Внешнеторговые контракты представляют собой особенную категорию договоров с особенным регулированием. Особенным, потому что его вольны выбрать сами стороны, но выбрать нужно так, чтобы предусмотреть и минимизировать возможные риски. Почему так важно оговорить все нюансы, в том числе не юридические, до заключения контракта, зачем вести стенограммы переговоров и почему в международном контракте условие о неустойке может быть бесполезным? Об этом — в материале «ЭЖ».
При заключении внешнеторговых контрактов стороны вольны выбрать право, применимое к их отношениям из такого договора, а также суд, который будет уполномочен разрешать возникшие из этого контракта споры. В том случае, если страна, чье право применимо к договору, является участницей международных соглашений, нормы таких соглашений распространяются и на отношения сторон такого контракта.
К наиболее важным международным актам в сфере международных договоров относятся Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 11.04.1980, далее — Венская конвенция), а также принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА, 1994, далее — УНИДРУА). О том, в чем заключается специфика этих документов, на что обратить внимание при выборе применимого права и составлении контракта, а также как вести себя в ходе переговорного процесса, на семинаре, организованном школой права «Статут», рассказал Дмитрий Афанасьев, эксперт-координатор законопроектной работы Экспертного совета Комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи. На мероприятии побывал и корреспондент «ЭЖ».
Международные акты по вопросам внешнеторговых контрактов
Особенность Венской конвенции заключается в том, что, во-первых, приоритет над ней имеют положения контракта. Многие положения Венской конвенции прописаны так, что они носят практически рекомендательный характер. Во-вторых, над Венской конвенцией превалируют обычаи и обыкновения. Под обыкновениями понимается практика отношений, сложившихся между сторонами, а обычаи — это уже правила поведения, зафиксированные в каком-либо источнике.
Как и Венская конвенция, без прямой отсылки в контракте не работают и принципы УНИДРУА, однако некоторые их положения применяются по умолчанию как обычаи. Например, это положения о размере и возможности начисления процентов. В Венской конвенции есть статья, посвященная процентам (ст. 78), но о том, как их исчислять, по какой ставке, там не сказано. МКАС и многие другие арбитражи придерживаются мнения, что такие пробелы регулируются нормами УНИДРУА, даже если в контракте про УНИДРУА нет ни слова.
В чем отличие Венской конвенции и УНИДРУА? Самое главное — это сфера применения. Конвенция касается только договоров купли-продажи, а УНИДРУА применимы к любому виду договоров. Кроме того, Венская конвенция не касается преддоговорных споров, а УНИДРУА эти вопросы затрагивают.
Помимо Венской конвенции внешнеторговые договоры купли-продажи регулируют и другие международные акты. Прежде всего это Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров (Нью-Йорк, 14.06.1974), а также протоколы и оговорки к ней. Россия эту конвенцию не ратифицировала, но несмотря на это, в некоторых случаях к внешнеторговым сделкам российских резидентов она применима. Например, если в качестве применимого права стороны выбрали право той страны, которая является участником данной конвенции. Потому может возникнуть вот такая парадоксальная ситуация: например, если стороны в качестве применимого права выбрали право Англии. Англия эту Конвенцию ратифицировала без каких-либо оговорок, а это значит, что срок исковой давности по договору составит четыре года (по общему правилу, в некоторых случаях может доходить до десяти лет). Так что, выбирая применимое право, нужно анализировать не только национальное законодательство страны, праву которой стороны договора хотят подчинить его, но и международные договоры, ратифицированные этой страной, а также оговорки к ним.
Еще один важный документ, на который стоит обратить внимание сторонам внешнеторговых контрактов, — Конвенция ООН об использовании электронных сообщений в международных договорах (принята резолюцией 60/21 Генассамблеи ООН от 23.11.2005). Эта Конвенция практически ставит знак равенства между электронными сообщениями и перепиской офлайн. Россия данную Конвенцию ратифицировала в 2013 г., однако она практически не применяется, поскольку ратифицирована была с существенной оговоркой: она подлежит применению только в тех случаях, когда стороны прямо на нее сослались в тексте контракта.
