Одним из обязательных участников, содействующих расследованию и рассмотрению дел, во многих случаях является эксперт-криминалист1. В преддверии 100-летнего юбилея экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел (далее – ЭКП ОВД), который будет отмечаться 1 марта 2019 года, автор настоящей статьи, имея профессиональную подготовку и большой опыт практической работы по данной квалификации, вспоминает ее отдельные аспекты в надежде, что они будут интересны и поучительны для участников современного судопроизводства.
Начало
Начиная службу в ЭКП ОВД в начале 1970-х годов, я не имел экспертно-криминалистической подготовки. За плечами была учеба в техникуме и получение диплома о среднем специальном техническом образовании, работа на заводе, срочная военная служба и работа в уголовном розыске.
По части специальной подготовки, имеющей какое-то отношение к работе эксперта-криминалиста, у меня имелся только шестимесячный спецкурс – первоначальная подготовка по должности рядового, младшего и среднего начальствующего состава ОВД. Это обучение я прошел до начала работы в уголовном розыске. Тем не менее, начальник одного из ЭКП ОВД – Ш.С.Ф., «благословляя» меня на самостоятельную работу по участию в осмотре мест происшествия, говорил: главное – нужно вести себя уверенно. А что касается знаний и умений по работе со следами и вещественными доказательствами, продолжал наставлять он, то лучше сотрудника ЭКП ОВД, даже начинающего (то есть меня), ими никто не владеет, даже какой-то «большой» начальник.
Само наименование квалификации и должности «эксперт-криминалист» свидетельствует о том, что основное предназначение лица, занимающего эту должность, – участие в уголовном судопроизводстве. И такое участие осуществляется по двум основным направлениям: участие при производстве следственных действий и производство судебных экспертиз по уголовным делам. Необходимо такое участие только тогда, когда требуется применение специальных знаний, к каковым законодательством (а именно Федеральным законом от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации») отнесены знания в области науки, техники, искусства или ремесла. В том числе это и технико-криминалистические знания, которые эксперт-криминалист получает, как и все юристы, при изучении криминалистики, а также в ходе специальной подготовки для получения допуска к производству тех или иных видов криминалистических (так называемых традиционных) экспертиз.
В правильности слов Ш.С.Ф. о том, что использование технико-криминалистических знаний (получаемых в рамках изучения криминалистики) при расследовании и рассмотрении дел осуществляется в основном через эксперта-криминалиста, мне приходилось убеждаться за свою многолетнюю практическую работу в сфере судопроизводства постоянно.
На практике следователь, дознаватель, судья при выполнении следственных (судебных) действий, когда необходимо только применение названных специальных знаний (в пределах криминалистики), привлекают для участия в деле в качестве специалиста эксперта-криминалиста. И такое участие, чаще всего, сводится к тому, что последний в подобных случаях просто диктует текст части соответствующих протоколов, например, по осмотру какого-либо объекта.
Бывало и так, что сами следователи или их руководители просили «поднатаскать» начинающих следователей в производстве тех или иных следственных действий. В других ситуациях уже из самой обстановки по приезде на место проведения следственного действия и безо всяких просьб «со стороны» было понятно, что более целесообразно продиктовать для записи в протокол криминалистическое описание хода и результатов следственного действия. Целесообразность в подобных обстоятельствах обосновывалась тем, что разъяснение изложенных в криминалистике положений о том, что, для чего и как нужно зафиксировать, в том числе описать, может занять больше времени, чем диктовка.
Не только «пулечки» и «гильзочки»
Если криминалисты, в широком смысле этого слова, занимающиеся раскрытием, расследованием и судебным рассмотрением уголовных дел не всегда блещут технико-криминалистическими знаниями в пределах, изучаемых в рамках криминалистики, то юристы не уголовно-правовых специализаций, еще меньше «дружат» с обязательной для знания всеми юристами криминалистикой. Хотя и при судебном рассмотрении дел, и в других юридических не уголовно-правовых процедурах технико-криминалистические и иные криминалистические знания (одно из определений криминалистики – наука о доказывании) бывают востребованы достаточно часто.
