Новая редакция ряда норм Гражданского кодекса РФ о недействительности сделок вступила в силу 1 сентября 2013 г. Среди новелл можно выделить обновленную редакцию ст. 178 ГК об оспаривании сделки в связи с заблуждением. Чуть ранее ряд важных разъяснений в отношении применения ст. 178 ГК дал Президиум ВАС РФ в Информационном письме № 162. Данная статья ГК РФ применяется российскими арбитражными судами не так часто. Но периодически и в российской практике возникают судебные споры об аннулировании сделок по этому основанию. Каковы перспективы данного основания недействительности: превратится ли оно в инструмент дестабилизации оборота или важный корректор пороков воли? Об этом шла речь на круглом столе «Оспаривание сделки в связи с заблуждением: проблемные вопросы применения ст. 178 ГК РФ», организованном Юридическим институтом «М-Логос» весной текущего года.
Круглый стол, о котором пойдет речь в этом репортаже, был посвящен анализу новой редакции ст. 178 ГК РФ, выявлению критериев допустимости аннулирования сделок по основанию ошибки, а также путей возможного развития практики. Тема, как отметил модератор дискуссии Артем Карапетов, д.ю.н., директор Юридического института «М-Логос», профессор Высшей школы экономики, интересная, хотя и может показаться маргинальной на первый взгляд — судебная практика по применению ст. 178 ГК РФ пока еще не наработана. Да, ВАС РФ в известном письме попытался придать динамики этой практике (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 10.12.2013 № 162, далее — Письмо № 162, Информационное письмо), но если смотреть на сегодняшние реалии, все-таки нечасто сделки признаются судами недействительными по этому составу. Тем не менее, потенциал у этой статьи, безусловно, есть: заблуждение часто присутствует при заключении тех или иных сделок.
Неопределенность нормы или маневр для суда?
В 2013 г. Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» в ГК РФ были внесены изменения, в результате которых в ст. 178 ГК РФ появилась норма (п. 5) о том, что суд может отказать в признании сделки недействительной, если контрагент является добросовестным и не мог распознать заблуждение противной стороны. Неопределенность данной нормы заключается как раз в слове «может». И возникает простой очень вопрос: можно ли говорить о том, что ст. 178 «Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения» может быть применима только в тех случаях, когда контрагент понимал или должен был понимать, что его партнер находится в состоянии заблуждения?
Мотивы, которыми руководствовался законодатель, разрабатывая существующую ныне редакцию нормы, разъяснил Андрей Егоров, к.ю.н., первый заместитель руководителя Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, директор и профессор Российской школы частного права, член рабочей группы по подготовке реформы ГК РФ.
Дополнительный критерий, направленный на сохранение стабильности оборота и учета интересов стороны, с которой другое лицо вступает в сделку под влиянием собственного заблуждения, предусматривается итальянским правом. Откуда и был заимствован. Задача стояла так: формулировки старой редакции ст. 178 ГК РФ были крайне неудачными, фактически «мертвыми». И хотя общая идеология реформы гражданского законодательства заключалась в том, чтобы сократить возможности оспаривания сделок, в отношении ст. 178 стояла другая задача — сделать так, чтобы норма все-таки заработала. А поскольку, как выразился А. Егоров, у нас страна крайностей, то законодатель ввел в ст. 178 своеобразный сдерживающий фактор, тот самый п. 5, который ныне вызывает столь много вопросов.
Пятый пункт как критерий «распознаваемости»
В защиту позиции законодателя выступил и Олег Гутников, к.ю.н., заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. По его мнению, положение п. 5 ст. 178 ГК не только не свидетельствует о невозможности аннулирования сделки при добросовестности контрагента, а наоборот, подтверждает, что по общему правилу при добросовестности контрагента сделка под влиянием заблуждения признается недействительной. П. 5 ст. 178 ГК РФ предусматривает лишь возможность суда отказать в признании сделки недействительной в тех случаях, когда заблуждение было нераспознаваемо для контрагента.
