Исполнение обязательств третьим лицом: вред или польза?

Период, когда кредитор связывал неоплатного должника реальной веревкой или путами определенного веса, остался давно в прошлом. Реальные оковы подверглись эволюции и уже в классическом Риме превратились в правовые узы – iuris vinculum¹. Кредитору чаще всего безразлично, кто будет реальным субъектом, исполняющим обязательство (должник или какое-либо третье лицо), поэтому активно стал развиваться механизм исполнения обязательства за должника третьим лицом. Поговорим о том, как он работает в гражданском праве сегодня.

Просрочка денежного обязательства

Положения действующего российского законодательства предусматривают следующее регулирование вопроса исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК РФ). Если из обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично, кредитор под риском впасть в просрочку обязан принять исполнение от третьего лица в случаях, если:

1)исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо;

2)должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;

3)третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.

Исполнение третьим лицом обязательств должника влечет переход к нему прав кредитора по обязательству в порядке суброгации (ст. 387 ГК РФ).

Первое и третье основания исполнения понятны. В несколько других формулировках указанные положения содержались в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 38), 1991 г. (п. 1 ст. 62), а также в ГК РСФСР 1964 г. (ст. 171). Более того, указанные положения были в ранее действовавшей редакции ст. 313 ГК РФ. Однако такое основание исполнения обязательства третьим лицом, как просрочка должника по денежному обязательству, было введено только Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», причем эта редакция появилась ко второму чтению в Государственной Думе достаточно неожиданно и вызвала серьезные опасения у юридического сообщества.

Еще до вступления в силу нововведения основной упрек, который звучал в адрес принятых изменений, был связан с нарушением указанных положений автономии воли участников гражданского оборота, так как, не получив согласия ни одной из сторон договора, при отсутствии законного интереса третье лицо вторгается в договорные отношения. Получается ситуация, в рамках которой просрочивший обязательство должник кроме штрафных санкций несет риск недружественной смены кредитора, при этом первоначальный кредитор, возможно, также не желая передавать свои права требования к должнику, лишается их.

Опасения юристов были оправданны…

Опасения юристов были оправданны, механизм, закрепленный в подп. 2 п. 2 ст. 313 ГК РФ, стал использоваться не в соответствии с его назначением, а во вред кредитору и/или должнику. Наибольшая недобросовестность при исполнении третьим лицом просроченного должником обязательства имела место в банкротных делах, поскольку именно в рамках указанной категории споров своевременный перехват требований к должнику позволяет, например, стать заявителем по делу о банкротстве, статус которого предоставляет лицу право предлагать кандидатуру временного управляющего либо получить дополнительные голоса на собрании кредиторов.

В 2016 году в целях предотвращения вредоносного применения положений об исполнении третьим лицом просроченного должником обязательства судьями Верховного Суда РФ было передано несколько дел для рассмотрения в судебном заседании. Толкование указанной нормы и порядок ее применения были в дальнейшем закреплены в Постановлении Пленума и Обзоре Президиума ВС РФ.

Так, в Определении ВС РФ от 16.06.2016 № 302-ЭС16-2049 была высказана позиция о том, что перечисление третьим лицом в пользу кредитора-заявителя по делу о банкротстве только денежной суммы, составляющей основной долг должника (без финансовых санкций), является явным злоупотреблением правом, поскольку подобные действия третьего лица направлены на принудительный выкуп отдельных прав требований к должнику в целях получения контроля над ходом процедуры банкротства.

Вскоре похожий спор был рассмотрен Верховным Судом РФ в августе 2016 года. Определением от 15.08.2016 по делу № 308-ЭС16-4658 ВС РФ предотвратил злоупотребление со стороны третьего лица, которое, частично оплачивая задолженность каждого нового заявителя по делу о банкротстве до снижения ее ниже необходимого порога (300 000 руб.), ожидало очереди дружественного ему кредитора.

Вмешательство высшей судебной инстанции

Положение о том, что отказ кредитора от принятия исполнения, просроченного должником, является законным, а суброгация – несостоявшейся, в случае если, исполняя обязательство за должника, третье лицо действовало недобросовестно, нашло свое закрепление в п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении».

Для борьбы с «третьими лицами-перехватчиками», в п. 27 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016, было включено положение о том, что, несмотря на то что в силу п. 5 ст. 313 ГК РФ на стороне заявителя по делу о банкротстве при погашении его требований происходит суброгация, указанные положения с учетом специфики отношений несостоятельности не предоставляют права новому заявителю (то есть третьему лицу) пересмотреть предложенную его правопредшественником кандидатуру арбитражного управляющего.

