С 01.06.2015 вступил в действие Федеральный закон «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» от 08.03.2015 № 42-ФЗ. Проанализируем отдельные изменения правовых норм, касающиеся исполнения обязательств в контексте выработанных судами правоприменительных подходов, а также последующие разъяснения их применения, данные Пленумом ВС РФ.
Правомерность одностороннего отказа
Закон № 42-ФЗ сформулировал новую редакцию ст. 310 ГК РФ, согласно которой односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных кодексом, другими законами или иными правовыми актами.
Одностороннее изменение условий обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, или односторонний отказ от исполнения этого обязательства допускаются в случаях, предусмотренных кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором.
Если исполнение обязательства связано с осуществлением предпринимательской деятельности не всеми его сторонами, право на одностороннее изменение его условий или отказ от исполнения обязательства может быть предоставлено договором лишь стороне, не осуществляющей предпринимательской деятельности, за исключением случаев, когда законом или иным правовым актом предусмотрена возможность предоставления договором такого права другой стороне.
Право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства.
Существенное отличие действующей редакции от предшествующей заключается в легитимизации возможности контрагента сделки выйти из сложившихся договорных отношений, не будучи де-юре нарушителем права.
Данная новелла в российском гражданском праве актуальна в контексте современных принципов развития рыночной экономики, предполагающих диверсификацию ресурсов хозяйствующего субъекта, в зависимости от ликвидности тех или иных активов, стоимости товаров и услуг.
Прежняя редакция статьи такое право предполагала исключительно с наличием конкретных договорных условий, с которыми либо закон, либо стороны в своем соглашении связывали возможность прекращения взаимных прав и обязанностей в рамках совместной предпринимательской деятельности.
В этой связи следует отметить, что при формулировании новых положений законодателем были учтены правоприменительные подходы, выработанные в том числе арбитражными судами при выявлении соответствующих целей нормативного регулирования.
Согласно правовой позиции, содержащейся в Постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», цель данной нормы состоит в защите слабой стороны договора, следовательно, подразумеваемый в ней запрет не может распространяться на ситуации, когда в договоре, лишь одна из сторон которого выступает в качестве предпринимателя, право на одностороннее изменение или односторонний отказ от договора предоставлено стороне, не являющейся предпринимателем, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом, иным правовым актом.
Практика применения приведенных норм арбитражными судами исходит из существа конкретного правоотношения, целей участников, их правового статуса.
Так, в рамках дела № А57-15707/2013 Арбитражным судом Саратовской области признан незаконным отказ муниципального образования от договора аренды имущества, представляющего собой комплекс технологически и функционально связанного оборудования, здания, предназначенных для выполнения работ по теплоснабжению объектов социальной инфраструктуры населенного пункта, со ссылкой на условие договора, предусматривающее право на такой отказ исключительно за ответчиком.
Соглашаясь с выводами нижестоящих судов, суд кассационной инстанции в Постановлении от 27.04.2016 отметил, что в рассматриваемом случае деятельность администрации муниципального образования не носит характера предпринимательской, а заключение данного договора обусловлено выполнением ответчиком публичной функции органа местного самоуправления по обеспечению населения муниципального образования тепловой энергией и горячим водоснабжением надлежащего качества в необходимых объемах и в нормативно установленные сроки.
Возмездность сделки для ответчика обуславливается ее юридической природой, однако здание котельной и соответствующее оборудование не являются коммерческими ресурсами для систематического извлечения прибыли.
Суды пришли к обоснованному выводу об отсутствии оснований для признания органа местного самоуправления слабой стороной договора.
Если установлено, что сторона договора, не являющаяся предпринимателем, не является слабой стороной договора, запрет на одностороннее изменение или односторонний отказ от договора, установленный ст. 310 ГК РФ, применим к правоотношениям сторон.
Расторжение договора в одностороннем порядке произвольно-уведомительным путем не допускается, а предполагает соответствующий отказ заинтересованной стороны на прекращение арендных отношений как реализацию конкретного договорного условия, с которым связана возможность прекращения взаимных прав и обязанностей.
Правовое значение задатка
Существенные изменения претерпели положения ст. 380 ГК РФ в части определения правового значения задатка как способа обеспечения исполнения обязательств, определенных в том числе при заключении предварительного договора.
В соответствии с п. 1 ст. 380 ГК РФ задатком признается денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения.
Согласно п. 1 ст. 429 ГК РФ по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или об оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором.
Сформировавшаяся ранее практика судов исходила из того, что обстоятельство незаключения сторонами основного договора делегетимизирует обладание денежными средствами лицом, принявшим задаток, в связи с чем признавались обоснованными исковые требования о взыскании с такого лица неосновательного обогащения в размере уплаченной суммы и в определенных случаях с применением санкций, предусмотренных положениями ст. 395 ГК РФ о начислении процентов за пользование чужими денежными средствами (Постановление Президиума ВАС РФ от 19.01.2010 № 1331/09 по делу № А40-59414/08-7-583).
