Эксперты Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте (РАНХиГС) пришли к выводу, что введенный в августе 2014 г. в ответ на экономические санкции в отношении отдельных российских юридических и физических лиц запрет на ввоз широкого круга сельскохозяйственной продукции и продовольствия из стран ЕС, Норвегии, США, Канады и Австралии оказался неэффективным. И заграничные поставщики не наказаны, и свои от этого не оказались в выигрыше. Пострадали потребители.
В исследовании ученых на цифрах доказывается бесплотность попытки наказать иностранцев. Самое интересное то, что в приводимых экспертами данных нет никаких таких, которые не были бы известны до введения эмбарго. То есть, последствия легко просчитывались. Вернее, могли бы быть просчитаны, если бы кто-то этим занялся.
Вот какие данные приводят эксперты академии – несколько цитат.
«Доля России в экспорте этих государств до контрсанкций (в 2013 г.) составляла в целом по продовольственным товарам 4,8%, а по наиболее крупным группам доходила до 9% (по молоку – 9,1%, мясу – 7,3%, овощам – 6,9%, фруктам – 8,3%). В то же время в импорте продовольствия России доля этих стран в 2013 г. составляла 44% (по итогам 2015 г. сократилась до 24%)».
«В 2015 г., относительно 2013 г., стоимость экспорта продовольствия в Россию в странах, находящихся под эмбарго, по данным Таможенной службы РФ, сократилась на 66%.
Но, во-первых, общее сокращение экспорта продовольствия в этих странах составило всего 7%. Во-вторых, сокращение экспорта в стоимостной оценке не свидетельствует о сокращении объемов экспорта – оно связано со снижением цен. В-третьих, цены могли снижаться не столько из-за того, что на рынке появились дополнительные объемы товаров, предназначенные ранее для России, а из-за снижения стоимости энергоресурсов, кредитных ставок, т.е. из-за сокращения себестоимости производства продовольствия».
«Снижение издержек могло привести к тому, что при уменьшении экспортной выручки прибыль фермеров в странах, попавших под эмбарго, могла и не упасть. На то, что снижение выручки в первую очередь связано со снижением цен на продовольствие, указывает сокращение выручки на рынках вне России, где потери составили 14,3 млрд долл. против 12,4 млрд долл. в Российской Федерации. Кроме того, увеличение экспорта в физических объемах говорит о перенаправлении потоков на другие рынки (вместо России) – продукция осталась востребованной в других странах. Так, доля продовольствия в экспорте стран после введения эмбарго – даже в условиях падения цен – не снизилась, а даже возросла с 8 до 9%».
«На примере стран ЕС видно, что физические объемы экспорта в 2015 г. относительно 2013 г. не только не снизились, а в большинстве случаев и выросли. При этом потери в стоимостной оценке экспорта ЕС по разным причинам составили не более 10% в текущих ценах. Если бы цены остались на уровне 2013 г., то экспортеры продовольствия из ЕС увеличили свою выручку в 2015 г. в целом почти на 16% даже при условии сохранения эмбарго со стороны России».
Статистические данные были доступны и до августа четырнадцатого. Не посмотрели и не посчитали.
Есть еще одна основа экономики, которую упорно не принимают в расчет некоторые российские архитекторы реформ. Это то, что в современном мире важнейшую роль играет массовое производство. Процветают те компании и корпорации, которые поставляют свою продукцию сотням и тысячам покупателей во многие страны. И голландский фермер, и американский самолетостроитель не могли бы успешно вести бизнес, если бы ориентировались только на потребителей – соотечественников. Так до сих пор пытаются жить только в Северной Корее. Диверсифицированный сбыт позволяет держать низкие цены и страхует на случай, если кто-то из потребителей исчезает. В отечественных расчетах порой подразумевается наличие одного или нескольких потребителей продукции в одной стране. Это при самом благостном развитии событий ведет к росту цен и делает производителя уязвимым в случае, если потребитель начинает меньше покупать. Проще говоря, если производитель не может работать в условиях конкуренции, то это ненадежный поставщик, который неминуемо всегда будет норовить сбывать продукцию поплоше за цену повыше. А ведь в России есть опыт успешной работы в конкурентной среде. Страна стала одним из крупнейших поставщиков зерна на азиатские рынки – хотя весь период СССР была крупнейшим покупателем зерна.
Запрещенное продовольствие продолжило поступать в Россию через братские страны – через Белоруссию, к примеру. Это, конечно, привело к некоторому повышению их цены, но как-то сдерживает аппетиты в завышении цены местных поставщиков пищи, которые производят понемногу и исключительно для своих же потребителей. Про то, что турецкие помидоры пойдут к нам через Азербайджан, а французские сыры – через Казахстан, тоже нетрудно было догадаться при введении эмбарго. В итоге просто российский конечный потребитель оплачивает теперь и долю посредников из братских стран.
В общем, хочется воскликнуть, как бывало на театральных премьерах: автора! Кто считал последствия? Мы знаем лишь тех, кто объявлял о введении эмбарго, но кто подкинул им свои соображения?
Если выигрывает немного сейчас отечественный производитель – то не от запрета ряда продуктов на территории России, а от девальвации. Вот к чему приводит комплекс проведенных мероприятий.
РАНХиГС отмечает, что в феврале доля пищевых продуктов, напитков и табачных изделий впервые с 2008 г. превысила в розничном товарообороте России долю непродовольственной продукции, составив 50,1%. Предыдущий рекорд доли продовольствия (49,6%) был установлен в мае 2009 г.
«Известно, что чем беднее домашнее хозяйство, тем большую часть бюджета оно тратит на продукты питания», - напоминают ученые. Уровень бедности по итогам 2015 г. вырос на 2,2%, до 13,4%, а снижение уровня жизни отметила половина населения. От покупки привычных продуктов сейчас готовы отказаться 55,8% опрошенных РАНХиГС россиян.
Ученые пишут, что вклад продовольственной компоненты в потребительскую инфляцию в 2016 г. станет еще ощутимее. Стоимость минимального набора продуктов питания в среднем по России в конце марта 2016 г. составила 3655 руб., она выросла с начала года на 2,2%.
Получается, что эмбарго сработало не против противных иностранцев, а против своих. Остается открытым вопрос: зачем?