Прошедший 2016 год запомнился многими яркими корпоративными спорами, решения по которым бурно обсуждались юридическим сообществом. Часть из них заметно повлияли на тенденции правоприменения в корпоративных правоотношениях, а некоторые вообще перевернули сложившуюся практику и без сомнения могут претендовать на звание прецедентных.
1. Конечный бенефициар
Определения ВС РФ от 31.03.2016 № 305-ЭС15-14197 по делу № А40-104595/2014 и от 27.05.2016 № 305-ЭС15-16796 по делу № А40-95372/2014 «Москалев против «Аспект-Финанс».
Банкир Москалев через многоуровневую структуру зарубежных компаний владел российским банком «Аспект». Структура замыкалась на двух кипрских компаниях, которые владели акциями российского ЗАО «Аспект-Финанс», которому, в свою очередь, и принадлежали 90% акций банка.
В 2013 году вновь избранный директор ЗАО «Аспект-Финанс» продал акции банка «Аспект» по номинальной цене себе, членам совета директоров и третьим лицам, а на вырученные средства приобрел право требования к неплатежеспособной компании.
Узнав об убыточной продаже банка, конечный бенефициар обратился в российский арбитражный суд с исками об оспаривании решения собрания акционеров об избрании директора и об оспаривании продажи акций.
Судам предстояло решить следующий вопрос: вправе ли лицо, формально с компанией не связанное, оспаривать ничтожные корпоративные решения и сделки?
На первом круге в иске об оспаривании решения собрания акционеров было отказано, так как, по мнению судов, у неакционера нет права на иск. Однако Верховный Суд РФ отправил дело на новое рассмотрение, указав судам, что закон позволяет лицам, не являющимся прямыми акционерами, оспаривать ничтожные корпоративные решения, если они могут порождать правовые последствия для этих лиц. При новом рассмотрении исковые требования были удовлетворены, решение вступило в законную силу.
В деле об оспаривании купли-продажи акций истцу сразу удалось убедить суд в наличии возможности влиять на решения, принимаемые ЗАО «Аспект-Финанс», посредством созданной корпоративной структуры. По сути, суд признал истца конечным бенефициаром с наличием у него законного интереса в сохранении имущества ЗАО «Аспект-Финанс», иск был удовлетворен. Тройка судей апелляционной инстанции решение отменила, сославшись на то, что Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» предоставляет право только прямым акционерам оказывать влияние на деятельность общества. Первая кассация с таким подходом согласилась. Но Верховный Суд РФ отправил дело на пересмотр, указав, что истец имеет законный интерес в сохранении имущества ЗАО «Аспект-Финанс», так как именно он является конечным владельцем данного общества. При новом рассмотрении исковое заявление частично было удовлетворено, некоторые сделки были признаны недействительными.Оба дела, бесспорно, являются знаковыми: впервые российский суд признал принципиальную возможность оспаривания корпоративных решений и сделок общества конечным бенефициаром, не владеющим напрямую акциями компании.
2. Привлечение к субсидиарной ответственности
Определение ВС РФ от 29.01.2016 № 305-ЭС14-3834 по делу № А40-119763/2010 «ГК АСВ против Пугачева, Илларионовой, Диденко, Злобина, банкротство «Межпромбанка».
Дело о привлечении к субсидиарной ответственности топ-менеджеров и бенефициара лопнувшего «Межпромбанка» было рассмотрено тремя инстанциями в 2015 года, однако финальная точка была поставлена в январе 2016 года, когда Верховный Суд отказал в принятии жалобы на состоявшиеся по делу акты.
Взысканная сумма остается рекордно большой: с экс-банкиров было взыскано 75 642 466 311,39 руб.
Само дело примечательно тем, что к субсидиарной ответственности было привлечено контролирующее лицо, указания которого, как пояснили все топ-менеджеры, были обязательны к исполнению. Бенефициаром был внедрен определенный порядок согласования любых решений и сделок банка с ним. Подразделение готовило служебную записку с описанием сделки за подписью одного из руководителей банка на имя «Председателя Совета директоров» или «ПСД» без указания фамилии, имени и отчества конкретного лица, под которым всегда подразумевался г-н Пугачев. Служебная записка передавалась в его приемную, находящуюся в помещении банка. В случае согласия с предлагаемым решением г-н Пугачев проставлял на документах штамп «Согласовано», после чего они направлялись в соответствующую структуру банка для исполнения.
