Споры с банками по кредитным нотам: линия защиты

Клиенты одного из некогда крупнейших банков неожиданно столкнулись с проблемой получения сбережений, которые из банковского депозита были переоформлены в кредитные ноты. Могут ли пострадавшие клиенты банка рассчитывать в данном случае на судебную защиту? Как в принципе избежать подобных проблем?

Прежде всего, стоит пояснить, что представляют собой кредитные ноты.

Это ничем не обеспеченные ценные бумаги иностранного эмитента, не ведущего, как правило, никакого хозяйственной деятельности, способной генерировать входящий денежный поток для обслуживания заемных обязательств перед держателями кредитных нот.

Иностранный эмитент аффилирован с банком, инициировавшим процедуру переоформления депозита, и действует в его интересах. Банк, инициировавший такую сделку, действует как агент иностранного эмитента, перечисляя ему собранные от граждан деньги и затем получая их обратно в виде субординированного займа (кредита) от него, выводя тем самым сбережения граждан из-под страховой защиты на случай банкротства банка.

Ответчиком по иску о взыскании номинала кредитных нот с причитающимся по ним доходом выступает сам иностранный эмитент, а не банк. Рассмотрим, как свои права может защитить пострадавший клиент.

Первая попытка: суды в растерянности

Анализируя подобные операции, суды сначала вообще считали, что граждане в них действуют не как потребители, поскольку фактически они занимаются экономической деятельностью, направленной на извлечение дохода. И только впоследствии, когда поднялась лавина таких исков от большого количества неосмотрительных клиентов банков, суды изменили свой подход.

В то же время для держателей кредитных нот эту положительную судебную практику нельзя считать сформированной, поскольку до сих пор встречается множество примеров, когда суды относятся к таким заявителям негативно, лишая их преференций, которые есть у потребителей финансовых услуг (см. таблицу).

Таблица. Примеры отрицательной для клиентов судебной практики

Позиция суда	Реквизиты судебного акта
Заключая с банком сделку по приобретению кредитных нот, клиент намеревался получить прибыль, что свидетельствует о его участии в данных отношениях в качестве инвестора, а не потребителя	Апелляционное определение Московского городского суда от 24.02.2016 по делу № 33­6424
Ввиду рискового характера деятельности по совершению гражданско­правовых сделок с ценными бумагами и (или) по заключению договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, она не может считаться направленной на удовлетворение личных (бытовых) нужд	Апелляционное определение Волгоградского областного суда от 20.01.2016 по делу № 33­1438/2018
Законодательство о защите прав потребителей к отношениям по приобретению ценных бумаг на инвестиционном рынке не применяется, держатель кредитных нот действует как инвестор, поэтому он не наделяется гарантиями потребителя	Апелляционное определение Владимирского областного суда от 03.02.2016 по делу № 33­442/2016
Поскольку инвестор добровольно приобрел кредитные ноты и принял все условия их обращения, включая разрешение споров в определенном суде, они для него являются обязательными	Апелляционное определение Тамбовского областного суда от 02.03.2016 по делу № 33­1028/2016
При покупке кредитных нот инвестор был уведомлен о неопределенности ожидаемого финансового результата, о риске утраты своих сбережений, что не позволяет отнести данные правоотношения к предмету регулирования законодательства РФ о защите прав потребителей	Определение Королевского городского суда Московской области от 29.02.2016 по делу № 2­1797/2016
Достигнутое между инвестором и банком пророгационное соглашение об изменении территориальной подсудности их споров не противоречит закону, является для сторон обязательным, поскольку в данном случае инвестор не пользуется гарантиями потребителя финансовой услуги	Апелляционное определение Липецкого областного суда от 13.04.2016 по ­делу № 33­1111а/2016
Использование кредитных нот сопряжено с повышенным риском утраты вложений и с целью извлечения прибыли, поскольку по ним заявляется более высокая доходность, чем по обычным инвестиционным инструментам, что свидетельствует об отсутствии у гражданина как держателя этих ценных бумаг статуса потребителя	Определение Ленинградского областного суда от 19.11.2015 № 33­6045/2015

Региональные суды выбирают для себя наиболее комфортный подход, еще на стадии рассмотрении вопроса о принятии иска квалифицируя отношения между держателем кредитных нот и банком как не связанных с приобретением услуг для потребительских нужд и лишая держателей нот права на альтернативную подсудность рассмотрения спора. Такой подход дает им право все поступающие иски переадресовывать в конкретный суд, выбранный изначально самим банком, чтобы он разбирался в нюансах использования такого инструмента.

