Долгое время в доктрине и судебной практике господствовала установка, согласно которой при структурировании договорных отношений стороны не могут согласовывать потестативные условия и формулировать в договорах условия о сроках таким образом, чтобы их исчисление так или иначе было связано с действиями контрагентов. В результате реформирования ГК РФ ситуация изменилась, законодательство значительно либерализировалось. При этом по-прежнему нет единого подхода к вопросу о том, насколько широка свобода усмотрения сторон при структурировании обязательств с использованием сроков и условий. Рассмотрим, какие в связи с этим возникают риски у участников правоотношений.
Да здравствует свобода договора!
На этапе реформирования гражданского законодательства РФ, итогом которого применительно к вопросам обязательственного права стало принятие Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», дискуссии, касающиеся проблемы регулирования сроков и условий в гражданском праве, были одними из самых ожесточенных. Это было обусловлено тем, что долгое время господствующая доктрина и судебная практика занимали позицию о невозможности согласования сторонами при структурировании их отношений условий, наступление которых зависело бы от них (так называемых потестативных условий), и невозможности формулирования условий договоров о сроках таким образом, чтобы их исчисление тем или иным образом было связано с действиями контрагентов.
Указанный подход, позволяющий построить стройную теоретическую систему гражданско-правовых явлений, существенным образом ограничивал свободу усмотрения сторон при формулировании условий договора. При этом такие ограничения далеко не всегда представлялись обоснованными, и у сложившегося подхода было немало противников. Еще до вступления в силу поправок к нормам об обязательствах существенный вклад в изменение ситуации внес ВАС РФ, который как на уровне абстрактных разъяснений, так и в рамках принятия постановлений по конкретным делам смягчил господствующий в судебной практике подход к недопустимости потестативных условий.
В результате реформирования законодательства подходы ВАС РФ были закреплены на законодательном уровне, регулирование вопроса об условиях и сроках в сделках было существенно либерализовано:
– в статье 314 ГК РФ было прямо закреплено, что срок исполнения обязательств может быть определен периодом времени, исчисляемым с момента исполнения обязанностей другой стороной или наступлением иных обстоятельств. Так стороны фактически получили возможность заменить срок в договоре условием. Это особенно важно в ситуациях, когда для определенной договорной конструкции условие о сроке является существенным;
– появившаяся в ГК РФ ст. 327.1 закрепила правило о том, что стороны договора вправе обусловить наступление правовых последствий наступлением обстоятельств, полностью зависящих от воли одного из контрагентов.
В результате этой реформы участники гражданского оборота получили гибкий инструментарий, позволяющий структурировать договор с учетом их экономических целей. Через некоторое время после публикации рассматриваемых поправок Верховный Суд РФ дал общее разъяснение о законности смешанных условий (условий, наступление которых зависит в том числе и от поведения стороны сделки) (п. 52 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25).
Разъяснения ВС РФ
Толкование новых норм продолжилось в Постановлении Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 (далее – Постановление), который обратился в том числе к проблематике сроков и условий в обязательственном праве.
В пункте 23 Постановления ВС РФ рассмотрел ситуацию, связанную с исчислением срока для исполнения обязательства должником с момента исполнения обязательства кредитора. Как указывает Верховный Суд, если при таком договорном регулировании срока кредитор не исполняет свое обязательство в установленный правовым актом или договором срок (а если срок не установлен – в разумный срок), то кредитор считается просрочившим. В этом случае должник со ссылкой на ст. 328 ГК РФ вправе приостановить исполнение своих обязательств или отказаться от их исполнения. Изложенный подход ВС РФ в принципе совпадает с позицией ВАС РФ, изложенной в п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 № 165.
Из вышеуказанного п. 23 Постановления следует, что стороны при структурировании договорных отношений не обладают абсолютной свободой при установлении срока. Несмотря на то что они могут договориться о том, что срок начинает течь после исполнения одной из сторон взаимной обязанности, они должны учитывать, что:
–для обязательства все же должен быть установлен конечный срок исполнения;
–если срок не будет установлен, то обязанная сторона должна будет исполнить обязательство в разумный срок после получения соответствующего требования. Если же такое требование не направляется, то в силу п. 2 ст. 314 ГК РФ сама обязанная сторона вправе предложить исполнение этого обязательства; на это дополнительно указывает Верховный Суд РФ в рассматриваемой ситуации.