Другим доказательством фактического контроля стала раскрытая банком-банкротом в проспекте эмиссии на своем сайте многоуровневая структура владения банком с использованием офшорных компаний, , где было указано, что бенефициаром является г-н Пугачев. Кроме этого, Пугачев имел кабинет в банке, в котором лично проводил встречи с сотрудниками, а также позиционировал себя как бенефициара «Межпромбанка» на совещаниях в Правительстве.
3. Взыскание штрафа за нарушение договора
Постановление Арбитражного суда ЗСО от 02.06.2016 по делу № А45-12277/2015 «Компании «ИмДи-Тест», ЗАО «Управляющая компания «НИКОР кэпитал партнерз» Д.У. ЗПИФ ОР(В)И «Региональный венчурный фонд инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере Новосибирской области» против Кривенчука и Кривенчука».
Инвестор вошел в состав участников ООО «ИмДи-Тест» и заключил с двумя основателями корпоративный договор. Одним из условий было совместное голосование по вопросу о реорганизации в форме преобразования в ЗАО с последующим присоединением к ЗАО ООО «ИмДи-Тест», за нарушение чего был предусмотрен штраф в размере 5 000 000 руб. Однако на состоявшемся собрании двое участников проголосовали против первого этапа реорганизации. Инвестор обратился в суд с иском о взыскании неустойки за нарушение договоренностей.
Носуд первой инстанции посчитал, что штраф в размере 5 000 000 руб. явно несоразмерен: он не должен служить источником обогащения, сама же сумма является значительной для физических лиц, которые нарушили корпоративный договор. По мнению служителя Фемиды, истинной целью истца является преобразование общества, а иск направлен на достижение иной цели – взыскать крупную неустойку. Ни истцу, ни обществу убытки причинены не были, а истец вправе повторно созвать общее собрание по вопросу реорганизации компании. Штраф был уменьшен в 100 раз – с каждого из нарушивших договор участников взыскано по 50 000 руб.
Тройка судей апелляционной инстанции встала на сторону истца и взыскала 5 000 000 руб., но не с каждого отдельно, а солидарно, так как истец не конкретизировал сумму требования к каждому ответчику, посчитав их в равной мере ответственными за нарушение условий соглашения. Суд кассационной инстанции поддержал данную позицию, а определением судьи Верховного Суда было отказано в передаче дела для пересмотра.
С одной стороны, правовая позиция является логическим продолжением тенденции отказа от произвольного уменьшения судом неустойки при отсутствии доказательств ее явной несоразмерности. С другой стороны, такое решение демонстрирует довольно жесткий формальный подход к нарушению договорных обязательств при отсутствии имущественных потерь. Бесспорно, данные решения нашли свою поддержку среди венчурных инвесторов, так как такой подход является довольно сильным рычагом воздействия для получения документов компании.
4. Ответственность единственного участника за действия директора
Определение ВС РФ от 18.04.2016 № 308-ЭС15-18008 по делу № А32-35215/2014 «Елизарьянц против «Россельхозбанка» и «Ассер».
Директор компании «Ассер» заложил единственный актив – торговый центр по кредитному обязательству третьего лица, для чего подделал одобрение сделки единственным участником. Кредит вовремя не был выплачен, и банк обратил взыскание на залог. Участник попытался оспорить ипотеку как крупную сделку без одобрения. Но в иске было отказано, поскольку банк доказал, что не знал и не мог знать о подложности решения. Некоторое время спустя директор был осужден за злоупотребление полномочиями, после чего участник решил вновь оспорить ипотеку как сделку, совершенную с целью, противной основам правопорядка или нравственности.
По сути, судам предстояло решить вопрос: на кого следует возложить риск злоупотребления директора – на единственного участника, назначившего директора, либо на контрагента, который не проверил подпись участника на решении об одобрении крупной сделки?