Основной акцент при толковании смысла всей ст. 178 ГК РФ следует делать на том, что она рассчитана на аннулирование сделок, в том числе при добросовестности контрагента. Как считает О. Гутников, это следует из всего содержания данной статьи.
Так, согласно п. 1—3 ст. 178 для признания сделки недействительной в расчет принимаются исключительно обстоятельства, из которых исходила заблуждавшаяся сторона. А отношение к этим обстоятельствам контрагента заблуждавшейся стороны, его знание о заблуждении или «распознаваемость» заблуждения для признания сделки недействительной никакого юридического значения не имеют.
Единственный случай, когда «распознаваемость» заблуждения имеет значение для признания сделки недействительной — это подп. 5 п. 2 ст. 178 ГК РФ, когда некие дополнительные обстоятельства, не относящиеся к существу сделки, становятся существенными условиями и должны быть распознаваемы либо в силу положений самой сделки, либо в силу иных причин очевидных для другой стороны.
Пункт 4 ст. 178 ГК РФ также рассчитан в первую очередь на случаи, когда контрагент в сделке был добросовестным, не знал и не должен был знать о заблуждении, но при этом ему дается шанс оставить сделку в силе, если он согласится на условия, которые имела в виду заблуждавшаяся сторона.
Из добросовестности контрагента при заблуждении исходит и расположение норм в п. 6 ст. 178 о последствиях недействительности сделок с заблуждением.
В первую очередь, закон по общему правилу обязывает заблуждавшуюся сторону возместить своему контрагенту реальный ущерб (предполагая, что контрагент добросовестный) и исключает эту обязанность в случаях недобросовестности контрагента (если докажет, что другая сторона знала или должна была знать о наличии заблуждения, в т.ч. если заблуждение возникло вследствие зависящих от нее обстоятельств). И лишь если заблуждение возникло по обстоятельствам, за которые отвечает контрагент, заблуждавшаяся сторона не обязана возмещать ущерб, и более того, вправе потребовать от своего контрагента возмещения убытков.
Нормы о заблуждении призваны защитить лицо, заблуждавшееся в существенных обстоятельствах для сделки, и при добросовестности контрагента. Правило п. 5 ст. 178 позволяет оставлять сделки с заблуждением при добросовестности контрагента в силе в порядке исключения лишь в случаях, когда в отношении конкретной сделки (с учетом присущих только ей свойств и особенностей) достоверно установлено, что контрагент никак не мог распознать заблуждение в данном конкретном случае.
Контрагент должен быть безупречен
В необходимости слишком рьяно защищать заблуждавшуюся сторону сделки усомнились А. Карапетов и Всеволод Байбак, к.ю.н., доцент, партнер компании Tomashevskaya & partners. Их рассуждения таковы.
Опасность ст. 178 ГК РФ состоит в том, что оспаривание сделки одной из ее сторон из-за допущенной ею ошибки создает серьезные риски для другой стороны. Контрагент же мог положиться на факт совершения сделки, понести расходы на подготовку исполнения или исполнение, заключить договоры с третьими лицами в надежде на исполнение оспариваемого контракта и т.п. А значит, при безупречности поведения контрагента аннулирование сделки по общему правилу допускаться не должно. Доверие такого контрагенту факту совершения сделки должно защищаться.
А. Карапетов и В. Байбак сформулировали критерии, по которым можно выявить упречность участника договора:
-
контрагент ввел партнера в заблуждение путем неосторожного предоставления недостоверной информации;
-
контрагент иным образом по неосторожности спровоцировал возникновение заблуждения у другой стороны (частным примером является ситуация, когда контрагент спровоцировал заблуждение тем, что нарушил установленные в законе, укоренившиеся в обычаях или вытекающие из принципа добросовестности требования в отношении полноты раскрываемой на преддоговорном этапе информации);
-
контрагент пошел на заключение сделки, имея все основания знать о заблуждении своего партнера, но не предостерег контрагента, а воспользовался этой ошибкой.
При этом важно оговориться: если контрагент точно знал о заблуждении партнера, но не сообщил ему об этом, впору говорить об умышленном обмане умолчанием по п. 2 ст. 179 ГК РФ.