Об уровне знаний криминалистики юристами не уголовно-правовой практики может свидетельствовать случай, имевший место в одном из районных судов Москвы. В этом деле я выступал от имени истца. Обосновывая возражения против назначения и производства судебной экспертизы, я, помимо ссылок на процессуальный закон, использовал и аргументы, основанные на криминалистических знаниях. Суть аргументации сводилась к тому, что сведения о фактах, на основе которых возможно установить обстоятельства, обосновывающие требования истца, могут быть подтверждены осмотром и исследованием вещественного доказательства непосредственно судом с соблюдением криминалистических требований без производства судебной экспертизы. В удовлетворении ходатайства было отказано. Но после судебного заседания судья – женщина средних лет, видимо, уловив в моих аргументах что-то слышанное ранее, в студенческие годы, о криминалистике, поинтересовалась у меня, какое отношение я имею к криминалистике и судебной экспертизе. Получив ответ о том, что у меня имеется экспертно-криминалистическая подготовка, а, кроме того, я преподаю криминалистику, судья обозначила свое понимание и определение криминалистики, воскликнув: «А, криминалистика – это пулечки и гильзочки!»
Необходимое условие профессионального роста
Хочется надеяться, что в плане пропаганды и внедрения криминалистических знаний в практику судопроизводства я сыграл определенную положительную роль при профессиональном становлении и росте ряда коллег по раскрытию и расследованию преступлений и рассмотрению дел. Например, прокурора Л.В.О., работавшего в одной из районных прокуратур Московской области, с которым мне пришлось на протяжении нескольких лет участвовать в раскрытии и расследовании преступлений.
Вспоминается, как я в качестве специалиста-криминалиста осматривал место происшествия, в котором участвовал трактор и были человеческие жертвы (как позже выяснилось, это было первое в практике Л.В.О. расследование подобного происшествия). Мое участие в этом ночном осмотре места происшествия заключалось, прежде всего, в его фотографировании по правилам криминалистической (судебной) фотографии, обнаружении и фиксации необходимых следов и вещественных доказательств. Помимо этого, пришлось диктовать значительную часть описания места происшествия в целом, а также отдельных узлов и деталей, в особенности, трактора. Впоследствии Л.В.О. занимал высокие посты в Генпрокуратуре СССР и Российской Федерации, в том числе связанные с расследованием аварий и терактов.
Взаимодействие и взаимовыручка
Участвуя в раскрытии и расследовании преступлений, эксперт-криминалист взаимодействует с различными участниками следственно-оперативных групп (далее – СОГ). И бывает, что специалисту-криминалисту приходится оказывать членам СОГ иную помощь, не связанную с использованием специальных знаний. Это может быть какая-то техническая, помощь, необходимость подсобить в чем-то. Особенно это характерно для ситуаций, связанных с нахождением в командировке, целью которой является оказание практической помощи, а также в «горячих точках». Выполнение подобной работы, не связанной с использованием специальных знаний, конечно, не входит в задачи эксперта-криминалиста, это не его предназначение, но иногда бывает необходимым.
В этой связи вспоминается такой случай из моей практики. В период, когда я занимал должность начальника цикла (кафедры) криминалистики в одном из учебных заведений МВД России, на работу преподавателем на кафедру был принят вышедший на пенсию эксперт-криминалист Л.В.П. У него было высшее техническое инженерное образование, ученая степень кандидата технических наук и свидетельство на право производства технико-криминалистических экспертиз документов. Через некоторое время от слушателей стало известно, что названный преподаватель на занятиях как по криминалистической технике, так и по другим разделам криминалистики рассказывает, как он, будучи задействованным в раскрытии и расследовании преступлений в качестве специалиста-криминалиста, участвовал в погонях, задержаниях, допросах и «колол» подозреваемых. Слушателями эти воспоминания воспринимались как предназначение эксперта-криминалиста. Пришлось провести с Л.В.П. беседу и объяснить ему необходимость более четкого отграничения на занятиях роли и значения эксперта-криминалиста (специалиста) от роли и значения следователя и других участников процесса раскрытия и расследования преступлений. Чтобы слушатели изначально правильно понимали и усваивали, что основное предназначение специалиста-криминалиста – это использование специальных знаний для получения доказательств, а остальные действия вроде погони являются вынужденными и обусловлены некими чрезвычайными обстоятельствами.
