Признание иностранных судебных решений: тенденции и сложности

Вопросы признания иностранных решений являются исключительно важными для целей международного бизнеса. Однако на основе систематического анализа судебной практики заметно отсутствие выработанной доктрины по некоторым проблемным моментам, связанным с признанием решений по сложным межюрисдикционным делам.

Условия и основания

Одним из практических проявлений суверенитета государства является принцип невмешательства в юрисдикционную деятельность. По общему правилу юрисдикционный акт (например, судебное решение) имеет юридическую силу только на территории государства, его вынесшего. Распространение законной силы судебного или внесудебного документа на территорию другого государства, обладающего суверенитетом, возможно исключительно на основе соблюдения принципов равенства и взаимности и в соответствии с международными правовыми актами, имеющими юридическую силу для ратифицировавших их государств.

Существует ряд условий для признания иностранного решения на территории РФ, и неисполнение данных условий приводит к отказу в признании соответствующего юрисдикционного акта. Многие вопросы, которые затрагивают сферу признания иностранных решений, урегулированы в разнообразных международных соглашениях, преимущественно двустороннего и регионального характера.

Нечасто такие соглашения имеют отсылку к национальному законодательству в сфере признания и исполнения иностранных судебных актов (как в Договоре между Российской Федерацией и Республикой Индией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и торговым делам (подписан в г. Нью-Дели 03.10.2000). Иногда основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранного судебного акта полностью или частично схожи или совпадают по содержанию с основаниями, предусмотренными Арбитражным и Гражданским процессуальными кодексами.

Практический вопрос заключается в том, как же поступать российскому суду, если он решает вопрос о признании иностранного судебного акта и в договоре с соответствующим иностранным государством содержится усеченный перечень оснований к отказу в признании по сравнению с нормами российских кодексов.

Разумеется, представляется возможным привести аргумент, что в силу приоритета международного права над национальным законодательством основания отказа должны применяться как раз по соглашению между государствами. Как следствие – наличие в Арбитражном процессуальном кодексе РФ и Гражданском процессуальном кодексе РФ оснований для отказа само по себе не может служить базой для непризнания конкретного решения. Однако в таком случае исполненными могут оказаться решения, которые не просто не должны быть признаны по национальному праву, но и в принципе нежизнеспособны на территории России.

В большинстве договоров о правовой помощи усеченный перечень не содержит такого основания отказа, как публичный порядок. На наш взгляд, при таких противоречиях следует учитывать перечень, указанный в российских процессуальных кодексах, как наиболее универсальный. Это никак не противоречит концепции либерализации системы признания иностранных судебных решений, поскольку большинство из этих соглашений заключались наспех и в советское время, так что понятия публичного порядка там быть просто не могло по очевидным геополитическим причинам.

Все основания для отказа, предусмотренные ГПК РФ и АПК РФ, перекликаются с нормами и принципами Конституции РФ, и применение оснований отказа можно обосновать через Конституцию. Так как даже международные договоры Конституции противоречить не могут, то возникает определенная сложность.

КС РФ проверяет наличие противоречия Конституции в еще не вступивших в силу для России международных соглашениях – то есть такая проверка выступает частью процедуры ратификации международных договоров.

Если не подавляющее, то значительное число международных соглашений о сотрудничестве, правовой помощи и им подобных было подписано и ратифицировано еще во времена Советского Союза – следовательно, данные международные договоры не могут ставиться на рассмотрение КС РФ. Данную проблему несколько разрешает факт прямого действия Конституции: суд, рассматривая дело о признании, может применить нормы Основного Закона напрямую и в случае возникновения такой необходимости обосновать отказ конституционными положениями. То есть публичный порядок вне зависимости от содержания соглашения с определенным государством может быть использован всегда.

Принцип взаимности

На практике арбитражные суды в России сталкиваются со значительными сложностями в делах о признании иностранных судебных решений. Для примера приведем конкретное дело, которое мы считаем показательным.

