в значительной степени зависят валютные поступления в казну? Зачем резать курицу, приносящую сегодня большинство золотых яиц? Сколько можно упрощать ситуацию до примитивного «или — или» — аналога памятного «кто не с нами, тот против нас»? Конечно, так удобнее управлять вручную, корректировать, пилить… Но мир активно меняется, происходят глубокие экономические трансформации, формируется следующий технологический уклад. Современный мейнстрим — не разрушать до основания и затем строить, а вдумчиво, последовательно трансформировать, одновременно наследуя лучшее и создавая новое, эффективное.
Информация к размышлению
В 2013 г. из 13 трлн руб. федерального бюджета 5,7 трлн руб. были получены от добычи и продажи нефти и газа («Независимая газета», 12 января 2016 г.).
По данным Федеральной таможенной службы, за десять месяцев 2015 г. доходы по газу составили 35,209 млрд долл., что на 25,65% меньше показателя за аналогичный период 2014 г., свидетельствуют данные. Экспорт нефти в январе — октябре 2015 г. принёс 76,738 млрд долл. — в 1,75 раза меньше аналогичного периода 2014 г. (http://www.oilru.com/news/493128/).
В результате резкого падения нефтяных цен доходы страны уменьшаются даже не на десятки, а на сотни миллиардов долларов. По словам А. Силуанова, снижение цены на один доллар за баррель — это минус 70 млрд руб. в российском бюджете. При сохранении цены на нефть Urals в 26-27 долл. за баррель российский бюджет в 2016 г. недополучит 3,5 трлн руб. (ИА «Рамблер», 16 января 2016 г.).
До настоящего времени добыча нефти росла (рис. 2, «Независимая газета», 12 января 2016 г.). Но появилась информация, что российские компании в 2016 г. планируют прокачать за рубеж на 6% меньше, чем в прошлом году («Ведомости», 14 января 2016 г.).
При этом в отрасли давно назрела необходимость коренных изменений, активного инвестирования в технологии, обучение кадров, решение экологических проблем.
Рисунок 2. Добыча, экспорт и переработка нефти в России
Около 80% используемого в настоящее время оборудования произведено на советских предприятиях, срок работы некоторых установок превышает 30—40 лет, а новая техника не выпускается.
По данным Минпрома, доля иностранного оборудования в российской нефтедобыче в целом достигает 25—30%, в шельфовой добыче — 100%. При этом доля нового российского оборудования — менее 20%. Средняя стоимость буровой платформы для горизонтальной добычи нефти — от 500 млн до 1 млрд руб. Сейчас в России в рабочем состоянии находятся около 1500 таких платформ. Чтобы восполнить снижение объёмов добычи, необходимо развивать геолого-разведочное бурение, для чего понадобятся сотни дополнительных сверхтяжёлых вышек, которые производятся в Китае. Там же выпускают сложные и дорогие сверхтяжёлые буровые установки, удовлетворяющие 70% российского спроса (там же).
Информация к размышлению
Из 1 т сырой нефти российские компании производят 20% продукции, в других странах — от 40% и выше. Глубина нефтепереработки в России достигает 71%, в то время как в других странах — 90—95%. Из 33 нефтеперерабатывающих предприятий 28 были построены в советское время, износ оборудования на них достигает 80%.
Истощаются и разведанные запасы нефти. По данным Минэнерго, в стране 160 000 нефтяных скважин, из которых 17 800 законсервированы. По мнению некоторых экспертов, запасов сырья в основных нефтяных регионах (Волго-Уральском и Западно-Сибирском) хватит на девять-десять лет (там же).
Но системной программы развития и поддержки отечественных отраслей и производств, способных стать драйверами роста российской экономики (ТЭК, машиностроение, химическая промышленность, лёгкая и пищевая промышленность), нет. Равно как и системной подготовки кадров (в первую очередь рабочих и инженеров), замены неэффективного менеджмента в компаниях с госучастием и привлечения к управлению ещё оставшихся профессионалов и т.д. (там же).
