Согласно ч. 2 ст. 148 УПК РФ «при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, связанного с подозрением в его совершении конкретного лица или лиц» следователь (дознаватель и др.) «обязан рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос в отношении лица, заявившего или распространившего ложное сообщение о преступлении». Некоторых людей смущает данное правовое положение. И чтобы не оказаться лицом, в отношении которого в обязательном случае будет вынесено постановление по меньшей мере об отказе в возбуждении уголовного дела, гражданин, как правило, не обращается в орган предварительного расследования с заявлением об известном ему преступлении.
Виды сообщений о преступлении
Из логики законодателя следует, что согласно термину «подозрение в совершении преступления конкретного лица или лиц» заявления (сообщения) о преступлении можно разделить на два вида:
–связанные с подозрением в его совершении конкретного лица или лиц;
–не связанные с подозрением в его совершении конкретного лица или лиц.
Вторую разновидность заявлений (сообщений) о преступлении принято именовать заявлениями (сообщениями) о факте преступления или заявлениями (сообщениями) о факте, содержащем признаки объективной стороны состава преступления.
Они подразделяются на:
–содержащие некоторые сведения о лице (лицах), совершившем общественно опасное деяние, но не о конкретном лице (лицах);
– не содержащие никаких сведений о лице, совершившем общественно опасное деяние.
Зачастую определить, что в заявлении (сообщении) не содержится никаких сведений о лице, совершившем общественно опасное деяние, или что в таковом имеется информация о конкретном лице (лицах), не составляет труда. Иногда же невозможно сообщить о преступлении без упоминания о причастном в его совершении лице (лицах). Как понять, когда в такой ситуации заявитель ведет речь о конкретном лице (лицах), а когда сведения в заявлении (сообщении) имеются, но эти данные не о конкретном лице (лицах)? И обязан или нет следователь (дознаватель и др.) по окончании проверки такого заявления (сообщения) о преступлении с вынесением постановления об отказе в возбуждении уголовного дела рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении заявителя за заведомо ложный донос о преступлении?
Проще рекомендовать во всех случаях, когда изложенная в заявлении (сообщении) о преступлении информация кем-либо может быть расценена как сведения о совершении преступления конкретным лицом (лицами), даже если его (их) фамилию и инициалы заявитель в подписанном им документе не указывает, быть готовым к тому, что следователь (дознаватель и др.) на законных основаниях может вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (при наличии к тому оснований) в отношении заявителя. Но орган предварительного расследования вправе вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и в случае заявления о факте, содержащем признаки преступления, когда в заявлении не было никакой информации о лице (лицах), его совершившем.
Проблема-то (если она появилась) в другом. Когда у следователя (дознавателя и др.) нет возможности, не нарушая закон, не выносить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя? Прежде чем предложить свое решение возникшего вопроса, стоит разобраться в том, какой смысл законодатель вложил в термин «конкретное лицо (лица)».
Понятие «конкретный»
С позиции русского языка «конкретный» означает «реально существующий, вполне точный и вещественно определенный, в отличие от абстрактного, отвлеченного» (С.И. Ожегов. Словарь русского языка. 1986. С. 249). Следовательно, конкретное лицо – это реально существующий человек. Иначе говоря, если из заявления (сообщения) не следует, что заявитель прямо указывает на одного (нескольких) реально существующего человека (людей), его заявление написано не в отношении конкретного лица (лиц). Например, если в заявлении речь идет о действиях группы людей, когда не известно, кто из указанных лиц совершил преступление, это заявление не должно расцениваться как написанное в отношении конкретного человека (если, конечно, в нем не сообщается, что все участники группы – с указанием фамилии, имени и отчества каждого из них – совершили преступление). Даже когда от имени группы лиц официально выступал строго определенный человек, но в заявлении заявитель не указал его, а сообщал лишь о признаках преступления в определенном имеющем место факте, такое заявление, полагаем, не должно расцениваться как написанное в отношении конкретного лица. Почему мы так считаем? Да потому, что, во-первых, заявитель не указал это лицо в своем заявлении о преступлении; во-вторых, действия (решения, бездействие) этим лицом могли быть осуществлены невиновно; в-третьих, в процессе предварительного расследования вполне может быть выяснено, что те сведения, которыми располагал заявитель о лице, совершившем преступление, не соответствуют действительности. И на самом деле это общественно опасное деяние совершил другой человек.
Требование ч. 2 ст. 148 УПК РФ, о котором мы упомянули в начале публикации, законодателем и было введено в закон для того, чтобы заявитель не указывал в заявлении данные о лице, которое, по его мнению, совершило преступление. Установление субъекта и субъективной стороны состава преступления – это не его задача. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию, в том числе и сведения о лице, совершившем общественно опасное деяние, устанавливаются в ходе предварительного расследования. Преждевременное же указание на человека (людей) как на лицо (лиц), совершившего преступление, не только может быть расценено как посягательство на его нематериальные блага, но и может помешать органам предварительного расследования установить истину.