В течение многих лет вопрос арбитрабельности корпоративных споров порождал жаркие дискуссии внутри юридического сообщества: в отсутствие явного законодательного запрета судебной практикой искусственно возводились барьеры для третейского рассмотрения корпоративных споров, что давало поводы для споров обеим сторонам баррикад. Между тем сложившаяся правовая неопределенность не могла не сказаться на бизнесе, который предпочитал (а скорее — был вынужден) «выносить сор из избы» и отдавать корпоративные споры в иностранный арбитраж. Такая неудовлетворительная ситуация не могла продолжаться долго, и в настоящее время приняты поправки в законодательство, прямо разрешающие рассмотрение корпоративных споров третейскими судами. Как это было и как это будет — в материале «ЭЖ».
В начале двухтысячных годов, после принятия весьма либерального Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации», по которому для создания арбитража достаточно было уведомительной регистрации в государственном арбитражном суде (ч. 4 ст. 3), наряду с компетентными третейскими институтами в России возникло большое количество так называемых карманных судов. Всего было создано более 2000 судов, более 450 из них — в Москве. Третейское разбирательство зачастую использовалось как способ мошенничества: принятие «нужных» решений, подтверждение несуществующих прав и, конечно, реализация рейдерских схем, которые осуществлялись во многом посредством рассмотрения искусственно созданного корпоративного спора в третейских судах с нужным результатом.
В попытках остановить поток неправосудных решений государственные суды изобретали все новые способы обосновать отказ в исполнении третейских решений. В результате третейское решение теряло статус окончательного в глазах как судов, так и самих участников разбирательства. Третейское разбирательство в России как институт было во многом дискредитировано. Понятие арбитража как квалифицированного, быстрого и качественного разбирательства девальвировалось.
Закономерным итогом стало то, что в таких условиях под «косу» судебных отмен попадали и решения по корпоративным спорам (в том числе те, в которых обоснованность и справедливость отмены не были очевидны). При этом «карманные» третейские суды все так же множились, а добросовестные участники рынка, которые хотели качественного и предсказуемого рассмотрения своих споров, были вынуждены обращаться к иностранным арбитражным институтам, обладающим мировой репутацией (с центрами в Лондоне, Париже, Стокгольме и Гонконге). Надо отметить, что в отношении корпоративных споров такая потребность возникала особенно часто, а правовая неопределенность и непоследовательность позиции государственных судов в отношении их арбитрабельности и исполнимости арбитражных решений по корпоративным спорам ухудшала ситуацию.
Наконец, отмена третейского решения МКАС при ТПП РФ, репутация которого, казалось бы, не вызывает сомнений, по крупному резонансному делу ОАО «НЛМК» всколыхнула юридическое сообщество. Спор между ОАО «НЛМК» и Н. Максимовым разгорелся по поводу договора купли-продажи акций и выплаты покупной цены по нему. После вынесения арбитражного решения ОАО «НЛМК», который в рамках арбитража не опровергал компетенцию МКАС, добился отмены решения МКАС в Арбитражном суде города Москвы (дело А40-35844/11). Суд посчитал, что специальная подведомственность корпоративных споров арбитражным судам препятствует их рассмотрению третейскими судами. Решение государственного суда устояло во всех инстанциях (Определение ВАС РФ от 30.01.2012 № ВАС-15384/11 по делу № А40-35844/2011-69-311).
Аргументы за и против арбитрабельности корпоративных споров
Дело ОАО «НЛМК» было не первым и не единственным, в котором суды отказывались считать корпоративные споры арбитрабельными. Существовал целый ряд аргументов для обоснования неарбитрабельности корпоративных споров:
-
исключительная подсудность арбитражным судам дел с участием иностранных лиц по спорам, связанным с учреждением, ликвидацией или регистрацией на территории РФ юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также с оспариванием решений органов этих юридических лиц (п. 5 ч. 1 ст. 248 АПК РФ);
-
специальная подсудность корпоративных споров арбитражным судам (п. 2 ч. 1 ст. 33, ст. 225.1 АПК РФ);
-
необходимость защиты прав третьих лиц, не участвующих в третейском разбирательстве;
-
квалификация корпоративных споров (в том числе споров о переходе права собственности на акции или доли) в качестве публично-правовых.