Кто на стороне держателей кредитных нот

Как показывает практика, поддержку держатели кредитных нот могут найти в Твери (решение Центрального районного суда г. Твери от 31.10.2014 по делу № 2-2813/20), в Омской области (Апелляционное определение Омского областного суда от 14.10.2015 по делу № 33-6961/201514), в Республике Адыгея (Решение Майкопского городского суда Республики Адыгея от 06.10.2015 по делу № 2-3946), в Карелии и Краснодарском крае.

Так, Краснодарский краевой суд Определением от 19.01.2016 № 44г-48/2016 признал недействительным заключенный между банком и клиентом договор поручения, предметом которого выступила продажа принадлежащих клиенту кредитных нот с обязательством банка самого их выкупить, если он не сможет продать ценные бумаги в течение десяти дней с момента подачи соответствующего поручения.

Обязательство выкупить у клиента кредитные ноты суд посчитал равнозначным принятию им на себя обязательства по уплате займа (выкуп облигаций является возвратом занятой суммы). Признавая договор об оказании услуг по продаже кредитных нот недействительным, суд исходил из обстоятельства наличия заемных отношений между клиентом и банком, которые формального переоформлены в заемные отношения клиента с эмитентом кредитных нот, однако заемные отношения между вкладчиком и банком продолжают существовать. Суд признал, что оформление отношений посредством приобретения кредитных нот изначально было направлено на то, чтобы под обещанием большей доходности ни о чем не подозревающего клиента можно было лишить всех юридических и фактических возможностей вернуть денежные средства.

При этом банком также были допущены нарушения п. 4 ст. 30.2 и п. 13 ст. 51.1 Федерального закона от 22.04.96 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон о рынке ценных бумаг), п. 1 ст. 5 Федерального закона от 05.03.99 № 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» путем предложения приобретения кредитных нот, предназначенных для квалифицированных инвесторов, своим вкладчикам, которые таковыми не являлись, включая клиента.

Более того, суд отметил, что невозможность клиента получить вложенные в кредитные ноты денежные средства связана непосредственно с действиями банка, так как аннулирование кредитных нот вызвано неисполнением банком своих обязательств по договорам субординированного займа.

Банк предложил кредитные ноты клиенту, который не имел опыта работы на финансовом рынке, необходимых профессиональных навыков и знаний, позволяющих осознанно вкладывать свои средства в рискованные операции на рынке ценных бумаг, то есть не имелось оснований (п. 4 ст. 51.2 Закона о рынке ценных бумаг) для признания его квалифицированным инвестором. При этом клиент был введен банком в заблуждение относительно того, что риски по кредитным нотам идентичны рискам по депозиту и банк гарантирует выкуп этих ценных бумаг и выплату по ним процентов.

Формирование воли клиента, не являвшегося квалифицированным инвестором, осуществлялось под влиянием обмана со стороны банка, выразившегося в предоставлении заведомо ложной информации о равноценности уровней рисков по кредитным нотам и по депозитам, о гарантированности выкупа банком данных ценных бумаг и выплату по ним процентов, в намеренном умолчании банком об обстоятельствах, о которых он должен был сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (п. 2 ст. 179 ГК РФ), в частности, о том, что, обязательства эмитента кредитных нот по выплате клиенту процентов и суммы основного долга прекращаются при отказе банка от исполнения обязательств по договорам субординированного займа; отказ банка от исполнения своих обязательств по договорам субординированного займа может быть связан не только с его банкротством или отзывом у него лицензии, но и со снижением нормативов достаточности капитала банка.

В качестве правового основания для признания договора по реализации кредитных нот недействительным суд указал п. 2 ст. 170 ГК РФ о недействительности притворной сделки, прикрывающей собой банковский депозит, и п. 2 ст. 179 ГК РФ о недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана.

