Бюджетные нужды для нефтяных компаний опаснее низких цен

Важным финансовым событием стала встреча министров неф­тяных стран в катарской Дохе, где между Россией, Саудовской Аравией, Венесуэлой и Катаром было достигнуто соглашение о замораживании добычи нефти на январском уровне с оговоркой: если и другие страны — производители нефти присоединятся к инициативе. Министр нефти Ирана Биджан Намдар Зангане в среду приветствовал сотрудничество между ОПЕК и другими нефтедобывающими странами и провел свои переговоры о мерах по стабилизации рынка, в них участвовали представители Катара, Ирака, Венесуэлы и президент ­ОПЕК Мухаммед бен Салех аль-Сада. И хотя после иранской встречи никаких заявлений не прозвучало, утром в четверг, 18 февраля, цены перевалили через психологически важную отметку в 35 долл. за баррель (сорт Brent) и 31 долл. за баррель (техасский сорт).

Следом за нефтью стал дорожать и рубль. В четверг утром некоторые сделки с долларом на Московской бирже проходили даже по курсу ниже 75 руб. Правда, к 11:30 мск средневзвешенный курс доллара США с расчетом «завтра» на торгах Мос­ковской биржи хотя и понизился на 1,22 руб. по сравнению со средневзвешенным курсом предыдущего торгового дня, но остался выше 75 руб. — 75,4575 руб. Это значение используется для определения официального курса Центрального банка на следующий день.

Российские дипломаты, анонимно поговорившие с газетой «Известия», усомнились, что только что вышедший из-под санкций Иран будет готов ограничивать добычу нефти. В МИД России считают, что Иран не станет ни замораживать, ни тем более снижать ее, а наоборот, может намеренно демпинговать, выбрасывать на рынок много дешевой нефти, чтобы обрушить рынок и вернуть себе долю, которая была у него до санкций.

Эксперты Forex Club пишут, что Россия из-за санкций уже испытывает сложности с тем, чтобы продолжить наращивать объемы производства, а Саудовская Аравия задействовала значительную часть свободных мощностей, так что для них эта до­гово­ренность выглядит всего лишь констатацией факта. Но если их решение будет поддержано другими поставщиками нефти, оно будет иметь позитивные долгосрочные последствия.

Мировой спрос на нефть постоянно растет. По оценкам Агентства энергетической информации, в 2015 г. он увеличился на 1,4 млн баррелей в сутки, а в 2016 г. увеличится на 1,3 млн. Учитывая возможное сокращение добычи в Северной Америке, при нулевых темпах роста добычи в течение года-двух спрос и предложение могут сбалансироваться. Оценку российского МИДа подтвердил министр нефти Ирана Бижан Зангане, который, по сообщению иранского информ­агентства Shana, заявил 16 февраля, что, во-первых, рынок перенасыщен, а во-вторых, Иран не будет пересматривать свою долю.

Опасения МИДа вызывает тот факт, что снижение добычи нефти традиционными методами будет немедленно компенсировано американской сланцевой нефтью.

А рейтинговое агентство Standard & Poor’s констатировало вечером в среду, 17 февраля, что соглашение о замораживании добычи, как ожидается, не окажет существенного влияния на цены на нефть. Standard & Poor’s выпустило даже специальный обзор, в котором пишет, что давление на кредитные рейтинги (способность расплачиваться по долговым обязательствам) российских нефтяных компаний может увеличиться из-за того, что российское правительство может предпринять действия для изменения существующей модели регулирования нефтяной отрасли, и как раз в связи с долгим периодом низких цен на нефть. Агентство напоминает, что существующий режим позволяет российским нефтяникам при снижении цен на нефть платить существенно меньше в федеральный бюджет, а он сейчас испытывает значительную нужду в поступлениях.

Пока, продолжает S&P, неф­тяные компании России не сильно снизили капитальные вложения — рублевые издержки после девальвации оставляют им пространство для маневра. По оценке S&P, девальвация позволила снизить операционные расходы российских неф­тяников в 1,5—2 раза; к примеру, по данным из отчетности «Роснефти», ее эксплуатационные расходы в 2015 г. составили 2,7 долл. на баррель добытой нефти, а годом раньше было 4 долл. Но Минфин предложил пересмотреть вычет по ­НДПИ, который сейчас составляет 15 долл. за баррель и на момент его определения рассчитывался как средние операционные издержки по отрасли. Если вычет будет снижен, пишет S&P, большинство новых добычных проектов, в том числе и нетрадиционных, станут совершенно нерентабельными.

Свободный денежный поток российских нефтяных компаний при разных ценах на нефть сорта «Юралс»

Источник: расчеты UBS, данные Федеральной налоговой службы.

Примечание: в графе «Налоговая нагрузка» учтены НДПИ, экспортная пошлина и налог на прибыль; в графе «Стоимость добычи» - операционные издержки, транспортные расходы и капитальные вложения.

Однако, надеется S&P, российское правительство постарается соблюсти баланс интересов бюджета и нефтяной отрасли, имеющей ключевое значение для экономики страны.

По мнению банка UBS, российские нефтяные мейджоры — со своими низкими операционными и капитальными издержками (благодаря девальвации) — выглядят лучше конкурентов, в особенности из стран с развиваю­щимися экономиками. У таких гигантов, как бразильская Petrobras, индийская ­ONGC или китайская ­CNPC, сейчас положение гораздо сложней, считает UBS, и российские неф­тяники этим воспользуются. Однако, подчеркивается в обзоре банка, об арктичес­ких или других шельфовых проектах в России речи, разумеется, идти не может.

Но и в развитых экономиках, продолжает UBS, нынешняя ситуация вызывает не­обычную реакцию. Исторически низкие цены на нефть всегда рассматривались как причина для более быстрого экономического роста. UBS по-прежнему считает, что для американской экономики снижение цен на нефть — в целом позитивный фактор, но в основном за счет потребительского сектора. Однако темпы экономического роста, вызванного дешевой нефтью, на сей раз вовсе не так велики, как фиксировалось преж­де. Кроме того, инвестиционный цикл в добыче сланцевой нефти (а по ней низкие цены ударили очень существенно) гораздо короче, чем в традиционной, следовательно, снижение капитальных вложений в нефтяной отрасли отразится на динамике американского ВВП гораздо скорей, чем это бывало в прошлом.

В глобальном же отношении вообще не факт, что низкие цены на нефть полезны, предупреждает UBS. В частности, главные бенефициары дешевой нефти — крупнейшие азиатские экономики и в особенности Китай — никак не изменили привычного стиля потребления энергоносителей, несмот­ря на всю волатильность неф­тяного рынка. В то же время крупнейшие нефтеэкспортеры — и компании, и государства, в том числе Россия, — получили довольно болезненный удар. Один из самых ярких примеров — бразильская Petrobras: она была вынуждена продолжить значительные сокращения инвестиций, отложила несколько грандиозных проектов. В результате экспертам пришлось существенно пересмотреть перспективы бразильской экономики в целом.

Нельзя забывать также и о финансовой волатильнос­ти, вызванной скачками неф­тяных цен, предупреждает UBS, нельзя исключать и влия­ния сильнейшей за последние годы геополитичес­кой нестабильности, в том числе связанной со странами-нефте­экспортерами. В любом случае, уверен UBS, глобальным инвесторам придется туго: как показали наблюдения последних месяцев, шаг в шаг со снижением нефтяных цен происходит падение цен на рис­ковые активы, за чем следует их незамедлительная распродажа.