В то же время сторонники третейского разбирательства выдвигали справедливые контраргументы. Суть их сводилась к тому, что законодатель установил два критерия арбитрабельности споров (гражданско-правовой характер спора и отсутствие прямого запрета на передачу спора в третейский суд), и оба из них удовлетворяются в отношении корпоративных споров:
-
корпоративные споры вытекают из корпоративных отношений, корпоративные отношения являются гражданско-правовыми (п. 1 ст. 2 ГК РФ), а значит, корпоративные споры носят гражданско-правовой характер;
-
норма ст. 248 АПК РФ об исключительной компетенции корпоративных споров направлена на разграничение компетенции государственных судов различных стран и не исключает возможность передачи таких споров третейским судам (по аналогии со спорами, затрагивающими государственную регистрацию недвижимости, п. 4 постановления Конституционного суда РФ от 26.05.2011 № 10-П);
-
специальная подведомственность корпоративных споров по ст. 33 и 225.1 АПК РФ направлена на разграничение компетенций арбитражных судов и судов общей юрисдикции и не препятствует передаче таких споров в арбитраж;
-
в законодательстве РФ отсутствует прямо выраженный (как в отношении споров о банкротстве) запрет на передачу корпоративных споров на разрешение третейских судов.
В деле ОАО «НЛМК» государственные суды, включая ВАС РФ, очевидно, предпочли поддержать точку зрения, отрицающую арбитрабельность корпоративных споров. Такая позиция привела к их вынужденной неарбитрабельности в отсутствие соответствующего прямо выраженного законодательного запрета.
Такой антиарбитражный подход подвергся критике со стороны большой части юридического сообщества, и, возможно, именно это судебное решение стало переломным в ситуации с третейским разбирательством в России в целом и, в частности, с невозможностью передать в арбитраж корпоративные споры, которые сильно в арбитраже нуждаются. Так или иначе, но в Послании Президента РФ от 12.12.2012 прозвучал призыв к «развитию третейского судопроизводства в России на качественно новом уровне». И его результатом стала масштабная реформа третейского разбирательства — с 1 сентября 2016 г. вступил в силу Федеральный закон от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (далее — Закон об арбитраже).
Суть реформы
При проведении реформы законодатель, в отличие от государственных судов, пошел навстречу потребностям бизнеса и избрал проарбитражный подход, существенно расширив список арбитрабельных споров и поставив точку в споре об арбитрабельности споров корпоративных.
При этом примечательно, что законодатель не забыл и про «корень зла», постаравшись решить изначальную проблему низкокачественного арбитража.
Таким образом, основными положениями проведенной реформы третейского судопроизводства стали:
-
расширение круга арбитрабельных споров, в том числе однозначное закрепление арбитрабельности корпоративных споров;
-
реформирование системы третейских судов;
-
принятие мер, направленных на повышение репутации и укрепление доверия к третейскому разбирательству и третейскому решению.
Арбитрабельность корпоративных споров по новым правилам
Уже далеко не в первый раз в новейшей истории российского права отсутствие прямого разрешения в законе (в частности, на арбитрабельность корпоративных споров) трактуется судами как запрет, а потому одной из очевидных целей реформы стало буквальное закрепление разрешения на передачу корпоративных споров в третейский суд (п. 2 ст. 225.1 АПК РФ, здесь и далее в ред. Федерального закона от 29.12.2015 № 409-ФЗ).
АПК РФ в нынешней редакции относит к арбитрабельным все корпоративные споры, связанные с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также ряде некоммерческих организаций, за исключением тех, в которых, по мнению законодателя, явно выражен публичный интерес, а именно:
-
споров о созыве общего собрания участников юридического лица;
-
споров, вытекающих из деятельности нотариусов по удостоверению сделок с долями в уставном капитале ООО;
-
споров, связанных с оспариванием ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления и т.д.;
-
споров в отношении обществ, имеющих стратегическое значение (за исключением споров из сделок с акциями или долями в уставном капитале таких лиц, не требующих предварительного согласования);
-
споров, связанных с приобретением и выкупом обществом размещенных акций и с приобретением более 30% акций публичного акционерного общества;
-
споров, связанных с исключением участников юридических лиц.
В целом данный список включает в себя именно те категории споров, арбитрабельность которых в большей мере была под вопросом, и с ним можно согласиться. Однако не совсем ясно, почему не могут быть арбитрабельными споры о созыве общего собрания, если, например, все акционеры общества и само общество будут участниками арбитражной оговорки.
