ВС РФ о сроках и процентах

Пленум Верховного Суда РФ 07.02.2017 утвердил Постановление № 6. На первый взгляд, оно носит технический характер – лишь вносит изменения в постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» и от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств». Однако на самом деле этот документ заслуживает более пристального внимания: вопросы, рассмотренные Пленумом ВС РФ, являются определяющими для гражданского оборота, особенно в контексте комплексной реформы гражданского законодательства. Остановимся подробнее на применении судами норм Гражданского кодекса РФ о сроках исковой давности, а также ответственности за нарушение обязательств в рамках ст. 395 ГК РФ при взыскании так называемых законных процентов за неправомерное удержание денежных средств.

Во время прений можно…

В содержании Постановления Пленума ВС РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» изменены два ключевых момента.

Первый – момент представления заявления о пропуске срока исковой давности. Пункт 11 указанного Постановления после изменений выглядит так: «Пунктом 2 статьи 199 ГК РФ не предусмотрено какого-либо требования к форме заявления о пропуске исковой давности: оно может быть сделано как в письменной, так и в устной форме, при подготовке дела к судебному разбирательству или непосредственно при рассмотрении дела по существу, а также в судебных прениях в суде первой инстанции, в суде апелляционной инстанции в случае, если суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции (часть 5 статьи 330 ГПК РФ, часть 6.1 статьи 268 АПК РФ). Если заявление было сделано устно, это указывается в протоколе судебного заседания».

Таким образом, лицам, участвующим в деле, разрешили заявлять о пропуске срока исковой давности во время прений сторон. По общему правилу, сформулированному в ст. 191 ГПК РФ, а также ст. 164–165 АПК РФ, заявление о применении срока исковой давности может быть сделано в любой момент рассмотрения дела до удаления судьи в совещательную комнату для вынесения решения. Если же такое заявление сделано во время судебных прений, суд обязан возобновить рассмотрение дела по существу и продолжить рассмотрение дела после установления всех обстоятельств относительно пропуска исковой давности.

Такова позиции доктрины¹, однако в судебной практике встречаются и случаи применения данных норм по-другому. В частности, были ситуации, когда заявление о применении сроков исковой давности на стадии судебных прений расценивалось как упущение одной из сторон дела. Так, Московский областной суд при рассмотрении дела № 33-4054/2012 указал следующее: «Доводы кассационной жалобы о том, что судом не было рассмотрено заявление представителя ответчика о применении к исковым требованиям срока исковой давности, судебная коллегия находит необоснованными, поскольку это противоречит требованиям ст. 191 ГПК РФ, указывающей на неправомочность лиц, участвующих в деле, в своих выступлениях ссылаться на обстоятельства, которые судом не выяснялись, а также доказательства, которые не исследовались в судебном заседании. Как следует из протокола судебного заседания от 15.12.2011, заявление о пропуске истцом срока исковой давности представителем ответчика было заявлено только на стадии судебных прений»².

Вот так незначительное на первый взгляд изменение на практике оказывается довольно значимым для российского процессуального законодательства и обеспечения единства судебной практики.

Ошибка исправлена

Второе изменение касается правил исчисления объективной исковой давности. Так, в Постановлении № 6 указано: «Положения ГК РФ о сроках исковой давности и правилах их исчисления в редакции Федерального закона от 7 мая 2013 года № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Закон № 100-ФЗ) применяются к требованиям, возникшим после вступления в силу указанного Закона, а также к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года (пункт 9 статьи 3 Закона № 100-ФЗ). Десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 ГК РФ (в редакции Закона № 100-ФЗ), начинают течь не ранее 1 сентября 2013 года и применяться не ранее 1 сентября 2023 года (пункт 9 статьи 3 Закона № 100-ФЗ в редакции Федерального закона от 28 декабря 2016 года № 499-ФЗ «О внесении изменения в статью 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»)».

Закон № 100-ФЗ действительно вызывал массу споров: фактически установленный в ГК РФ пресекательный срок лишает некоторых участников гражданского оборота права на судебную защиту. Если обязательственные правоотношения были длящимися и продолжались более 10 лет, исходя из новых положений ГК РФ, защищать свои права в судебном порядке участники не могут, так как срок исчисляется с момента нарушения. Здесь же Пленум Верховного Суда указывает, что установленный в п. 2 ст. 200 ГК РФ срок начинает исчисляться со дня введения этой нормы в российское законодательство, то есть с 1 сентября 2013 года, а, значит, его самое раннее применение может случиться лишь 1 сентября 2023 года, даже в отношении нарушения, произошедшего ранее 2013 года.

Проблема заключается в том, что такой отсекательный срок серьезно ограничивает судебную защиту в случае возникновения обязательств до востребования (например, бессрочного займа). Что еще важнее: все указывало на то, что в данном случае объективный срок начинал течь с момента возникновения самого обязательства. Исходя из этих вводных, с установлением в ст. 200 ГК РФ подобной нормы Законом № 100-ФЗ участники гражданского оборота посчитали, что долги старше 10 лет взыскать уже невозможно. Последовало обращение в Конституционный Суд Российской Федерации. И судьи Конституционного Суда согласились с тем, что нововведения ГК РФ противоречат Конституции России.