Интересно, что многие из последних поправок в ГК РФ, внесенные в Кодекс в рамках реформы гражданского законодательства, были восприняты вовсе не из практики ВАС РФ и не из доктрин, как принято считать, а именно из УНИДРУА и Венской конвенции. Постепенно заложенные там правила стали появляться в практике самых продвинутых судов и потом уже дошли до ВАС РФ. Это касается таких вещей, как преддоговорная ответственность, обеспечительный платеж, подход к исчислению убытков, природе процентов (принцип «проценты как плата за пользование» изначально был заложен в Венской конвенции).
Толкование контрактов: зачем нужны меморандумы и стенограммы
В принципах УНИДРУА много внимания уделено толкованию контракта, поскольку в международной практике, в отличие от российской, нет принципа о буквальном толковании — что в контракте написано, то и читаем. Для толкования контракта значение имеет вся преддоговорная практика, и это довольно принципиальное различие. Единственное исключение составляют случаи, когда стороны включают в контракт специальную оговорку о поглощении, отменяя силу предшествующей переписки, общения и т.д. и закрепляя, что все отношения и условия содержатся лишь в контракте. Если такой оговорки нет, то арбитры будут принимать во внимание всю переписку сторон, предшествующую заключению контракта.
Иностранцы часто пользуются этим, фиксируя все до мелочей в ходе переговорного процесса. Ведь какие-то положения могут быть исключены из текста контракта в ходе обсуждения, какие-то и вовсе будут упущены сторонами. Иностранные контрагенты любят заключать меморандумы, вести протоколы, заверять переписку. Часто пишут стенограммы встреч — кто что сказал, кто какое условие предложил, согласовано ли оно или отклонено. Это делается для того, чтобы потом, в случае спора, эти доказательства можно было использовать в свою пользу и против оговорки о поглощении. Например, если во время преддоговорного процесса сторона предлагает какое-либо условие, а во время исполнения контракта выясняется, что оно сформулировано недостаточно четко, то в таком случае это условие будет толковаться против стороны, которая его предложила (и, соответственно, не обдумала и не доработала). Во Франции существует такая практика, когда накануне заключения контракта представители сторон встречаются и заверяют своими подписями правильность всей электронной переписки сторон, порой то же самое делают и со стенограммами. Если российская компания заключает контракт, в котором нет оговорки о поглощении, то ей однозначно необходимо максимально фиксировать процесс переговоров.
Делается это, разумеется, не просто так. Содержание переписки, переговоров влияет не только на толкование контракта, но также и на размер убытков и возможность их взыскать в принципе или снизить, требования к упаковке товара, его качеству, оценку форс-мажорных обстоятельств. Когда при рассмотрении спора речь заходит об ответственности сторон за неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязательств, арбитры по общему правилу учитывают не только обстоятельства дела, но и то значение, которое сторона придает этому обстоятельству, то есть учитывает субъективное отношение. От этого будет зависеть надлежащий способ защиты. В одном случае контракт можно будет расторгнуть, в другом нет. Конечно, сам контракт имеет главное значение, но не стоит забывать, что отношения сторон им не исчерпываются.
Например, если какой-то вопрос в контракте сформулирован недостаточно четко, то арбитр посчитает, что это смешанная вина (контракт-то двусторонний, его составляют обе стороны) и размер убытков будет уменьшен вдвое. Но если сторона, требующая убытков, представит стенограмму переговоров, из которой следует, что это условие она предложила доработать, а контрагент отказался, тогда арбитр, скорее всего, не будет распределять вину и размер взыскиваемых убытков не сократит. В российском праве подход, при котором толкование условия договора происходит не в пользу стороны, его предложившей, тоже воспринято и применяется (contra preferentum).
