Банк предложил клиенту хеджировать риски по кредитному договору, но на практике предложенный инструмент не только не хеджировал риски, а напротив, представлял собой спекулятивную сделку, крайне рискованную и невыгодную для клиента. Понять это клиент смог не сразу, а лишь спустя некоторое время, когда банк начал присылать ему расчеты по заключенной сделке. О том, что решили суды и как они обосновали свое решение, читайте в материале.
В январе 2013 г. компания и банк заключили договор кредитной линии с лимитом задолженности 410 млн руб. с уплатой процентов по плавающей процентной ставке, но не ниже 13% годовых со сроком возврата до октября 2017 г. Для того чтобы якобы хеджировать риск компании, связанный с тем, что ставка по кредиту установлена плавающая, банк предложил компании включить в кредитный договор условие, по которому компания в течение 30 дней после его заключения должна заключить с банком генеральное соглашение о срочных сделках на финансовых рынках на весь срок действия кредитного договора. Заключение этого соглашения являлось также условием для увеличения лимита кредитной линии.
На каких условиях банк открыл для компании кредитную линию?
Компания согласилась на предложенные банком условия, и стороны заключили сначала генеральное соглашение, а затем во исполнение этого соглашения — две сделки валютно-процентного свопа. По условиям этих сделок компания и банк взяли на себя обязательства выплачивать друг другу проценты, начисляемые исходя из номинальной суммы, о которой они договорились. Вот только для банка эта сумма по обеим сделкам была номинирована в рублях (около 150 млн руб. в каждой из сделок) и проценты на нее начислялись по плавающей и достаточно низкой ставке, а для компании номинальные суммы были выражены в долларах по одной (около 4, 8 млн долл.) и в евро — по другой сделке (около 3,7 млн евро) с фиксированной процентной ставкой в 9,5 и 9,25 % годовых соответственно. На практике это означало, что банк не просто не хеджировал риск компании, а напротив, синтетически сконвертировал выданный компании рублевый кредит с плавающей процентной ставкой в кредит в валюте (в долларах США и евро в равном объеме) с завышенной процентной ставкой (по данным ЦБ РФ, средняя ставка по валютным кредитам, которые выдавались в мае 2013 г. нефинансовым организациям на срок свыше одного года, составляла 7,2% годовых в долларах и 8,6 % годовых в евро).
Иными словами, компании вместо процентного риска, определяемого величиной плавающей процентной ставки на сумму кредита, был вменен неограниченный валютный риск на суммы процентных платежей, а также на номинальные суммы ее обязательств по свопам. При этом себе банк обеспечил защиту от неблагоприятного изменения валютных курсов, синтезировав кредитный продукт, деноминированный в трех валютах (рубли в части, не покрытой свопами, а также доллары и евро) в равных пропорциях.
Защита по внебиржевым деривативам предоставляется только добросовестным участникам финансового рынка
Получив от банка расчеты по свопам за некоторый период времени, компания поняла, что эти сделки для нее крайне невыгодны. Ситуация усугубилась после существенного падения курса рубля по отношению к доллару и евро в 2014—2015 гг. Тогда компания обратилась в суд с требованиями признать генеральное соглашение и заключенные в соответствии с ним сделки валютно-процентного свопа недействительными и не подлежащими применению с момента их заключения.
Суды трех инстанций сошлись во мнении, что банк как профессиональный участник финансового рынка недобросовестно воспользовался недостаточной осведомленностью компании о работе с производными финансовыми инструментами и специально навязал ей невыгодные условия своп-сделок (постановление АС Московского округа от 20.09.2016 № Ф05-13754/2016 по делу № А40-168599/2015). На чем основывалась такая позиция?
Базовой нормой послужил п. 4 ст. 1 ГК РФ о том, что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения, а также п. 1 ст. 10 ГК РФ о том, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Также суды приняли во внимание п. 10—11 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», в соответствии с которыми при оценке фактического соотношения переговорных возможностей сторон необходимо учитывать уровень их профессионализма в соответствующей сфере, а при невозможности установить действительную общую волю сторон в порядке ст. 431 ГК РФ, договор необходимо толковать contra preferentem («против предложившего»), а предложившим предполагается профессионал в соответствующей сфере.