Обращает на себя внимание и то, что законодатель (видимо, заранее предугадывая формалистский подход судов) прямо говорит об арбитрабельности и корпоративных споров, не поименованных в ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ.
При этом большинство поименованных корпоративных споров, а также непоименованные корпоративные споры, возникшие между участниками юридического лица и самим юридическим лицом (включая споры по искам участников юридического лица в связи с правоотношениями юридического лица с третьим лицом), могут быть переданы на рассмотрение третейского суда, только если:
-
юридическое лицо, все участники юридического лица, иные лица, которые являются истцами или ответчиками, заключили третейское соглашение;
-
арбитраж проводится под администрированием постоянно действующего арбитражного учреждения (далее — ПДАУ);
-
в арбитражном учреждении утверждены правила рассмотрения корпоративных споров;
-
местом арбитража является Российская Федерация.
Такие дополнительные требования продиктованы необходимостью соблюдения прав всех лиц, чьи интересы могут быть затронуты при рассмотрении спора. Это имеет особенное значение при разрешении внутренних корпоративных споров, то есть споров между участниками юридического лица и самим юридическим лицом, решения по которым затрагивают права и обязанности всех участников юридического лица. Отметим, что для обеспечения интересов всех заинтересованных лиц при разрешении корпоративных споров отечественный законодатель выбрал подход, аналогичный немецкому (Германия, Австрия, Швейцария), когда арбитрабельность корпоративных споров обусловлена тем, что все участники юридического лица являются стороной третейского соглашения, а также устанавливаются дополнительные требования и правила для рассмотрения корпоративных споров (например, специальный регламент рассмотрения корпоративных споров).
Представляется, что говорить о дополнительном условии арбитрабельности для определенных категорий корпоративных споров можно только в отношении требования о заключении арбитражного соглашения всеми участниками юридического лица, самим юридическим лицом и иными истцами и ответчикам. Требования же к третейскому суду, правилам рассмотрения споров и месту арбитража не могут являться условиями арбитрабельности, иначе получится абсурдная ситуация, при которой арбитрабельность определенных споров будет зависеть от статуса суда, который их рассматривает, или принятия им специальных внутренних процедурных правил. В этом контексте, на наш взгляд, правильно будет говорить о дополнительных требованиях к третейскому разбирательству для определенных корпоративных споров. Между тем из текста ст. 225.1 АПК РФ (особенно п. 4) эта разница не вполне четко прослеживается.
Данные дополнительные условия арбитрабельности и требования к арбитражной процедуре (за исключением требования о рассмотрении споров только в арбитраже, администрируемом ПДАУ) могут не соблюдаться в отношении следующих категорий корпоративных споров:
-
споров, связанных с принадлежностью акций и долей в хозяйственных обществах и товариществах, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав, в том числе споров из договоров купли-продажи или связанных с обращением взыскания на акции, доли и паи (за исключением споров, вытекающих из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и другие ценные бумаги, раздела наследственного имущества или общего имущества супругов);
-
споров, вытекающих из деятельности держателей реестра владельцев ценных бумаг, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, с размещением и (или) обращением ценных бумаг.
Из системного толкования установленных новым законом дополнительных требований представляется, что передача большинства корпоративных споров, связанных с созданием, управлением или участием в юридическом лице, зарегистрированном в Российской Федерации, иностранному арбитражу будет возможна только при условии, что (1) местом арбитража будет Российская Федерация, (2) арбитраж будет проводиться под администрированием иностранного арбитражного учреждения, зарегистрированного в качестве постоянно действующего в соответствии с ч. 3 и 12 ст. 44 Закона об арбитраже. Полезным для практики исключением является возможность арбитражного рассмотрения за пределами России (с местом арбитража не в России) споров из договоров купли-продажи акций или долей (SPA). Для того чтобы считаться «постоянно действующим» для указанных целей, иностранное арбитражное учреждение должно получить соответствующее разрешение Правительства РФ, которое выдается на основании рекомендации Совета по совершенствованию третейского разбирательства. Получить такое разрешение (если, конечно, у них появится такое желание) смогут только те иностранные арбитражные учреждения, которые имеют широко признанную международную репутацию. При этом решения любых иностранных арбитражей, не получивших статус ПДАУ в соответствии с Законом об арбитраже, будут приравнены к решению суда ad hoc, а значит, не соответствовать требованиям к третейскому рассмотрению корпоративных споров.
