Если в процессе рассмотрения дела у суда возникают вопросы, требующие специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства и пр., суд назначает экспертизу. Проанализируем, какие виды экспертиз проводятся сегодня, какие сложности возникают в процессе проведения и оценки заключения эксперта, а также предложим некоторые пути по оптимизации экспертной деятельности.
Творческий подход к проведению экспертизы
В случае возникновения в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам. Данное правило предусмотрено как ст. 79 ГПК РФ, ст. 82 АПК РФ, так и гл. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Таким образом, понятие судебной экспертизы будет звучать следующим образом: это процедура, при помощи которой устанавливаются фактические данные на основе применения специальных научных, технических, ремесленных и иных знаний при полном и абсолютно объективном исследовании дела. Экспертами выступают лица, имеющие специальные знания, подтвержденные документально, и предупрежденные об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и заключений (отчетов).
Судебная экспертиза — это эффективное средство, в процессе которого все чаще используются достижения науки, техники, а также различные технологии и инструменты. В настоящий момент эта область бурно развивается за счет интеграции науки, что создает предпосылки разрабатывать комплексный подход в исследовании доказательств. Применение специальных знаний раскрывает такие возможности при получении доказательной базы, которые ранее были недоступными.
Какова же система экспертных учреждений, проводящих экспертизы в рамках уголовного, гражданского или арбитражного процессов?
В рамках уголовного процесса в основном назначают следующие виды экспертиз:
–автотехническую,
–взрывотехническую,
–криминалистическую,
–лингвистическую,
–оружия,
–пожаротехническую,
–строительную,
–товароведческую,
–экологическую.
Поэтому чаще всего такие экспертизы поручают выполнять региональным Центрам судебных экспертиз (подведомственным Министерству юстиции РФ) или бюро судебно-медицинских экспертиз (подведомственным Министерству здравоохранения РФ).
Все процессуальные кодексы указывают только одно основание для назначения лица судебным экспертом – наличие специальных знаний (ст. 57 УПК РФ, ст. 85 ГПК РФ, ст. 55 АПК РФ). Но вместе с тем они требуют, чтобы в своем заключении судебный эксперт сообщил о своем образовании, специальности, стаже работы, о наличии ученой степени и (или) ученого звания (ст. 204 УПК РФ, ст. 86 АПК РФ). Требование о наличии высшего образования для государственных судебных экспертов содержится в Законе от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» .
В рамках гражданского и арбитражного процессов несколько иной круг вопросов, поэтому и экспертизы назначают другие. Например, почерковедческую или лингвистическую, бухгалтерскую или социологическую. Непосредственно я участвовала в делах, где были назначены такие экспертизы, как социологическая, бухгалтерская, лингвистическая, а также привлекали эксперта по медицине для разъяснения медицинского термина, поскольку у сторон были разные позиции.
Ограничения для экспертов
Эксперт не вправе (ст. 57 УПК РФ, ст. 85 ГПК РФ, ст. 55 АПК РФ):
-
самостоятельно собирать доказательства (материалы для экспертного исследования);
-
без ведома следователя или суда вести переговоры с участниками уголовного судопроизводства по поводу производства судебной экспертизы;
-
вступать в личные контакты в гражданском (арбитражном) процессе с участками процесса, если это ставит под сомнение его незаинтересованность в исходе дела;
-
разглашать сведения, которые стали ему известны при производстве экспертизы;
-
давать заведомо ложное заключение;
-
без разрешения лица, назначившего экспертизу, проводить исследования, способные полностью или частично разрушить объекты или изменить их внешний вид и основные свойства;
-
уклоняться от явки по вызову в суд, к следователю, дознавателю.
Судебный эксперт всегда должен помнить:
-
За дачу заведомо ложного заключения он несет уголовную ответственность по ст. 307 УК РФ.
-
За разглашение данных предварительного расследования он несет уголовную ответственность по ст. 310 УК РФ.
-
В контакт со сторонами он чаще всего вступает, когда начинает экспертное исследование по месту нахождения крупногабаритного объекта (транспортного средства, домовладения, помещения, здания и т. п.). Эксперт не должен забывать, что, приступая к осмотру такого объекта, он приступает по существу к производству судебной экспертизы в «полевых условиях». Самостоятельного процессуального действия «экспертный осмотр» не существует. Экспертный осмотр является частью экспертизы, началом экспертного исследования по месту нахождения вещественного доказательства. Поэтому присутствие лиц при таком осмотре должно быть оформлено как присутствие при производстве экспертизы с указанием на это в определении (постановлении) о назначении экспертизы, а также отражено во вводной части заключения эксперта (ст. 204 УПК РФ, ст. 86 АПК РФ, ст. 84 ГПК РФ).