Обратим внимание на то, что в соответствии с Венской конвенцией вопрос об осведомленности контрагента о цели покупки (поставки) товара, его дальнейшем применении и иных обстоятельствах арбитры будут решать исходя из положения, существовавшего до или во время заключения контракта (п. 1 ст. 42, ст. 68, 74 и др. Венской конвенции). Например, если поставщику еще до заключения контракта было известно, что в регионе, где производится товар — сырье, нестабильная геополитическая обстановка, стороны в ходе переговоров обсудили этот вопрос, пописали меморандум, и, несмотря на сложности, продавец согласился осуществлять поставки, то это значит, что он взял на себя соответствующие риски. Если после подписания контракта обстановка в регионе ухудшится, продавец не сможет сослаться на это как на обстоятельство форс-мажора, поскольку в момент заключения контракта он мог предвидеть такое развитие событий.
В связи с тем что все уведомления сторон необходимо включить в контракт до его заключения, в текстах договоров часто появляются на первый взгляд совершенно не юридические положения — цели покупки (перепродажа, собственное производство и переработка), источники средств, из которых товар будет оплачиваться (кредит, заем и т.д.). В таком случае при нарушении сроков поставки или непоставке товара покупателю будет проще доказать убытки, ссылаясь на то, что продавец был осведомлен о том, что товар будет оплачен за счет кредитных средств для перепродажи, и мог предполагать, что нарушения с его стороны повлекут возникновение убытков у покупателя. Цель приобретения товара покупателем, озвученная и зафиксированная до или в момент заключения, может сильно повлиять на размер неустойки и убытков. Если товар приобретается для продажи и тем более на кредитные средства, то режим неустойки и убытков будет один, если для собственного потребления (пользования), то другой.
Между перепиской сторон, протоколами, стенограммами и иными материалами фиксации преддоговорного процесса и текстом самого контракта не должно быть расхождений. Чтобы избежать возможных разночтений, стороны могут включить в него оговорку о том, что в случае противоречия руководствуются в своих отношениях последним документом (последней версией документа). Еще один вариант — договориться об иерархии документов, например, на первом месте контракт, на втором письма, на третьем электронная переписка и т.д. В то же время не стоит абсолютизировать «вспомогательные материалы». При их противоречии с контрактом приоритет будет иметь контракт.
Требования к качеству товара могут быть закреплены не только в контракте
Продавец должен поставить товар, который по количеству, качеству и описанию соответствует требованиям договора и который, затарирован или упакован так, как это требуется по договору (п. 1 ст. 35 Венской конвенции). Это довольно стандартная формулировка, однако в ч. 2 той же статьи указано, что товар не считается соответствующим по качеству, если он не пригоден для любой конкретной цели, о которой продавец прямо или косвенно был поставлен в известность во время заключения договора, за исключением тех случаев, когда из обстоятельств следует, что покупатель не полагался или что для него было неразумным полагаться на компетентность и суждения продавца. Как видно из этой нормы, для покупателя при заключении контракта важно оповестить продавца о том, для чего приобретается товар, и, конечно, зафиксировать факт такого уведомления, даже если речь идет об электронной переписке или устных переговорах. Намерения покупателя по отношению к товару в случае спора будут учитываться при оценке качества товара, поскольку в зависимости от цели использования товара он должен будет соответствовать разным стандартам качества.
Если покупатель приобретает товар для какой-то необычной цели, то он сам должен уведомить об этом продавца и сообщить, какие требования предъявляются к качеству товара при таком использовании. Если же продавец уведомлен только о способе использования, то о требованиях к качеству он должен поинтересоваться сам.
Для России это не типично, наши юристы привыкли, что все, что вне текста контракта, во внимание можно не принимать. Если в контракте не оговорены какие-либо нюансы, касающиеся качества товара, то фактически это означает уменьшение ответственности продавца и увеличение рисков покупателя. Во внешнеторговых сделках этот закон не работает так однозначно.
