Расчеты после расторжения договора лизинга на практике вызывают огромное количество вопросов и у лизингодателей, и у лизингополучателей. На некоторые вопросы отвечал и проводил аналогии между лизингом и залогом Андрей Егоров, к.ю.н., первый заместитель председателя совета Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ, профессор, государственный советник юстиции 2 класса, на семинаре, организованном Lextorium.ru.
До 2010 г. практика досрочного расторжения договоров лизинга по причине того, что лизингополучатель не мог больше платить, была такова: предмет лизинга возвращался лизингодателю, даже если за него уже была уплачена большая часть лизинговых платежей. При этом нередко бывало, что выкупная цена по договору лизинга была минимальной, а возвращаемый предмет при его бережном использовании по-прежнему стоил дорого. В этих условиях можно было говорить о несправедливом обогащении лизингодателя. Долгое время судебная система не обращала внимания на ущемление прав лизингополучателей, а позже безуспешно пыталась бороться с этим по наитию.
Первым спором, который сдвинул судебную практику в пользу лизингополучателей, стало дело № А41–243/09 о возмещении выкупной цены, уплаченной в составе лизинговых платежей, рассмотренное Президиумом ВАС РФ 18 мая 2010 г. (ООО «ФИС-ТЕХНО» против ООО «ЕВРОТЕХНИКА»). Тогда арбитры пришли к выводу, что договор лизинга является смешанным договором с элементами финансовой аренды и купли-продажи, и в состав лизинговых платежей входит некая часть выкупной цены (постановление Президиума ВАС РФ от 18.05.2010 № 1729/10). Такая же позиция прослеживается и в делах 2011 г.
Нижестоящие суды восприняли эту идею, но не знали, каким образом определять выкупную цену. Поэтому в судебной практике появлялись подчас очень необычные решения. Нередко пострадавшими при таком подходе оказывались уже лизинговые компании, например, когда предмет лизинга возвращался в конце срока эксплуатации, а суды исчисляли его стоимость в разы больше фактической и присуждали возместить разницу лизингополучателю. Эта ситуация стала приобретать серьезные масштабы. Лизинговые компании били тревогу через ТПП РФ и профессиональные ассоциации. В результате появилось постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга» (далее — Постановление № 17), в котором предпринята попытка найти справедливое решение.
Решенные и не решенные Пленумом ВАС РФ вопросы
Принципы, предложенные Пленумом ВАС РФ в Постановлении № 17, были заимствованы в зарубежном, прежде всего немецком, законодательстве. Германия столкнулась с этими проблемами и аналогичными ошибочными решениями на 40 лет раньше России. Проанализировав эволюционный путь развития немецкого лизинга, ВАС РФ пришел к выводу, что лизинг — это разновидность финансирования, отягощенная тем, что в качестве обеспечения возврата денег выступает предмет лизинга. На этой логике и строилось Постановление № 17. В результате суды стали воспринимать лизинг как финансовую операцию. Доказательством тому является, например, то, что лизинговые платежи в банкротстве перестали быть текущими, их перевели в режим реестровых сразу же после пленума по лизингу (абз. 4 п. 13 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 (ред. от 06.06.2014)«О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве»). Это дает основания при возникновении неоднозначных ситуаций применять к лизингу те же подходы, что и к финансированию.
Правда, одно ключевое противоречие Пленуму ВАС РФ так и не удалось до конца решить. Связано оно с возвратом разницы между суммой продажи предмета лизинга и суммой долга. В займе под залог эта ситуация решается довольно просто: при образовании излишка после продажи объекта залога разница возвращается заемщику. А в лизинге этого нет. Пленум ВАС РФ в Постановлении № 17 предложил для решения проблемы теорию сальдо, согласно которой разница между стоимостью продажи и стоимостью долга рассчитывается по формуле, для которой необходимо знать точную стоимость предмета лизинга (п. 3). Но, во‑первых, на момент вынесения решения сделать это нельзя, можно лишь ориентироваться на заключение оценщика. А во‑вторых, для защиты своих интересов лизингополучатель должен применить к лизингодателю встречный иск о взыскании разницы между стоимостью продажи и оставшейся суммой долга. В случае удовлетворения иска лизингодателя о взыскании предмета лизинга будет удовлетворен и встречный иск. Но остается непонятным, что делать суду, когда такого встречного иска нет. На сегодняшний день это наиболее острая проблема, которая еще не успела выкристаллизоваться в судебной практике.
Тонкости подписания соглашения сторон
Определение стоимости предмета лизинга — одна из самых сложных задач в решении споров, связанных с досрочным расторжением договора. При этом возможно несколько вариантов развития событий. Наиболее благоприятная на первый взгляд ситуация — подписание сторонами соглашения об урегулировании последствий расторжения договора лизинга. В нем стороны могут договориться как о фиксированной стоимости предмета лизинга, так и о возврате предмета лизинга лизингодателю (добровольное внесудебное обращение взыскания на предмет лизинга).
