В среду, 9 августа, СМИ, к примеру «Вести.Экономика», сообщали, что Центральный банк готовит меры по ограничению валютных займов российскими компаниями с целью снижения зависимости экономики от сырьевого цикла и повышения стабильности.
Все СМИ ссылались на аналитическую записку ЦБ. Пересказывали ее содержание примерно так: валютный долг банков и корпораций взлетел в 14 раз за время дорогой нефти и продолжает расти в 2017 г., несмотря на санкции; за январь — июнь 2017 г. внешний долг России вырос на 15,5 млрд долл. По состоянию на 1 июля он составлял 529,6 млрд долл., что является рекордом с осени 2015 г. ЦБ в записке указывает на существенные риски, которые возникают на фоне притока зарубежного капитала, так как формируются признаки финансовых пузырей. Банк России предлагает некоторые меры для предотвращения роста опасных пузырей.
На самом деле ЦБ затрагивает актуальную тему очень осторожно. Записка, на которую ссылаются комментаторы, называется так: «Роль макропруденциальной политики в условиях корреляции сырьевых циклов с потоками капитала и финансовым циклом». При этом записка предваряется предупреждением, что «содержание настоящей записки выражает личную позицию авторов и может не совпадать с официальной позицией Банка России», то есть официально банк пока не объявил бой займам.
Тем не менее появление такого текста на сайте ЦБ, очевидно, подразумевает некие последующие действия.
Банковские аналитики констатируют понятные вещи: приток капитала сопровождается чрезмерным ростом кредитования и формирует пузыри. Долговые вливания поступают в страну в периоды растущих цен на нефть, а уходят — при снижении нефтяных котировок, когда долларовые доходы падают. В результате потоки накладываются друг на друга и взаимно усиливаются.
Для банков с 2016 г. уже действуют повышенные коэффициенты риска и нормативы по резервам для операций в иностранной валюте. Сайт Finanz полагает, что «похожие меры, по мнению ЦБ, необходимо применить и к небанковским компаниям».
Как пример для подражания приводится Индонезия. Размер возможного внешнего долга может быть привязан к сумме имеющейся у компании валютной ликвидности, аналогичные нормативы в 2014 г. были введены в Индонезии.
Кроме того, допустимая сумма займов должна быть в увязке с доходами компании в иностранной валюте. Считать валютную выручку, думают в ЦБ, нужно исходя из цен на нефть не выше 40 долл. за баррель, тем самым страхуясь от провала рынка. Так можно убедиться, что «компания располагает валютными потоками для погашения части финансового долга», цитирует Finanz материалы регулятора.
Предлагается также одновременно учитывать обязательства корпораций по производным финансовым инструментам, которые резко выросли в 2014—2015 гг. на фоне обвала рубля.
По данным ЦБ, объем внешнего валютного долга РФ уже находится за критической чертой. На март 2017 г. его обслуживание (погашение и процентные платежи) «съедали» 42% всех доходов, которые экономика получает от экспорта. Это худшее значение за восемь лет. В прошлом году оно составляло 40%, в 2015-м — 32%, в 2010-м — 30%. По методологии Счетной палаты критическим считается уровень в 25%.
ЦБ сообщает, что «в настоящий момент Банк России готовит нормативную базу» для ограничивающих займы инструментов.
К сведению
Во вторник, 8 августа, ЦБ опубликовал статистику валютной структуры долга. Удельный вес доллара во внешнем долге России по состоянию на 1 апреля этого года сократился до 60%. Последний раз таких значений доля американской валюты в российском внешнем долге достигала в июле 2014 г. Сокращение доли доллара наблюдается с начала 2016 г. — его удельный вес ежеквартально падает на 1—2 п.п. На 1 января 2016 г. доля доллара находилась на уровне 68%. Заемщики отказываются от долларов не в пользу евро или других иностранных валют — их удельный вес в структуре долга стабилен: 12—13 и 3—4% соответственно в последние два года. Растет роль рубля: если на 1 января 2016 г. его доля составляла 16%, то по последним данным она выросла до 23%.