С момента вступления в силу положений Федерального закона от 21.12.2013 № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации <…>» прошло уже немало времени, однако судебная практика по применению новых положений ГК РФ сформировалась далеко не сразу. Постепенно суды выявили определенные трудности, связанные в том числе с применением новой редакции ст. 334 ГК РФ при банкротстве залогодателя. О проблемах, связанных с удовлетворением требований конкурсных кредиторов, обладающих залоговыми правами на имущество банкрота, и подходах судов к их решению читайте в материале.
Суть возникших на практике проблем сводится к сопоставлению новых конструкций залоговых отношений, предлагаемых Гражданским кодексом, с ранее принятыми положениями Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).
Закрепление принципа эластичности залога в нормах ГК РФ
Серьезной новеллой в ст. 334 ГК РФ, регулирующей понятие залога, является признание законодателем за залогом такого качества, как «эластичность залога». Смысл этого свойства залога заключается в том, что залог — это право на ценность заложенного имущества. В связи с этим залог сохраняется до тех пор, пока существует внешняя форма существования такой ценности.
Цитируем документ
Залогодержатель преимущественно перед другими кредиторами залогодателя вправе получить удовлетворение обеспеченного залогом требования также за счет:
страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества независимо от того, в чью пользу оно застраховано, если только утрата или повреждение произошли не по причинам, за которые залогодержатель отвечает;
причитающегося залогодателю возмещения, предоставляемого взамен заложенного имущества, в частности, если право собственности залогодателя на имущество, являющееся предметом залога, прекращается по основаниям и в порядке, которые установлены законом, вследствие изъятия (выкупа) для государственных или муниципальных нужд, реквизиции или национализации, а также в иных случаях, предусмотренных законом;
причитающихся залогодателю или залогодержателю доходов от использования заложенного имущества третьими лицами;
имущества, причитающегося залогодателю при исполнении третьим лицом обязательства, право требовать исполнения которого является предметом залога.
Пункт 2 ст. 334 ГК РФ
Таким образом, п. 2 ст. 334 ГК РФ право залога распространено на трансформированную форму залога, в связи с чем расширено право залогового кредитора на приоритетное удовлетворение своих требований за счет:
-
страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества;
-
возмещения, предоставляемого взамен заложенного имущества, вследствие изъятия (выкупа) для государственных или муниципальных нужд;
-
доходов от использования заложенного имущества третьими лицами;
-
права требования исполнения, которое является предметом залога.
Отметим, что данный принцип эластичности предмета залога нашел свое отражение и в новой редакции п. 2 ст. 345 ГК РФ, определяющего перечень видов имущества, которое считается находящимся в залоге независимо от согласия на это залогодателя или залогодержателя.
Цитируем документ
Независимо от согласия на это залогодателя или залогодержателя считаются находящимися в залоге:
1) новое имущество, которое принадлежит залогодателю и создано либо возникло в результате переработки или иного изменения заложенного имущества;
2) имущество, предоставленное залогодателю взамен предмета залога в случае его изъятия (выкупа) для государственных или муниципальных нужд, реквизиции или национализации по основаниям и в порядке, которые установлены законом, а также право требовать предоставления имущества взамен предмета залога по указанным основаниям;
3) имущество, за исключением денежных средств, переданное залогодателю-кредитору его должником, в случае залога права (требования);
4) иное имущество в случаях, установленных законом.
Пункт 2 ст. 345 ГК РФ
Как определить объем прав залогового кредитора
Если в обычном гражданском обороте применение указанных норм в новой редакции проблем не вызывало, то в процедурах банкротства залогодателя судебная практика по вопросу применения эластичных свойств залога складывалась неоднозначно. В первую очередь это было связано с отсутствием специальных норм в Законе о банкротстве.
Так, в одних случаях, суды, устанавливая отсутствие специального регулирования отношений, связанных с распределением средств, поступивших за счет новых источников, перечисленных в п. 2 ст. 334 ГК РФ, допускали возможность применения по аналогии норм ГК РФ. А в других случаях, напротив, исходили из преобладающего значения специального регулирования Закона о банкротстве над общими положениями гражданского законодательства в вопросе очередности удовлетворения требований кредиторов. Они обращали внимание на отсутствие в Законе о банкротстве иного способа удовлетворения требования залогового кредитора, кроме как путем распределения выручки, поступившей от продажи с торгов предмета залога. Исходя из этого, суды приходили к выводу о недопустимости применения по аналогии п. 2 ст. 334 ГК РФ и невозможности в связи с этим удовлетворения соответствующих требований кредитора.