Поскольку попытки недобросовестного перехвата требований кредиторов имели место и после введения процедур банкротства, Верховный Суд РФ обратил внимание, что конкурсный кредитор не лишен права уступить принадлежащее ему требование к должнику на основании договора цессии. Однако ввиду банкротного специалитета погашение обязательств должника его учредителями (участниками), собственником имущества должника – унитарного предпри ятия или третьими лицами после введения первой процедуры банкротства допускается только при полном погашении всех требований кредиторов, включенных в реестр в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а не положениями ст. 313 ГК РФ (п. 21 Постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 и п. 28 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства). Исключение составляет исполнение третьим лицом требований уполномоченного органа по обязательным платежам, которые могут быть погашены индивидуально по правилам ст. 71.1, 85.1, 112.1 и 129.1 Закона № 127-ФЗ.

Пытаясь оправдать эффективность принятой нормы, ВС РФ в рамках дела № А41-61444/2015 подтвердил законность исполнения третьим лицом требований заявителя по делу о банкротстве, поскольку оно было произведено в полном объеме и при отсутствии каких-либо признаков злоупотребления (Определение ВС РФ от 13.10.2016 № 305-ЭС16-8619). Аналогичная правовая позиция о том, что погашение третьим лицом требований заявителя по делу о банкротстве в полном объеме само по себе не может быть признано злоупотреблением, была изложена в Определении ВС РФ от 25.01.2017 № 305-ЭС16-15945. Также в указанном споре Судебная коллегия определила темпоральное действие новой редакции ст. 313 ГК РФ, согласно которому при исполнении третьим лицом просроченного долга должника применению подлежит редакция ст. 313 ГК РФ, действовавшей на момент исполнения третьим лицом обязательства, а не на момент его возникновения.

Такое серьезное вмешательство со стороны высшей судебной инстанции, надеемся, окажет положительное влияние на правоприменительную практику подп. 2 п. 2 ст. 313 ГК РФ.

Регулирование в зарубежном праве

Нельзя не указать, что такой институт, как исполнение просроченного денежного обязательства, находит свое регулирование и в современном зарубежном праве. Согласно ст. III.-2:107 Модельных правил европейского частного права (DCFR), в случае если по условиям договора личное исполнение должником не требуется, кредитор обязан принять исполнение от третьего лица, если третье лицо:

–действует с согласия должника;

–имеет основанный на законе интерес в исполнении, а должник не исполнил обязанность или очевидно, что он не исполнит ее в установленный срок.

Авторы комментария к DCFR поясняют, что в первом случае третье лицо рассматривается как представитель должника, который возложил на него исполнение, а во втором случае третье лицо действует самостоятельно в целях защиты своего интереса. Например, арендатор платит просрочку арендодателя по кредитному договору, чтобы избежать принудительного обращения взыскания на объект аренды, либо головная организация оплачивает кредитную задолженность дочерней, чтобы сохранить хороший кредитный рейтинг последней². В остальных случаях кредитор не обязан, но вправе принять исполнение от третьего лица. При этом он несет ответственность за любой ущерб, причиненный должнику принятием такого исполнения. Следовательно, если требование должника было просрочено, а законный интерес в погашении задолженности отсутствовал, исполнение требований третьим лицом возможно только при согласии кредитора.

Из статьи 79 Кодекса европейского договорного права следует, что при наличии возражений со стороны должника кредитор имеет право отказаться от принятия просроченного требования³. При этом ст. 9.2.6 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА-2010 разъясняет, что «исполнение, произведенное третьим лицом, не может быть не принято кредитором во всех случаях, когда исполнение будет одинаково удовлетворительным в такой же степени, как исполнение, произведенное самим должником», за исключением случаев, когда исполнение имеет существенно личный характер, связанный с особыми свойствами должника⁴.

Положения о возможности исполнения третьим лицом денежного обязательства, просроченного должником, не являются чем-то из ряда вон выходящим и не соответствующим современному развитию правовой системы. Вместе с тем зарубежные тенденции направлены на то, чтобы установить дополнительные условия для возможности вмешательства третьего лица в договорные отношения, например наличие у третьего лица материально-правового интереса в таком исполнении, либо предоставить кредитору право отказаться от такого принятия при присутствии возражений со стороны должника. В то же время наше действующее законодательство предоставило третьему лицу безусловное право получить права требований к должнику, допустившему просрочку, помимо воли как должника, так и самого кредитора.

Принятие той или иной нормы, следует отметить, должно соотноситься с реалиями конкретного государства. Несмотря на тот факт, что «модные» сегодня положения ст. 10 ГК РФ активно применяются и находят отражение чуть ли не в каждом судебном акте, с нашей точки зрения, они не всегда позволяют правильно определить пределы возможного применения подп. 2 п. 2 ст. 313 ГК РФ и, к сожалению, не в каждом споре, не доходя до ВС РФ, судьи смогут распознать действительные злоупотребления. Сказанное позволит нам прийти к выводу, что положения об исполнении третьим лицом денежного обязательства должника в случае его просрочки были для нашей системы преждевременными и породили множество споров вместо эффективного применения указанной нормы.