На практике иногда встречаются удивительные ситуации, связанные с заключением сделок от имени несуществующих компаний. На что следует обратить внимание при заключении сделки? И какие последствия могут возникнуть при заключении договора с несуществующей организацией?
Нет в реестре и все!
В силу п. 3 ст. 49 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) организация, информация о которой отсутствует в ЕГРЮЛ, стороной договора являться не может. Это касается как случая заключения договора до момента регистрации компании в ЕГРЮЛ, так и случая его подписания уже после того, как компания была из ЕГРЮЛ исключена (Постановление ФАС Центрального округа от 30.05.2002 по делу № А08-3180/01-10). Соответствующий договор является ничтожным на основании ст. 166, 168 ГК РФ (Постановление ФАС Центрального округа от 19.06.2014 по делу № А64-6201/2013) независимо от того, исполнялся ли он фактически или нет, поскольку само по себе данное обстоятельство не подтверждает правовой статус компании, от имени которой он был заключен (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 13.02.2007 № Ф04-3246/2006(30976-А27-8) по делу № А27-30201/2005-1).
Реституционные обязательства по такой недействительной сделке возникают между теми сторонами, которые ее фактически исполняли, а именно: между лицом, подписавшим спорный договор от имени несуществующей компании, и его контрагентом (Решение Котласского городского суда Архангельской области от 02.04.2014 по делу № 2-705).
Существует также практика, когда суды признают договор от имени несуществующей организации незаключенным, а переданные в его исполнение деньги или иное имущество определяют к возврату в качестве неосновательного обогащения (Определение Ленинградского областного суда от 12.02.2014 № 33-695/2014 по делу № 2-1176/2013).
В рассматриваемой ситуации требование о применении последствий недействительной сделки является надлежащим способом защиты права, хотя в судебной практике суды в целом лояльно подходят к рассмотрению требований о возврате имущества, переданного по сделке с несуществующей компанией, допуская в том числе его истребование виндикационным иском (Апелляционное определение Оренбургского областного суда от 10.02.2016 по делу № 33-1045/2016).
Несмотря на существование подобного подхода, лучше использовать надлежащий способ защиты права, поскольку дополнительные средства правовой защиты могут применяться лишь субсидиарно – наряду с требованием о применении последствий недействительности сделки.
Однако следует учитывать, что право на иск о признании сделки, заключенной от имени несуществующей организации, недействительной имеется только у контрагента, но не у лица, которое подписало договор от имени такой несуществующей организации. Согласно п. 5 ст. 166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на ее действительность.
Подписывая договор от имени несуществующей компании, соответствующий гражданин знал о том, что как субъект гражданского оборота она отсутствует. Об этом не могла не знать и вторая сторона по сделке, от которой при ее заключении требовалось проявление осмотрительности и разумности, осуществление проверочных мероприятий в отношении своего контрагента. Однако гражданин, подписывающий договор от имени несуществующей компании, действовал очевидно недобросовестно, поскольку под ее прикрытием пытался получить исполнение по сделке с освобождением себя от встречных обязанностей, что является недопустимым в силу ст. 10 ГК РФ. При таких обстоятельствах заявление от него о недействительности сделки, заключенной от имени несуществующей компании, не имеет правового значения.
Заслуживает одобрения
Вместо признания сделки недействительной заинтересованное лицо, несмотря на свою неосмотрительность, выразившуюся в ее заключении без проверки статуса компании-контрагента, может постараться добиться сохранения сделки в силе. В соответствии со ст. 183 ГК РФ при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку.
О таком одобрении могут свидетельствовать различные обстоятельства, например, фактическое исполнение сделки, в том числе работниками представляемой компании при условии, что соответствующие действия входили в круг их должностных обязанностей, были основаны на доверенности либо их полномочия явствовали из обстановки, в которой они действовали в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ (абз. 3 п. 5 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23.10.2000 № 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Об одобрении условий сделки может также свидетельствовать и такой фактор, как продление срока ее действия после его окончания (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 26.04.2016 № Ф02-1888/2016 по делу № А33-23735/2014). Последующее одобрение допускается в отношении любых гражданско-правовых сделок, поскольку законом их круг не ограничен (п. 3 Обзора практики разрешения споров по договору строительного подряда (приложение к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 24.01.2000 № 51)). При этом под одобрением могут пониматься любые фактические действия, из содержания которых усматривается согласие представляемого на то, чтобы связать себя условиями соответствующей сделки (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.12.2016 № Ф03-5493/2016 по делу № А04-12000/2015).
Так, фактическое получение получателем денежных средств при его информированности о назначении и основаниях произведенного платежа, а также непринятие мер к отказу от предоставленного будет расценено судом как доказательство одобрения сделки по предоставлению займа и возникновение между сторонами соответствующих правоотношений (Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 20.10.2016 № Ф03-4021/2016 по делу № А73-17958/2015). В ином случае при отсутствии доказательств одобрения сделки, заключенной неуполномоченным лицом, права и обязательства по ней возникают именно у такого лица.
Сам лишил себя гарантий
По смыслу ст. 183 ГК РФ для ее применения предполагается, что представляемый является реально действующим лицом, не наделявшим представителя никакими полномочиями или наделившем последнего ими в меньшем объеме, чем тот, в котором они фактически были реализованы представителем. Между тем на практике рассматриваемая правовая норма может быть применена и к случаю, когда договор заключен от имени несуществующей компании.