С учетом сложившихся в правоприменительной практике противоречий было очевидно, что необходимо вмешательство Верховного суда РФ с целью формирования единообразного подхода судов к решению возникшего вопроса.
На сегодняшний день правовая позиция Верховного суда РФ представлена в Определении от 17.10.2016 № 305-ЭС16-7885 по делу № А40-57347/2015.
Основной вопрос, который стоял перед судами в этом деле, — вопрос о праве залогового кредитора на получение приоритетного удовлетворения за счет денежных средств, поступивших на счет должника от лиц, право требования к которым было заложено.
Суды трех инстанций посчитали, что, поскольку денежные средства, полученные по заложенным требованиям, стали предметом залога, то требование кредитора подлежит установлению в реестре требований кредиторов как требование, обеспеченное залогом.
Однако Верховный суд РФ отменил судебные акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение. Он пришел к выводу о возможности залога денег, но только при условии их зачисления на специальный залоговый счет. Залог безналичных денежных средств без открытия специального залогового счета, по мнению ВС РФ, не соответствует положениям Гражданского кодекса (подробнее о позициях судов по этому делу читайте в материале «Залог денег на банковском счете может возникнуть, только если для этих целей открыт специальный залоговый счет», «ЭЖ», 2016, № 10).
Иными словами, Верховный суд РФ, основываясь на положении п. 2 ст. 345 ГК РФ, пришел к выводу об ограничении принципа эластичности залога императивными нормами ГК РФ. Из этого следует, что данный принцип может быть реализован только в ситуациях, прямо предусмотренных законом. Тем самым высшая судебная инстанция, руководствуясь императивными нормами ГК РФ, поддержала консервативный подход к залоговым отношениям, отдав приоритет принципу специалитета. Суть данного принципа заключается в четком определении предмета залога, указании его индивидуальных признаков, чтобы его можно было идентифицировать и обособить из имущественной массы должника.
Как обособить денежные средства, учитывая их специфику? Только путем их аккумулирования на специальном счете должника. И если залоговый кредитор с целью минимизации рисков, связанных с возможным банкротством своего должника, открыл до возбуждения дела о банкротстве специальный залоговый счет, на который производилось зачисление денежных средств, поступавших от лиц, право требования к которым являлось предметом залога, то в силу положений ст. 133 Закона о банкротстве такой счет не может быть закрыт конкурсным управляющим.
Как распределять доходы от залогового имущества
Если порядок удовлетворения требований кредитора в случае признания банкротом залогодателя, передавшего в обеспечение исполнения обязательства в залог права по договору банковского счета, урегулирован п. 2.2 ст. 138 Закона о банкротстве, то правовые механизмы распределения доходов, поступивших в конкурсную массу должника от иных источников, поименованных в п. 2 ст. 334 ГК РФ, и, в частности, от сдачи в аренду залогового имущества, наиболее часто встречающегося в практике, в специальном законе отсутствуют.
С принятием Верховным судом РФ нескольких судебных актов (см. определения от 06.06.2016 № 302-ЭС16-5192 по делу № А58-2391/2015 и от 12.12.2016 № 301-ЭС16-16017 по делу № А28-15767/2013) судебная практика стала складываться в пользу применения п. 2 ст. 334 ГК РФ по аналогии и распределении таких доходов по правилам ст. 138 Закона о банкротстве.
Какая редакция ГК РФ действует при определении объема залоговых прав
Вместе с тем в правоприменительной практике возник и другой вопрос: какой момент является основополагающим для применения новой редакции ст. 334 ГК РФ — заключения договора залога или заключения договора аренды в процедуре конкурсного производства?
В ноябре 2017 г. состоялись заседания Верховного суда РФ по двум делам (см. определения от 20.11.2017 № 306-ЭС17-9235 по делу № А49-2992/2014 и от 20.11.2017 № 301-ЭС17-9716 по делу № А79-8466/2015), в которых решался вопрос об определении объема залоговых прав кредитора в зависимости от применения к спорным правоотношениям действующих положений парараграфа 3 главы 23 ГК РФ или применения редакции, действовавшей до 01.07.2014.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ, рассматривая указанные дела, пришла к выводу, что к отношениям, связанным с распределением доходов, поступивших в конкурсную массу должника от сдачи в аренду залогового имущества, подлежат применению нормы ГК РФ, действовавшие на дату возникновения залога.
Верховный суд РФ мотивировал свое решение исходя из того, что в соответствии с п. 2 ст. 422 ГК РФ закон, принятый после заключения договора и устанавливающий иные правила, чем те, которые действовали при заключении договора, распространяет свое действие на отношения сторон по такому договору лишь в случае, когда в законе это прямо установлено. Поскольку в Федеральном законе от 21.12.2013 № 367-ФЗ, внесшем изменения в ст. 334 ГК РФ, подобной оговорки не содержится, то применению подлежат положения ГК РФ, действовавшие на дату заключения обеспечительных сделок.