Но вот, если контрагент был безупречен в своих действиях, повторим тезис А. Карапетова и В. Байбака, сделка «рушиться» не должна.
Логичным закреплением данного подхода является п. 5 ст. 178 ГК РФ, предусматривающий, что оспаривание сделки, по общему правилу, может быть заблокировано, если контрагент не только не вводил сторону в заблуждение, но и не знал и не должен был знать о заблуждении другой стороны (то есть ошибка была нераспознаваема). Смысл критерия распознаваемости заключается в том, что глубоко скрытые от другой стороны ошибки не будут рассматриваться как основание для оспаривания сделки, сколько б существенным это заблуждение не было. Это связано с тем, что человеческие представления о мире столь многообразны и порой причудливы, что право не может их учитывать, перекладывая последствия их ошибочности на контрагента.
Самым наглядным примером этого утверждения могла бы быть анекдотичная уже история про кота и микроволновую печь. Если бабушка покупает микроволновку для того, чтобы сушить в ней домашнего любимца после мойки, то продавец явно не может предугадать ее ожидания от сделки купли-продажи. Если же покупательница спросит у продавца совета о том, какая микроволновка лучше сушит животных, то если продавец не просветит бабушку о невозможности такого использования электрического прибора, вряд ли его поведение может быть расценено как добросовестное.
И здесь важно учесть, что при распознаваемости ошибки оспаривание возможно только тогда, когда контрагент, имевший основания подозревать о заблуждении партнера, воспользовался ошибкой вопреки принципу добросовестности. Дело в том, что в ряде случаев обычаи оборота и стандарт добросовестности могут допускать эксплуатацию неосведомленности контрагента (информационной асимметрии). Например, если между двумя профессиональными инвесторами заключается договор купли-продажи акций некоей компании, а покупатель имеет основания подозревать, что продавец не обладает какой-то важной информацией, характеризующей деятельность компании и способной сказаться на стоимости ее акций в самом ближайшем времени, но сам покупатель приобрел это информационное преимущество за счет использования своего высокого профессионализма и инвестиций в сбор и аналитическую обработку информации, вряд ли было бы целесообразно и справедливо обвинять покупателя в недобросовестном умолчании и допускать оспаривание сделки. Иначе это бы лишило профессиональных коммерсантов стимулов к тому, чтобы наращивать свой профессионализм и информированность.
Касаясь же п. 5 ст. 178 ГК РФ, А. Карапетов и В. Байбак сошлись на том, что использование в данной норме слова «может» в отношении правомочия суда отказать в иске об оспаривании при нераспознаваемости заблуждения намекает на то, что в каких-то случаях все-таки допускается признание сделки недействительной даже при добросовестном незнании контрагента об ошибке. В каких случаях такое возможно? Как представляется, мыслимы только две ситуации, в которых суд может проигнорировать добросовестность контрагента и признать сделку недействительной по правилам ст. 178 ГК РФ. Во-первых, это — обоюдная, двусторонняя ошибка, то есть ситуация, когда обе стороны совершали сделку в условиях существенного заблуждения, и ни одна из сторон не совершила бы сделку или совершила бы ее на принципиально иных условиях, знай она о реальном положении вещей (например, два бизнесмена заключают соглашение о совместной деятельности по разработке некого месторождения, опираясь на ошибочную информацию о масштабах открытого месторождения). Во-вторых, это ситуация, когда имело место невиновное введение в заблуждение (то есть контрагент спровоцировал ошибку своими заявлениями или поведением, но при этом вменить это в вину контрагенту нельзя). Последняя ситуация может иметь место, в частности, тогда, когда заблуждение было спровоцировано получением от контрагента недостоверной информации, но при этом предоставивший информацию контрагент не только сам не знал, но и не мог знать о ее недостоверности.
В ходе дискуссии, завязавшейся на круглом столе, возник и еще один вопрос, связанный с ограничителем, сформулированным ВАС РФ в его Информационном письме.