Суды трех инстанций поддержали истца. Фальсификация решения об одобрении ипотеки на единственный актив является уголовным преступлением, посягающим на основы правопорядка и нравственности. По их мнению, у компании-залогодателя не было воли на передачу имущества в залог.
Экономколлегия ВС РФ посмотрела на дело сквозь призму баланса интересов и ответственности сторон. Назначение единственным участником конкретного лица на должность директора свидетельствует о доверительных отношениях и принятии рисков от действий менеджера. В свою очередь банк действовал добросовестно – запросил необходимые документы об одобрении сделки. Он не должен был проверять подлинность подписи участника общества на решении, представленном директором. В такой ситуации надлежит приоритет отдать добросовестному контрагенту, а не участнику и выбранному им недобросовестному директору. Кроме того, нарушение прав конкретного лица не означает наличие у правонарушителя асоциальной цели по смыслу ст. 169 ГК РФ.
Данная позиция как поддерживалась среди юридического сообщества, так и критиковалась: достаточно ли для признания контрагента добросовестным формально заручиться лишь документом без его проверки? Впрочем, российский правопорядок базируется на поддержании стабильности гражданского оборота и направлен на сохранение юридической силы заключенных сделок. Кроме того, участник может воспользоваться иным способом защиты своих прав и взыскать с недобросовестного директора причиненные убытки в размере стоимости выбывшего имущества.
5. Возникновение корпоративных прав у наследников
Определение ВС РФ от 28.01.2016 № 309-ЭС15-10685 по делу № А07-10144/2011 «Мулюкина против участниц Ателье «Гузель».
Двадцать швей из Уфы объединились и создали ателье «Гузель». В 2009 году одна из них умерла, и доля перешла по наследству членам семьи. На общем собрании участницы дали согласие, чтобы наследники стали участниками ателье. Но в этот же день было принято еще одно решение о продаже несколькими швеями их долей третьим лицам. Новые владельцы последовательно начали активно скупать доли и у остальных.
Одна из наследниц решила оспорить эти сделки и перевести права покупателя на себя, так как отказ от преимущественного права от ее имени был сфальсифицирован, что уставила судебная экспертиза.
Судам предстояло разобраться в двух вопросах:
–с какого момента наследник получает право на долю в уставном капитале ООО;
–подтверждается ли статус участника ООО данными, содержащимися в ЕГРЮЛ?
Удовлетворяя требования об оспаривании первой сделки, суды исходили из того, что корпоративные права переходят к наследнику с момента открытия наследства, следовательно, у наследницы возникло преимущественное право приобретения отчуждаемой доли. В оспаривании же последующих сделок было отказано: первая порочная сделка автоматически не влечет недействительности последующих, так как ответчики уже являлись полноправными участниками общества, соответствующие записи в ЕГРЮЛ не были оспорены и не были признаны недействительными, значит, новые участники вправе пользоваться корпоративными правами.
Верховный Суд РФ не согласился с подходом судов по второму вопросу. Наследница получила право на долю в уставном капитале ООО с момента открытия наследства, следовательно, она имела право преимущественной покупки долей других участников. Однако это право было нарушено: директор общества не уведомила наследницу о проведении общего собрания по вопросу продажи долей. Суд особо акцентировал внимание на том, что внесение в ЕГРЮЛ сведений об ответчиках как участниках конкретного общества не влечет наступления каких-либо правовых последствий, поскольку закон не связывает возникновение права на долю уставного капитала с внесением сведений о лице в реестр. То есть покупателям доли принадлежат не на законных основаниях, так как были приобретены с нарушением преимущественного права.
Отдельно оговоримся, что с 15.01.2016 права на доли к участникам ООО переходят с момента внесения записи в ЕГРЮЛ (п. 12 ст. 25 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»), за исключением случаев перехода прав на долю в уставном капитале общества самому обществу.
6. Исковая давность при оспаривании сделок с заинтересованностью
Определение ВС РФ от 26.08.2016 № 305-ЭС16-3884 по делу № А41-8876/2015 «Vilhelmina Holding против Загородного клуба «Раздолье» и Кораева».
