В прошлом номере журнала была опубликована статья «Нелицензируемая финансовая деятельность: риски для участников». В ней, в частности, рассказывалось о таком сегменте финансового рынка, как операции с криптовалютой. Читательская почта принесла много вопросов о правовых основах таких операций и использования криптовалюты в процедурах банкротства. Ответить на них мы попросили автора материала, опубликованного в прошлом номере.
Стоит ли участникам рынка криптовалют обращаться в суд за защитой нарушенных прав?
Использовать судебную защиту вправе любой участник хозяйственного оборота. Но нужно учитывать, что криптовалюта в нашей стране пока не легализована. Хотя это обстоятельство не мешает участникам гражданского оборота активно использовать ее как инструмент проведения расчетов, средство накопления сбережений, а также в иных экономических целях.
Наличие значительных рисков, связанных с резкими колебаниями курса криптовалюты и отсутствием законодательного регулирования, на практике приводит к полному отказу в предоставлении судебной защиты. Такой формальный подход приводит к игнорированию целого пласта общественных отношений, которые фактически складываются в гражданском обороте вне зависимости от того, как скоро будут приняты правовые нормы, позволяющие их упорядочить и отрегулировать. При этом непонимание сути рассматриваемого явления, порядка работы и совершения обменных операций на практике приводит к нарушению прав и законных интересов добросовестных участников гражданского оборота, которые не были вовлечены в работу с этим инструментом, но полностью зависят от отношения правоприменителей к нему.
Ситуация изменится только с принятием ряда федеральных законов, которые позволят встроить правовое регулирование криптовалюты в уже существующий правопорядок (см. с. 119).
Существует ли запрет на транзакции с криптоактивами?
Проведение российскими гражданами и организациями операций с использованием криптовалюты прямо не запрещено законодательством России.
Чем отличается криптовалюта от денег?
Принципиальной чертой, отличающей криптовалюты от денег как таковых, является способ их возникновения в цифровом пространстве.
Так, реальные платежные средства требуется вначале внести на определенный счет или электронный кошелек, в то время как криптовалютные денежные единицы появляются сразу в электронном виде.
Выпуск цифровых денег происходит различными способами: это ICO (первичное размещение монет, система инвестирования), майнинг (поддержание специальной платформы для создания новых криптоденег), forging (образование новых блоков в уже имеющихся криптовалютах).
Обращение такой валюты происходит по системе блокчейн, которая представляет собой распределенную по миллионам персональных компьютеров во всем мире базу данных. Хранение и запись информации при обращении криптоденег происходит на всех устройствах сразу, что гарантирует абсолютную прозрачность и открытость транзакций.
Таким образом, криптовалюта представляет собой некоторый набор символов знаков, содержащийся в информационной системе, при этом, доступ к информационной системе осуществляется с помощью информационно-телекоммуникационной сети Интернет с использованием специального программного обеспечения.
Поскольку в настоящее время понятие криптовалюты законодательно не определено, не установлены специальные требования к порядку ее обращения, не установлен правовой режим, существо отношений, связанных с оборотом криптовалют не позволяет применить к криптовалютам по аналогии нормы, регулирующие сходные отношения.
Также невозможно однозначно определить, к какой категории относится понятие «криптовалюта»: «имущество», «актив», «информация» или «суррогат».
Согласно ст. 140 ГК РФ рубль является законным платежным средством, обязательным к приему по нарицательной стоимости на всей территории РФ, платежи на территории всей страны осуществляются путем проведения наличных и безналичных расчетов.
Криптовалютные денежные единицы в силу децентрализации не имеют субъекта, обеспечивающего их условную платежеспособность. Поэтому криптовалюта не относится к объектам гражданских прав, находится вне правового поля на территории России, исполнение сделок с криптовалютой, ее транзакции не обеспечиваются принудительной силой государства.
Можно ли требовать возмещения убытка от операцийс криптовалютой?
В большом массиве судебной практики пока не так много дел, связанных с использованием криптовалюты. Поэтому ценность имеет каждый судебный прецедент, поскольку он позволяет составить общее впечатление о том, какое понимание цифровые финансовые активы сейчас находят у судов в условия полного отсутствия правового регулирования.
Вложение финансовых средств в покупку криптовалюты — дело очень рискованное, поскольку из-за высокой волатильности цен на данный финансовый актив инвестор может не только потерять свои сбережения, но еще и наделать долгов. Однако и при благоприятной рыночной конъюнктуре риск потерь нельзя исключать из-за угрозы кибератак на криптовалютные биржи и другие файловые хранилища, где держат криптоактивы, распространение вредоносного программного обеспечения и совершения иных мошеннических действий, а также вследствие воздействия других неблагоприятных факторов.
Даже если цены на криптоактивы в течение определенного временного периода демонстрируют неплохую динамику, как это было в конце 2017 г., само по себе это еще не означает, что за счет вложений в нее инвестор мог бы действительно извлечь доход. Это вызвано тем, что в отсутствие обязательных правил работы на рынке криптовалют на откуп самим участникам рынка отданы такие вопросы, как гарантированность вывода криптовалюты из криптокошельков и их свободная конвертация в фиатные деньги, соблюдение криптовалютными биржами и иными площадками прав и законных интересов инвесторов, порядок проведения транзакций, которые нельзя оспорить.
Отметим, что в банковской практике денежные переводы также сложно оспаривать. Но существует хотя бы правовой режим их совершения и определенный объем прав клиентов кредитных организаций.
В сфере оборота криптовалют отмена транзакций считается в принципе невозможной, хотя практике известны случаи, когда в рамках процедуры ICO организаторы и ключевые инвесторы «откатывали» программу назад, чтобы вернуть выведенные мошенниками финансовые средства.
