В российском здравоохранении и работе страховщиков в системе ОМС все развивается в правильном направлении: смертность падает, а страховая составляющая системы растет. Такие выводы следуют из доклада Национального агентства финансовых исследований (НАФИ), обсуждение которого прошло в Госдуме в понедельник, 18 апреля, на тематическом круглом столе «Эффективность системы ОМС: динамика расходов, структуры и влияние на качество медицины». В ходе дискуссии обсуждались также способы приучения россиян к здоровому образу жизни.
С докладом на круглом столе в Госдуме выступил представитель НАФИ Павел Самиев, сообщивший, что 73,9% рынка ОМС в России в настоящее время контролируют десять крупнейших страховых медицинских компаний, а на долю остальных 49 страховщиков, занимающихся ОМС, приходится 26,1% рынка. Российские пациенты стали чаще менять страховые медицинские организации внутри системы ОМС, что говорит об увеличении роли страховщиков в процессе лечения.
«Существующее количество игроков на рынке ОМС способно обеспечить необходимый уровень конкуренции, при этом дает возможность надзорным органам обеспечить качественный контроль за их деятельностью», — сказал представитель НАФИ.
По данным агентства, за 2010—2014 гг. смертность в РФ снизилась на 7,7% (с 14,2 до 13,1 на 1000 человек) при сохранившемся уровне заболеваемости и несмотря на то что за последние годы в рамках оптимизации здравоохранения было ликвидировано 700 больниц, что привело к 5,4-процентному сокращению больничных коек в стране. Возможно, это сокращение было компенсировано за счет увеличения числа амбулаторных посещений в смену на 4,7%.
По мнению авторов доклада, страховые медицинские организации (СМО) за последние годы повысили свою эффективность, сократив расходы на ведение дела до 1,05% в 2016 г., что на 0,36 п.п. ниже аналогичного показателя 2012 г.
Ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского финансового института (НИФИ) Минфина России Любовь Мельникова, впрочем, высказала мнение, что рынок ОМС все еще не является в полной мере страховым, а страховщики выступают скорее как агенты. Их возможности влиять на медучреждения ограничены, а возможности влиять на пациента отсутствуют. Кроме того, они не несут финансовых рисков в процессе своей деятельности. Путь к страховой модели она видит через софинансирование медуслуг населением.
«В рамках страховой модели необходимо создать у населения финансовые стимулы для заботы о собственном здоровье, в том числе и через введение соплатежей за наиболее дорогие медицинские услуги. Такой опыт уже существует в большинстве развитых стран и не приводит к росту заболеваемости или смертности населения», — сказала Л. Мельникова, добавив, что страховые компании должны также иметь возможность накладывать санкции на клиники по итогам лечения.
Л. Мельниковой возразила зампред ФОМС Светлана Карчевская, отметившая, что обширность российской территории и упавшие доходы населения не дают возможности напрямую сопоставлять российскую ситуацию с европейской. К этому мнению присоединился директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев.
Зато идею Л. Мельниковой поддержал вице-президент организации «Общество врачей России» Эрик Праздников, заявивший, что де-факто население и так уже участвует в платежах врачам.
«Введение же официальных доплат позволяет существенно снизить уровень обращений за сложной медицинской помощью. Например, такой опыт есть в стоматологической сфере Финляндии: при отказе от государственной диспансеризации пациент должен впоследствии оплатить свое лечение», — сказал он.
Стоит заметить, что система соцстрахования KELA в Финляндии включает полное лекарственное обеспечение, значительные ежемесячные выплаты инвалидам и людям с хроническими заболеваниями, а также оплату высокотехнологической медицинской помощи. Корректно сравнивать финскую систему с российской можно будет после того, как полностью заработает отпуск лекарственных средств по ОМС — такой законопроект проходит сейчас обсуждение в соответствующих ведомствах.
В 2013 г. эксперты Всемирного банка пришли к выводу, что российские граждане тратят на свое здоровье больше денег, чем европейцы, компенсируя таким образом недофинансирование здравоохранения со стороны государства. Это мнение подтверждают данные НИФИ этого года: притом что здравоохранение в России формально бесплатно, фактическая доля населения в общем объеме расходов на здравоохранение оценивается в 30—50%, что в полтора-два раза выше, чем доля соплатежей населения в Европе (не выше 25%) и примерно соответствует американским показателям. Возникает парадокс: чем беднее население, тем меньше у него денег на заботу о своем здоровье и в то же время тем больше денег на эту заботу надо тратить — ведь бедные, как недавно выяснилось, стареют быстрее.