Третейские суды и доверие к арбитражу
При всей прогрессивности шага законодателя в сторону расширения арбитрабельности в отношении такого важного аспекта бизнес-споров, как корпоративные споры, новое регулирование не будет работать в том случае, если арбитражные институты останутся на прежнем уровне. Законодатель, понимая это, в проводимой реформе уделил немало внимания реформированию системы самих третейских судов, давно нуждавшейся в обновлении, а также повышению репутации и доверия к арбитражным решениям.
Основой этому стало, во-первых, введение разрешительного порядка создания третейских судов. Теперь ПДАУ могут создаваться только при некоммерческой организации (далее — НКО), имеющей право на осуществление функций ПДАУ. Исключение сделано только для МКАС и МАК при ТПП РФ. Создание одного ПДАУ одновременно при двух и более НКО не допускается. Право на осуществление функций ПДАУ предоставляется НКО актом Правительства РФ на основании рекомендации Совета по совершенствованию третейского разбирательства при соответствии требованиям, установленным ч. 8 ст. 44 Закона об арбитраже. Указанные требования заметно повышают «планку» для третейских судов, в том числе предъявляя требование о наличии в третейском суде не менее чем 30 квалифицированных арбитров и соответствующей репутации, определяемой на основании репутации арбитров. Действующие третейские суды, которые не приведут свою деятельность в соответствие указанным правилам в течение одного года со дня установления Правительством РФ порядка рассмотрения заявлений о предоставлении права на осуществление функций ПДАУ (то есть до 1 ноября 2017 г.), утратят право администрировать арбитраж. Такое обновление действующей системы третейских судов нельзя не приветствовать. На наш взгляд, для удовлетворения потребностей бизнес-сообщества и возвращения корпоративных споров из-за рубежа необходимо последовательное создание и укрепление в России одного или нескольких крупных арбитражных центров с признанной репутацией, которым мог бы доверять бизнес, в том числе иностранный.
Во-вторых, предпочтение постоянно действующим третейским судам (ПДАУ) перед арбитражем ad hoc:
-
третейские суды ad hoc не вправе рассматривать корпоративные споры;
-
третейские суды ad hoc не могут обращаться к государственным судам за содействием в получении доказательств;
-
сторонам арбитража ad hoc не предоставлено право заключать соглашения об отказе от возможности обращения в государственный суд за содействием;
-
соглашение сторон об окончательности решения арбитража ad hoc недействительно.
В-третьих, контроль за «качеством» арбитров:
-
в каждом рекомендованном списке арбитров ПДАУ не менее одной трети арбитров должны иметь ученую степень, и не менее половины арбитров должны обладать опытом разрешения гражданско-правовых споров в качестве третейских судей и (или) судей в течение не менее десяти лет, предшествующих дате включения в рекомендованный список арбитров;
-
одно лицо не может входить в рекомендованные списки арбитров более трех ПДАУ;
-
возможность назначения арбитром судьи в отставке;
-
возможность снижения гонорара арбитра в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения им функций;
-
свидетельский иммунитет арбитра на уровне процессуального закона.
В-четвертых, государственная поддержка третейского разбирательства:
-
право ПДАУ обращаться к государственным судам за содействием в получении доказательств;
-
институт единых и независимых органов содействия и контроля в отношении арбитража: разрешение вопросов, связанных с назначением, отводом и прекращением полномочий третейского судьи. Такие функции будут выполняться государственными судами РФ.
В-пятых, подход к арбитражным соглашениям, а также признание и приведение в исполнение арбитражных решений:
-
проарбитражное толкование арбитражных соглашений: при сомнениях толкование в пользу действительности и исполнимости;
-
сохранение в силе арбитражного соглашения при перемене лиц в основном обязательстве;
-
стороны могут заключить соглашение об окончательности решения арбитража (в таком случае оно не может быть отменено);
-
при рассмотрении споров в ПДАУ стороны могут заключать соглашения об отказе от возможности обращения в государственный суд за содействием в вопросах, связанных с назначением, отводом и прекращением полномочий третейского судьи;
-
сокращенный срок (один месяц вместо трех) для рассмотрения судами дел о приведении в исполнение арбитражных решений.