На практике имеется немало примеров оказания экспертом-криминалистом помощи членам СОГ по вопросам, не связанным со специальными знаниями. В моей жизни такие ситуации часто имели место в период моего пребывания в «горячих точках» (начиная с конца 1980-х годов), где происходили конфликты на почве межнациональной розни, а также связанные с попытками той или иной территории выйти из состава союзного государства не конституционным путем. Так, находясь в составе СОГ и участвуя в расследовании преступлений, совершенных в ходе межнациональных столкновений, в том числе убийств, я был задействован и в мероприятиях по обмену телами погибших людей между конфликтующими сторонами.
Для наведения конституционного порядка в места таких конфликтов, помимо сотрудников правоохранительных органов (СОГ), командировались военнослужащие разных ведомств, которые осуществляли свою деятельность в составе военных оперативных групп (далее – ВОГ). Одна из задач ВОГ заключалась, выражаясь современным языком, в обеспечении силовой поддержки осуществления деятельности СОГ по раскрытию и расследованию преступлений. В свою очередь, сотрудники СОГ, в том числе и эксперты-криминалисты, при недостаточности сил ВОГ по обеспечению безопасности населения (например, для сопровождения беженцев одной конфликтующей стороны по территории, контролируемой другой конфликтующей стороной) оказывали им необходимую помощь.
В таких ситуациях речь шла о защите здоровья и жизни граждан, и мы просто не думали о том, что чего-то не должны делать, потому что это не входит в наши обязанности. Как говорится, на войне как на войне.
После приезда из таких командировок мне приходилось долго привыкать к ночной тишине, поскольку за время нахождения в «горячих точках» вырабатывалась привычка засыпать и спать под звуки ночной канонады.
Нужны перемены
Как уже отмечалось выше, одним из направлений деятельности эксперта-криминалиста является производство судебных экспертиз и, в основном, по уголовным делам. Что касается этого направления деятельности, то из большого количества выполненных судебных экспертиз на всю жизнь я запомнил именно первую судебную экспертизу, в производстве которой мне пришлось участвовать. В первый же день работы в качестве стажера эксперта-криминалиста от упомянутого выше руководителя ЭКП ОВД Ш.С.Ф я узнал о том, что через пару недель после теоретического обучения под руководством наставника, помимо выездов для участия в производстве следственных действий в качестве специалиста-криминалиста, мне придется участвовать и в производстве судебных экспертиз.
Как и было обещано, вскоре после начала стажировки названным руководителем мне и наставнику было дано поручение на производство судебной экспертизы холодного оружия. Ее объектом была металлическая пластина, изъятая у лица, отбывающего наказание в исправительно-трудовой колонии. Пластина имела подобие лезвия с двухсторонней заточкой, боевого острия и рукоятки ножа. При изучении этого объекта с целью выявления наличия/отсутствия признаков колюще-режущего холодного оружия использовались не только справочные материалы по данному виду экспертизы, но и полученные в техникуме знания. В частности, по такой дисциплине, как «Сопротивление материалов».
В результате впервые проведенной мною судебной экспертизы я пришел к выводу о том, что поступившая на исследование металлическая пластина холодным оружием не является. Наставник с выводами эксперта-стажера согласился.
К сожалению, методы, используемые как в рамках экспертизы данного вида, так и в ряде других видов традиционных криминалистических экспертиз, существующих десятки лет, претерпели мало изменений. В частности, на мой взгляд, необходимо более широкое внедрение компьютерных технологий.
Например, для большей объективизации выводов вышеописанной экспертизы при определении общей прочности конструкции оружия экспериментальные удары должны бы выполняться не вручную, а с использованием специально сконструированных программируемых устройств (механизмов).
Тем не менее, безо всякого преувеличения можно утверждать, что в современных условиях роль и значение эксперта-криминалиста при раскрытии и расследовании преступлений, а также при судебном рассмотрении дел во всех видах судопроизводства невозможно переоценить и с развитием науки и техники эти роль и значение будут только возрастать.
1 В настоящей статье термин «эксперт-криминалист» используется в зависимости от контекста для обозначения должности или квалификации.