Так, в п. 5 Письма № 162 указано, что суд должен отказывать в признании сделки недействительной по ст. 178 ГК РФ, если «истец не проявил должной осмотрительности при совершении спорной сделки». Соответственно, для признания заблуждения существенным необходимо установить, что заблуждавшаяся сторона вела себя разумно и объективно оценивала ситуацию. Если заблуждение является следствием (как минимум) грубой неосторожности самого заблуждавшегося лица, его заблуждение неизвинительно, и это лицо не может рассчитывать на применение ст. 178 ГК РФ. В частности, нереалистичные, фантастические представления и ожидания сторон сделки не могут быть квалифицированы как существенное заблуждение, порочащее сделку, даже в том случае, если сторона, имевшая такие ожидания и представления, не совершила бы сделку в отсутствие заблуждения. Признание сделки недействительной по правилам ст. 178 ГК РФ возможно только тогда, когда ошибка извинительна. При определении извинительности заблуждения следует принимать во внимание стандарт разумного участника оборота, обладающего сходными характеристиками с заблуждавшейся стороной. Если речь идет о коммерсанте, естественно, стандарт разумного поведения намного выше, чем в случае с обывателем; соответственно, коммерсанту намного сложнее доказать извинительность своего заблуждения, чем такому обывателю. К категории неизвинительного заблуждения следует отнести и ситуацию, когда контрагент, обнаружив заблуждение партнера, предупредил его об этом, но тот, упорствуя в своем заблуждении, решил пойти на совершение сделки. Такое легкомысленное поведение не может поощряться.
Свое мнение по поводу данного разъяснения ВАС РФ высказал и О. Гутников.
Сама идея о невозможности аннулировать сделку, если лицо заблуждалось по собственной неосторожности, разумна, однако применять ее следует с учетом ряда оговорок. Многие случаи заблуждения как такового (например, очевидные оговорка, описка, опечатка) в самом своем составе представляют собой проявления неосторожности, являющиеся непосредственным основанием для оспаривания сделки.
Кроме того, стандарт осмотрительности должен применяться с учетом поведения другой стороны и обстоятельств совершения конкретной сделки. Если другая сторона сделки создала условия для заблуждения, то неосмотрительность заблуждающегося, пусть и имевшая место, не должна полностью блокировать возможность оспаривания сделки.
В этом смысле нельзя согласиться с позицией ВАС РФ в конкретном примере, указанном в Информационном письме. В данном примере арендатору было отказано в иске о признании недействительным договора аренды, заключенного по результатам аукциона. Отказано на том основании, что истец не проявил должную осмотрительность и не проверил расположение сдаваемого в аренду помещения, которое располагалось по условиям договора на цокольном этаже здания, а на самом деле — в подвале и было непригодно для использования по назначению, предусмотренному в договоре аренды. Из данного примера следует, что сведения о расположении помещения на цокольном этаже содержались в конкурсной документации, а также в техническом паспорте на здание, предоставленных истцу арендодателем. Истец, исходя из общей презумпции добросовестности контрагента, вполне мог полагаться на данные, содержащиеся в конкурсной документации и в техпаспорте. Более того, в данном конкретном случае можно вообще вести речь об обмане со стороны арендодателя путем сообщения заведомо недостоверных сведений в конкурсной документации и при подписании договора аренды о месте расположения помещения.
Поэтому требование о необходимости проявлять осмотрительность и осторожность при заключении сделки следует поддержать, однако, напоминает О. Гутников, его нельзя возводить в абсолют и полностью исключать возможность оспаривания сделки. Требование осмотрительности следует применять в конкретных обстоятельствах, с учетом поведения и особенностей обеих сторон сделки, а также существенности самого заблуждения для данной сделки.
***
Мероприятия, подобные тому, о котором шла речь в репортаже, Юридический институт «М-Логос» проводит в благотворительном формате, собирая средства на лечение детей, страдающих от рака крови. В последние годы участники мероприятий вносили небольшие взносы, которые направляли в фонд «Подари жизнь». Если тема данного репортажа покажется вам полезной или просто интересной, просим самостоятельно сделать любое посильное пожертвование в вышеуказанный фонд.