Между компанией, которая занимается гостиничным бизнесом и находится под российской юрисдикцией, и американской PR-компанией был заключен договор оказания услуг по маркетингу. В соответствии с этим контрактом иностранная компания обязалась предоставлять ряд информационных услуг и проводить рекламу российского отеля за рубежом за предусмотренную договором плату. В процессе сотрудничества между компаниями возникли противоречия, так как иностранная фирма посчитала, что выполнила, в отличие от российской организации, все предусмотренные договором обязательства.

В заключенном контракте была оговорка о передаче дела на рассмотрение Верховного суда штата Калифорния в случае возникновения необходимости в судебной защите прав сторон. Американский судебный орган вынес решение в пользу иностранной организации, которая обратилась в российский арбитражный суд с заявлением о признании американского решения и его приведении в исполнение (взыскании суммы задолженности и штрафа за невыполнение контрактных обязательств).

Арбитражный суд, несмотря на отсутствие специального договора о признании и исполнении либо же общего договора, предусматривающего соответствующие положения, требование взыскателя о признании иностранного решения удовлетворил. Основывался суд на принципах взаимности и международной вежливости. По мнению российского арбитражного суда, в целях развития сотрудничества государствам следует относиться к правопорядку иностранного государства вежливо и обходительно.

Принцип взаимности свободно применяется судами иностранных государств в отношении российских судебных решений; рассмотрим в качестве примера решение Земельного суда г. Аугсбурга¹, вынесенное 09.09.2013. В данный немецкий суд было подано ходатайство о признании и приведении в исполнение решения российского арбитражного суда². Земельный суд удовлетворил данное ходатайство, несмотря на то, что международно-правовое закрепление (в общем или специальном соглашении между РФ и ФРГ) соответствующей обязанности отсутствует. Однако немецкий юрисдикционный орган применил принцип взаимности. Согласно международным стандартам взаимность предполагается, и ее отсутствие необходимо доказать (аналогичное правило предусмотрено ст. 1189 ГК РФ).

Следует отметить, что в данном случае немецкий судебный орган принял во внимание положения Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов, в которой участвовали обе страны и которая относилась к предмету дела. Именно данная конвенция, как посчитал Земельный суд г. Аугсбурга, и является безусловным основанием (и хотя мы считаем весьма странным употребление судом столь ультимативных терминов в спорном деле, фразу Bedingungsloses Grund перевести с другим смыслом просто невозможно) для признания решений по делам, вытекающим из ее предмета регулирования. Кроме того, мы хотели бы отметить, что на довод ответчика о его неизвещении о времени и месте судебного заседания суд возразил аргументом о соблюдении всех требований Гаагской конвенции 1965 года (Конвенция)³. Иными словами, немецкий суд принял все необходимые меры для того, чтобы защитить коммерческий оборот и помочь восстановить справедливость в деле, где для этого могло не хватать формальных оснований.

Уведомление ответчика

Вернемся к делу между российским отелем и иностранной PR-фирмой. В арбитражном суде доказательством надлежащего и своевременного уведомления ответчика о времени и месте судебного разбирательства стало данное под присягой заявление гражданина РФ. Данное заявление было сделано в Консульском отделе Посольства Соединенных Штатов в Москве; его смысл сводился к подтверждению передачи из рук в руки всех необходимых документов (извещения о вызове в суд и копий материалов дела) представителю российской организации.

И РФ, и США являются участниками вышеназванной Конвенции, чья роль сводится к облегчению процесса вручения разнообразных документов, в том числе судебных. В соответствии со ст. 3 данного международного соглашения каждое государство – участник Гаагской конвенции 1965 года должно назначить центральный орган, который в соответствии с Конвенцией будет принимать и рассматривать обращения по вопросам вручения судебных и внесудебных документов. Таким органом, в соответствии с Указом Президента РФ от 24.08.2004 № 1101, является Минюст РФ.

В Гаагской конвенции 1965 года предусмотрены два вида вручения документов или же обеспечения такого вручения:

– вручение судебных и внесудебных документов в той форме, которая предусматривается национальным законодательством страны, в которой такое вручение запрашивается;

– вручение в иной, особой форме, испрашиваемой заинтересованным лицом, при условии непротиворечия запроса национальному законодательству страны вручения документов.