*****
Падение цен на нефть и президентское указание сохранить бюджетный дефицит в 2016 г. на уровне 3% подразумевает секвестр бюджета. И в очередной раз правительство поступает «мудро» — перекладывая решение на усмотрение министерств.
Выступая на Гайдаровском форуме, А. Силуанов сказал: «Мы договорились о том, что министерства и ведомства определят приоритеты ассигнований на 2016 г. и сами примут решения о выборе основных, наиболее эффективных расходов и отсекании неэффективных трат и будут представлять в Министерство финансов предложения об оптимизации расходной части бюджета на 10%. Это даст определённый ресурс». В противном случае повторится кризисная ситуация 1998 г., преодоление которой «оплатило население» (выделено мной. — В.Т., http://www.rbc.ru/economics/13/01/2016/569604049a7947e989f5ba63).
Очевидно, что отсутствие долгосрочной национальной стратегии развития делает невозможным системный подход, эффективно учитывающий в первую очередь текущие и перспективные общероссийские, а не ведомственные интересы. Точнее, способный оптимально сбалансировать их, поставив интересы и планы отраслей в объективную и однозначную зависимость от общероссийских интересов. Но правильные слова всё равно произнесут…
Как тут не вспомнить знаменитое крыловское: «Кто виноват из них, кто прав — судить не нам; / Да только воз и ныне там»…
Информация к размышлению
Эксперты Давоса: перед Россией стоят вызовы не геополитической природы. В 2016 г. страну со 100-процентной вероятностью ждёт бюджетный дефицит из-за падения нефтяных цен и внутреннего спроса. Вероятность инфляции, с которой правительство не сможет справиться, — 86%. Среди причин — обесценивание национальной валюты по отношению к доллару, сокращение госрезервов, вероятная неспособность властей провести глубокие структурные и бюджетные реформы, необходимые для поддержания экономического роста, не исключается всплеск безработицы (http://www.rbc.ru/politics/14/01/2016/5696b48f9a79473f541b6179).
Недавно президент утвердил новую Стратегию национальной безопасности. Расширен перечень национальных интересов страны, дополнительно включены «укрепление обороны страны, обеспечение национального согласия и единства общества, повышение конкурентоспособности национальной экономики, сохранение культуры и традиционных духовно-нравственных ценностей российского общества».
Характерно, что Стратегия основывается на взаимосвязи национальной безопасности и социально-экономического развития РФ. Безопасность страны укрепляется повышением качества жизни граждан, развитием здравоохранения, культуры, экологии наряду с поступательным развитием экономики, науки, технологий и образования. Важную роль играют «благоприятные внешние условия» и «внутренняя стабильность», развитие взаимодействия между государством и институтами гражданского общества (NEWSru.com/В России, 12 января 2016 г.).
Иначе говоря, ограничитель российского возврата в мировую политику — слабость экономики. Редкий случай, когда можно согласиться с А.Кудриным: мощь России, в том числе геополитическая, определяется не в окопах, а в экономике («Московский комсомолец», 20 января 2016 г.).
*****
Вспомним некоторые захватывавшие дух обещания власти, закладывавшиеся в 2008 г. в «Концепцию социально-экономического развития России до 2020 г.» («Ведомости», 17 марта 2008 г.).
К 2020 г. жизнь в России будет соответствовать её статусу великой державы. Страна станет одновременно и социально ориентированной, и инновационной, и энергетической державой.
Важнейшая идея — становление России в качестве великой инновационной социально ориентированной державы XXI века с сохранением конкурентных сырьевых преимуществ.
С восьмого места в мире по объёму подушевого ВВП по ППС (13 700 долл.) Россия к 2020 г. перейдет на пятое (30 000 долл.).
Средняя зарплата вырастет с 526 до 2700 долл., соотношение средней пенсии к зарплате — с 25 до 30%.
Средний класс превысит 50% населения, на семью из трёх человек будет приходиться не менее 100 кв. м жилья.
К 2025 г. в России будут жить 145 млн человек. Продолжительность жизни увеличится до 75 лет.
