Из 1 млрд долл., арестованных во Франции по делу ЮКОСа, 700 млн долл. должны были поступить двум госпредприятиям космической отрасли.
РБК, распространившая эту информацию, ссылается на информацию американского юридического журнала The American Lawyer. По данным издания, арестованные активы включают 400 млн долл., которые спутниковый оператор Eutelsat должен был заплатить ФГУП «Космическая связь», и 300 млн долл., которые компания Arianespace собиралась перечислить «Роскосмосу».
Россия оспорила аресты денег «Роскосмоса» и «Космической связи» во французских судах первой инстанции. Предстоит нелегкая тяжба, которая может затянуться, и все время разбирательств деньги для российских получателей будут недоступны.
Одновременно Россия ожидает 20 апреля решения окружного суда Гааги, в который страна обратилась с ходатайствами об отмене арбитражных решений, по которым РФ должна выплатить 50 млрд долл. экс-акционерам ЮКОСа. Если требование России не удовлетворят, то ее представители оспорят решение в апелляционном и Верховном судах Нидерландов. Тоже дело мутное и небыстрое.
Возникает вопрос, как просчитывали последствия архитекторы разгрома ЮКОСа, нельзя ли было загодя предусмотреть сегодняшнее развитие событий?
По этому поводу «Московский комсомолец» опубликовал любопытное интервью Виктора Геращенко, который в 2004 г. возглавил совет директоров ЮКОСа. (В. Геращенко был председателем Госбанка СССР в 1989-1991 гг. В 1992 – 1994 гг. возглавлял ЦБ РФ. 1 сентября 1998 г. вновь занял пост председателя Центробанка, в марте 2002 г. подал в отставку). В. Геращенко не относят ни к правым либералам, ни к левым государственникам. Зато он непосредственный участник событий, которые теперь дорого обходятся стране.
Вот несколько цитат из интервью.
— … решение, принятое в Гааге, считаю совершенно справедливым. В те годы, когда я возглавлял наблюдательный совет, я прямо говорил людям из президентского окружения, что они совершают большую глупость, уничтожая ЮКОС. Ведь ограбленными оказались не только владельцы компании, но и большое количество миноритарных акционеров. Большинство из которых были иностранцами. Понятно же было, что они не оставят это просто так.
— Если называть вещи своими именами, наши власти обделались…
— Как говорили в нашем дворе во времена моего детства, жадность фраера сгубила. Активы распродавались по явно заниженным, надуманным ценам. Хотя я и не крещеный, но не могу не сказать: боженька все видит.
— Считаю, надо платить. Мы же сами связали себя обязательствами: подписали Энергетическую хартию, согласились на рассмотрение дела Гаагским арбитражем... Никто ведь не заставлял. Значит, должны выполнять то, под чем подписались.
Со слов В. Геращенко, как и других участников событий, видно, что о последствиях в виде исков миноритариев все эксперты знали, власти тоже не были в неведении. Но по каким-то причинам был избран именно тот способ модернизации ЮКОСа, как и случился.
Есть решение суда по ЮКОСу, и нравится он, или не нравится – глупо его оспаривать. Но это решение не заставляло менять собственников компании именно так, как это было сделано, и не приказывало наказывать рублем миноритарных владельцев – по ним-то решения не принимались, они в налоговых махинациях не замешаны.
Сам Михаил Ходорковский рассказывал в прессе, что предлагал – письменно – свой вариант компенсации итогов странной приватизации. Можно понять, почему этот вариант не был принят. Тот же М. Ходорковский публично говорил о желании подобрать на смену действующему своего президента России. И вроде бы даже действовал в этом направлении.
Но представляется, что был еще вариант. Через эмиссию, например, акций передать большую их часть российскому народу по известной схеме – в пенсионные фонды. Чтобы основным владельцем ЮКОСа стал не какой-то дядя или группа товарищей, а миллионы будущих пенсионеров. И тогда бы пришлось договариваться с миноритарными акционерами, но по цивилизованной схеме, а не путем ареста денег «Роскосмоса».
Такой или подобный вариант имеет, конечно, один недостаток – утрачивается возможность командовать компанией, так как трудно объяснять какие-либо действия, которые ведут к снижению прибыли, сразу нескольким миллионам россиян.
Чуть позже усеченную схему передачи части акций людям через народную приватизацию попробовали использовать. Потом несколько лет приходилось задействовать усиленные наряды милиции для поддержания порядка на годовых собраниях акционеров. Но одно дело – усмирить сотню-другую вкладчиков, другое – ввязываться в спор с хорошо организованной структурой в виде пенсионного фонда, с его юристами и народной поддержкой.
К тому же, пришлось бы думать о том, что и все другие компании, которые имеют прибыль за счет эксплуатации в интересах ограниченной группы акционеров того, что в экономике называется «национальным богатством», тоже стоит модернизировать.
А это была бы уже другая страна. Возможно, эта страна бы не тратила сейчас немалые деньги и интеллектуальные ресурсы в попытках отбиться от нападок обиженных акционеров. Может быть, у этой страны сейчас не было бы таких проблем с наполняемостью пенсионных фондов. Только вот сослагательное наклонение в истории применять не рекомендуется.
Теперь просматриваются три варианта действий. Или продолжать споры в судах на радость нанятым юристам. Или отдать долги акционерам на горе чиновникам. Или попытаться договориться как-то с миноритариями вне суда, что представляется слишком сложным.