В частности, в Постановлении КС РФ от 15.02.2016 № 3-П «По делу о проверке конституционности положений части 9 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Е.В. Потоцкого» указано, что новая редакция абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ противоречит ст. 1 (ч. 1), 17 (ч. 1 и 3), 34 (ч. 1), 35 (ч. 1), 46 (ч. 1) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации.

Интересно отметить, что, несмотря на признание противоречащей Конституции нормы о новом порядке исчисления объективного срока исковой давности, в указанном Постановлении КС РФ содержится также мнение судьи КС РФ Г.А. Гаджиева, дополняющее мотивировку принятого решения. Так, судья Гаджиев указывает, что «избранная законодателем ограничительная мера представляет собой вмешательство в конституционно значимое право на свободу договора, ею затрагиваются основные начала гражданского законодательства», а значит, необходимо оценить пропорциональности данного ограничения.

Также судья КС РФ Г.А. Гаджиев подробно разбирает причины, по которым новеллу ст. 200 ГК РФ нельзя назвать необходимой (в частности, в силу положений ст. 208 ГК РФ, а также п. 2 ст. 314 ГК РФ). Видя в нововведении нарушение принципа равенства всех участников гражданского оборота, судья отмечает: «Если законодатель руководствуется патерналистскими соображениями, то он обязан объяснить, почему он действует в интересах должника или кредитора». Далее следует интересный пример из зарубежного опыта: «Как отмечается в Постановлении Федерального конституционного суда ФРГ от 9 декабря 2008 года, только «отсутствие веского конституционно-правового обоснования (ограничения) не соответствует требованиям общего принципа равенства». В данном же случае (со ст. 200 ГК РФ) «конституционно-правовое обоснование приоритетности прав должников отсутствует», а, значит, она должна быть изменена или отменена.

Федеральный законодатель оперативно разрешил ситуацию: Федеральным законом от 28.12.2016 № 499-ФЗ спорные положения были исправлены, а также указано, что «лица, которым до дня вступления в силу настоящего Федерального закона судом было отказано в удовлетворении исковых требований в связи с истечением десятилетних сроков, предусмотренных пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, вправе обжаловать судебные акты в порядке и сроки, которые установлены арбитражным и гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации».

А Пленум Верховного Суда внес поправки в свои более ранние разъяснения. Таким образом, вторая поправка из Постановления № 6 не только оказывается довольно важной для гражданского оборота, но и демонстрирует нам очередной пример слаженной работы Конституционного Суда как органа конституционного контроля.

Что с процентами

Третье ключевое положение, рассмотренное Пленумом ВС РФ в Постановлении № 6, касается законных процентов, а точнее, поправки, внесенной в п. 1 ст. 395 ГК РФ Федеральным законом от 03.07.2016 № 315-ФЗ. Указанная норма устанавливает, что «в случае неправомерного удержания денежных средств уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга». До вступления в силу Закона № 315-ФЗ размер процентов определялся «существующими в месте жительства кредитора или, если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения, опубликованными Банком России и имевшими место в соответствующие периоды средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц», однако затем средние ставки банковского процента по вкладам физическим лиц были заменены ключевой ставкой Банка России, действующей в соответствующие периоды.

Пленум Верховного Суда лишь учел эти нововведения применительно к Постановлению Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» и указал, что в отношении периодов просрочки исполнения денежного обязательства, имевших место с 1 июня 2015 года (тогда ставка рефинансирования была заменена на средние ставки банковского процента по вкладам физлиц) до 1 августа 2016 года включительно, по умолчанию (в случае, если иной размер процентов не был установлен законом или договором) необходимо применять средние ставки банковского процента по вкладам физических лиц, а применительно к периодам просрочки после 1 августа 2016 года – ключевую ставку Банка России.

Необходимо отметить, что неразрешенным остался вопрос с долгами в иностранной валюте (или номинированными в иностранной валюте) применительно к долгам после 31 июля 2016 года. Однако прогнозы большинства аналитиков юридического сообщества сходятся: скорее всего, к этому вопросу судьи Верховного Суда РФ обратятся в следующем обзоре судебной практики, выпускаемом Президиумом ВС РФ, и разумнее всего будет не отходить от старого подхода, то есть применять средний процент по краткосрочным валютным кредитам. Такая практика была установлена, в частности, в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 04.11.2002 № 70 «О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации».

В данном случае важно, что применительно к периодам просрочки с 1 июня 2015 года по 31 июля 2016 года это правило закреплено «в случаях, когда денежное обязательство подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах, а равно когда в соответствии с законодательством о валютном регулировании и валютном контроле при осуществлении расчетов по обязательствам допускается использование иностранной валюты и денежное обязательство выражено в ней (пункты 2, 3 статьи 317 ГК РФ), расчет процентов, начисляемых за периоды просрочки, имевшие место с 1 июня 2015 года по 31 июля 2016 года включительно, производится на основании опубликованных на официальном сайте Банка России или в «Вестнике Банка России» ставок банковского процента по краткосрочным вкладам физических лиц в соответствующей валюте» (п. 39 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 в новой редакции).

Подводя итог представленному анализу, можно сказать, что Пленум Верховного Суда в Постановлении № 6 демонстрирует способности держать руку на пульсе и оперативно учитывать внесенные в российское законодательство изменения в своих разъяснениях. Внесенные в более ранние разъяснения изменения позволяют не только обеспечить единство судебной практики, но и наиболее полно реализовать основные начала гражданского законодательства, принцип равенства и защитить права всех участников гражданского оборота.