В 2015 году вступила в силу новая редакция ГК РФ, обновившая регулирование исполнения обязательств. В частности, ст. 312 была дополнена новым пунктом. Решило ли это нововведение проблемы, возникающие на практике при исполнении обязательства представителю кредитора, и что говорит по этому поводу ВС РФ?
Нотариальная доверенность – надежнее?
Желаемым основанием прекращения обязательства является его прекращение надлежащим исполнением. Одним из условий надлежащего исполнения будет в том числе исполнение обязательства надлежащему субъекту: кредитору или управомоченному им лицу.
Несмотря на тот факт, что российский правопорядок всегда исходил из того, что исполнение может быть признано надлежащим только в случае осуществления его в пользу кредитора (управомоченного им лица), ст. 312 ГК РФ, которая регулирует вопрос об исполнении обязательства надлежащему лицу, появилась в ГК РФ только 1994 году.
Из положений ст. 312 ГК РФ следовало, что должник вправе, если иное не предусмотрено соглашением или законом, при исполнении обязательства потребовать доказательства того, что исполнение принимается самим кредитором или управомоченным им на это лицом. Должник как лицо, которое осуществляет исполнение, несло все риски, связанные с ошибкой в субъекте принятия исполнения. Если такая ошибка имела место быть, то должник, по сути, повторно исполнял обязательство уже в пользу действительного кредитора. На наш взгляд, указанная редакция никогда не вызывала серьезных вопросов ни в теории права, ни в правоприменительной практике.
Вместе с тем в рамках проведения реформы гражданского законодательства положения ст. 312 ГК РФ были подвергнуты дополнению, а именно в нее был включен п. 2, который предоставил должнику дополнительный атрибут для проверки статуса лица в качестве кредитора (Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ). Теперь должнику предоставлено право не исполнять обязательство представителю кредитора, действующему на основании полномочий, содержащихся в документе, который совершен в простой письменной форме, до момента получения подтверждения его полномочий от представляемого. Волшебным ключиком, доказывающим, что вы – как раз тот, кто нужен должнику, то есть уполномоченное лицо кредитора, является предъявление должнику доверенности, удостоверенной нотариально.
При этом из указанной нормы и разъяснений, изложенных в п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54, следует, что требование о нотариальной доверенности не может быть заявлено в том случае, когда представляемый уже лично удостоверил своего контрагента в полномочиях своего представителя: 1) письменное уполномочие было представлено кредитором непосредственно должнику; или 2) полномочия представителя кредитора содержатся в договоре между кредитором и должником. Также требование о нотариальной доверенности не может быть признано обоснованным, когда это противоречит существу регулирования. Основанием полномочий является не доверенность: например, нельзя требовать доверенность от законного представителя, поскольку его полномочия основаны не на письменном уполномочии, а возникают в силу положений закона; представительство из обстановки также следует не из доверенности.
Примечательно, что п. 2 ст. 312 ГК РФ с некоторыми изменениями перекочевал из законопроекта № 47538-6/4, которым были внесены поправки в подразделы 4 и 5 раздела части первой ГК РФ (Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ). Тогда предлагалось изложить ст. 185.1 ГК РФ с положением о том, что «если иное не установлено законом или соглашением сторон, лицо, для представительства перед которым выдана доверенность, вправе отказать в признании полномочий представителя, доверенность которого не удостоверена нотариально», за исключением доверенностей, приравненных к нотариально удостоверенным, и доверенностей на получение заработной платы и т. д.
Тогда это было воспринято как лоббирование интересов сообщества нотариусов и, по сути, обязательное нотариальное удостоверение практически любой доверенности. В рамках прохождения чтений законопроект претерпел изменения, в том числе указанное положение было исключено из ст. 185.1 ГК РФ. По всей видимости, идея о нотариальной доверенности как о более надежном основании полномочий не покинула законодателей, и указанная норма все-таки была внесена в ст. 312 ГК РФ.
Но следует помнить, что стороны при вступлении в договорные отношения свободны в согласовании иного порядка проверки полномочий либо полного исключения возможности должника требовать предоставления нотариального документа. Как разъяснил Верховный Суд РФ в уже упомянутом Постановлении, стороны, например, могут установить, что при наличии сомнений относительно полномочий у принимающего лица должник вправе обратиться непосредственно к кредитору с требованием оперативно подтвердить полномочия его представителя в простой письменной форме, в том числе в форме электронного документа и иного сообщения.
Какие вопросы не решены?
