Заключение договора зачастую представляет собой шаг в неизвестность. Поэтому при составлении и заключении договора важно максимально использовать предусмотренные гражданским законодательством инструменты, позволяющие защитить интересы сторон. Одним из таких инструментов является возможность фиксации в договоре заверений о тех или иных фактических обстоятельствах, которые имеют для сторон существенное значение. После появления с 1 июня 2015 г. в Гражданском кодексе РФ ст. 431.2, посвященной заверениям об обстоятельствах, включение их в текст договоров получает все большее распространение на практике. Однако многие юристы сходятся во мнении, что формулировки рассматриваемой статьи оказались не совсем удачными, а институт заверений не работает так, как хотелось бы сторонам.
Появление ст. 431.2 в ГК РФ является одной из частей целого пакета поправок, вводящих в российское право концепции, характерные для англо-американского договорного права (representations and warranties, indemnity, option, etc.). И если правила применения данных концепций за рубежом максимально предсказуемы, то их видоизмененные для нашей страны версии пока что вызывают большое количество вопросов.
Заверения есть, как быть с гарантиями?
Необходимо сразу обратить внимание, что законодатель в ст. 431.2 ГК РФ указал только на заверения. Однако помимо заверений в иностранных правопорядках существуют еще и гарантии. В англо-американской системе утверждения о фактах, ставшие частью договора, именуют «гарантии» (warranty), а не ставшие частью договора, но сыгравшие роль при его заключении, — «заверения» (representations).
По существу заверение — это утверждение о фактах, которые относятся к прошлому или настоящему (например: «транспортное средство не попадало в ДТП»). Сторона, которая предоставляет такое заверение, заявляет контрагенту о его истинности с целью побудить контрагента к определенным действиям (например, заключить договор о покупке транспортного средства). Если продавец сообщит ложные сведения в подобных целях, то это повлечет аннулирование договора и взыскание убытков.
Гарантия же дается в отношении определенных будущих фактов (например: «транспортное средство не сломается в течение определенного срока»). Предоставляющая ее сторона сама не знает, окажется это утверждение истинным или ложным. Фактически она гарантирует истинность утверждения, обязуясь выплатить другой стороне убытки, если оно окажется неверным (уже после заключения договора).
Законодатель по каким-то причинам такой градации не делает, объединив оба инструмента в одно понятие — заверения. Однако возникает вопрос: могут ли быть сторонами зафиксированы гарантии? Прямого запрета на это нет, тем более что гарантии представляют для сторон весьма существенную ценность. Однако именовать их придется все-таки заверениями.
К каким отношениям применяются положения ст. 431.2 ГК РФ?
Поскольку стороны и раньше включали в свои договоры заверения об обстоятельствах, у многих сразу возник вопрос, связанный с возможностью получения защиты с помощью положений новой статьи.
Однако, к разочарованию многих, суды начали исходить из того, что положения ст. 431.2 ГК РФ не применимы к отношениям, которые возникли до ее вступления в силу (постановления АС Московского округа от 19.07.2016 № Ф05-9879/2016 по делу № А41-85289/2015, Северо-Западного округа от 12.01.2017 № Ф07-11836/2016 по делу № А56-95917/2015). Заверения, которые стороны согласовали до появления указанной нормы, не имеют правового значения (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.07.2016 № 09АП-28457/2016 по делу № А40-25734/2015). В связи с этим для того чтобы защитить свои права по «старым» контрактам, будет необходимо использовать другие механизмы, в частности, попробовать обосновать возможность их включения в текст договора ссылкой на положения постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах».
Важно обратить внимание, что возможность применения положений ст. 431.2 ГК РФ зависит именно от обстоятельств, порождающих права и обязанности сторон. Так, по одному из дел суд посчитал, что юридически значимым обстоятельством для решения вопроса о применении ст. 431.2 ГК РФ является не момент заключения предварительного договора, а момент заключения либо отказа от основного договора (постановление АС Дальневосточного округа от 16.12.2016 № Ф03-5651/2016 по делу № А04-2069/2016).
Когда стороны используют заверения об обстоятельствах?
Законодатель не ограничивает область использования заверений об обстоятельствах, в связи с чем заверения могут использоваться для любых условий договора и быть связаны с наличием или отсутствием различных обстоятельств.