Что дальше? Практические вопросы разбирательства в третейском суде
Нововведения в рамках реформы третейского разбирательства весьма сильно меняют как систему третейских судов, так и условия и порядок арбитражного рассмотрения споров. В связи с этим при переходе к новому порядку на практике возникает множество вопросов, в частности:
- вопрос исполнимости арбитражных соглашений, заключенных до 1 февраля 2017 г., по корпоративным спорам, возникшим после указанной даты.
Пункт 7 ст. 13 Федерального закона от 29.12.2015 № 409-ФЗ предусматривает неисполнимость арбитражных соглашений о передаче в третейский суд корпоративных споров, которые заключены ранее 1 февраля 2017 г. Указанные формулировки создают риски неисполнимости всех арбитражных соглашений по корпоративным спорам, подписанных сторонами до этой даты, в том числе предусматривающих отсрочку вступления в силу (а также любых иных попыток выработать механизм передачи корпоративных споров в арбитраж, предпринятых до 1 февраля 2017 г., к примеру, обязательства заключить арбитражное соглашение после 1 февраля 2017 г.);
- риск отказа в признании и исполнении иностранного арбитражного решения при несоблюдении императивных требований российского законодательства
С учетом новых правил и требований стороны, заключающие арбитражные соглашения о рассмотрении корпоративных споров в иностранном арбитраже (с местом рассмотрения спора не в России), равно как и в иностранном арбитраже, не получившем статуса ПДАУ в порядке Закона об арбитраже, должны быть готовы нести риск отказа в исполнении таких арбитражных решений, так как требования о месте арбитража корпоративных споров и о рассмотрении таких споров только ПДАУ могут быть признаны сверхимперативными. Нужно сказать, что такие риски существуют и в том случае, если иностранный арбитраж признает себя компетентным разрешать корпоративный спор, связанный с созданием, управлением или участием в российской компании;
- корпоративный спор можно передать на рассмотрение только ПДАУ.
С 1 ноября 2016 г. вступили в силу утвержденные Правительством РФ Правила предоставления права на осуществление функций ПДАУ (постановление от 25.06.2016 № 577), и создан Совет по совершенствованию третейского разбирательства (приказ Минюста России от 13.07.2016 № 165). Однако в настоящий момент нет третейских судов, получивших такие разрешения, и их появление не ожидается в ближайшее время, так как выполнение всех требований к созданию и деятельности ПДАУ и процедура рассмотрения обращения третейских судов займет, скорее всего, три-четыре месяца как минимум. Таким образом, в настоящий момент передать корпоративные споры в арбитраж с уверенностью можно только в МКАС при ТПП РФ, который в результате реформы фактически наделен монополией на начальном этапе (МКАС освобожден от необходимости выполнять требования о получении разрешения Правительства РФ на администрирование арбитража и для него теперь предусмотрено право рассматривать и международные, и внутренние споры (п. 1 Приложения 1 к Закону РФ от 07.07.93 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже»)). В отношении же остальных третейских судов на данный момент возникает известная неопределенность;
- арбитрабельность многих видов корпоративных споров зависит в том числе и от принятия ПДАУ специальных правил рассмотрения корпоративных споров
Указанное требование универсально, а потому и в МКАС, и в любом ином третейском суде, получившем статус ПДАУ, рассмотрение корпоративных споров будет возможно только при условии принятия таких правил. В условиях переходного периода нельзя исключить риск того, что арбитражный суд, выбранный сторонами, ко времени рассмотрения спора не успеет принять соответствующие правила рассмотрения корпоративных споров, ввиду чего возможна интересная ситуация, когда корпоративный спор может стать вынужденно неарбитрабельным. Желательной представляется разработка модельных правил рассмотрения корпоративных споров, в которых были бы предложены оптимальные варианты процедуры третейского рассмотрения корпоративных споров;
- в законодательстве на текущий момент не решены и на практике могут возникнуть (и, вероятнее всего, возникнут) различные практические сложности и вопросы, связанные с характером и особенностями корпоративных споров, о которых, в частности, предупреждает партнер Адвокатского бюро ЕПАМ Дмитрий Степанов. Во-первых, может возникнуть проблема распространения арбитражной оговорки на новых участников юридического лица, в случае закрепления арбитражной оговорки в уставе. На наш взгляд, арбитражная оговорка должна распространяться на новых участников автоматически, так как при единогласном включении в устав арбитражная оговорка становится условием, на котором новый участник входит в юридическое лицо, а ограничением возможных негативных последствий для тех участников юридических лиц, которые приобрели свои доли участия в уставном капитале на открытом рынке без особого ознакомления с уставом юридического лица, служит запрет включения третейской оговорки в устав публичного общества и непубличного акционерного общества с числом участников более 1000 (п. 7 ст. 7 Закона об арбитраже).