В силу положений ч. 2 ст. 381 ГК РФ, если за неисполнение договора ответственна сторона, давшая задаток, он остается у другой стороны. Если за неисполнение договора ответственна сторона, получившая задаток, она обязана уплатить другой стороне двойную сумму задатка.
Сверх того сторона, ответственная за неисполнение договора, обязана возместить другой стороне убытки с зачетом суммы задатка, если в договоре не предусмотрено иное.
Законом № 42-ФЗ ст. 380 ГК РФ дополнена абз. 4 следующего содержания.
Если иное не установлено законом, по соглашению сторон задатком может быть обеспечено исполнение обязательства по заключению основного договора на условиях, предусмотренных предварительным договором.
Новый подход приведен в Определении судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2016 № 37-КГ16-6, в котором отмечено, что задаток является согласно ст. 329 ГК РФ одним из способов обеспечения исполнения обязательств. Основная цель задатка – предотвратить неисполнение договора. Гражданский кодекс Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений в рамках разрешенного дела, не исключал возможности обеспечения задатком предварительного договора (ст. 429 ГК РФ), предусматривающего определенные обязанности сторон, связанные с заключением в будущем основного договора и применением при наличии к тому оснований (уклонение стороны от заключения основного договора) обеспечительной функции задатка, установленной п. 2 ст. 381 ГК РФ.
Таким образом, задатком может обеспечиваться возникшее из предварительного договора обязательство сторон, то есть продавца и покупателя, заключить основной договор.
Следовательно, коллегия пришла к выводу об ошибочности позиции судов о том, что уплаченная по предварительному договору сумма при незаключении основного договора должна квалифицироваться исключительно в качестве аванса, в отношении которого не применяются положения ст. 381 ГК РФ.
Арбитражный суд ПО в Постановлении от 28.02.2017 по делу № А65-25432/2015 учел вышеуказанную позицию Верховного Суда Российской Федерации, который истолковал прежнюю редакцию ст. 380 ГК РФ в ныне действующем содержании, и отметил в свою очередь, что перечисление задатка в рамках предварительного договора в счет приобретения имущества является исполнением конкретного денежного обязательства покупателя по основному договору купли-продажи, в зачет которого и поступила бы внесенная им сумма (задаток) в случае его заключения.
Незаключение основного договора не может свидетельствовать о неосновательности обогащения продавца за счет средств, внесенных в качестве задатка покупателем по предварительному договору.
Судьба задатка в силу приведенных положений п. 2 ст. 381 ГК РФ должна определяться исходя их оценки поведения сторон при принятии решения о заключении основного договора.
Условия снижения договорной неустойки
Среди норм о неустойке внесены изменения в положения ст. 333 ГК РФ. Фактически были узаконены новеллы, наработанные судебной практикой и касающиеся обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью (Постановление Пленума ВАС РФ от 22.12.2011 № 81 «О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Право на уменьшение неустойки по усмотрению суда предусмотрено вне зависимости от заявления соответствующего ходатайства лишь при разрешении споров, не связанных с осуществлением сторонами такой деятельности.
Если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку при условии заявления должником о таком уменьшении.
Уменьшение неустойки, определенной договором и подлежащей уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, допускается в исключительных случаях, если будет доказано, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере может привести к получению кредитором необоснованной выгоды.
Как отмечено в п. 69, 70 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 (в ред. от 07.02.2017) «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», заранее установленные условия договора о неприменении или об ограничении применения ст. 333 ГК РФ являются ничтожными, а установление в договоре максимального или минимального размера (верхнего или нижнего предела) неустойки не является препятствием для ее снижения.
В том же постановлении Пленум ВС РФ отметил, что вопрос о применении положений ст. 333 ГК РФ разрешается арбитражными судами при рассмотрении спора по правилам первой инстанции, а в системе судов общей юрисдикции таким правом наделен и суд апелляционной инстанции независимо от перехода им к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.
Основаниями для отмены в кассационном порядке судебного акта в части, касающейся уменьшения неустойки по правилам ст. 333 ГК РФ, признано ее снижение ниже предела, установленного п. 1 ст. 395 ГК РФ, или в отсутствие соответствующего заявления.
Бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора возлагается на ответчика. Несоразмерность и необоснованность выгоды могут выражаться, в частности, в том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, ч. 1 ст. 65 АПК РФ). При этом доводы о затруднительном материальном положении ответчика не принимаются во внимание.
Соразмерность взыскиваемой неустойки последствиям нарушения обязательств может быть определена при анализе динамики изменений средних показателей процентных ставок по кредитам или рыночных цен на определенные виды товаров в соответствующий период, валютных курсов и т. д.
В связи с этим Пленум ВС РФ сформулировал принцип о том, что неправомерное пользование чужими денежными средствами не должно быть более выгодным для должника, чем условия правомерного пользования.
Системный анализ изменений позволяет прийти к выводу, что законодатель, с одной стороны, сохраняет тенденцию приоритетной защиты интересов гражданина как слабой стороны экономических правоотношений, предоставляя в этой связи судам возможность применения усмотрений при принятии решений по спорам, вытекающим из исполнения обязательств, а с другой стороны, ограничивает репрессивность санкций за их неисполнение, придавая этим санкциям именно компенсационное значение.