Если обратиться к практике, то стороны используют заверения об обстоятельствах в следующих случаях:
-
в отношении предмета договора, например, купли-продажи, поставки, аренды, мены или иных подобных договоров. Заверения связаны с определенными характеристиками предмета (например, функциональностью, свойствами, наличием недостатков и т.д.). В этой связи весьма интересен вопрос о том, можно ли дать заверения о качестве товара. С одной стороны, нарушение положений договора о качестве товара влечет предусмотренные ГК РФ специальные последствия (ст. 475 ГК РФ). С другой стороны, прямого запрета на это законодатель не содержит. Более того, в постановлении АС Московского округа от 10.01.2017 № Ф05-20676/2016 по делу № А40-249688/2015 суд прямо посчитал заверениями об обстоятельствах содержащуюся в договоре гарантию качества товара. Весьма интересно, что до появления в ГК РФ положений ст. 431.2 некоторые суды квалифицировали заверения об обстоятельствах именно как гарантию качества товара (постановление ФАС Московского округа от 11.06.2013 по делу № А40-54975/2012);
-
действий третьих лиц. Они относятся косвенно к самому предмету, однако имеют существенное значение для стороны. Например, в соглашении о покупке акций стороны часто устанавливают заверения о фактически контролирующем компанию лице (решение АС Воронежской области от 06.12.2016 по делу № А14-8248/2016) либо о праве получить документы от третьих лиц (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.07.2016 № 13АП-23111/2015 по делу № А56-16079/2015);
-
наличия необходимых лицензий, разрешений, прав, например, на товарный знак (постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 24.10.2016 № 21АП-1331/2016 по делу № А84-581/2016);
-
финансового состояния лица, дающего заверение (например, отсутствие долгов, доходность и иные финансовые показатели и т.д.), либо о наличии обременений (решение АС г. Москвы от 23.12.16 по делу № А40-116810/2016);
-
самого договора, например, включение в текст утверждения о том, что для заключения договора не требуется наличие решения органов управления стороны по сделке (например, об одобрении крупной сделки и/или сделки с заинтересованностью) или что на сделку получены необходимые согласия государственных органов или третьих лиц (например, согласие супруга на сделку с общим имуществом, залогодержателя на перевод долга и т.д.).
Могут быть и другие заверения, область применения нормы ст. 431.2 ГК РФ весьма широка.
Как формулировать заверения об обстоятельствах?
В судебной практике встречаются примеры, когда пострадавшая сторона считает положения договора заверениями, хотя они таковыми не являются (постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 09.06.2017 № 02АП-2837/2017 по делу № А29-1032/2016). На практике такие случаи встречаются нередко, что свидетельствует о важности правильного формулирования заверений в тексте договора или иного документа.
Ярким примером является спор, в котором истец просил признать недействительными договоры цессии, которые он заключил с банком. По условиям спорных соглашений к истцу переходили права требования по кредитным договорам, обязательства по которым обеспечивались залогами. Одно из таких обязательств оказалось фактически без обеспечения. Заявитель посчитал, что заключил соглашения под влиянием заблуждения. Банк не сообщил ему необходимые сведения, а значит, должен возместить убытки. Однако суд не согласился с позицией истца. Прежде чем подписать договор, заявитель мог потребовать у банка документы, проверить все обстоятельства и установить фактическую стоимость предмета сделки. Тот факт, что банк предоставил заявителю сведения без каких-либо оговорок или замечаний, не считается заверением, наоборот, в соглашении банк указал, что не отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение должниками обязательств по договорам. В связи с этим суд отказал в иске (постановление АС Северо-Кавказского округа от 08.09.2016 № Ф08-6235/2016 по делу № А32-35877/2014).
Из документа должно однозначно следовать, что те или иные обстоятельства являются заверениями. Если сторона самостоятельно сделала вывод из представленных контрагентом документов, что контрагент якобы дал какие-то заверения (но прямо из документов этого не следует), то суд с большой вероятностью откажет в удовлетворении иска (постановление АС Северо-Кавказского округа от 11.04.2016 № Ф08-1775/2016 по делу № А32-35875/2014).
Чтобы в случае спора у суда не возникло сомнений в том, что стороны согласовали заверения, можно:
-
включить в текст формулировку «К договору/пункту договора (в котором изложить обстоятельства) применяются положения ст. 431.2 ГК РФ». Плюс этого варианта — возможность толкования всех необходимых положений договора/пункта как заверений. Минус — неочевидность заверений, в связи с чем могут возникнуть неоднозначные толкования договора/пункта договора в суде;
-
закрепить в тексте договора заверения об обстоятельствах, либо в отдельном блоке договора с соответствующим наименованием, либо в приложении. Текст указанных блоков должен содержать однозначную формулировку: «Сторона 1 заверяет Сторону 2 о следующих обстоятельствах:…». В этом случае заверения не должны противоречить иным положениям договора. Плюс этого варианта — простота доказывания наличия заверений. Минус — защита от недостоверных заверений только в отношении ограниченного перечня обстоятельств.
Важно отметить, что заверения об обстоятельствах должны содержать в себе однозначные формулировки, которые нельзя будет в дальнейшем истолковать двояко. Например, фразу «Продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц» нельзя истолковать как заверение (в ней отсутствует конкретика). Однако если сформулировать ее как «Товар принадлежит продавцу на праве собственности, не обременен правами третьих лиц, не заложен, не арестован, не является предметом исков третьих лиц», то она уже приобретает черты заверения.