К аналогичным выводам в другом деле пришел Хостинский районный суд г. Сочи от 30.03.2016 по делу № 2-776/2016, использовав следующие аргументы:

— между клиентом и банком изначально существовали отношения из договора банковского вклада, которые затем были переоформлены в иные правоотношения по брокерскому обслуживанию, которые фактически сохранились, поскольку банк получил деньги в виде субординированного займа, банк при переоформлении отношений подчеркивал, что фактически в его отношениях с клиентом все останется без изменений;

— существовала полная зависимость исполнения обязательств эмитента кредитных нот от исполнения обязательств банка перед ним по договору субординированного займа, фигура эмитента носила чисто технический характер и служила лишь формальному опосредованию заемных отношений между банком и вкладчиком;

— статус квалифицированного инвестора был присвоен клиенту формально, путем совершения сделок в короткий промежуток времени, при ценах, ненамного друг от друга отличающихся, что подтверждает версию о том, что действительной целью таких действий было не участие клиента в торговле ценными бумагами, а помощь банку в переоформлении отношений;

— клиент не обладал никакими специальными знаниями, работал по профессии, не имеющей никакого отношения к финансам и инвестициям (например, врачом);

— цель, которую преследовал банк, состояла в уменьшении расходов на отчисления в фонд страхования вкладов и уменьшение сумм, подлежащих резервированию в ЦБ РФ.

Совокупность данных обстоятельств свидетельствует о том, что изменение правоотношений по договору банковского вклада, инициированное банком, являлось формальным и не было направлено на реальное изменение существующего положение вещей. В связи с этим суд вправе признать такой договор между клиентом и банком недействительным, обязать банк вернуть клиенту деньги, взыскать штрафные проценты на сумму вложенных денег, компенсацию морального вреда и штраф в размере 50% от всех присужденных сумм за отказ от удовлетворения требований потребителя в добровольном порядке.

Приведенные разрозненные судебные решения касаются случаев признания сделок, связанных с переоформлением банковских депозитов в кредитные ноты, признания права на получение страхового возмещения. Однако устоят ли такие позиции в вышестоящих судах — большой вопрос, учитывая, что клиент самостоятельно, под свою ответственность принял решение приобрести ценные бумаги, добровольно подписал соответствующие документы, которые очевидно отличались от пакета документов, используемого при оформлении банковского депозита. Специальных знаний для этого ему не требовалось, поэтому ему остается только ссылаться на то, что банк не раскрыл всей необходимой информации о рисках, хотя в ряде случаев и эту обязанность банки выполняют исправно.

Так, в одном деле, отклоняя иск клиента о взыскании уплаченных за кредитные ноты денег, суд отметил следующее.

Аффилированность банка с иностранной структурой, которая выпустила ценные бумаги, не имеет значения, поскольку сама по себе какой-либо конфликт интересов не порождает, какие-либо неблагоприятные последствия для клиента не повлекла и не могла повлечь, хотя отметим, что аффилированость свидетельствует о том, что иностранная структура действовала в интересах банка с целью оптимизации его финансовой нагрузки перед бюджетом и усложнения клиенту доступа к деньгам, что дает возможность банку в течение дополнительного времени пользоваться его средствами. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что до сих пор многие суды передают дела из регионов в столицу по подсудности, соглашаясь с доводом банка о добровольном изменении по соглашению с клиентами территориальной подсудности споров.

Помимо этого суд отметил, что деятельность по совершению операций с инвестиционными инструментами на рынке ценных бумаг не подпадает под регулирование законодательства РФ о защите прав потребителей. Клиент был уведомлен обо всех рисках, связанных с использованием кредитных нот, о чем свидетельствовали его личные подписи на уведомлениях о рисках, декларациях и иных документах, которые содержали подробную информацию в доступной форме о различиях между депозитом и кредитными нотами, а также отличии последних от облигаций и иных инструментов. Суд также учел наличие у клиента специального экономического образования МГУ им. М.В. Ломоносова, стажа работы в инвестиционных компаниях, в том числе на руководящих позициях, а также работу в должности заместителя председателя правительства одного из крупных российских регионов.

Довод клиента о том, что обязательства по кредитным нотам по своей экономической сути являются обязательствами самого банка, суд отклонил, указав на то, что даже если это и так, то само себе не противоречит закону и не упрощает их правовую природу до отношений банка и вкладчика и не освобождает клиента от необходимости соблюдения правил реализации прав по кредитным нотам.

Суд также указал, что между сторонами сложились правоотношения из договора на брокерское обслуживание, а не из договора банковского вклада, при этом договор был фактически исполнен сторонами, что исключает возможность признания его недействительным (Апелляционное определение Московского городского суда от 10.02.2016 № 33-4972).