Убытки могут возникнуть у инвестора как в случае хищения его криптоактивов пронырливыми хакерами, так и в связи с утратой ключей доступа к криптокошелькам, из-за банкротства криптовалютных бирж, незаконным выводом с них средств, а также по иным причинам.
В отсутствие регулирования суды в принципе отказываются рассматривать стандартные имущественные требования владельцев цифровых финансовых активов, касающиеся возмещения причиненных им убытков, видимо, считая их преждевременными и заведомо бездоказательными.
Пример
Займодавец в судебном порядке требовал от заемщика вернуть сумму займа с процентами за пользование капиталом и неустойку, а также возместить причиненные убытки.
В ходе судебного разбирательства займодавец, в частности, сослался на то, что в связи с несвоевременным возвратом заемщиком суммы займа займодавец потерял не только эту сумму, но и потенциальный доход с нее, так как мог вложить деньги средства в покупку криптовалюты и получить прибыль.
Этот довод суд в своем решении не стал комментировать, поскольку он был выдвинут заимодавцем в порядке информации, следовательно, не требовал правовой оценки.
(Решение Тернейского районного суда Приморского края от 22.01.2018 по делу № 2-3/2018).
Отметим, что сама по себе возможность извлечения дохода от вложения денежных средств в те или иные финансовые инструменты еще не означает, что неполученный доход можно расценивать как упущенную выгоду, подлежащую взысканию с ответчика по делу.
Если, к примеру, кредитор из-за несвоевременного получения причитающихся ему платежей не смог извлечь доход от процентов, которые приносит банковский депозит, такую упущенную выгоду взыскать можно, если будет доказан ряд обстоятельств. Так, у кредитора должен быть открытый пополняемый депозит, в который он регулярно вносит денежные средства, что может свидетельствовать о том, что возможность извлечения дохода существовала реально, а не гипотетически.
С криптовалютой все иначе. Иск о взыскании упущенной выгоды в связи с невозможностью инвестировать фиатные деньги в покупку и продажу криптоактивов при таком отношении судов, занявших выжидательную позицию до введения криптовалюты в правовое поле, в принципе не будет рассматриваться по существу с оценкой всех обстоятельств дела. Суду проще сослаться на то, что любые инвестиции участник гражданского оборота делает на свой страх и риск и не вправе рассчитывать на компенсацию потерь за счет иных игроков, даже если их виновные действия и не вызывают сомнений.
Можно ли получить правовую охрану на название криптовалюты?
Участники гражданского оборота вправе регистрировать в Роспатенте товарные знаки, а также иные средства индивидуализации, в том числе и названия криптовалютных активов. Исключение составляют такие обозначения, которые прочно укрепились в обороте как общеупотребительные слова, на которые правовую охрану получить нельзя.
Пример
Коммерсант попытался зарегистрировать в Роспатенте товарный знак BITCOIN, чтобы зарабатывать на популярности криптовалюты и требовать там, где это возможно и может принести прибыль, выплаты вознаграждения за использование зарегистрированного средства индивидуализации или компенсации за нарушение своих исключительных прав.
Однако Роспатент, а затем и суд это безосновательное требование отклонили со ссылкой на то, что заявленное обозначение полностью воспроизводит название пиринговой платежной системы (от bit — бит и coin — монета), использующей одноименную расчетную единицу — биткоин (bitcoin).
Эта платежная система была создана в 2009 г. Целью ее разработчиков было создание системы полностью необратимых сделок, когда электронный платеж между двумя сторонами происходит без третьей стороны — гаранта. При этом ни одна из сторон, в том числе какой-либо внешний администратор (банк, налоговые, судебные и иные государственные органы), не могла бы отменить, заблокировать, оспорить или принудительно совершить транзакцию.
Таким образом, BITCOIN представляет собой термин, используемый в финансовой деятельности, а функционирование данной платежной системы осуществляется посредством информационных (телекоммуникационных) систем.
Поскольку заявитель не доказал, что спорное обозначение обладает различительной способностью в отношении заявленных им товаров и услуг и ассоциируется именно с ним, его притязания на него суд признал необоснованными.
(Постановление Суда по интеллектуальным правам от 07.09.2016 по делу № СИП-368/2016)
Можно ли включать криптовалюту в состав конкурсной массы?
Теоретически криптоактивы могут быть включены в состав конкурсной массы, хотя судебная практика пока негативно отвечает на этот вопрос.
Суды говорят «нет»
Совсем недавно суд отказал во включении биткоина в состав конкурсной массы должника, лишив тем самым конкурсных кредиторов возможности получить удовлетворение своих требований, в том числе за счет его стоимости. При этом отказ в удовлетворении заявления финансового управляющего произошел по вине последнего, поскольку тот, видимо, был больше увлечен самой значимостью первого судебного процесса по этому вопросу, чем фактической стороной дела. Суд, как известно, не может быть более рачительным о правах сторон судебного процесса, чем они сами, учитывая принципы состязательности и равноправия, закрепленные в ст. 8—9 АПК РФ.
Финансовый управляющий в ходе судебного разбирательства пояснил, что должнику принадлежит криптокошелек с определенным идентификатором, находящийся в интернете по адресу www.blockchain.info, в котором содержалась криптовалюта. Целью процедуры реализации имущества гражданина — должника является максимальное выявление имущества должника для реализации и последующего удовлетворения требований кредиторов, поэтому, по его мнению, криптовалюта подлежала включению в конкурсную массу. Иной подход мог бы привести к нарушению прав кредиторов в процедуре банкротства должника, также исключит из конкурсной массы высоколиквидный и доходный актив, создаст условия для вывода имущества должника из конкурсной массы.