Мы хотели бы обратить внимание на тот факт, что особую форму на основании иностранного процессуального законодательства нельзя применять в случае ее противоречия при исполнении поручения нормам законодательства страны обеспечения вручения.

Тем не менее отсутствие своевременного и сделанного надлежащим образом уведомления о времени и месте судебного разбирательства, согласно п. 2 ч. 1 ст. 244 АПК РФ, является основанием для отказа признать иностранное судебное решение и соответственно дает право не приводить такое решение в исполнение. Извещение лица в соответствии с принятыми стандартами правосудия рассматривается как столь важное в связи с тем, что обеспечивает реализацию права на судебную защиту⁴.

Нам кажется достаточно необоснованным факт рассмотрения присяги (точнее, заявления, данного под присягой), принесенной в консульстве другой страны, в качестве надлежащего доказательства по делу в российском арбитражном суде. Аргументировать нашу позицию мы хотели бы ссылкой на недостаточность правовой связи между США и гражданином РФ. На наш взгляд, с учетом указанных выше обстоятельств следовало применить нормы АПК РФ о направлении заказного письма ответчику (это также было сделано). Данный способ не противоречит законодательству соответствующих штатов США.

Подтверждение правового статуса

От иностранных лиц требуется представлять арбитражному суду доказательства, подтверждающие осуществление ими предпринимательской (коммерческой) или другой экономической деятельности, а также соответствующие свидетельства, подтверждающие их правовой статус (данное требование предусмотрено ч. 3 ст. 254 АПК РФ, а также п. 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 01.06.1999 № 8). Соблюдение этих требований важно, поскольку на основании юридического статуса определяется подведомственность конкретного дела. Следовательно, непредставление указанных сведений или их несоответствие требованиям является основанием для прекращения разбирательства в арбитражном суде.

В описываемом деле иностранная компания представила в качестве доказательства своего правового статуса заверенную иностранным атторнеем-нотариусом копию специального совместного заявления, сделанного исполнительным вице-президентом (executive vice-president) и финансовым директором (head finance manager) данной организации. Заявление было сделано в соответствии со стандартными корпоративными правилами иностранного государства и оформлено по всем принятым в деловой практике правилам оформления подобных документов.

Помимо указанного совместного заявления, было представлено письмо атторнея, заверенное его подписью и печатью солидной юридической компании; в этом документе содержались необходимые сведения о том, что указанная фирма была зарегистрирована в соответствии с законодательством штата, а также были даны принятые в американской практике guarantees, warranties and indemnities (гарантии и иммунитеты). Данное письмо было нотариально заверено у нотариуса штата Иллинойс и на нем был дополнительно проставлен апостиль.

В связи с тем что заявление американской фирмы о признании и приведении в исполнение решения высшего судебного органа Калифорнии – местного Верховного суда – было подано в российский арбитражный суд, в качестве применимого процессуального закона выступал АПК РФ. Практика работы⁵ арбитражных судов (не без помощи МКАС, необходимо признать) вывела критерии подтверждения правового статуса иностранного юридического лица.

Доказательством может служить либо выписка из коммерческого реестра соответствующего государства, либо иное аналогичное доказательство, способное служить подтверждением правового статуса иностранного юридического лица по праву страны его регистрации или местонахождения. В последнем случае иностранная компания должна представить доказательства того, что этот документ может служить эквивалентом коммерческого реестра. Кроме того, все документы должны быть переведены на русский язык и нотариально заверены, что вытекает из одного из принципов судопроизводства, а именно принципа государственного языка.

Существует и множество других трудностей, с которыми сталкиваются стороны и суды при рассмотрении сложных дел о признании иностранных судебных решений. При появлении конкретных сложностей их необходимо разрешать с компетентным специалистом.

Вместо заключения хотелось бы отметить, что, несмотря на наличие определенных тенденций к либерализации законодательства в данной сфере, мы можем с сожалением заметить, что сохраняется общая консервативная тенденция. В особенности это проявляется в защите законодателем и многими судами в своей практике требования наличия международного договора о признании иностранных судебных решений.