В некоторых зарубежных странах при оценке качества товара большое значение придается рекламе и рекламным материалам, которые распространяет продавец. Порой доходит до того, что при расхождении между требованиями к качеству товара в контракте и качеству, заявленному в рекламе, которое почти всегда, разумеется, выше, покупатель при поставке товара, не соответствующего рекламным обещаниям, может вовсе отказаться от исполнения договора в одностороннем порядке. Поэтому часто продавцы, особенно скандинавские компании, включают в контракт оговорку о том, что при решении вопроса о качестве товара рекламные материалы не учитываются.
Еще один способ установить требования к товару — это образец. Если продавец передает покупателю образец, но поставленный товар ему не соответствует, то продавец поставил товар ненадлежащего качества (п. «c» ч. 2 ст. 35 Венской конвенции). Практика показывает, что стороны, как правило, никак не фиксируют характеристики образца, равно как зачастую и саму его передачу. Для продавца такая ситуация не самая плохая, в его интересах вообще составить оговорку о том, что образец не демонстрирует качество товара, а какие-то иные характеристики (размер, фасон, рисунок и т.д.). Для покупателя же выгоднее сделать обратное — зафиксировать факт передачи образца, максимально подробно запечатлеть его (фото, видео, словесное описание в зависимости от товара), а в контракте установить, что образец является эталоном качества. Правда, это требование порой невозможно соблюсти в силу специфики самого товара, но по общему правилу качество товара устанавливается по образцу.
На основании переписки, переговоров и меморандумов суд также может оценивать и требования к упаковке товара. Даже если в контракте будет установлено, что к упаковке предъявляются обычные требования, но из переписки или иных доказательств следует, что покупатель уведомил продавца, скажем, о намерении транспортировать товар на другой континент, то продавец обязан обеспечить такую упаковку, которая необходима для подобной перевозки. Даже в том случае, когда в контракте об этом не сказано ни слова. Особенно это важно в случаях, когда поставка товара осуществляется самовывозом со склада поставщица и он действительно не может предполагать, какой будет дальнейшая судьба этого товара. Главное, помнить, что известить поставщика о необходимости упаковки с какими-то особыми параметрами необходимо до или во время заключения контракта. После будет уже поздно.
Соотношение неустойки и заранее исчисленных убытков в международной практике
Среди российских юристов распространено мнение, что английское право является эталоном, потому его часто выбирают в качестве применимого права при заключении внешнеторговых контрактов. Однако следует помнить, что различия между российским и английским правом существенные. Например, в английском праве нет такого понятия, как неустойка, к которому мы, в свою очередь, привыкли. В Венской конвенции понятие неустойки также не используется. Если стороны подчинят договор английскому праву и пропишут в нем условие о неустойке в его классическом, привычном нам, понимании, то такое условие будет недействительным. В российской практике неустойка рассматривается как способ наказать нарушителя, когда кредитор, исполнивший обязательства надлежащим образом, получает то, что потерял, и еще чуть-чуть в качестве компенсации. В Англии такой подход запрещен, и если применимым правом по контракту является английское, то пострадавшей от нарушения стороне нужно доказать, что она не имела цели наказать виновника рублем, а только получить то, что ей причитается исходя из договора.
Вместо неустойки английское право оперирует понятием «заранее исчисленные убытки» (liquidated damages), или унитивные убытки. Конечно, составляя контракт, в нем можно предусмотреть и неустойку (penalty), но при разрешении спора суд будет обращать внимание не на название, а на суть, толковать договор в целом, рассматривая не только его текст, но и поведение сторон, их намерения. В англо-саксонском праве совершенно иной подход, и наказывать партнеров там нельзя.
К сведению
При рассмотрении спора из внешнеторгового контракта в третейском суде процесс доказывания и обоснования правовой позиции будет сильно отличаться от того, к чему российские компании привыкли в государственных судах. По российскому законодательству даже суды негосударственные должны придерживаться буквы закона. Но это далеко не всегда так в судах иностранных, которые порой судят просто по добру и справедливости (например, в арабских странах, Индии). В связи с этим подтверждать свои доводы стороны могут не только фактами и ссылками на нормативные акты, но также и доктринами, мнениями ученых, в том числе комментаторов все той же Венской конвенции.