Кроме того, суд не оставит без внимания тот факт, что признание за держателями кредитных нот права на получение страхового возмещения повлечет дополнительную нагрузку на бюджет, поскольку финансирование выплат осуществляется за счет фонда страхования вкладов. На стадии банкротства банка уже не имеют значения допущенные им нарушения по порядку оформления отношений с клиентами и незаконные цели оптимизации своих расходов, которые он преследовал, поскольку речь уже идет не об этом, а о расходах бюджета. Суд не отразит этот момент в своем решении, но в любом случае будет обязательно учитывать.

Помимо этого необходимо также учитывать, что при получении в установленный срок номинала кредитных нот с дивидендами по ним клиент бы не стал оспаривать заключенный с банком брокерский договор, что позволяет говорить о том, что фактически его действия преследуют цель понуждения банка к исполнению своих обязательств перед ним, в то время как заявленное требование о признании сделки недействительной такой цели не отвечает.

Линия защиты

Итак, держателям кредитных нот не стоит возлагать большие надежды на не слишком перспективный иск об оспаривании сделок по переоформлению банковских депозитов в кредитные ноты, хотя учитывать такую возможность нужно.

Гораздо эффективнее сфокусировать внимание на конкретных способах защиты своих прав, вытекающих из специфики приобретенного доходного инструмента. Особенно показательны в этом плане позиции судов Карелии и Краснодарского края.

Пример из практики республики Карелия

Верховный суд Республики Карелия Апелляционным определением от 16.02.2016 по делу № 33-622/2016 взыскал с банка в пользу клиента выкупную стоимость кредитных нот за вычетом полученного по ним дохода в виде дивидендов.

Клиент в результате совершения формальных сделок был признан квалифицированным инвестором, ему были проданы банком кредитные ноты, при этом банк заключил с ним также еще и агентский договор, в котором была прямо предусмотрена обязанность банка выкупить у него кредитные ноты, если он не сможет их реализовать.

При ухудшении своих финансовых показателей банк отказался от исполнения договора субординированного займа и не планировал выкупать кредитные ноты, с чем не согласился суд, который принял во внимание специфику оформления отношений с фактическим получением банком тех же денег вкладчика, но уже в виде субординированного займа через свою аффилированную структуру, установив наличие у клиента права требовать от банка выкупа кредитных нот.

Возможность одностороннего прекращения обязательств по возврату суммы основного долга по договору субординированного кредита, депозита, займа (аннулирование кредитных нот) предусмотрена ст. 25.1 Федерального закона от 02.12.90 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» в случае снижения норматива достаточности собственных средств (капитала) кредитной организации ниже уровня, определенного нормативным актом ЦБ РФ для прекращения (мены, конвертации) субординированного кредита (депозита, займа, облигационного займа), а также в случае утверждения Комитетом банковского надзора ЦБ РФ плана участия Агентства по страхованию вкладов в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка.

Обязательства кредитной организации по возврату суммы основного долга по договору субординированного кредита (депозита, займа) или по условиям облигационного займа, обязательства по финансовым санкциям за неисполнение обязательств по субординированным кредитам (депозитам, займам, облигационным займам) прекращаются в объеме, необходимом для достижения значения норматива достаточности собственных средств (капитала) указанного уровня или значений нормативов достаточности собственных средств (капитала), установленных ЦБ РФ. Той же статьей предусмотрено, что информация о снижении норматива достаточности собственных средств (капитала) кредитной организации ниже уровня, определенного нормативным актом ЦБ РФ для прекращения (мены, конвертации) субординированного кредита (депозита, займа, облигационного займа), размещается кредитной организацией на официальном сайте ЦБ РФ в Интернете.

Таким образом, данная норма права предусматривает возможность одностороннего отказа от исполнения обязательств по договору субординированного кредита и не регламентирует односторонний отказ кредитной организации по иным договорам, включая соглашения о выкупе ценных бумаг. Кроме того, данная норма предъявляет определенные требования к размещению информации об аннулировании кредитных нот: подобное сообщение в целях достоверности информации и своевременности ее доведения до сведения заинтересованных лиц размещается на официальном сайте ЦБ РФ, но не на сайте банка — участника субординированного кредитного договора. Заключенные сторонами агентский договор и договоры о выкупе ценных бумаг также не устанавливали возможность одностороннего отказа банка от выкупа кредитных нот по требованию клиента.