Представители должника против удовлетворения заявленного ходатайства финансового управляющего о включении криптовалюты в конкурсную массу возражали. Они сообщили, что действующее законодательство РФ отношения, связанные с криптовалютой не регулирует, криптовалюта не является объектом гражданских прав, защита права на данный инструмент не обеспечиваются принудительной силой государства, соответственно, она не может быть отнесена к имуществу должника. Соглашаясь с доводами должника и отказывая финансовому управляющему в удовлетворении его требования, суд исходил из следующего.
Формирование конкурсной массы и включение имущества в конкурсную массу производится в силу его статуса арбитражным управляющим, утвержденным судом в качестве финансового управляющего в деле о банкротстве гражданина-должника. Такой вывод прямо следует из положений п. 2 ст. 131, п. 1—3 ст. 213.25 и п. 8 ст. 231.9 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).
Между тем в рассматриваемом деле финансовый управляющий, выявив некий актив (содержимое криптокошелька), со слов должника ему принадлежащий, меры к самостоятельному формированию конкурсной массы не принял. Вместо этого обратившись в суд с ходатайством о включении содержимого криптокошелька в конкурсную массу должника, то есть фактически заявил об имеющихся разногласиях с должником, требующих судебного разбирательства. При рассмотрении дела суд оценил содержание условий оказания и использования услуг на сайте www.blockchain.info, размещенные от имени компании Blockchain Luxembourg S.A.
Данные условия предусматривали, что при создании кошелька ему присваивается персональный идентификатор, который пользователь обязан хранить для доступа к своему кошельку. Условия предусматривали, что виртуальная валюта представляет собой нематериальный, цифровой актив и существует только в силу самого факта регистрации собственности в собственной сети виртуальных валют. Услуги не обеспечивают хранения, отправки или получения виртуальной валюты.
Любой переход права собственности, который может происходить в любой виртуальной валюте, осуществляется в децентрализованном реестре в сети виртуальных валют, но не в процессе предоставления самих услуг. Владелец сайта не гарантирует, что услуги могут повлиять на переход права собственности или иных прав на виртуальную валюту.
Суд принял во внимание, что в настоящее время правовое регулирование отношений, связанных с использованием криптовалюты, в нашей стране полностью отсутствует, и даже в профессиональных кругах нет единства мнений относительно ее правовой природы.
Так, непонятно, следует ли криптовалюту считать деньгами, финансовым инструментом или иным имуществом, либо она является денежным суррогатом.
Отсутствие в системе криптовалюты контролирующего центра, анонимность пользователей криптовалют не позволяет с определенностью установить принадлежность криптовалюты в криптокошельке, находящимся в интернете по адресу www.blockchain.info, с определенным персональным идентификатором, именно должнику. При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что содержимое криптокошелька должника не могло быть включено в конкурсную массу (Определение Арбитражного суда г. Москвы от 05.03.2018 по делу № А40-124668/17-71-160).
Альтернативная точка зрения
В приведенном деле финансовый управляющий предоставил суду минимум информации о цифровом активе должника, что исключало возможность принятия решения в пользу включения криптовалюты в конкурсную массу.
Между тем, по нашему мнению, при разрешении данного спора следовало также принять во внимание следующие обстоятельства.
Имущественная ценность криптовалюты
Согласно ст. 131 Закона о банкротстве все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу.
Из имущества должника, которое составляет конкурсную массу, исключаются имущество, изъятое из оборота, имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на имеющейся лицензии на осуществление отдельных видов деятельности, средства компенсационных фондов саморегулируемых организаций, а также иное предусмотренное данным законом имущество.
Социально-значимые объекты и объекты культурного наследия в состав конкурсной массы не входят, они подлежат продаже в порядке, предусмотренном ст. ст. 110 и 132 Закона о банкротстве, с зачислением денежных средств, вырученных от продажи, на счет должника.
Криптовалюта как отдельный объект гражданского оборота в законе не поименована, однако общеизвестно, что она как актив представляет определенную имущественную ценность. Ее можно обменять на фиатные деньги или иные материальные блага в соответствии с правилами соответствующих онлайн-платформ, которые допускают такую возможность.
Сделки с использованием криптовалюты возможны в настоящее время в рамках сетевых сообществ, которые согласились признать ее условную ценность и готовы тратить свои реальные деньги на ее покупку или иное приобретение. Высокая волатильность курса криптовалюты, равно как и отсутствие у нее реального обеспечения, формально обязанного по ней субъекта, также как и другие недостатки цифрового актива сами по себе не лишают ее имущественной ценности.
В связи с этим в условиях отсутствия правового регулирования криптовалюту можно рассматривать как иное имущество в соответствии со ст. 128 ГК РФ, учитывая, что возможный перечень такого имущества не является закрытым.
Возможность реализовать криптовалюту на онлайн-бирже, а вырученные деньги зачислить в состав конкурсной массы
В текущих условиях криптовалюта является суррогатом исполнения, поскольку она имеет расчетную функцию, что роднит ее с деньгами.
Однако финансовые регуляторы, ЦБ РФ и Минфин России подготовили свои версии законопроекта о ее регулировании.
Более того, их планы были анонсированы достаточно давно, поэтому нет оснований для лишения криптовалюты статуса имущества по одному только основанию, что в настоящее время ее понятие и правовой режим полностью не определены. Поскольку криптовалюта является имуществом, ее можно использовать для удовлетворения требований конкурсных кредиторов, обладающих правами требования к должнику.