Компания Vilhelmina Holding Limited («Вильхельмина Холдинг Лимитед») и г-н Кораев являлись участниками ООО «Загородный клуб «Раздолье» с долями участия 38,03 и 61,97% соответственно.
В 2015 году компания Vilhelmina Holding Limited обратилась с иском к Загородному клубу «Раздолье» и г-ну Кораеву о признании договоров безвозмездного пользования земельными участками, которые были заключены между ответчиками в 2011 году без одобрения не заинтересованным в заключении сделки участником, недействительными. На спорных земельных участках г-н Кораев начал строительство капитальных объектов, что позволит ему в дальнейшем выкупить участки у общества. Совокупность действий ответчиков дала истцу основания полагать, что они намерены вывести активы из общества, в подтверждение чего он представил копию предварительного договора купли-продажи земельного участка.
Истец также ссылался на то, что с 2012 года предпринимал попытки ознакомиться с документацией ООО «Загородный клуб «Раздолье», однако удалось это сделать только в конце октября 2014 года, после чего и стало известно об оспариваемой сделке.
Судам предстояло разобраться в вопросе: может ли срок давности для оспаривания заключенной обществом сделки с заинтересованностью исчисляться с момента получения участником общества информации о сделке в судебном процессе по делу о признании незаконными действий руководителя общества по непредставлению документов, если общие собрания участников в обществе не проводились?
Суд первой инстанции иск удовлетворил, посчитав, что срок исковой давности начинает исчисляться с момента, когда истец реально мог узнать о нарушении своего права.
У судов апелляционной и кассационной инстанций был иной взгляд на ситуацию: оспаривая заключенную обществом сделку, участник действует от имени корпорации. Таким образом, участник-истец является представителем общества в силу прямого указания в законе. При заявлении иска от имени общества срок исковой давности исчисляется в общем порядке, то есть с момента, когда об оспариваемой сделке узнало общество. По такой логике срок исковой давности считается пропущенным, следовательно, в иске надлежит отказать.
Отменяя судебные акты апелляционной и кассационной инстанций и оставляя в силе решение первой инстанции, Верховный Суд РФ отметил, что обратившийся в суд участник ООО не только действовал в интересах корпорации как ее представитель, но и преследовал свой интерес. Оспариваемые сделки нарушали права в том числе этого участника. Срок исковой давности начал течь с момента, когда узнал или должен был узнать о нарушении оспаривающий сделку участник.
В данном деле Верховный Суд РФ исправил очевидную ошибку судов апелляционной и кассационной инстанций, применивших формальный подход, суть которого сводилась к тому, что раз истец – участник корпорации действует в интересах самой корпорации, то сроки должны исчисляться относительно самой корпорации. По сути, суды проигнорировали наличие собственного интереса непосредственно у участника корпорации.
Заключение сделки с заинтересованностью без должного одобрения в первую очередь нарушает права участника, в защиту которого предъявляется соответствующее исковое требование. Поэтому для исчисления срока исковой давности по такому требованию имеет существенное значение момент, когда обладатель нарушенного права (участник) узнал или должен был узнать о соответствующем нарушении.
7. Как заставить директора передать документы?
Определение ВС РФ от 02.02.2016 № 302-ЭС15-14349 по делу № А33-16565/2014 «УНИСАМ-6 «КАРАВАЙ» против Тюкова.
Компания обратилась к экс-директору с иском об истребовании документов начиная с 2007 года, которые он удерживал после освобождения занимаемой должности, а также установлении компенсации за ожидание исполнения судебного решения в размере 10 000 руб. за каждый день просрочки.
На разрешение суда были поставлены два вопроса:
–подлежат ли передаче документы старше пяти лет;
–каков справедливый размер компенсации за ожидание исполнения судебного решения?
Суд первой инстанции требования удовлетворил: истребовал все документы и назначил астрент за ожидание исполнения в размере 10 000 руб. за каждый день просрочки. По мнению суда, такой размер компенсации соответствует принципам обязательности исполнения судебного акта в предусмотренный срок, справедливости, соразмерности последствиям нарушения обязательства и обеспечит баланс интересов сторон.