Вторая возможная проблема — проблема распространения арбитражной оговорки на новых членов органов управления юридического лица. Здесь опять же можно предусмотреть автоматическое распространение на них арбитражной оговорки, закрепленной в уставе, так как в том случае, если для этого потребуется заключение отдельного соглашения с ними, возможно оппортунистическое поведение с их стороны, а их ознакомление с уставом при вступлении в должность предполагается.
Кроме того, может возникнуть также проблема соблюдения прав третьих лиц при разрешении споров об обжаловании решений органов управления компании, иных споров, решение по которым может затрагивать права третьих лиц.
Также есть некоторые практические проблемы, порождаемые характером косвенного иска и возможной множественностью лиц, выступающих в качестве представителей юридического лица, в корпоративном споре:
-
возможный конфликт интересов: как определить, кто чьи интересы представляет?
-
управление процессом: как координировать «сопредставителей»? Будет ли возможно достижение согласия?
-
как следует считать течение срока исковой давности: от общества или представителя? от какого/каких представителей?
-
обязательно ли действие представителя (например, эстоппель) для юридического лица и в отношении других представителей?
-
как следует распределять судебные расходы между участниками процесса?
Возможный способ решения таких вопросов — закрепление соответствующих положений в правилах рассмотрения корпоративных споров ПДАУ или в требованиях к ним (аналогично п. 8 ст. 45 Закона об арбитраже).
К сведению
Результаты реформы можно будет окончательно оценить лишь спустя какое-то время, необходимое для формирования практики как рассмотрения споров в третейских судах, так и приведения решений третейских судов в исполнение государственными судами. Многое будет зависеть от подхода, который займут арбитражные институты, в частности, от активности их позиции при разработке регламента рассмотрения корпоративных споров (какие правила будут предусмотрены прежде всего для рассмотрения «внутренних» корпоративных споров, затрагивающих интересы всех участников корпорации).
На текущий момент необходимо принимать во внимание следующее.
До 1 февраля 2017 г. высок риск неисполнимости арбитражных оговорок в отношении корпоративных споров, заключенных до этой даты, в том числе тех, в которых указано, что они вступают в силу только после 1 февраля 2017 г.
После 1 февраля 2017 г. целесообразно перезаключить или заключить подтверждающие соглашения по всем действующим арбитражным соглашениям в отношении корпоративных споров.
При принятии устава, заключении корпоративных договоров, договоров об отчуждении долей и акций и иных договоров и соглашений, связанных с созданием, управлением или участием в российской компании, после 1 февраля 2017 г. учитывать возможность арбитражного разрешения большинства корпоративных споров, принимая во внимание установленные законодательством РФ исключения, дополнительные условия арбитрабельности и требования к третейскому разбирательству в отношении некоторых видов корпоративных споров.
При заключении арбитражного соглашения (оговорки) необходимо взвешенно подходить к выбору арбитражного института: в отношении корпоративных споров следует выбирать только суды, имеющие статус ПДАУ (изучив правила рассмотрения корпоративных споров, утвержденные таким институтом).
В случае если приведение в исполнение арбитражного решения по корпоративному спору в отношении российской компании планируется в Российской Федерации, нецелесообразно передавать корпоративные споры в иностранный арбитраж, не имеющий статуса ПДАУ по Закону об арбитраже, и выбирать местом арбитража иностранное государство из-за риска отказа в приведении в исполнение арбитражных решений, принятых иностранным арбитражем с нарушением требований о рассмотрении корпоративных споров, установленных законодательством РФ.
При заключении арбитражного соглашения стороны должны будут определиться, желают ли они придать арбитражному решению по спору статус окончательного.
При согласовании арбитражных соглашений (оговорок) следует принимать во внимание появившиеся возможности для определения многих аспектов третейского разбирательства соглашением сторон, в том числе условия и ограничения государственного содействия по процессуальным вопросам.
Если в ходе арбитражного разбирательства возникнет такая необходимость, стороны смогут обращаться в государственные суды за помощью в истребовании доказательств.