В качестве дополнения в тексте договора можно специально указать, что утверждение стороны является заверением об обстоятельствах и в случае его недостоверности сторона будет нести ответственность на основании положений ст. 431.2 ГК РФ, а также на осведомленность другой стороны, что ее контрагент полагается на данные утверждения.
На практике встречаются случаи, когда суды квалифицируют в качестве заверений утверждения стороны, которые выражены в иных документах, в частности в письмах. Так, в одном деле компания предоставила арендодателю гарантийные письма, в которых обязалась произвести арендную плату в определенные сроки, а также выражала согласие на расторжение договора в случае неисполнения своих обязательств в указанные сроки. Поскольку компания допустила просрочку, суд посчитал, что она нарушила данные заверения, в связи с чем арендодатель правомерно отказался от исполнения договора (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.09.2016 по делу № А40-6387/2016). Однако такой подход суда следует признать весьма спорным, поскольку заверение об обстоятельствах — это утверждение о фактах, а в гарантийном письме было выражено обязательство совершить определенное действие.
Также заверения об обстоятельствах могут содержаться, например, в извещениях об аукционах (постановление АС Поволжского округа от 20.10.2016 № Ф06-12164/2016 по делу № А12-31006/2015), в текстах мировых соглашений (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 01.12.2016 № 09АП-52644/2016-ГК по делу № А40-29502/16) и в иных документах.
Отдельно стоит обратить внимание, что при квалификации утверждений в качестве заверений об обстоятельствах суды часто анализируют сопутствующие заключению договора обстоятельства. Так, например, по одному из дел ответчик продал истцу под склад нежилое помещение, вход и въезд в которое осуществлялись через соседнее помещение, также принадлежавшее ответчику. Через некоторое время ответчик продал соседнее помещение третьему лицу, в результате чего истец лишился возможности въезжать на свой склад. Покупатель предъявил иск об уменьшении покупной цены и взыскании с продавца соответствующей суммы. Суды отказали в удовлетворении иска, ссылаясь на то, что в момент покупки истец знал об отсутствии у помещения отдельного въезда. Они пришли к выводу, что продавец не принимал на себя пассивного обязательства по неотчуждению соседнего помещения (постановление АС Западно-Сибирского округа от 26.05.2016 по делу № А45-16394/2015), квалифицируя такое обязательство в качестве заверения об обстоятельствах.
Последствия недостоверных заверений
Если обратиться к иностранному праву, то там существует градация ответственности за недостоверные заверения стороны в зависимости от степени ее вины. Английское право знает три случая, когда наступает ответственность за введение в заблуждение:
1) обман;
2) небрежность;
3) невиновное введение в заблуждение.
В каждом случае ответственность лица, которое ввело в заблуждение контрагента, отличается.
Законодатель в ст. 431.2 ГК РФ не проводит аналогичной градации. В пункте 4 этой статьи указано лишь, что если недостоверные заверения предоставила сторона договора при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, то независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, другая сторона договора вправе как требовать взыскания убытков или предусмотренной договором неустойки, так и заявить об отказе от договора.
В связи с этим возникает вопрос: когда заверения признаются недостоверными — являются ли они несоответствием фактам объективной реальности или законодатель ведет речь о субъективной оценке, например, лица, которое полагалось на эти заверения, или, наоборот, лица, предоставляющего заверение? К сожалению, ответа на этот вопрос Кодекс не дает.
Что касается мер ответственности, то законодатель предусмотрел, что виновная сторона обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.
Важно отметить, что сторона вправе требовать возмещения убытков или выплату неустойки при действительности самого договора. С практической точки зрения это весьма важно, поскольку при действовавшей до 1 июня 2015 г. редакции ГК РФ виновное лицо могло быть уверено, что иск об убытках ему не грозит, поскольку по ст. 179 ГК РФ взыскание убытков было неотъемлемым элементом оспаривания договора. Теперь вести себя недобросовестно у стороны не получится.
В качестве примера взыскания убытков, причиненных недостоверностью заверений, можно привести постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 24.10.2016 № 21АП-1331/2016 по делу № А84-581/2016. Суд установил, что имеются основания для признания лицензионного договора недействительным. Истец был введен в заблуждение относительно существования у ответчика прав на товарный знак, так как на момент заключения лицензионного договора у ответчика отсутствовали какие-либо права на товарный знак, о чем свидетельствует представленная копия свидетельства на товарный знак, выданная существенно позже заключения лицензионного договора. Таким образом, на момент заключения лицензионного договора ответчик знал, что не сможет выполнить свои обязательства по договору. В целях реализации лицензионного договора истцом был заключен договор аренды, по которому оплачивалась арендная плата, коммунальные платежи, выплачивалась заработная плата, страховые взносы и налоговые обязательства, что подтверждается имеющимися в материалах дела доказательствами. Суд взыскал с недобросовестной стороны указанные расходы как убытки.