Следовательно, действующее законодательство (в том числе в толковании, данном Верховным Судом РФ) дозволяет установление срока таким образом, что начало его течения зависит от исполнения обязательств одной из сторон.
Ограничение при определении срока
Более сложной является ситуация, когда стороны согласовывают, что срок исполнения одного из обязательств начинает течь с момента наступления обстоятельства, которое ни от одной из сторон не зависит. Например, субподрядчик привлекает своего субподрядчика и согласовывает с ним, что выполненные работы будут оплачены в течение месяца после принятия работ заказчиком от генерального подрядчика. В этом случае ни одна из сторон повлиять на начало течения срока не может, поэтому легко себе представить ситуацию, что срок оплаты выполненных работ никогда не наступит.
Легальность такого условия применительно к удержанию части цены работ (гарантийному удержанию) была подтверждена еще ВАС РФ (Постановление Президиума ВАС РФ от 23.07.2013 № 4030/13 по делу № А40-131858/11-56-1157).
Свое решение этой проблемы предложил Арбитражный суд Уральского округа. Президиумом суда были утверждены следующие рекомендации: считать, что в такой ситуации (когда для участников отношений становится очевидно, что условие не наступит в течение разумного срока) срок исполнения обязательств становится неопределенным. Это толкование позволяет суду в случае спора применить положения п. 2 ст. 314 ГК РФ о разумном сроке исполнения обязательств и разрешить патовую ситуацию.
В некоторых случаях спор мог бы быть разрешен на основании общего принципа добросовестности. Например, в рассматриваемом нами примере если субподрядчик, обязанный заплатить, получил от генерального подрядчика оплату его работы в полном объеме, то отсутствуют достаточные основания для дальнейшей задержки оплаты выполненных работ.
Семнадцатый ААС, в свою очередь, в рамках рассмотрения одного из дел пришел к выводу о том, что стороны договора на основании ст. 327.1 ГК РФ не могут согласовать срок исполнения обязательства по оплате товара таким образом, чтобы он зависел от воли третьего лица (Постановление Семнадцатого ААС от 17.06.2016 № 17АП-5966/2016-ГК по делу № А60-55566/2015). В рассмотренном судом случае покупатель товара обязался оплатить его в течение 30 дней с момента получения денежных средств от третьего лица.
По мнению суда, на основании ст. 327.1 ГК РФ стороны могут включить в договор только такие потестативные условия, наступление которых зависит от их действий.
Такое толкование ст. 327.1 ГК РФ не является бесспорным, поскольку она предусматривает возможность связать наступление правовых последствий с «наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон». Тем не менее такой подход позволяет избежать случаев, когда обязательственные отношения сторон оказываются в «подвешенном» состоянии из-за действий третьих лиц.
Экономические интересы контрагентов могут заключаться в том, чтобы наступление правовых последствий заключенных ими договоров было связано с действиями третьих лиц, например выдачей банковской гарантии, принятием государственным органом ненормативного акта и т. п.
Еще в 2012 году ВАС РФ, толкуя ст. 157 ГК РФ, пришел к выводу о том, что «к отлагательным условиям, обуславливающим вступление договора поручительства в силу (пункт 1 статьи 157 ГК РФ), могут быть отнесены такие обстоятельства, как заключение кредитором с должником или третьими лицами иных обеспечительных сделок (например, договора ипотеки), изменение состава участников или органов управления общества-поручителя или должника и т. п.» (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42). Очевидно, что наступление этих условий зависит не только от сторон соглашения, но и от третьих лиц, например, участников общества.