При таком варианте бывают случаи, когда уже после подписания соглашения лизингополучатель понимает, что продешевил и решает в суде оспорить стоимость предмета лизинга. Эксперты говорят о недопустимости таких действий, все переговоры нужно вести на момент расторжения договора, до того как стороны поставят свои подписи.
Соглашение — это волеизъявление сторон, обязывающий акт, за который они несут ответственность. Оспорить его сложно. Лизингополучатель может попытаться это сделать, настаивая на несправедливости договорных условий, и будет доказывать, что стоимость предмета лизинга выше указанной в соглашении. Однако предсказать, чем закончится такой спор, трудно.
Практика применения обновленной ст. 428 ГК РФ о несправедливых договорных условиях пока что очень бедна. Не успел высказаться по этому поводу и Верховный суд РФ. Помимо указанной нормы для оспаривания таких соглашений остаются такие правовые основания, как обман, угроза и кабальность сделки, но они редко применяются на практике. Поэтому перед подписанием соглашения лизингополучателю следует тщательно обдумать его условия.
Соглашение о добровольном внесудебном обращении взыскания на предмет лизинга предполагает осуществление взаиморасчетов уже после продажи предмета лизинга — классический залоговый вариант. В этом случае и в договоре лизинга, и в соглашении важно прописать условия продажи. Законодатель формально разрешил любую продажу предмета залога: можно продать другой компании, оставить за собой, продать на торгах. Однако решение продать другой компании напрямую очень опасно для залоговых кредиторов, потому что создает иллюзию, что продажа произошла по заниженной стоимости (например, равной сумме долга). В этом случае доказать обоснованность цены в суде получится только при наличии заключения оценщика, в котором стоимость должна определяться на момент продажи.
Чтобы усилить свою позиции в суде, эксперты рекомендуют лизингодателю предусмотреть возможность продажи предмета лизинга с торгов. В идеале нужно прописать конкретную электронную площадку. Если это не было сделано заранее, то можно предложить лизингополучателю площадку в процессе подготовки к подписанию соглашения, выставить объект на торги, мотивировав должнику первоначальную цену. Если лизингополучатель с ней не согласен, то следует дать ему возможность найти покупателя за цену, его устраивающую. Для подтверждения своих действий необходимо сохранять переписку с лизингополучателем, которая в случае возникновения спора будет учтена судом.
Эксперты констатируют, что судебная практика об оспаривании заниженной стоимости продажи объектов лизинга лизингополучателем пока на стороне лизингодателей. В пункте 4 Постановления № 17 сказано: «Лизингополучатель может доказать, что при определении цены продажи предмета лизинга лизингодатель действовал недобросовестно или неразумно, что привело к занижению стоимости предмета лизинга при расчете сальдо взаимных обязательств сторон. В таком случае суду при расчете сальдо взаимных обязательств необходимо руководствоваться, в частности, признанным надлежащим доказательством отчетом оценщика». Хотя по задумке этот пункт был направлен на защиту прав и интересов лизингополучателей, на практике оказалось, что судьи прямо толкуют его и просят лизингополучателя доказать недобросовестность и неразумность действий лизингодателя, не беря при этом во внимание заключения оценщиков, предоставленные лизингополучателем.
Как быть, если стороны в соглашении не установили цену предмета лизинга, а оговорили, что не имеют никаких претензий друг к другу?
Опасно писать такие фразы. Если окажется, что вещь продана дешевле, чем предполагали стороны, и лизингополучатель решит взыскать остаток долга, у него в этом случае будет более сильная позиция в суде, чем у лизингодателя. В информационном письме Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 102 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации» сказано, что при расторжении договора полностью прекращаются все обязательства. Это застарелая проблема нашего обязательственного права. Реформа ГК РФ немного поправила эту ситуацию, указав в ст. 453 ГК РФ «Последствия изменения и расторжения договора» следующее: «При расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства». Кроме того, есть постановление Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора», где тоже было решено, что если при расторжении кредитного договора есть остаток долга, то задолженность сохраняется.
Как установить цену реализации предмета лизинга, если после изъятия имущество было передано в аренду с правом выкупа, а не продано?
Можно пойти таким путем: если из договора аренды расчетным путем можно вывести стоимость этого предмета, то тогда можно ее взять как цену предмета лизинга и использовать для дальнейших расчетов. Если же это невозможно, то необходим отчет оценщика.
В Постановлении № 17 обязательная продажа не предусмотрена. Теоретически лизингодатель действительно может оставить вещь за собой. Но это развитие событий чревато конфликтом интересов: вполне логично, что в этом случае лизингодатель будет стараться выбить заниженную цену в соглашении, с выгодой для себя.
Можно ли заранее в договоре лизинга предусмотреть последствия расторжения договора, которые будут отступать от модели сальдо, заложенной в Постановлении № 17 по лизингу?