Суд апелляционной инстанции решение изменил: обязал ответчика передать документы не старше пяти лет со ссылкой на норму закона об бухучете, которая предусматривает именно такой минимальный срок хранения. Документы с большим «возрастом» передавать не надо, так как они не могут быть объектом налоговой проверки. Также суд посчитал размер компенсации слишком завышенным и уменьшил ее до 100 руб. за каждый день просрочки, но не более 50 000 руб. в общей сумме. Первая кассация с таким подходом согласилась.
Дело было пересмотрено Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ. По мнению судей высшей инстанции, бывший директор должен передать абсолютно все полученные им документы независимо от даты их составления, истечение минимального срока хранения не является основанием для отказа в истребовании, так как такие документы могут представлять иной интерес как для участников, так и для самого общества. При этом коллегия согласилась, что размер компенсации за ожидание не должен превышать 50 000 руб.
Судебная неустойка за ожидание исполнения решения суда является по-настоящему рабочим инструментом понуждения к передаче документов. До этого директору могли грозить незначительные расходы в исполнительном производстве. После упомянутого Определения ВС РФ суды уже рассматривали аналогичные дела и назначали далеко не символический астрент – 16 000 руб. в неделю начиная с пятой (дело № А60-20829/2015). Самая максимальная компенсация была взыскана акционером с банка за задержку передачи документов – ее размер составил 63 500 000 руб. (Определение ВС РФ от 25.10.2016 дело № 305-ЭС15-9591 по делу № А40-66152/2014).
8. Включение суммы убытков в третью очередь реестра кредиторов
Постановление Арбитражного суда МО от 26.12.2016 по делу № А40-154909/2015 «Компания «Бурмаш Холдингс Лимитед» против ГК АСВ, банкротство «Пробизнесбанка».
Акционер разорившегося «Пробизнесбанка» – кипрская компания с ограниченной ответственностью «Бурмаш Холдингс Лимитед» решила компенсировать обесцененные акции и обратилась с заявлением о включении суммы убытков, причиненных ей нарушением акционерного соглашения, в третью очередь реестра кредиторов. Главным аргументом стало нарушение банком договоренностей о порядке ведения деятельности, чем и нарушены права акционера. Судам предстояло разобраться в вопросе, являются ли отношения из корпоративного договора корпоративными или обязательственными.
Позиция акционера сводилась к тому, что убытки от потери стоимости акций возникли не из факта участия в акционерном обществе, а из-за несоблюдения банком письменного соглашения.
Суд счел аргументы убедительными – заявление было удовлетворено.
Апелляционным постановлением в требовании было отказано: взыскание убытков за нарушение акционерного соглашения было расценено как недобросовестное поведение заявителя, направленное на обход запрета на получение стоимости акций за счет несостоятельного должника до того, как будут удовлетворены требования иных кредиторов. Суд посчитал, что кредитор является стороной акционерного соглашения, потому что является акционером банка. Следовательно, требование вытекает из факта его участия в уставном капитале банка, а не из гражданско-правовой сделки. Данные обстоятельства препятствуют заявителю конкурировать с остальными (внешними) кредиторами должника.
Окружной суд с таким выводом согласился.
Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» исключает из числа конкурсных кредиторов участников/акционеров должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, но не лишает их права претендовать на часть имущества ликвидируемого общества, которое осталось после расчетов с другими кредиторами. Значит, лица, чьи требования вытекают из корпоративных отношений участия, не вправе требовать включения в реестр кредиторов, но могут рассчитывать на получение ликвидационной квоты.
9. Уволенный директор может исключить себя из ЕГРЮЛ
Постановление Арбитражного суда ПО от 24.08.2016 года по делу № А55-31582/2015 «Лутфуллин против ИФНС».
Господин Лутфуллин решил уволиться с должности генерального директора ООО «Техническая Региональная Компания», для чего созвал общее собрание участников по вопросу досрочного прекращения своих полномочий и передачи документов компании. В назначенный день единственный учредитель не явился.