Можно по-разному относиться к рассматриваемому цифровому активу, но вряд ли кто-то будет отрицать общеизвестный факт: ее можно реализовать через онлайн-биржу, а вырученные от такой продажи денежные средства зачислить в состав конкурсной массы на общих основаниях.
Создание и использование криптовалюты представляют собой область специальных знаний, поэтому для обсуждения вопроса принудительной реализации криптовалюты можно было бы привлечь эксперта или специалиста, обладающих профессиональным образованием и стажем работы по специальности в сфере компьютерной информации для получения компетентного заключения (ст. 55—55.1 АПК РФ).
Судебной практике также известны случаи, когда суды удовлетворяли ходатайства финансовых управляющих о возложении обязанности на должника передать ему документы, подтверждающие имущественное положение последнего. К их числу относятся справки об остатках электронных денежных средств за трехлетний период, предшествующий дате подаче заявления о признании должника банкротом. Для получения таких справок следует обращаться в службу поддержки соответствующего электронного сервиса (Определение Арбитражного суда Вологодской области от 06.10.2016 по делу № А13-3814/2016), так что технически с личными данными, дающими доступ к содержимому криптокошелька, нет препятствий для инициирования процесса продажи криптовалюты.
Необходимость закрыть недобросовестным должникам лазейку для вывода активов
Отсутствие регулирования транзакций с криптовалютой свидетельствует о том, что официальная позиция публичных властей окончательно не сформирована. Однако это вовсе не означает, что суд вправе игнорировать существующее положение вещей, открывая путь для вывода активов недобросовестным должникам. Суд оставил без внимания ключевые подходы, сформированные в банкротной практике, основанные на требовании максимального наполнения конкурсной массы и предоставления равной правовой защиты реальным кредиторам.
Именно такой подход в максимальной степени отвечает интересам конкурсным кредиторов должника, рассчитывающих на удовлетворение своих требований к нему в порядке установленной законом очередности, создавая барьеры на пути должника по выводу своих активов через рассматриваемый инструмент, который в условиях отсутствия правового регулирования как нельзя лучше подходит для этой противоправной цели.
Как показывает практика разрешения банкротных споров, суды стараются открывать все имеющиеся возможности для конкурсных кредиторов и конкурсных управляющих по оспариванию подозрительных сделок должника, обжаловать судебные акты по спорам, рассматриваемым вне рамок дела о банкротстве (Определение ВС РФ от 13.02.2018 по делу № 16-КГ17-53), а также использовать иные процессуальные инструменты.
Все их усилия должны быть направлены на максимальное полное, насколько это в принципе возможно, наполнение конкурсной массы должника и ее защиту от любых необоснованных посягательств со стороны аффилированных с должником лиц, нацеленных на получение контроля над ходом дела о банкротстве и распределением ресурсов.
Например, институт оспаривания сделок должника представляет собой правовую гарантию, предоставляющую кредиторам действенный механизм наполнения конкурсной массы должника за счет неправомерно отчужденного имущества последнего. При наличии у должника или сторон этих сделок взаимного интереса по сокрытию обстоятельств и действительных целей сделок кредиторы, оспаривающие сделки, объективно ограничены в возможностях по доказыванию обстоятельств сделок, в которых они не участвовали. Следовательно, при рассмотрении споров данной категории для выравнивания процессуальных возможностей сторон и достижения задач судопроизводства, установленных в ст. 2 АПК РФ, суды должны оказывать содействие в реализации процессуальных прав кредиторов, в том числе предусмотренных п. 4 ст. 66 АПК РФ. Суды обязаны создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела в соответствии с п. 3 ст. 9 АПК РФ (Определение ВС РФ от 12.03.2018 № 305-ЭС17-17342).
В рассматриваемом деле отказ во включении содержимого криптокошелька в состав конкурсной массы не отвечает задачам производства по делу о банкротстве и открывает возможность для должника через данный инструмент выводить активы и прятать их от кредиторов, пользуясь открывшейся лазейкой, что следует признать недопустимым. В любом случае указанное судебное решение является всего лишь отправной точкой в еще предстоящей долгой дискуссии об обороте криптовалюты в нашей стране до момента введения ее в правовое поле.
В других делах конкурсные кредитора стали проявлять большую активность с целью поиска всех криптовалютных активов должника и включения их в конкурсную массу.
Пример
Конкурсный кредитор остался недоволен бездействием финансового управляющего и требовал обязать его предпринять ряд конкретных мер по получению достоверной и актуальной информации о наличии криптовалюты и других активов в имущественной массе должника. В своей жалобе конкурсный кредитор требовал среди прочего получения санкции суда на получение доступа к электронной переписке должника и членов его семьи для выявления электронных кошельков и сделок с криптовалютой, проанализировать банковские выписки о движении денег, учитывая, что ее конвертация в фиатные деньги не проходит бесследно.
Помимо этого заявитель также требовал изъятия у должника компьютерной техники, мобильных устройств и носителей информации для проведения экспертизы, чтобы обнаружить файлы, дающие доступ к криптоактивам.
С содержательной точки зрения все доводы и требования конкурсного кредитора были вполне понятны. Однако к своей жалобе о признании бездействия финансового управляющего незаконным он не приложил ряд документов, а также копии для всех лиц, участвующих в деле, поэтому она была оставлена без движения.