Оптимизация экспертной деятельности
Действующее законодательство дает возможность значительно усовершенствовать форму и содержание экспертного заключения. Например, взамен пространных описаний присланных на исследование объектов, имеющих цель их индивидуализации в подтверждение того, что исследовались именно те объекты, которые были направлены следователем и судом, описаний, которые подчас занимают десятки страниц, можно обойтись фотоиллюстрациями или указанием номеров замаркированных таким образом объектов; взамен детального описания примененных методов, полученных промежуточных результатов, использованных методик – ссылкой на соответствующий литературный или методический источник, в котором они детально описаны, или на их номера в каталоге методик, когда такой каталог будет составлен.
Д.Я. Мирский и Е.М. Лифшиц в свое время исследовали проблему оптимизации формы и содержания экспертных заключений и пути экономии сил и времени экспертов, затрачиваемых на их составление. В частности, они указывают:
–автоматизацию процесса экспертного исследования с выдачей посредством компьютера или иного технического средства схожего класса готового заключения при решении типичных экспертных задач;
–использование единого терминологического банка по видам (родам) судебных экспертиз, основой для которого могут служить существующие словари экспертных терминов;
–использование типовых бланков заключений эксперта;
–сокращение исследовательской части заключения за счет излишне детального описания признаков исследуемых объектов;
– использование аудио- или видеосъемки при изготовлении наблюдательных производств.
К этому следует добавить, что ст. 191 УПК, требуя, чтобы в заключении эксперта было указано, какие исследования он произвел, оставляет на усмотрение эксперта степень детализации этого описания; в законе не содержится требования перечисления и обоснования примененных экспертом методов исследования, указания на необходимость упоминания о промежуточных результатах и т. п.
Решая вопрос об оптимизации содержания экспертного заключения, необходимо учитывать и еще одно немаловажное обстоятельство. Практика убедительно свидетельствует (а мнения различных работников следствия и суда это подтверждают), что в подавляющем большинстве случаев следователя и суд из всего экспертного заключения интересуют лишь выводы эксперта. Оценка ими заключения эксперта обычно сводится только к проверке полноты этих выводов и их соответствия иным доказательствам по делу. Такой подход был в процессуальном законодательстве бывшего ГДР, где процесс экспертного исследования фиксировался протокольно в документах экспертного учреждения, а органу, назначившему экспертизу, направлялись лишь окончательные выводы, ответы на поставленные перед экспертом вопросы. Полный текст заключения представлялся лишь в тех случаях, когда в этом возникала необходимость.
Рассматривая подобную практику, следует принимать во внимание не только достигаемую таким путем экономию времени, сил и средств эксперта, но и действительное положение вещей при оценке экспертного заключения следователем и судом. По моему мнению, следователь и суд в состоянии оценить лишь полноту заключения, проверив, на все ли поставленные вопросы даны ответы. Ни научную обоснованность выводов, ни правильность выбора и применения методов исследования, ни соответствие этого метода современным достижениям соответствующей области научного знания они чаще всего оценить не в силах, поскольку для этого должны обладать теми же познаниями, что и эксперт.
Разумеется, не всякое экспертное заключение отличается такой сложностью, что становится недоступным для оценки следователем и судом, но то, что такие заключения имеются и что число их в связи с расширением возможностей экспертизы и усложнением экспертных методов постоянно возрастает, не вызывает сомнений.
Впервые с подобной ситуацией судопроизводство столкнулось в середине XIX века в связи с развитием судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертизы. Разрешить эту ситуацию должна была, по мнению немецкого ученого К. Миттермайера, концепция эксперта — научного судьи, согласно которой заключение эксперта принималось за истину и оценке не подлежало. В России эту концепцию поддержал видный процессуалист Л.Е. Владимиров, полагавший, что ни следователь, ни суд не могут оценить экспертное заключение, поскольку не обладают необходимыми для этого специальными познаниями, подобными познаниям эксперта.
Полагаю, что в дальнейшем законодатель точнее определит те критерии, которыми следователь и суд должны руководствоваться при оценке экспертных заключений, причем критерии реальные и общедоступные.
Хорошо было бы также определить в законе возможность сокращенных заключений, содержащих лишь ответы на поставленные перед экспертом вопросы. Разумеется, при этом не должны нарушаться права сторон, например, право на проведение дополнительной или повторной экспертизы.