Так, в одном деле гражданин подписал договор подряда от имени группы компаний «Forus Group», однако такого участника гражданского оборота в реальности не существовало, а в ЕГРЮЛ была зарегистрирована компания с наименованием «ФОРУС-ГРУПП», и именно сведения о ней и были размещены на сайте названной группы компаний. Вместе с тем в договоре компания «ФОРУС-ГРУПП» никак не упоминалась, в судебном разбирательстве по поводу исполнения договора подряда она не участвовала, о принадлежности именно ей прав и обязанностей по нему не заявляла. В самом договоре не было никаких указаний относительно полномочий гражданина заключить от имени компании сделку, что позволяло бы идентифицировать именно ее как заказчика, а гражданина как ее представителя.
Каких-либо доказательств взаимодействия между компанией и подрядчиком в материалы дела представлено не было.
Суд отметил, что подрядчик, не проявив должной осмотрительности при заключении сделки, был не вправе ссылаться на то, что именно с гражданином он заключил договор. При этом подрядчик не был лишен возможности представить доказательства в подтверждение того, кто в договоре с ним фактически выступил заказчиком.
При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что фактически сделка была заключена самим гражданином от своего имени, а указание на несуществующую группу компаний не имело правового значения, поскольку именно его воля была направлена на установление правоотношений по договору подряда.
Избрав такой неопределенный статус заказчика, гражданин тем самым лишил себя специальных гарантий, которыми он мог бы обладать как потребитель, так как посредством указания на свое участие в сделке не от собственного имени, а от лица группы компаний, он утратил возможность ссылаться на особый статус. В материалах дела также имелись доказательства того, что, вступая в правоотношения в контрагентом, гражданин представлялся заместителем директора группы компаний, о чем свидетельствовала его визитная карточка. Такое поведение гражданина уже само по себе вступало в противоречие с его утверждением о том, что он заключил сделку для своих личных нужд.
Ранее с этим же подрядчиком гражданин заключал иные сделки на изготовление и монтаж изделий по различным адресам, при том что доказательств наличия у него каких-либо прав на соответствующие объекты недвижимости, полномочий на заключение сделок, какого-либо иного законного интереса в получении результатов работ именно для себя в материалы дела представлено не было. В связи с этим суд пришел к выводу о том, что спорный договор, подписанный гражданином как представителем группы компаний, был заключен от его имени и статусом потребителя гражданин не обладал.
При этом в иске о взыскании аванса и неустойки по договору суд отказал в связи с тем, что свои обязательства перед гражданином подрядчик выполнил надлежащим образом, а истец сам не произвел с ним окончательный расчет, уклонился от приемки результата работ и заявил необоснованное требование об отказе от договора, когда тот фактически был исполнен (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 03.03.2016 № 33-2949/2016 по делу № 2-4733/2015).
В отношении гражданина такой подход не применим, поскольку даже в случае изъятия у него миграционным органом паспорта ранее совершенные им сделки не теряют своей силы, поскольку сам по себе данный факт не порочит его действительное волеизъявление (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 20.09.2016 № Ф10-2261/2015 по делу № А35-1558/2014).
Красиво звучит!
В целом же то, как участники гражданского оборота себя ощущают и именуют в договорах, не имеет принципиального значения, если только их фантазия не настолько бурная, что вызывает вопрос о необходимости медицинского вмешательства. Если таких обстоятельств нет, то вне зависимости от того, как стороны по сделке назвали себя в договоре, его можно считать заключенным именно от их имени даже при наличии в договоре ссылки на представление интересов какой-то организации. Такие указания ни на что не влияют, просто креативные граждане на пустом месте сами себе создают дополнительные трудности.
Аналогичную, толерантную, точку зрения можно встретить в процессуальных документах и даже в судебных актах. В качестве примера можно привести Определение Арбитражного суда Нижегородской области от 14.10.2015 по делу № А43-19656/2015, которым было утверждено мировое соглашение по иску предпринимателя к Нижегородской епархии Русской Православной Церкви о взыскании задолженности по договору подряда. По условиям мирового соглашения стороны урегулировали конфликт, а ответчик даже дал обещание возносить молитвы о здравии раба Божиего Арсеньева Ивана Михайловича и раба Божиего Лепустина Сергея Александровича, их семей и благополучии во всех их благих делах и начинаниях. Данное положение мирового соглашения, перенесенное в текст судебного акта, носило чисто информационный характер и в принципе ни на что не влияло, являлось правомерным действием, и у суда не было никаких оснований для отказа в утверждении такой сделки.
Особой спецификой отличается ситуация, при которой договор был заключен гражданином с указанием на несуществующий статус индивидуального предпринимателя. Отсутствие у гражданина регистрации в данном качестве исключает его право осуществлять предпринимательскую деятельность, но не лишает его возможности ее вести в принципе, не влияет на его правосубъектность как участника гражданского оборота. Действующее законодательство РФ не различает имущество, принадлежащее гражданину как физическому лицу и как предпринимателю, и устанавливает одинаковый размер ответственности по обязательствам.
В связи с этим отсутствие у гражданина, подписавшего с контрагентом договор в качестве предпринимателя, данного статуса само по себе не порочит сделку, поскольку не исключена возможность ее исполнения. Если законом не установлено запрета на заключение конкретной сделки обычным гражданином, то она является действительной (Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 16.08.2016 по делу № 33-5776/2016).
Резюмируем
Таким образом, если договор заключен от имени несуществующей компании, то вторая сторона вправе поставить вопрос о ее недействительности. У лица, подписавшего договор от имени несуществующей компании, такого права нет, поскольку оно нее могло не знать о том, что соответствующей компании не существует и оно действует недобросовестно (ст. 10, п. 5 ст. 166 ГК РФ). Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ), поэтому такой неправомерный интерес не подлежит судебной защите. Кроме того, пострадавшая сторона вправе вместо признания договора недействительным требовать исполнения по нему со ссылкой на то, что соответствующие правоотношения возникли между ней и лицом, подписавшим договор от имени несуществующей компании.