Заключенный между банком и должником кредитный договор предусматривал в качестве обеспечения ипотеку. Между тем сам договор ипотеки был заключен после возбуждения дела о банкротстве. Нижестоящие суды отказались признать такой договор недействительным ввиду его неотрывности от кредитного соглашения, а ВС РФ определил, что рассматриваемый договор ипотеки представляет собой сделку, влекущую оказание предпочтения одному из кредиторов, и применил реституцию (Определение ВС РФ от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721(4) по делу № А56-71819/2012).
Суть дела
Банк (кредитор) и общество (заемщик, должник в деле о банкротстве) в июле 2012 г. заключили кредитный договор. По условиям договора кредитор обязался открыть заемщику кредитную линию в размере 150 млн руб. для финансирования его текущей финансово-хозяйственной деятельности (оплата поставок, услуг, налогов, выплата заработной платы), а заемщик — возвратить полученные денежные суммы и уплатить проценты за пользование кредитом.
В целях обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору стороны договорились в течение 60 дней с момента его заключения подписать и подать на государственную регистрацию договор ипотеки принадлежащих должнику объектов недвижимого имущества.
Оговоренные денежные средства кредитор перечислил заемщику через три дня после заключения договора. А в декабре 2012 г. в отношении заемщика было возбуждено дело о банкротстве. После этого — 31 января 2013 г. — банк (залогодержатель) и должник (залогодатель) подписали предусмотренный кредитным договором договор ипотеки, по условиям которого в залог кредитору переданы два нежилых здания и земельный участок, расположенные в г. Санкт-Петербурге.
Договор ипотеки, а также сама ипотека были зарегистрированы в октябре 2014 г. на основании решения Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 06.02.2014 по делу № А56-60995/2013. А в декабре 2014 г. суд признал за Собинбанком статус залогового кредитора по включенным в реестр требованиям.
Полагая, что в результате заключения договора ипотеки банку как одному из конкурсных кредиторов оказано или может быть оказано большее предпочтение при удовлетворения его требований к должнику по сравнению с другими кредиторами, конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными положения договора об открытии кредитной линии, которым определен перечень сделок, обеспечивающих кредит, договора ипотеки имущества должника и применении последствий недействительности сделок.
Судебное разбирательство
Суды трех инстанций в удовлетворении заявленных требований отказали.
Они установили, что оспариваемые сделки совершены в январе 2013 г., после возбуждения дела о банкротстве (декабрь 2012 г.), то есть в части срока они подпадают под действие п. 2 ст. 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). Согласно данной норме сделка, совершенная должником с предпочтением одному из кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если она совершена после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.
Вместе с тем суды пришли к выводу, что оспариваемые сделки не могут быть признаны недействительными, так как не подлежат рассмотрению в отрыве от кредитного договора, поскольку именно указание в кредитном договоре условия о предоставлении обеспечения (недвижимого имущества) послужило основанием для выдачи банком должнику заемных средств. При этом сам кредитный договор был заключен за 4,5 месяца до возбуждения дела о банкротстве, то есть в срок, предусмотренный п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, что требует подтверждения недобросовестного поведения контрагентов должника при совершении оспариваемой сделки. Доказательств же того, что кредитор был осведомлен о признаках неплатежеспособности и недостаточности имущества должника как на момент заключения кредитного договора, так и на момент заключения оспариваемых сделок, судам не представлено.
Позиция ВС РФ
ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и вынес новое решение по делу. Договор ипотеки недвижимого имущества признали недействительным. Обременение, возникшее на основании данного договора, — отсутствующим. В удовлетворении требований в части признания недействительным положения кредитного договора о предоставлении обеспечения было отказано.
Свое решение Коллегия по экономическим спорам ВС РФ обосновала следующим образом. В целях правильного применения положений ст. 61.3 Закона о банкротстве необходимо определить, какой характер имеет оспариваемая сделка.
Оспаривая положение кредитного договора о предоставлении обеспечения, а также договор ипотеки, конкурсный управляющий преследовал цель лишить требования Собинбанка, включенные в реестр, статуса залоговых, ссылаясь на преференциальный характер возникновения обеспечения.
Из содержания п. 2 и 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве следует, что независимо от того, совершена ли сделка в пределах шести либо одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абз. 2 и 3 п. 1 указанной статьи, недобросовестность контрагента по сделке не подлежит доказыванию. Следовательно, при наличии соответствующих условий состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.
В связи с этим вопреки выводам нижестоящих судов вопрос о добросовестности кредитора не входил в предмет доказывания по рассматриваемому спору. Обращаясь в суд, конкурсный управляющий закономерно не ссылался на недобросовестность Собинбанка. Обстоятельства осведомленности последнего о факте неплатежеспособности должника на момент установления ипотеки не имели значения для правильного применения положений ст. 61.3 Закона о банкротстве — конкурсному управляющему достаточно было доказать, что залог в отношении ранее возникшего обязательства установлен в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве либо позже, что он и сделал.
Что касается положения кредитного договора о предоставлении обеспечения, то оно не может быть признано недействительным, поскольку изложенные в нем договоренности сторон не могли являться основанием для возникновения ипотеки. По существу такие действия заемщика и кредитора свидетельствуют о согласовании ими намерений обеспечить кредит в будущем либо о констатации факта существования подобного рода обеспечения. Однако это не создает предпочтительности по смыслу Закона о банкротстве.
Особое внимание ВС РФ уделил доводу нижестоящих инстанций о том, что договор ипотеки не может рассматриваться отдельно от кредитного соглашения (в том числе и применительно к вопросу исчисления периода предпочтительности). Как констатировала Коллегия, такой вывод является ошибочным.
С экономической точки зрения наличие ликвидного дорогостоящего обеспечения влияет на поведение банка при выдаче кредита и формулирование условий кредитного соглашения (принятие решения по кредитной заявке, процентная ставка по кредиту, срок его погашения, условия досрочного возврата и т.д.). Однако по смыслу положений самого кредитного договора стороны обязались подписать и подать на государственную регистрацию договор ипотеки не позднее 60 дней с даты заключения кредитного договора, но при этом они не связывали возможность осуществления выборки по кредитной линии с наличием обеспечения. Таким образом, в рассматриваемом случае суды ошибочно отождествили экономическую обусловленность действий кредитной организации с предусмотренным в ГК РФ встречным исполнением.