(Определение АС Саратовской области от 05.03.2018 по делу № А57-22584/2015)
Учитывая принятый Арбитражным судом г. Москвы судебный акт об отказе во включении криптовалюты в конкурсную массу, скорее всего, по остальным делам другие суды будут выбирать такой же путь, по крайней мере, пока криптовалюта не будет легализована в качестве цифрового актива. Однако конкурсные кредиторы и финансовые управляющие не должны оставлять попыток пересмотреть эту практику, поскольку ее, во-первых, нельзя считать окончательно сформированной, а, во-вторых, обстоятельства каждого дела могут существенно отличаться от остальной массы похожих споров.
В судебной практике есть еще одно примечательное дело, косвенно связанное с криптовалютой. Гражданин обратился в суд с заявлением о признании его банкротом, ссылаясь в обоснование требования на свое тяжелое материальное положение и невозможность рассчитаться с кредиторами. Однако суд первой инстанции его заявление отклонил, указав на отсутствие надлежащих доказательств того, что должник действительно нуждается в защите от кредиторов.
У суда возникло сомнение относительно возможность погашения задолженности в сумме более 3 млн руб. посредством реализации имущества должника в том объеме, который должник посчитал необходимым представить суду. Должник не обращался к банкам для цели реструктуризации задолженности, фактически его намерение состояло в списании долга перед кредиторами в максимальном размере. Большое раздражение у суда вызвал и тот факт, что полученные кредитные средства он использовал для занятия майнингом криптовалюты с целью личного обогащения.
Такое поведение должника, сознательно допустившего увеличение задолженности перед банками, не может быть признано добросовестным, поскольку он занимался не какой-либо полезной деятельностью, а добычей криптовалюты, оборот которой в настоящее время на территории России запрещен. Обращаясь в суд с заявлением о банкротстве, должник сообщил, что обладает имуществом на сумму 80 000 руб. и наличными деньгами в размере 40 000 руб., заплатил пошлину за подачу заявления в сумме 6000 руб. и еще 20 000 руб. перевел на депозит суда с целью финансирования процедур банкротства. Вместе с тем должник был не лишен возможности, своевременно использовать свое имущество на погашение кредиторской задолженности перед банками вне рамок дела о банкротстве.
Таким образом, заявитель, по мнению суда, не обосновал со всей очевидностью утрату им способности к погашению задолженности перед своими кредиторами в установленные сроки.
Основные принципы гражданско-правовых отношений, в которые вступил заявитель, принимая кредиты от разных банков, состоят в необходимости надлежащего исполнения обязательств, недопустимости одностороннего отказа в их исполнении, несение ответственности за нарушение обязательств (ст. 309, 310 ГК РФ). Суд посчитал, что заявитель, действуя добросовестно, вправе и обязан был принять меры к поиску вариантов погашения своих долгов доступными в сложившейся ситуации способами, достичь с кредиторами соглашения о балансе взаимных интересов.
Банкротство граждан является механизмом нахождения компромисса между должником, обязанным и стремящимся исполнять свои обязательства, но испытывающим в этом объективные затруднения, и его кредиторами, а не способом безответственного и легкого для должника избавления от накопленных долгов. Процедура банкротства гражданина, как и в целом институт несостоятельности, не ставит цель быстрого списания долгов в отсутствие достаточных для этого оснований, поскольку это приведет к неизбежному нарушению прав кредиторов должника (Определение Арбитражного суда Тюменской области от 22.06.2016 по делу № А70-15360/2015).
При всей справедливости аргументации суда первой инстанции, которая, вне всякого сомнения, заслуживает поддержки, судом не был учтен тот факт, что недобросовестность должника при получении кредитов, уклонение от исполнения обязательств и сокрытие имущества являются основаниями не для прекращения процедуры банкротства (возбужденной по заявлению должника при наличии к этому фактических и правовых оснований), а для рассмотрения судом вопроса об освобождении гражданина от каждого конкретного обязательства по правилам и в порядке ст. 213.28 Закона о банкротстве с учетом выяснения позиции соответствующего кредитора.
Освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно. Такой вывод следует из абз. 4 п. 4 ст. 213.28 названного закона и п. 45—46 постановления Пленума ВС РФ от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан».
Соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах.
По общему правилу вопрос о наличии либо отсутствии обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, разрешается судом при вынесении определения о завершении реализации имущества должника (абз. 5 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве). В данном случае суд первой инстанции свои выводы о недобросовестности должника сделал преждевременно без соблюдения установленного порядка, поэтому апелляционный суд его определение отменил и направил дело на новое рассмотрение (постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 11.08.2016 по делу № А70-15360/2015).
Является ли майнинг предпринимательской деятельностью?
Вне всякого сомнения, майнеры являются предпринимателями, поскольку добывают криптовалюту поистине в промышленных масштабах, используя огромное количество энергоресурсов и вычислительных мощностей. В отсутствие правового регулирования суды при разрешении отдельных споров также квалифицируют майнинг именно как предпринимательскую деятельность, поскольку по своему характеру и целевой направленности ее к занятиям, связанным с бытовыми и иными личными нуждами отнести нельзя.
В пункте 1 ст. 3 Соглашения между Правительством РФ, Правительством Республики Беларусь и Правительством Республики Казахстан от 18.06.2010 «О порядке перемещения физическими лицами товаров для личного пользования через Таможенную границу, и совершения таможенных операций, связанных с их выпуском» закреплены критерии для определения цели использования перемещаемых товаров.
Одним из ключевых критериев является характер и количество товаров, которые ввозит на территорию Таможенного союза участник гражданского оборота. Видеокарты, блоки электропитания и иное техническое оборудование с большой мощностью, предназначенные для выполнения программных кодов, хранения информации, обслуживанию пользователей и баз данных (майнинг-фермы) не относятся к товарам для личного пользования. Это тем более очевидно, если они ввозятся в большом количестве, которое явно превышает потребительскую необходимость (постановление Забайкальского районного суда Забайкальского края от 27.02.2018 по делу № 5-385/2018).