Оценка необходимости введения п. 2 ст. 312 ГК РФ является неоднозначной. С одной стороны, действительно для должника как более слабой стороны в обязательстве, которая несет бремя ответственности за ошибку в личности кредитора, появление возможности требовать квалифицированных подтверждений наличия полномочий у лица, принимающего исполнение, может стать полезным атрибутом. С другой стороны, принцип свободы договора всегда позволял сторонам согласовать любой порядок проверки полномочий, в связи с чем п. 2 ст. 312 ГК РФ является, по нашему мнению, избыточным правовым регулированием. Но нельзя не отметить, что такая избыточность во многом, вероятно, вызвана тем, что участники российского имущественного оборота и правоприменители требуют четкой и ясной позиции от законодателя: что можно, а что нельзя. Пока законодатель прямо что-то не разрешил, несмотря на диспозитивность гражданских отношений, всегда есть риск, что это признают незаконным.
Большим минусом проведенной реформы ст. 312 ГК РФ, с нашей точки зрения, является ее поверхностный характер. Законодатель дополнительно урегулировал вопрос, который серьезных споров не вызывал, но действительную проблему обошел. Какие последствия влечет совершение должником исполнения неуполномоченному кредитором лицу в ситуации, когда должник действовал самым разумным и добросовестным образом, например когда доверенность псевдопредставителя была поддельной? Является ли такое добросовестное исполнение со стороны должника прекращением его обязательств перед кредитором? Указанные вопросы остались без ответов.
Не вдаваясь с серьезную дискуссию и анализ упомянутой проблемы, отметим только, что российское законодательство очевидного решения подобных казусов не содержит. С.В. Сарбаш полагает, что в случае, когда кредитор, несмотря на то что исполнение было передано неуправомоченному лицу, тем не менее получил исполнение от этого лица, обязательство должника следует считать исполненным (концепция совпадения). В случае, когда исполнение все же не достигло кредитора в связи с тем, что оно было передано должником неуполномоченному лицу, нужно определить – является ли видимость полномочия последствием действий самого кредитора или нет. Если наличие видимости полномочия является последствием действий кредитора, который не осуществлял должного контроля за недопущением создания такой ситуации (например, хранил в доступном для третьих лиц месте бланки доверенности), то, руководствуясь положениями ст. 404 ГК РФ, риск неполучения исполнения по общему правилу должен возлагаться на кредитора, если же нет – то риск неисполнения остается на должнике1.
Зарубежные правопорядки, в отличие от нашего ГК РФ, разрешают указанную проблему. Например, из ст. 34, 36 кн. 6 ГК Нидерландов следует, что должник, который заплатил кому-либо, кто не имел права принимать оплату, может указать тому, кому должна была быть совершена оплата, что он освободил себя платежом, если на разумных основаниях он полагал, что принявший оплату имел право на исполнение обязательства в качестве кредитора или что ему должна была быть совершена оплата на другом основании, в этом случае действительный кредитор вправе взыскать с лжекредитора незаконно полученное. Похожие нормы содержатся в ст. 61, 81 Кодекса европейского договорного права, которые, как отмечает В.А. Белов, наиболее последовательно воплощают принцип, в соответствии с которым основанием признания отношений представительства является интерес добросовестного третьего лица: добросовестному третьему лицу не важно, что полномочий не было или они были превышены, – важно, что они обоснованно казались наличествующими, а в формировании этого ошибочного представления был виновен сам представляемый2.
Таким образом, изменения положений ст. 312 ГК РФ нельзя назвать отрицательными или положительными. Они не решили проблемы, которые имели место быть, в частности последствия ошибки добросовестного должника в субъекте, получающем исполнение, но и не добавили новых проблем. Согласно действующей редакции ст. 312 ГК РФ, если вы не согласовали иное в договоре, должник вправе требовать проверки полномочий кредитора, вплоть до представления доверенности, удостоверенной нотариально. Такое требование не признается законным со стороны должника, если такой доверенности в принципе не может быть (законное представительство; полномочия, следующие из обстановки) либо когда кредитор уже ранее подтвердил должнику наличие полномочий у своего представителя (полномочия представителя кредитора содержатся в договоре между кредитором и должником). При этом нужно помнить, что вы – творцы своих договорных отношений и иной порядок проверки полномочий (в том числе исключение требования о представлении нотариальной доверенности) всегда может быть вами согласован и включен в условия договора.
1Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. – М., 2005.
2Белов В.А. Кодекс европейского договорного права - European Contract Code: общий и сравнительно-правовой комментарий: в 2 кн. Кн. 1. – М., 2015. Наименование указанного института – agency by estoppel / Anscheinsvollmacht – «очевидное представительства» было предложено в ст. II.4 Свода принципов, правил и требований lex mercatoria, составленного Центром транснационального права (СЕНТРАЛ).