Госрасходы на образование и здравоохранение дойдут до уровня развитых стран: с 4,6% ВВП (2006 г.) до 5,5—6% ВВП и с 3,9% до 6,5—7% ВВП соответственно.
Задуманные трансформации должны были осуществляться в три этапа: 2008—2012 гг. — подготовка к прорыву, 2013—2017 гг. — прорыв, с 2018 г. — закрепление и расширение достигнутого.
Оставим комментарии читателям, которые без труда могут сами сравнить то, что декларировалось, и то, что получилось…
*****
В ходе Гайдаровского форума Г. Греф сказал, что Россия проиграла конкуренцию в мировой экономике: «И это технологическое порабощение… Мы оказались в числе стран, которые проигрывают, в списке стран-дауншифтеров. Страны и люди, которые сумели адаптироваться вовремя и проинвестировать в это, — они победители сегодня. Страны, которые не успели адаптироваться к собственной экономике — и всю социальную систему и все институты, — они будут сильно проигрывать. И разрыв будет больше, чем во время прошлой индустриальной революции» («Газета.ру», 15 января 2016 г.).
Но верность «традиции» непоколебима. Выступая там же, А. Улюкаев напомнил о разработке Стратегии-2030: «Мы должны стратегически исходить из определённого целеполагания. Стратегия — это не экстраполяция сегодняшних тенденций, чем мы все грешим… Страна-2030 — это страна, где мы себя будем чувствовать комфортно» (выделено мной. — В.Т., https://slon.ru/posts/62407).
Остаётся только спросить: «А мы?...»
Вице-премьер Аркадий Дворкович, выступая на Азиатском финансовом форуме в Гонконге, сказал: «Мы ожидаем позитивного экономического роста в этом году, несмотря на экономический кризис. Мы находимся в постоянном диалоге с бизнес-сообществом, обсуждая меры поддержки экономики». При этом он охарактеризовал последние десять лет как весьма успешные для российской экономики, в результате чего стране удалось накопить резервы, которые можно расходовать в кризисное время («Новая газета», 18 января 2016 г.).
А мысль более эффективно распорядиться сотнями миллиардов долларов, чтобы подготовиться к кризису, а не следовать отжившим теориям, словно кролик, загипнотизированный удавом — руководящие головы не посетила? Поразительная логика! То, что накопление резервов все эти годы фактически подменяло решение актуальных экономических проблем, понятно непредвзятому читателю, но не членам правительства…
Как после этого воспринимать слова А.Дворковича: «Мы хотим обеспечить экономический рост даже при низких ценах на нефть, и мы знаем, как это сделать» («Кабмин рассчитывает добиться хотя бы нулевого экономического роста в 2016 году», «Экономика и жизнь», 18 января 2016 г. — см. здесь же)? Если знаете — почему ВВП падает?
Балансирование и адаптация экономики, попытки удержать её на плаву — это ситуативная реакция власти, не имеющая никакого отношения к долгосрочной стратегии (Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ им. М.И.Ломоносова, «Новая газета», 15 января 2016 г.).
Информация к размышлению
1. Константин Бабкин, сопредседатель МЭФ, Президент Промышленного союза «Новое Содружество»: «Нас должно волновать только одно — наведение порядка в экономической политике… Экономическую власть менять надо, а новая идеология должна быть либеральной в словарном понимании этого слова, чтобы обеспечить свободу контрактов и частной инициативы. В то же время государство должно всячески стимулировать и направлять эту инициативу в созидательное русло, а не в область спекуляции, тупого потребления, импорта, вывода денег из России… Давайте попробуем назвать эту нужную идеологию экономическим патриотизмом» («Регионы России», 14 января 2016 г., http://gosrf.ru/news/21714/).
2. Настоящего правительства в России нет. Есть ведомства, которые катятся по инерции в существующей обстановке, спорят между собой за место в бюджетном вагоне — в тесноте, да не в обиде, даже если кому-то места не досталось (как социальному блоку), то ничего — постоят у окошка…Поезд пожирает пространство, слепо летит вперёд… — есть ли там ещё путь, нет ли там обрыва? (http://aleks-melnikov.livejournal.com/359639.html).