За невыполнение обязанности декларировать такие товары и уплачивать причитающиеся таможенные сборы и иные платежи нарушитель может быть привлечен к ответственности.
Так, за недекларирование по установленной форме товаров, подлежащих таможенному декларированию, за исключением случаев недекларирования или недостоверного декларирования денег и денежных инструментов, ч. 1 ст. 16.2 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность в виде штрафа. Его размер составляет от одной второй до двукратного размера стоимости товаров, явившихся предметами административного правонарушения, с их конфискацией или без таковой либо конфискацию предметов административного правонарушения, на должностных лиц может быть наложен штраф в размере от 10 000 до 20 000 руб.
Стоит отметить, что широкая популярность майнинга привела к появлению на рынке множества различных предложений со стороны предпринимателей, зарабатывающих а продаже видеокарт и специального майнингового оборудования, владельцев коммерческой недвижимости, сдающих в аренду большие площади для организации ферм по добыче криптовалюты и т.д.
Важно!
Среди майнеров есть и откровенные мошенники, которые несанкционированно подключаются к чужим компьютерам и смартфонам, используя их потенциал. Владельцы оборудования должны проявлять особую бдительность и установить специальные антивирусы для пресечения таких угроз.
Внушительные счета за электроэнергию вынуждают владельцев майнинг-ферм изыскивать альтернативные способы добычи криптовалюты, известны возможные случаи размещения такой фермы в багажниках электромобилей, которые на некоторых заправках можно заряжать бесплатно.
Одним из самых распространенных преступлений в сфере компьютерных технологий стал запуск вредоносных программ с целью взлома чужих компьютеров, мобильных устройств и иных гаджетов и получения доступа к личным авторизационным данным, дающим возможность майнить криптовалюту.
В статье 273 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за создание, распространение или использование компьютерных программ либо иной компьютерной информации, заведомо предназначенных для несанкционированного уничтожения, блокирования, модификации, копирования компьютерной информации или нейтрализации средств защиты компьютерной информации. Данная статья охватывает и противоправные действия майнеров, которые добывают криптовалюту за чужой счет.
(Приговор Собинского городского суда Владимирской области от 14.12.2017 по делу № 1-1-276/2017)
Как государство собирается регулировать рынок криптовалюты
В нашей стране ведется активная работа по легализации криптовалюты и ее интеграции в правовое поле, при этом российский законодатель решил пойти по пути ограничительного регулирования с целью защиты участников гражданского оборота от поспешных и не продуманных инвестиций.
Проект закона о цифровых финансовых активах
Первым шагом стал разработанный Минфином России проект федерального закона «О цифровых финансовых активах»1.
В итоговой версии законопроекта, внесенного в парламент группой депутатов, воспроизведены основные положения документов, подготовленных финансовыми регуляторами.
Цифровые финансовые активы не будут иметь силы законного средства платежа на территории РФ, однако с соблюдением установленного порядка токены можно будет через специализированные площадки обменивать на рубли и иностранную валюту.
Что касается других криптоактивов, ЦБ РФ будут предоставлены полномочия (по согласованию с Правительством РФ) утверждать правила обмена цифровых финансовых активов, а также порядок и условия совершения таких сделок.
На первом этапе (до определения правил работы со всеми остальными криптоактивами) участники рынка получат возможность использовать только процедуру ICO для размещения токенов, которые будут соответствовать определенной доле участия инвесторов в финансировании проекта. Инвесторы смогут держать приобретенные токены в портфеле, а также реализовывать их через специализированные обменные площадки, которые будут поднадзоры ЦБ РФ. При определении правил работы на рынке со всеми остальными цифровыми финансовыми активами мегарегулятор, скорее всего, также разрешит их проведение исключительно через операторов обмена с целью создания прозрачного и понятного механизма отслеживания цифровых транзакций и принятия в случае необходимости мер реагирования для защиты прав и законных интересов участников рынка.
Из версии законопроекта, подготовленной ЦБ РФ, исчезло указание на верхний порог реализации токенов в одни руки, который составлял 50 000 руб. Банку России будет предоставлено право регулировать этот вопрос в ручном режиме. Такое законодательное решение можно считать оптимальным, поскольку соответствующее значение названного предела может варьироваться в зависимости от текущей ситуации на рынке.
Законопроект вводится понятие цифровой кошелек, в котором будет отражаться информация о приобретенных криптоактивах и обо всех совершенных с ними транзакциях. Цифровой кошелек оператором обмена криптовалюты может быть открыт владельцу только после прохождения процедуры идентификации. Майнерами в итоговой версии законопроекта о цифровых финансовых активах предлагается считать тех лиц, которые в течение трех месяцев подряд будут превышать лимиты энергопотребления, устанавливаемые Правительством РФ.
Криптовалюту предлагается отграничивать от токена в связи с тем, что последний представляет собой обязательственное право требования, которое есть у его обладателя по отношению к эмитенту, привлекающему с помощью выпуска токенов финансирование на развитие своих инвестиционных проектов. По тексту законопроекта криптовалюта и токен являются имуществом, а ключевые различия между ними определяются на основе признака одного эмитента (токен) и множества эмитентов/майнеров (криптовалюта), а также цели выпуска. Токены выпускаются эмитентом для привлечения финансирования на развитие инвестиционных проектов, в связи с чем в отличие от криптовалюты они более централизованы, и их свободный майнинг невозможен. Курс криптовалюты формируется на общем рынке свободно, в то время как стоимость токенов определяется на основе баланса спроса и предложения на соответствующих биржах, к обращению на которых они допущены, и на вторичном рынке.