Экс-директор обратился в налоговую инспекцию с заявлением об исключении сведений о нем из ЕГРЮЛ как о лице, имеющем право действовать без доверенности от имени компании. В требовании было отказано, г-н Лутфуллин обратился в суд, чтобы разорвать свою связь с компанией.
Судам предстояло разобраться с вопросом возможности исключения сведений о действующем директоре в качестве недостоверных без внесения данных о новом единоличном исполнительном органе.
Суд встал на сторону уволенного руководителя. Логика такого решения достаточно проста. ЕГРЮЛ выполняет роль информационного ресурса. Реестр должен содержать достоверные сведения. Если фактически директор уволился, но в реестре он продолжает числиться, то ЕГРЮЛ содержит недостоверную информацию, и ее надо исправить.
Решение суда было реально исполнено, сведения об экс-директоре были исключены из ЕГРЮЛ без внесения данных о новом руководителе. То есть, по сути, компания осталась и фактически, и юридически без единоличного исполнительного органа.
Однако приведенный пример пока нельзя назвать устоявшейся практикой. Например, в другом деле суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили аналогичные требования, а кассационный суд отказал со ссылкой на то, что юридическое лицо не может осуществлять свою деятельность без директора (Постановление Арбитражного суда МО от 08.08.2016 по делу № А40-195733/15).
10. Применение корректирующих коэффициентов
Постановления Президиума ВС РФ от 09.11.2016 по делам № А26-10817/2012, А26-10818/2012, А26-10819/2012 «Раевский против компаний «Сатурн», «Орион», «Вега» и др.».
Господин Раевский являлся владельцем долей в нескольких ООО. Среди активов этих компаний были акции российских предприятий. После выхода из состава участников каждой из компаний г-н Раевский получил действительную стоимость долей (далее – ДСД), которая, по его мнению, была занижена, и обратился с исками в суд.
Споры рассматривались тремя параллельными производствами, по каждому из них была назначена финансово-экономическая экспертиза с единственным вопросом: какова ДСД г-на Раевского с учетом стоимости принадлежащих компании акций? Эксперт применил понижающие коэффициенты на неконтрольный характер пакета акций и на его низкую ликвидность. В результате ДСД уменьшилась в разы, по одной из компаний – в 12,5 раз.
Судам предстояло ответить на вопрос: подлежат ли применению корректирующие коэффициенты на неконтрольный пакет при оценке акций?
Суды первой инстанции с экспертом не согласились и отказались применять корректирующие коэффициенты. ДСД определяется на основании данных бухгалтерской отчетности без учета каких-либо повышающих или понижающих коэффициентов. Апелляционная инстанция с таким подходом согласилась.
У первой кассации было противоположное мнение: закон не запрещает применять корректирующие коэффициенты при оценке акций.
Вынося взаимоисключающие решения, первая и кассационная инстанции ссылались на одну и ту же позицию ВАС РФ, согласно которой, во-первых, Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» не предусматривает использования повышающих и понижающих коэффициентов при расчете действительной стоимости доли, а, во-вторых, применение коэффициентов влечет необоснованное увеличение/уменьшение стоимости долей участников общества, оставшихся в обществе после выхода из него другого участника. По логике окружного суда, данная позиция не содержит запрета на применение коэффициентов.
Дополнительным аргументом стала ссылка на сложившийся деловой оборот и методические рекомендации по оценке Ассоциации российских банков, согласно которому не рекомендуется отказываться от применения поправок (скидок и премий), обусловленных характером пакета (контрольный/неконтрольный) или его ликвидностью.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ пересмотрела все три дела и отменила кассационные постановления. Стоимость акций должна определяться как единая цена для всех акционеров без учета размера пакета акций и безотносительно того, какое количество акций может быть предъявлено к выкупу. Объектом оценки выступает рыночная стоимость одной ценной бумаги, а не пакета, от размера которого зависит объем прав акционера. Поэтому применение коэффициентов необоснованно.
В ноябре все три дела были пересмотрены в порядке надзора. Принятые акты были отменены, а дела направлены по новому кругу. К слову сказать, это тройное дело о корректирующих коэффициентах стало первым корпоративным спором, дошедшим до Президиума ВС РФ.