Кроме того, суды указали, что по смыслу п. 2 ст. 1062 ГК РФ судебная защита по таким специфическим конструкциям, как внебиржевые расчетные деривативы, должна предоставляться только при условии, что банки и другие профессиональные участники рынка ценных бумаг будут действовать добросовестно и не станут пользоваться финансовой неграмотностью непрофессиональных инвесторов в своих собственных интересах. Но, поскольку обстоятельства дела свидетельствовали о недобросовестном поведении банка, суды признали своп сделки недействительными на основании ст. 168 ГК РФ.
Какие же обстоятельства, по мнению судов, свидетельствовали о недобросовестном поведении банка?
Профессионалы должны предупреждать клиентов о рисках
Стандарты профессиональной деятельности СРО профессиональных участников рынка ценных бумаг, членом которой является банк, а также правила профессиональной этики продавцов ценных бумаг и производных финансовых инструментов закрепляют в качестве правового обычая обязанность таких субъектов добросовестно консультировать своих клиентов и полностью раскрывать все возможные риски при продаже им финансовых инструментов. В электронной переписке, в которой банк консультировал компанию по планируемым к заключению своп-сделкам, таблица — пример расчета по этим сделкам содержала информацию только по самому благоприятному сценарию развития событий. Негативные же последствия заключения этих сделок банк иллюстрировать не стал. Суды сочли такое поведение недобросовестным еще и потому, что у самого банка были совершенно иные прогнозы на изменения курса валют, чем те, которые он привел в качестве примера в переписке с компанией.
В свою защиту банк сослался на принцип «эстоппель» (п. 5 ст. 166 ГК РФ), считая, что заявление компании о недействительности сделки не имеет правового значения, поскольку ее поведение после заключения сделки давало основание полагаться на действительность сделки. По мнению банка, после того как компания в течение длительного периода времени исполняла свои обязательства по своп-сделкам, ее попытка оспорить эти сделки является злоупотреблением правом. Однако суды этот довод отвергли. Они указали, что компания, не являясь профессионалом в сфере финансовых рынков, могла оценить выгодность и целесообразность сделки только комплексно после некоторого периода выплат. А частичное исполнение сделки в течение непродолжительного периода относительно всего срока сделки обусловлено непониманием компанией существа сделки, механизма расчетов по ней и связанных рисков.
Суды обратили также внимание, что вовсе не резкий непрогнозируемый рост курса евро и доллара к рублю был мотивом расторжения сделок — данное обстоятельство лишь позволило истцу скорее выявить несбалансированность заключенных сделок.
Возможные последствия судебного решения для финансового рынка
По существу позиция, которую заняли суды в этом деле, сводится к тому, что любой контрагент профессионального участника финансового рынка сможет сослаться на свою недостаточную квалификацию как основание для признание невыгодных сделок недействительными. Насколько такой подход обоснован — большой вопрос. Вполне возможно, что в конечном счете непрофессиналам и вовсе перекроют доступ к сложным финансовым инструментам — ЦБ РФ уже делает шаги в этом направлении. Так, в июле 2016 г. ЦБ РФ разместил на своем сайте доклад, касающийся совершенствования системы защиты инвесторов на финансовом рынке посредством введения регулирования категорий инвесторов и определения их инвестиционного профиля (доступен по ссылке http://cbr.ru/analytics/ppc/report_30062016.pdf). В нем ЦБ РФ предлагает разделить инвесторов на профессиональных, квалифицированных и неквалифицированных, предоставив им разный объем прав. В частности, для неквалифицированных инвесторов доступ на рынок финансовых инструментов может быть сильно ограничен. Соответственно, чтобы получить доступ к сложным финансовым инструментам, инвестору потребуется подтвердить свою компетентность (иметь опыт работы на финансовом рынке и определенные сбережения). Но если инвестор подтвердит необходимую квалификацию и получит доступ на финансовый рынок, то уже сослаться на отсутствие необходимой квалификации в суде у него не получится.