В самом общем виде токен можно охарактеризовать как своего рода купон на получение определенного имущественного эквивалента (или ценную бумагу, которую приобретает инвестор в процессе публичного размещения эмитента на бирже).
Между тем криптовалюта предназначена для передачи ценностей от участника системы расчетов к другому, являясь признанным соответствующим локальным сообществом мерилом стоимости вещей и исполнения. В этом проявляется основное свойство криптовалюты как расчетной единицы, используемой в обороте для оплаты товаров, работ и услуг, как средство накопления капитала и иных задач.
С определенной долей условности токен и криптовалюту можно соотнести как ценную бумагу и денежные средства: если криптовалюта сама по себе уже имеет расчетную функцию в своей основе, то токен еще нужно обернуть в криптовалюту или в фиатные деньги. Токены имеют хождение на вторичном рынке, предоставляя право инвесторам распоряжаться ими по своему усмотрению с учетом специфики такого актива, обусловленной условиями их выпуска эмитентом, в то время как криптовалюта имеет более широкое применение. Кроме того, этот цифровой актив обладает большим признанием со стороны сетевого сообщества за счет его общего позитивного восприятия и наличия экономических функций, в то время как ценность токена предопределяется целым рядом факторов.
Спрос на этот цифровой товар во многом определяют положительная деловая репутация эмитента, его финансовая устойчивость, наличие обязанных с ним вместе лиц, инвестиционная привлекательность его коммерческого проекта, под реализацию которого выпускаются токены. Существуют и другие фундаментальные причины, которые учитывают потенциальные инвесторы при первичном приобретении актива, а также в случае его реализации владельцем на вторичном рынке. Криптовалюта имеет имущественную ценность уже сама по себе в силу одного только факта своего существования и его признания сетевым сообществом, использующим в своих целях рассматриваемый инструмент.
Токены как имущественные права (проект закона об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинге))
Токены будут предоставлять инвесторам определенные обязательственные права (требования) по отношению к эмитенту в соответствии с документами о выпуске данных цифровых активов.
Так, в проекте федерального закона № 419090-7 «Об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинге)» (http://sozd.parlament.gov.ru/bill/419090-7) указано на то, что токены будут обозначать различные имущественные права, которые смогут приобрести инвесторы. К ним относятся права из договора займа, право требовать передачи ценных бумаг при их размещении организатором проекта, право требовать передачи вещей, исключительных прав или прав использования, а также право требовать выполнения работ или оказания услуг.
Таким образом, токен можно определить как цифровой актив, предоставляющий его владельцу ряд обязательственных прав требования по отношению к эмитенту и иным обязанным лицам в рамках процедуры ICO. Данными правами инвестор может распоряжаться по своему усмотрению всеми способами, которые предусмотрены законом и условиями выпуска токенов, в том числе уступать их, дарить, обменивать, продавать, а также отчуждать иным образом при условии, что это не будет противоречить существу соответствующих отношений. Некоторые площадки предоставляют инвесторам возможность оплачивать приобретаемые токены криптовалютой.
Базовый законопроект о цифровых финансовых активах, о котором мы упомянули, конечно, не учитывает всех нюансов обращения криптовалюты, однако он в любом случае положил начало законотворческой работе по ее легализации, что можно только приветствовать. Оборот криптовалюты в нашей стране имеет место вне зависимости от отношения к этому явлению со стороны судов, иных правоприменительных органов и государства в целом. В связи с этим промедление в ее легализации и регулировании чревато тем, что предприниматели будут и дальше выбирать более лояльные к криптовалюте юрисдикции при структурировании своих сделок.
В экспертном сообществе высказываются суждения о необходимости расширить преференции для предпринимателей, работающих с криптовалютой, например, за счет оптимизации налогообложения и иных льгот, однако вряд ли им стоит на это рассчитывать, поскольку на первом этапе введения правового регулирования цифровых активов финансовые регуляторы будут активно наблюдать за этим сегментом. Только лишь по результатам такого наблюдения можно будет подвести промежуточные итоги и определить перспективы дальнейшей законотворческой работы в этом направлении.
Проект закона о системе распределенного национального майнинга
Еще одним законопроектом в сфере регулирования криптовалютных активов является проект федерального закона № 373645-7 «О системе распределенного национального майнинга», внесенный на рассмотрение в парламент группой депутатов Государственной думы. В этом документе предпринята попытка урегулировать деятельность по использованию вычислительных мощностей для майнинга, но не любой криптовалюты, а национального цифрового актива, так называемого крипторубля, которому будет придан статус законного средства платежа на всей территории страны.
В структуре отношений, связанных с регулированием майнинга, будет участвовать уполномоченный банк, к полномочиям которого будут отнесены операции по переводу денежных средств по номинальным и обычным счетам по поручению участников процесса на основе записей в распределенном реестре. В качестве основной цели принятия данного законопроекта в пояснительной записке к нему указано на необходимость противодействия противоправной деятельности и спонсирования террористических организаций.
Для этого, по мнению разработчиков, необходимо ввести в оборот цифровой финансовый актив полностью подконтрольный государственным органам РФ, который может быть использован для ведения хозяйственной деятельности субъектами делового оборота. Однако данный законопроект не решает проблему майнинга всех остальных криптовалют, которые в большом изобилии присутствует на внутреннем рынке вне зависимости от того, признают ли их публичные власти или нет, т.е. речь идет только о регулировании отдельно взятой криптовалюты под контролем государства. Между тем не совсем понятно, каким образом государство будет контролировать деятельность большого числа майнеров по всей стране и для чего крипторублю нужно предоставлять статус законного средства платежа, если вполне можно обойтись компромиссным вариантом, легализовав его оборот как актива, который может быть объектом различных гражданско-правовых сделок.