Как соотносятся статусы заложенного и арестованного имущества
Другой проблемой в правоприменительной практике стало применение п. 5 ст. 334 ГК РФ в процедурах банкротства и решение вопроса о том, получает ли кредитор, добившийся ареста вещи должника в целях последующего исполнения обязательственного притязания к должнику, преимущества при распределении выручки от продажи этой вещи в случае банкротства должника по правилам ст. 138 Закона о банкротстве.
Цитируем документ
Если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (ст. 174.1), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены.
Пункт 5 ст. 334 ГК РФ
Несмотря на появившуюся в судебной практике тенденцию по наделению «арестного» кредитора статусом залогового в деле о банкротстве, в Определении от 27.02.2017 № 301-ЭС16-16279 по делу № А11-9381/2015 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ поддержала позицию, согласно которой арестный и ординарный залоги неравнозначны.
Так, отменяя решения предыдущих инстанций, Коллегия судей Верховного суда РФ обратила внимание на то, что нормы законодательства о банкротстве являются специальными по отношению к общим правилам исполнения.
Цитируем документ
Закон о банкротстве исключает возможность удовлетворения реестровых требований, подтвержденных судебными решениями, в индивидуальном порядке и не содержит предписаний о привилегированном положении лица, в пользу которого наложен арест. Наоборот, правоотношения, связанные с банкротством, основаны на принципе равенства кредиторов, требования которых относятся к одной категории выплат (п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве), что, в свою очередь, не допускает введение судом, рассматривающим дело о несостоятельности, различного режима удовлетворения одной и той же выплаты в зависимости от формальных (процедурных) критериев, не связанных с ее материальной правовой природой (в зависимости от того, как будет разрешено ходатайство о наложении ареста). Поэтому запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства.
Определение ВС РФ от 27.02.2017 № 301-ЭС16-16279 по делу № А11-9381/2015
Верховный суд РФ, исходя из буквального толкования п. 5 ст. 334 ГК РФ, в котором сделана прямая ссылка на ст. 174.1 ГК РФ, составляющую условие применения нормы, пришел к выводу, что залог возникает не в силу ареста, а исключительно как результат совершения сделки с арестованным имуществом с нарушением запрета.
Но вместе с тем, учитывая правовую позицию ВС РФ, изложенную в указанном определении, возникает другой вопрос: а получит ли лицо, в интересах которого на вещь должника был наложен арест, залоговое преимущество перед остальными кредиторами в случае банкротства недобросовестного приобретателя имущества?
Ведь и в этом случае основания возникновения права на обращение взыскания у лица, добившегося ареста имущества должника, как указал ВС РФ, являются процедурными и находятся в зависимости от усмотрения суда.
Однако процессуальному законодательству известны случаи когда процессуальное действие имеет материально-правовой эффект — например, мировое соглашение. Оно утверждается судом, обязательно для сторон, его заключивших, и не может не учитываться в случае, если в отношении одной из сторон будет возбуждено дело о банкротстве. В этом случае другая сторона вправе включиться в реестр требований кредиторов должника. Более того, институт мирового соглашения используется и в процедурах банкротства, в частности, и при рассмотрении обособленных споров.
Напомним, что п. 5 ст. 334 ГК РФ, предоставляющий кредитору права и обязанности залогодержателя, был включен в состав нормы в качестве компенсации в связи с изменением правовой квалификации сделки, совершенной в нарушение запрета на распоряжение залоговым имуществом.
В новой редакции п. 2 ст. 174.1 ГК РФ устанавливает, что сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, является действительной, а не ничтожной, как было ранее. Поэтому, забрав у кредитора способ защиты в виде оспаривания сделки, совершенной в нарушение запрета на распоряжение, законодатель предоставил другой — наделил кредитора правами и обязанностями залогодержателя в отношении «запретной» вещи. Реализовать свое право на обращение взыскания на такую вещь в случае банкротства ее приобретателя возможно лишь в порядке включения в реестр требований кредиторов должника требования кредитора как обеспеченного залогом. Однако, учитывая правовую позицию ВС РФ, изложенную в приведенном определении, возникают сомнения в возможности реализации кредитором такого права.
Всех этих вопросов можно было бы избежать, если бы одновременно с реформированием гражданского законодательства на появление новых конструкций залоговых отношений «отреагировал» бы и Закон о банкротстве.
А пока остается следить за формированием и развитием судебной практики по этому вопросу.