С практической точки зрения интересным является вопрос, можно ли комбинировать убытки и неустойку. Другой интересный вопрос связан с возможностью установления условия о возмещении потерь в качестве последствия сообщения недостоверного заверения. К сожалению, законодатель на эти вопросы ответа не дает.
Также важно отметить, что признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует наступлению указанных последствий (п. 1 ст. 431.2 ГК РФ).
Помимо этого, законодатель предусмотрел право стороны отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Весьма показательным могло бы стать дело, в котором рассматривался вопрос о правомерности отказа от договора в связи с нарушением условий договора в части заверений.
В опционном соглашении на куплю-продажу акций продавец предоставил покупателю заверение об обстоятельствах, согласно которому список контролирующих лиц компании был приведен на ее интернет-сайте. Впоследствии покупатель отказался от уплаты опционной премии, ссылаясь на недостоверность этого заверения, поскольку, по его мнению, компанию контролировал губернатор области, а в списке на сайте его не было (пакет акций держали члены его семьи). Продавец предъявил иск о взыскании опционной премии, а покупатель — встречный иск о взыскании неустойки. Суд первой инстанции признал, что заверение являлось недостоверным, поскольку губернатор контролировал компанию, и отказал продавцу во взыскании премии. Однако во взыскании неустойки покупателю также было отказано, поскольку он злоупотребил своим правом из договора. По мнению суда, покупатель изначально знал, что губернатор контролирует компанию, и заключил соглашение специально, с целью последующего взыскания неустойки с продавца.
Однако суд апелляционной инстанции, оставив резолютивную часть решения без изменения, существенно изменил мотивировку (постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2017 № 19АП-6312/2016 по делу № А14-8248/2016), признав опционное соглашение мнимым.
Важно отметить, что данный судебный акт фокусирует внимание на интересном вопросе. Может ли лицо полагаться на заверения и в дальнейшем требовать наступления соответствующих последствий, если оно заведомо знало или должно было знать об их недостоверности? Представляется, что в данном случае стороне должно быть отказано в защите права, поскольку такие действия являются недобросовестными.
Альтернативным вариантом для стороны (вместо отказа от договора) законодатель предусмотрел возможность заявить требование о признании договора недействительным на основании ст. 178 и 179 ГК РФ (п. 3 ст. 431.2 ГК РФ).
Необходимо отметить, что с практической точки зрения значительный интерес представляет возможность уточнения условий для отказа от договора при предоставлении недостоверных заверений. Могут ли стороны своим соглашением самостоятельно определить, какие последствия будут предусмотрены в случае недостоверности конкретных заверений (например, за недостоверность одних обстоятельств — убытки, за недостоверность других — неустойка), или ограничение права одной из сторон на применения последствий невозможно?
Как доказать нарушение прав?
Чтобы получить компенсацию в связи с недостоверностью представленных сведений, придется действовать весьма активно. Связано это с тем, что суды возлагают на пострадавшую сторону бремя доказывания заверений об обстоятельствах и их недостоверности (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.07.2016 № 17АП-7507/2016-ГК по делу № А50-764/2016).
Для установления наличия заверений истец может использовать не только договор и иные документы, которые выражают волю сторон, но и, например, показания свидетелей, которые присутствовали при заключении договора (постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2016 № 19АП-4508/2016 по делу № А14-18691/2015).
Также в качестве доказательства может приниматься переписка сторон. Переписка может быть как бумажной, например письма, подтверждающие наличие заверения (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2016 по делу № А56-35349/2016), так и электронной. Что касается последней, то ей важно придать юридическую силу в договоре (указать в договоре право конкретного лица давать заверения, его адрес электронной почты и т.д.). В противном случае взыскать убытки не получится (решение АС Архангельской области от 24.06.2016 по делу № А05-59/16).
Перспективы развития
Подводя итог, отметим, что участники гражданского оборота пока что не готовы активно использовать заверения об обстоятельствах. Возможно, большинство ждет формирования судебной практики по многим возникающим вопросам. Но уже сейчас очевидно, что суды также испытывают существенные трудности с пониманием смысла положений ст. 431.2 ГК РФ. В связи с этим необходимо либо на законодательном уровне доработать положения рассматриваемой статьи, либо Верховному суду РФ дать свои развернутые разъяснения относительно применения этой нормы.
Пока этого не произошло, совершенствование рассматриваемой статьи становится делом юристов, которые, при творческом подходе, вполне могут направить судебную практику в правильное русло и дать толчок развитию в нашей стране института ответственности за ложные заверения.