Цифровые права и цифровые деньги
Последним законопроектом в сфере цифрового права (на момент подготовки данной статьи) стал проект федеральногозакона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации», который направлен на закрепление в гражданском законодательстве базовых положений, которые станут основой для дальнейшей законотворческой работы (http://sozd.parlament.gov.ru/bill/424632-7).
Законопроект вводит две ключевых категории цифрового права — цифровые права и цифровые деньги, каждая из которых представляет собой совокупность электронных данных (цифровой код или обозначение), существующую в децентрализованной информационной системе (в распределенном реестре), к которой имеется уникальный доступ у ее участников. Разница между ними в том, что цифровые права удостоверяют права их обладателя на объекты гражданских прав, а цифровые деньги таким свойством не обладают и используются для целей проведения расчетов.
Важно!
Как следует из законопроекта № 424632-7, биткоины, латкоины, эфир, а также иная криптовалюта будут считаться цифровыми деньгами, а токены, которые выпускаются организаторами инвестиционных проектов, привлекающими финансирование под них, и удостоверяют ряд имущественных прав, могут быть квалифицированы как цифровые права. Переход прав, обременение или ограничение распоряжения активами, принадлежность которых удостоверяют цифровые права, считаются совершенными при условии отражения соответствующей операции в распределенном реестре.
Цифровые права могут отчуждаться на тех же условиях, что и сами объекты, принадлежность которых они подтверждают, то есть в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не ограничены в обороте (ст. 129 ГК РФ). Правила о цифровых правах применяются также к обороту цифровых денег, то есть записи о расчетах, обременениях и ограничениях должны быть отражены в распределенном реестре. Цифровые деньги не являются законным средством платежа и не обязательны для приема на всей территории страны, однако в случаях, предусмотренных законом, они могут использоваться участниками гражданского оборота в качестве платежного средства.
Законопроектом также определены признаки смарт-контракта, а именно: условиями сделки может быть предусмотрено исполнение возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки (автоматизированное исполнение обязательства). Оспаривание состоявшегося исполнения таких обязательств допускается исключительно в случаях, когда доказано вмешательство сторон сделки или третьих лиц в процесс исполнения.
Как отмечается в пояснительной записке к законопроекту, сущность цифрового права как новой юридической фикции близка к сущности ценной бумаги, поэтому под таким правом предлагается понимать совокупность электронных данных (цифровой код, обозначение), которая удостоверяет права на объекты гражданских прав. Разумеется, цифровое право может удостоверить лишь права на вещи, иное имущество, результаты работ, оказание услуг, исключительные права. Важным фактором стабилизации отношений по поводу цифровых прав становится упоминание о том, что такие права признаются только в случаях, предусмотренных законом. Это позволит отграничить важные для экономики сущности (на данный момент в обиходе они называются токенами, но не исключено появление новых) от второстепенных или опасных, не имеющих значения или имеющих весьма ограниченное значение для экономики. К числу такого рода объектов относятся бонусы по картам лояльности, виртуальные предметы в сетевых играх и другие инструменты.
Создание цифровых прав, сферы их использования и особенности оборота будут определяться федеральными законами, содержащими нормы публичного права и разрабатываемыми с участием ЦБ РФ, Минфина России, Минэкономразвития России и иных заинтересованных ведомств. Цифровые деньги можно будет включать в конкурсную массу должника и в наследственную массу наследодателя, однако следует понимать, что даже при прямом указании в законе это будет возможно лишь тогда, когда есть техническая возможность принудительного совершения записи о новом обладателе прав на данный объект. Наряду с иностранной валютой цифровые деньги можно будет использовать также при формулировании валютных оговорок в соглашениях.
Для целей исполнения сделок с цифровыми правами («смарт-контракты», «самоисполняемые» сделки) в ст. 309 ГК вводится единственное требующее закрепления в законе правило — факт совершенного компьютерной программой исполнения сделки не оспаривается (кроме случаев вмешательства в действие программы). После идентификации пользователей в системе дальнейшее их поведение подчиняется алгоритму компьютерной программы, организующей сеть, а лицо, покупающее тот или иной виртуальный объект (цифровое право), получит этот объект автоматически при наступлении указанных в пользовательском соглашении обстоятельств.
Например, некое лицо является обладателем цифрового права на бокс с алмазами, имеющий индивидуализирующий его номер и хранящийся у профессионального хранителя. В информационной системе сделка с таким объектом будет исполнена автоматически, без дополнительных распоряжений или иных волеизъявлений сторон сделки — у продавца будет списано цифровое право, а у покупателя деньги, и оспорить эти списания по общему правилу будет нельзя. Фактически воля, направленная на заключение договора, в такой сделке включает в себя и волю, направленную на исполнение возникшего из договора обязательства, важно лишь, чтобы участники таких сделок отдавали себе в этом отчет.
Никаких других норм для смарт-контрактов не требуется, в остальном для регулирования отношений сторон по таким сделкам действующий ГК РФ, по мнению разработчиков законопроекта, вполне годен. Важное практическое значение данного законопроекта состоит в том, что он создает серьезную нормативную основу для всех остальных готовящихся законопроектов в сфере цифровой экономики и позволит им заработать в полную силу после принятия.
1 См. www.minfin.ru/ru/document/?id_4=121810, подробнее об этом законопроекте читайте в «НБ» 2018, № 3, с. 121.