Пожалуй, одной из самых актуальных тем для юридического сообщества сейчас является обширная процессуальная реформа, инициированная Верховным судом РФ. В ее рамках предлагается ввести целый ряд изменений, в частности, отменить институт договорной подсудности.
Соответствующий законопроект был утвержден постановлением Пленума ВС РФ от 03.10.2017 № 30 и поступил в Госдуму 7 февраля 2018 г. Реакция на него оказалась весьма различной. Правительство РФ и Федеральная палата адвокатов выступили за принятие реформы в целом с внесением в законопроект некоторых небольших изменений. Юридическая общественность же отреагировала более бурно, начались активные дискуссии, кульминацией которых стало составление открытого письма авторам законопроекта с предложениями по его модификации.
Затем, 17 мая 2018 г., Пленум Верховного суда РФ постановлением № 14 внес в законопроект ряд поправок, однако в этих поправках был учтен только ряд предложений, тогда как часть вопросов осталась неразрешенной. В частности, предлагаемую в проекте отмену договорной подсудности в ГПК РФ и АПК РФ, получившую не самые лестные отзывы, названные поправки не затронули в принципе. На данный момент поправленный законопроект уже прошел первое чтение в Госдуме (законопроект № 383208-7).
Другими словами, в ближайшем будущем нам с вами, похоже, удастся застать исчезновение института договорной подсудности из процессуальных кодексов.
Кому и зачем это нужно и какими последствиями чревата данная инициатива ВС РФ, мы сейчас и обсудим.
Для начала обратимся к истории договорной подсудности в России и мире. Возможность сторон установить в соглашении суд, компетентный рассматривать споры из их отношений, была закреплена еще в 1864 г. Несмотря на последующий переворот права в связи с появлением «революционного правосознания», эта норма сохранилась в практически неизменном виде. Принятый в 1923 г. ГПК РСФСР не содержал какого-либо указания на возможность или запрет установления договорной подсудности. Это стало почвой для глубоких и долгих теоретических дискуссий о судьбе договорной подсудности. Суды же, недолго думая, поступили проще и, не вдаваясь в догматические перипетии, по-старинке стали признавать существование этого института. Окончательная точка была поставлена в ГПК РСФСР 1964 г., а вслед за ним и в АПК РФ 1995 г., которые вновь легально закрепили право сторон на самостоятельный выбор суда для рассмотрения спора.
Говоря о мировом опыте, важно отметить наличие во многих странах как континентального, так и общего права, весьма успешно функционирующего института договорной подсудности. Например, подход Франции, Германии, Швейцарии и США очень схож с действующим пока российским. Процессуальное законодательство этих стран устанавливает ряд случаев исключительной подсудности, в которых стороны связаны императивными указаниями на суды, к компетенции которых относятся определенные категории споров. В остальных же случаях стороны свободны в заключении соглашения о договорной подсудности.
В частности, в Германии и Франции введен специальный субъектный состав для заключения соглашений о подсудности: если вы не предприниматели (а в случае с Германией альтернативой выступает статус публичного или иностранного субъекта), то договорная подсудность к вам не относится.
Судами США выработан подход, согласно которому соглашение о договорной подсудности является решающим фактором при установлении компетенции того или иного суда. Отклонение от такого соглашения допускается только ради защиты публичных интересов.
Важно отметить, что в России на сегодняшний день выработана объемная судебная практика по вопросам договорной подсудности. В частности, определены категории споров, по которым договорная подсудность может быть ограничена (все те же публичные интересы, например, в спорах с потребителями), выработаны требования к форме соглашения и закреплен критерий правовой определенности (можете выбрать конкретный суд, можете указать территорию, главное, чтобы из содержания соглашения было понятно, куда в итоге идти).
Резюмируя вышесказанное, институт договорной подсудности играет важную роль в российском процессе: будучи введенным с давних времен, он успел стать поводом для активной доктринальной дискуссии, побывать как закрепленным в законе, так и нет, обрасти массивом практики и наконец-то относительно устояться (органично вписавшись в рамки мирового подхода).
И вот теперь, когда все эти метаморфозы остались позади, его хотят отправить в утиль. Почему? Потому что большинство сторон, заключающих соглашения о договорной подсудности, выбирают в качестве компетентных суды Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга и таким образом перегружают их. Давайте разбираться, насколько целесообразно снимать перегрузку таким образом.
Во-первых, как уже упоминалось, в случае отмены института договорной подсудности российский подход пойдет вразрез с подходом большинства мировых правопорядков. Это само по себе уже повод задуматься.
Во-вторых, в лучших традициях российских реформ огромный массив судебной практики, накопившийся за достаточно долгое время (как минимум 23 года, если говорить об арбитражном процессе), отправится в утиль вслед за самой договорной подсудностью.
В-третьих, вызывает достаточно серьезные вопросы соотношение цели и средств, которыми она собирается достигаться. Как отмечалось участниками одной из дискуссий на юридических форумах, решение проблем в администрировании судебной системы ограничением прав граждан — решение, мягко говоря, очень любопытное и смелое. Более того, под сомнением стоит «необоснованность» высокой нагрузки на суды упомянутых субъектов. По крайней мере, обращаясь к арбитражному процессу, прослеживается очевидная связь между местами концентрации бизнеса и местами рассмотрения споров между субъектами этого бизнеса.
Помимо этого, ни для кого не секрет, что суды Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга пользуются определенной степенью доверия и уважения. Это представляется достаточно логичным, учитывая тот факт, что именно в этих судах рассматриваются упомянутые выше споры в бизнес-среде, зачастую вызывающие наибольшие затруднения. То есть к цепочке «концентрация бизнеса — концентрация споров» добавляется третье звено в виде концентрации практики по рассмотрению этих споров. И все это объясняется, помимо прочего, прагматическими соображениями: гораздо удобнее рассматривать все дела в одном месте, чем регулярно курсировать по всей России.
Одним из самых важных является, в-четвертых, ограничение прав граждан и юридических лиц. Достаточно просто произнести фразы «свобода договора» и «принцип диспозитивности» в сочетании со словом «отменить», и ситуация становится очевидной. Пожалуй, даже комментарии излишни.
И все бы можно было стерпеть в условиях объективного отсутствия альтернативных путей решения проблемы. Но почему бы просто не расширить штат судей и их помощников в центрах сосредоточения судебных споров?
Не знаю ответа на этот вопрос. Может быть, это очередной способ децентрализации бизнеса в стране. Идея хорошая, надо дать шанс развиваться регионам, но зачем же это делать силовым путем?