Любая свобода договора имеет некоторые ограничения. Одно из ключевых ограничений — существо отношений. Пределы отступления от теории сальдо не очень широки. Например, можно заранее определить убытки, которые можно подсчитать (например, на монтаж оборудования). Если их размер не вопиющий, в пределах разумного, то должна работать свобода договора. Но если в договоре лизинга заранее будут прописаны несправедливые последствия расторжения договора и все в пользу лизинговой компании, а она намного крупнее лизингополучателя, то, скорее всего, суд сочтет это несправедливыми условиями договора.
Судебный процесс о сальдо взаимных обязательств между лизингодателем и лизингополучателем. Оба представляют суду отчеты об оценке объекта лизинга со схожими результатами — около 6 млн руб. На следующем судебном заседании лизингодатель представляет документы о продаже этого предмета лизинга по цене 4 млн руб. Казалось бы, можно было доказать неразумность его действий при том, что сам он оценивал предмет дороже. Однако суд, руководствуясь Постановлением № 17, отдает предпочтение договору купли-продажи, ссылаясь на то, что оценка носит вероятностный характер. Как можно оценить такое решение?
Скорее всего, этот вопрос лежит в канве рассуждений о том, что лизингополучатель должен доказать, что действия лизингодателя были недобросовестными или неразумными, а потом можно посмотреть и на отчет оценщика. Это диалектическое единство: отчет оценщика показывает недобросовестность продажи. При этом в приоритете, конечно, должна быть стоимость настоящей продажи объекта, а не абстрактное предположение оценщика о его цене. Но если продажа была нечестной, то во главу угла должен ставиться отчет оценщика. Решение остается за судом.
Возможно ли привлечение лизингополучателя к реализации имущества, чтобы он в дальнейшем не смог предъявить претензии по цене?
Заниматься продажей лизингополучатель, конечно, не должен. Но правильным было бы сотрудничество между сторонами. Следует обратить внимание, что в ходе реформы обязательственного права в ст. 307 ГК РФ появился п. 3 о принципе добросовестности. В частности, там сказано, что «при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию». То есть, конечно, лизингодатель, который занимается продажей предмета лизинга, возвращенного лизингополучателем, не должен создавать информационную непрозрачность. Лизингополучателя должны информировать, согласовывать с ним действия, предлагать варианты решения. Если лизингодатель закрывается, то это признак недобросовестности, который должен учитываться в суде.
Появляется ли у лизингодателя необоснованная выгода, если лизингополучатель выкупает предмет лизинга досрочно, а цена по договору не меняется (не уменьшается)? Можно ли как-то предъявить претензии к лизингодателю при вариантах, когда такой выкуп прописан в приложении к договору и когда не прописан?
Если он выкупает досрочно, выплачивая все лизинговые платежи по предусмотренной договором некой формуле расчета выкупа соответствующего предмета, то здесь работают принципы заключенного соглашения об отступном. Если все заранее согласовано, то ничего предъявить лизингодателю нельзя. А вот если лизингополучатель выплачивает все лизинговые платежи, в состав которых входят и будущие проценты, то это недопустимо. Если провести аналогию с финансированием, то еще в информационных письмах Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 146 и 147 прослеживалась позиция, что банк может взимать процент только за период, необходимый ему для последующего размещения этих денег у нового заемщика. Это правило должно распространяться и на лизинг. Процент по сути — это плата за пользование деньгами. Странно платить за то, чем ты не пользуешься. По правилам о процентах эту выплату точно взять нельзя. В договоре можно только указать заранее оцененную упущенную выгоду в виде недополученных лизинговых платежей.
Правильно ли применять Постановление № 17 (в том числе расчет сальдо) к договорам лизинга с лизингополучателями-физлицами в том случае, если выкупной платеж по договору лизинга не входит в лизинговые платежи, а может быть выплачен лизингополучателем-физлицом по окончании договора лизинга по его усмотрению (например, он вправе либо вернуть ТС, либо выкупить его)?
Чтобы считать этот договор лизингом, он должен укладываться в модель, которая закреплена Пленумом ВАС РФ. Если цена не символическая, то это может быть классическая сделка аренды с правом выкупа. Если я взял в пользование ноутбук с правом выкупа по рыночной цене, то это будет смешанный договор аренды с правом выкупа. Принцип сальдо здесь не нужен. Я плачу за аренду отдельно от стоимости выкупа с учетом износа, при этом выкуп не обязателен. Лизинг же прикрывает залог, при котором идет выкуп. Он был для этого придуман. Лизинговые платежи включают в себя цену предмета лизинга, выкуп будет всегда. Поэтому при разрешении споров по таким договорам необходимо руководствоваться практикой до 2010 г. У вас есть пользование, если клиент перестал его оплачивать, вы просто забираете вещь. Нельзя усматривать в этих платежах часть выкупной цены. Пока не внесена выкупная цена, собственником он не становится.
При этом свои потери от досрочного расторжения договора взыскать можно только через убытки.