*****
По меткому выражению философа Александра Рубцова, «имитация силы вовне реально обессиливает внутри» (Выделено мной. — В.Т., «Ведомости», 15 января 2016 г.).
Не менее точно формулирует проблему политолог Кирилл Рогов: «Чрезмерная экономическая волатильность неизбежно транслируется в волатильность политическую… Реальные пути адаптации к новой реальности связаны с изменением стимулов, определяющих поведение политических и экономических агентов». Потребуется перераспределение политического веса к тем, кто умеет зарабатывать деньги, от тех, чей политический капитал состоит в том, что они их перераспределяют. Экономическую стратегию сегодня имеет смысл писать на языке политических реформ («Ведомости», 19 января 2016 г.).
На российскую внешнюю политику Запад ответил экономическими санкциями. Но вместо разработки адекватной стратегии преодоления трудностей, члены правительства наперебой утром выдают, а вечером корректируют собственные прогнозы и соревнуются в хлёсткости определений: то новая нормальность, то страна-дауншифтер ... Вот и премьер Дмитрий Медведев в новогоднюю ночь призвал «открыть двери ярким событиям и новым успехам, которые обязательно будут у всех нас в 2016 году» (https://www.youtube.com/watch?v=FXCW8WQWr6A).
Спрашивается, какие двери, какие события, какие успехи и у кого обязательно будут? Не прошло и две недели, как на Гайдаровском форуме глава правительства предложил стране готовиться к «худшему сценарию» (http://government.ru/news/21405/).
Ещё через несколько дней призвал не отказываться от цели создания более современной структуры экономики и в очередной раз добавил, что, «может быть, только сейчас у нас и появилась возможность это делать максимально энергично», найти в каждой отрасли адекватный набор мер для поддержки новых точек роста и постепенного выхода на устойчивое развитие всей экономики («Дешёвая нефть позволит РФ перейти к современной структуре экономики — Д. Медведев», «Экономика и жизнь», 18 января 2016 г. — см. здесь же).
Информация к размышлению
Игорь Николаев, экономист: «… сегодня ситуация не лучше, а значительно хуже 1998 г. Тогда страна после … августовского дефолта быстро перешла к экономическому росту, сегодня мы все глубже погружаемся в трясину кризиса. Тогда было самое главное – хорошие скорые перспективы, сегодня этого и близко нет… Тогда, помним, и импортозамещение сработало, сегодня — ничего подобного… 2015 г. стал первым годом в 21 веке, когда реальные доходы населения не выросли, а снизились (примерно на 5%). Так что по этому — минусовому — показателю Россия уже в 90-х» (http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1696766-echo/).
По словам Д.Медведева, «сейчас мы фактически создаем новую модель экономического роста… Как показывает мировой опыт, экономическая депрессия может длиться десятилетиями, и выходить из такого ненормального состояния не менее трудно, чем из острой фазы кризиса». (http://www.finmarket.ru/main/article/4196160).
Нас обнадёжили — к будущим «успехам» поведут те, кто самоуверенно руководил в «тучные годы», а теперь завёл в кризис. Те, кто столько лет назидательно и демагогически рассуждал — вместо реальных усилий по развитию отечественной экономики, без чего невозможны и знаковые прорывы в политике. Те, кто по определению не способен ответить на волнующее страну «Что? Где? Когда?»…
Но если упорно не замечают, что экономика и политика две стороны одной медали, не торжествует ли невежество — двустороннее и даже многостороннее (учтём проблемы социальной сферы, медицины, образования, науки и т.д.).
Итог: чтобы страна не стала дауншифтером, а власть не прикрывала ошибки новой нормальностью — необходимо новое нормальное правительство.
Разве не это следует даже из призыва Г.Грефа изменить «концепцию общественного подхода» и все государственные системы?
И разве не состав Гайдаровского форума чётко отвечает на вопрос: «Кто виноват?»