Более того, в них даже был предусмотрен прямой запрет на отказ от выкупа ценных бумаг. Согласно условиям договора о выкупе ценных бумаг такой выкуп должен быть осуществлен банком без каких-либо условий, единственным основанием для выкупа является необеспечение им покупки кредитных нот третьим лицом и следующее за этим предъявление клиентом требования банку о выкупе ценных бумаг. Поэтому вне зависимости от юридической квалификации заключенных между сторонами сделок (договор репо или иной договор) у банка не имелось предусмотренных законом или вытекающих из договора оснований отказаться от исполнения своих обязательств по выкупу кредитных нот.

Ссылку банка на то, что требование истца поступило после размещения информации об аннулировании кредитных нот, суд посчитал несостоятельной как в силу невозможности одностороннего отказа от исполнения обязательств, так и по причине ненадлежащего уведомления держателей кредитных нот. Аргумент: в материалах дела отсутствовали доказательства размещения соответствующей информации на официальном сайте регулятора, как того требует закон.

Помимо этого, суд также учел, что клиент не являлся стороной договора субординированного займа между банком и иностранной структурой, не мог влиять на его содержание, не уведомлялся банком о дополнительных рисках и условиях такой сделки, этот договор не создал для клиента никаких обязанностей.

Суд согласился с тем, что признание истца «квалифицированным инвестором» носило фиктивный характер с целью придания видимой законности последующего распоряжения банком денежными средствами истца на цели, противоречащие действующему законодательству РФ (обход требований об обязательном депонировании резервов в ЦБ РФ, выбывающих из его владения, об отчислении взносов в фонд страхования вкладов).

По настоятельной рекомендации работников банка истцом были одновременно оформлены: поручения о приобретении банком на имя истца ценных бумаг нескольких российский организаций, поручение на обратную продажу этих же ценных бумаг. Самостоятельных решений о покупке ценных бумаг истец не принимал, действовал исключительно по рекомендации своего финансового агента — банка. В связи с этим суд взыскал с банка в пользу клиента выкупную цену кредитных нот за вычетом полученных дивидендов, неустойку и штраф в размере 50% от всех присужденных сумм.

Кроме того, суд сделал очень важный вывод о том, что к данным отношениям подлежат применению нормы законодательства РФ о защите прав потребителей, держатель кредитных нот выступает потребителем финансовой услуги, оказываемой ему банком на рынке ценных бумаг.

Таким образом, при выборе способа защиты своих прав держателю кредитных нот необходимо иметь в виду, что первый способ об оспаривании договора с банком возможно использовать до второго иска о понуждении банка к выкупу ценных бумаг. Заявив первоначально о взыскании выкупной суммы, в дальнейшем клиенту будет трудно убедить суд, почему он считает сделку недействительной, если требовал исполнения по ней, что добавит банку еще один аргумент против него.

Алгоритм для клиента

Исходя из анализа сложившейся судебной практики, можно предложить следующий алгоритм действий держателя кредитных нот в зависимости от финансового положения банка-брокера.

Если у банка отозвана лицензия, имеет смысл заявить требование о признании договора на брокерское обслуживание недействительным, чтобы добиться получения страхового возмещения за счет признания отношений с ним как вытекающих из договора банковского вклада. В данном случае заявлять требование о взыскании с банка выкупной суммы нет смысла, поскольку, выиграв процесс, с судебным решением клиент попадает только в третью очередь в рамках дела о банкротстве банка. Такое требование имеет смысл заявить, если банку сохранили лицензию, но он попал под санацию, или продолжает деятельность, но не выполняет свои обязательства по договору на брокерское обслуживание, что дает клиенту право требовать взыскания выкупной цены кредитных нот за вычетом уже полученных сумм. Кстати, фактическое получение исполнения по этим ценным бумагам суд при рассмотрении иска о признании договора с банком недействительным обязательно учтет как довод в пользу банка.

Если банк продолжает вести деятельность, требование о признании договора с ним недействительным заявлять не стоит, поскольку клиент в таком случае теряет право на доход по ценным бумагам, поскольку последствием признания сделки недействительной является возврат всего полученного по ней. Неполученный доход в виде дивидендов можно будет заявить только как упущенную выгоду и доказывать ее по общим правилам п. 2 ст. 15 ГК РФ, что для клиента влечет дополнительные трудности.