В прошлом году прирост российского ВВП составил 1,5%, но с учетом среднего ожидаемого пересмотра Росстатом эта оценка может, по мнению экспертов ВШЭ, повыситься до 1,9%. Драйвером роста стали повышение цен на нефть и ускорение динамики мировой экономики. В дальнейшем, чтобы выйти на более высокие темпы роста, нужны, по оценке аналитиков РАНХиГС, бюджетный маневр, нацеленный на увеличение производственных расходов, масштабное разгосударствление экономики и либерализация внешнеэкономической деятельности.
Согласно первой оценке Росстата, в прошлом году ВВП вырос на 1,5% после снижения на 0,2% в 2016 г. и на 2,5% в 2015 г. Возобновление экономического роста, по словам эксперта Центра развития «Вышки» Николая Кондрашова, было обусловлено улучшением внешней экономической конъюнктуры.
Во-первых, в 2017 г., во многом благодаря соглашению ОПЕК+, цены на нефть Urals выросли на четверть: с 42 долл. за баррель в 2016 г. до 53,3 долл. в прошлом году. Во-вторых, завершившийся год был отмечен рекордным с 2011 г. ростом внешнего спроса на отечественные товары и услуги на фоне ускорения прироста мировой экономики с 3,4% в 2015 г. до самых высоких за последние шесть лет 3,7% в 2017 г.
«Рост ВВП в 2017 г. в той или иной степени был поддержан большинством секторов экономики: промышленностью, торговлей, транспортом, коммерческими услугами и пр., — комментирует ситуацию Н. Кондрашов. — Почти половина прироста ВВП была обеспечена секторами „Оптовая и розничная торговля“ и „Транспортировка и хранение“, выросшими на 3,1 и 3,7% соответственно. При этом наблюдалось, пускай и минимальное, сокращение ВДС строительства, образования, здравоохранения — очевидно, под влиянием бюджетной консолидации».
Слабая статистика за 2-е полугодие 2017 г., безусловно, проливает свет на неожиданно скромный рост ВВП за год. Однако не стоит забывать, что представленная оценка ВВП за 2017 г. — лишь первая оценка Росстата. Как показывает история, он иногда довольно сильно пересматривает свои оценки, в подавляющем большинстве случаев — в большую сторону. Средний пересмотр годовых оценок ВВП с 2005 по 2016 гг. составил +0,4 п.п., причем без тенденции к уменьшению или увеличению. С учетом этого наиболее вероятной оценкой прироста ВВП за 2017 г., по мнению Н. Кондрашова, становятся не опубликованные Росстатом 1,5%, а расчетные 1,9% (после прибавления математического ожидания пересмотра в 0,4 п.п.).
Новая фаза делового цикла
Важным фактором роста отечественной экономики, по оценке директора по научной работе Института экономической политики им. Е. Гайдара Сергея Дробышевского, можно считать завершение отрицательной фазы делового цикла и возвращение к циклическому росту. Это как раз соответствует темпам прироста экономики в 1,5—2,0% в год, наблюдаемым в 2017 г. Аналогичных значений экономического роста в России ученый ожидает и в 2018 г.
Среди барьеров, тормозящих фазу роста, эксперт выделяет завершение балансировки на рынке труда. В 2015 г. после девальвации рубля и ускорения роста цен доля заработной платы в ВВП снизилась на 1,0—1,5 п.п. Однако за 2016 г. эта тенденция развернулась, и к настоящему времени доля фонда заработной платы в ВВП превысила предыдущие максимумы. Иными словами, позитивный эффект от корректировки заработной платы полностью исчерпан, и издержки компаний на труд снова повышают себестоимость производимой продукции.
Своеобразной загадкой становятся источники роста инвестиций в основной капитал, так как статистика показывает сокращение доли прибыли компаний в ВВП, возобновление (после короткого перерыва во 2-м полугодии 2016 г.) накопления остатков на депозитных счетах предприятий в банках, отсутствие расширения банковского кредита нефинансовому сектору.
Кроме того, негативным фактором остается неопределенность (по крайней мере, на протяжении I квартала) относительно будущей экономической политики Правительства РФ после президентских выборов и, соответственно, возможного изменения делового и инвестиционного климата в России. Также на протяжении всего года неопределенность для инвесторов, вероятно, будет поддерживаться риском введения новых санкций со стороны США.
Наконец, усиление конкуренции на мировых рынках сырьевых товаров (не только углеводородов) будет сдерживать возможности для наращивания физических объемов нашего экспорта, даже при повышающихся ценах на эти товары.
Меры структурной политики
Для выхода на темпы роста на уровне общемировых, по мнению экспертов РАНХиГС, необходим ряд мер экономической политики. Первоочередным шагом может стать бюджетный маневр, предусматривающий повышение удельного веса производительных расходов, в том числе за счет оптимизации непроизводительных статей.
В частности, Центр стратегических разработок (ЦСР) предлагает нарастить производительные расходы бюджета к 2024 г. с текущих 11% ВВП до среднеевропейского уровня в 13,5—14,0% ВВП и тем самым преодолеть хроническое недофинансирование (как по международным меркам, так и по требованиям приоритетов внутренней политики) расходов, обеспечивающих долгосрочное развитие и являющихся приоритетными для граждан. При этом вкладывать следует только в те проекты и по тем направлениям расходов, которые имеют наибольшую готовность к структурным преобразованиям, чтобы обеспечить требуемую эффективность.
Еще одной мерой экономической политики может быть масштабное разгосударствление экономики. Это позволит сломать тенденцию к сужению пространства для частной инициативы, к эрозии цивилизованных имущественных отношений, к снижению возможностей реализации прав частного бизнеса и конкурентных рынков в связи с экспансией госсектора де-юре и де-факто.
Стимулом для ускорения роста также может стать либерализация регулирования внешнеэкономической деятельности. Несмотря на приоритет внутренних факторов роста, снижение зависимости от колебаний внешней конъюнктуры, открытость экономики России в большей степени будут способствовать возвращению инвесторов (в том числе и с российскими корнями) в страну, чем «закрытие» экономики, введение различных ограничений на перемещение товаров, капитала и факторов производства.