Вопрос о пределах договорной свободы при формулировании условий, зависящих от третьих лиц, свое решение в Постановлении не получил. Можно предположить, что он должен анализироваться с учетом того, насколько наступление такого условия зависит от стороны сделки. Если ни кредитор, ни должник не могут никак повлиять на третье лицо, то, вероятно, такое условие не получит защиту в суде, поскольку в этом случае закон не предусматривает адекватного механизма для устранения потенциальной неопределенности отношений сторон.
Если же наступление условия зависит не только от третьего лица, но и от одного из контрагентов, то, по нашему мнению, ст. 314, 327.1 и 421 ГК РФ позволяют включить его в договор. Так, принятие государственным органом ненормативного акта, например дача согласия антимонопольного органа на сделку или выдача разрешения на строительство, зависит от правильности собранных заявителем документов и соблюдения им иных процедурных правил. Если контрагент, от действий которого зависит, примет ли государственный орган предусмотренный соглашением сторон ненормативный акт, нарушает установленные процедурные правила, то вторая сторона может воспользоваться правилами п. 3 ст. 157 ГК РФ и защитить свои интересы в случае злоупотреблений со стороны контрагента.
На применимость положений этого пункта к ситуации, когда начало исчисления срока связано с наступлением условия, указывает ВС РФ в п. 23 Постановления.
Неожиданное развитие
Неожиданное развитие вопрос о свободе усмотрения сторон при структурировании договорных отношений получил в практике Коллегии ВС РФ по гражданским делам. В Определении от 13.12.2016 по делу № 46-КГ16-27 суд рассмотрел следующую ситуацию. Банк обратился с иском к поручителю о взыскании задолженности по кредитному договору. Стороны согласовали в договоре поручительства, что он вступает в силу с момента подписания, но не ранее получения нотариального согласия супруга поручителя.
Несмотря на то что согласие супруга получено не было, банк обратился с иском к поручителю. Суды первой и апелляционной инстанций в удовлетворении требований отказали. Суд первой инстанции признал договор поручительства незаключенным. Суд апелляционной инстанции в свою очередь признал договор заключенным, но указал, что долг не подлежит взысканию, так как условие возникновения обязательства поручителя не наступило.
Верховный Суд РФ отменил постановление суда апелляционной инстанции и направил дело на новое рассмотрение по следующим основаниям:
–судом апелляционной инстанции было постановлено противоречивое решение, которым условие о получении согласия супруга было признано несущественным для решения вопроса о вступлении договора поручительства в силу и существенным для его исполнения поручителем;
– суды в нарушение требований ГПК РФ не оценили довода банка о ничтожности условия договоров поручительства в части, касающейся необходимости получения нотариального согласия другого супруга поручителя на вступление в силу договора поручительства, не согласившись с ним. Этот довод банка был основан на том, что ст. 35 СК РФ не предусмотрено обязательное получение согласия супруга на совершение сделки.
Первый из указанных выводов не имеет существенного практического значения, поскольку в большей степени касается теоретического спора о том, как следует описать состояние сторон до разрешения отлагательного условия. Вне зависимости от того, признавать ли, что договор до наступления условия не заключен или заключен, но его правовые последствия не наступили, участники оборота защищены от того, что их контрагенты смогут принудить их к исполнению обязательства в период «подвешенности».
Второй же вывод ВС РФ может иметь далеко идущие последствия. Он может иметь только процессуальное значение, хотя обычно такие процессуальные нарушения вышестоящие инстанции не принимают во внимание при рассмотрении дел в апелляционном и кассационном порядке. С учетом этого замечание Верховного Суда РФ может иметь и материально-правовое значение. Если это действительно так, в зону риска попадают условия о вступлении договора в силу после получения согласия супруга, если только необходимость такого согласия прямо не предусмотрена законом.
Такое ограничение свободы договора не основано на действующем гражданском законодательстве и существенно ограничивает возможности сторон при структурировании сделок. Остается надеяться, что позиция ВС РФ не будет в дальнейшем поддержана ни самим Верховным Судом, ни нижестоящими судами.
В связи с вышеизложенным приходится констатировать отсутствие единого подхода к вопросу о том, насколько широка свобода усмотрения сторон при структурировании обязательств с использованием сроков и условий, что, безусловно, создает риски для контрагентов.