К клиенту банка-банкрота, являющемуся его акционером, должен применяться повышенный стандарт осведомленности

Клиент банка-банкрота утверждал, что более трех лет назад банк списал его денежные средства без его согласия. В связи с этим клиент добивался от конкурсного управляющего включения требования о возврате денежных средств в реестр кредиторов. ВС РФ, однако, усомнился в том, что клиент, обладая статусом акционера банка и имея на счету средства в размере более 40 млн руб., мог на протяжении довольно продолжительного времени не интересоваться остатком по счету.

Суть дела

После отзыва у ПАО «Банк Екатерининский» (далее — банк, должник) лицензии его клиент О. направил в адрес временной администрации заявление о включении его требований в реестр требований кредиторов.

Временная администрация должника проинформировала О., что в первую очередь реестра включены его требования в размере порядка 290 тыс. руб., а в остальной части отказано по причине отсутствия соответствующих обязательств у кредитной организации. При этом администрация предоставила О. заверенные копии выписки с текущего счета и кассовых ордеров, согласно которым за период с 2011 по 2014 гг. в выписке по расчетному счету О. отражены операции внесения денежных средств на сумму 45,2 млн руб. и списания денежных средств на сумму 83,5 млн руб. Полагая, что часть из отраженных по счету операций в действительности не осуществлялась, О. в рамках дела о банкротстве банка обратился в арбитражный суд с возражениями на действия конкурсного управляющего по невключению его требований в сумме 38,3 млн руб. в реестр требований кредиторов.

Позиция судов

Суд первой инстанции удовлетворил требование О. Данное решение поддержали апелляционный суд и суд округа. Суды исходили из того, что часть представленных банком кассовых ордеров не являлась подтверждением проведения операций по расчетному счету кредитора, так как на них отсутствуют подписи самого кредитора. По итогам судебной экспертизы эксперт пришел к выводу об отсутствии достоверных признаков принадлежности подписей, сделанных на ордерах, самому О.

Суды также отклонили возражение конкурсного управляющего о пропуске срока исковой давности на оспаривание операций 2011—2013 гг., поскольку предметом рассмотрения являлась обоснованность требований кредитора, требования об оспаривании сделок не заявлялись. О факте совершения по его счету операций О. узнал только 28.04.2016 из отказа временной администрации банка. При таких условиях суды не признали факт осуществления расходов по счету кредитора на основании его распоряжений и включили его требования в реестр.

Позиция ВС РФ

ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом ВС РФ исходил из следующего.

Обращаясь с требованием о включении в реестр, О. ссылался на наличие между ним и банком отношений из договора банковского счета (ст. 845 ГК РФ), а также на наличие остатка на этом счете. Банк после отзыва лицензии и введения в отношении него конкурсного производства лишен возможности осуществлять профильную деятельность, в том числе исполнять поручения клиентов по договору банковского счета. Исходя из этого, требование клиента о включении в реестр, как правило, должно быть квалифицировано как требование о возврате остатка денежных средств на счете в связи с расторжением договора (п. 5 ст. 859 ГК РФ).

Однако в рассматриваемом случае в части заявленного требования конкурсный управляющий отказал О. во включении в реестр, указав на наличие списаний по счету в 2011 г. на аналогичную сумму. Поэтому, обращаясь с заявлением о возражениях на действия конкурсного управляющего, О. фактически ссылался на необоснованность произведенных в 2011 г. списаний. Такое требование, исходя из положений ст. 133 АПК РФ и разъяснений абз. 2 и 3 п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», суд должен был квалифицировать как требование о взыскании с банка (о включении в реестр) убытков, вызванных необоснованным списанием средств со счета.

Срок исковой давности по требованию о взыскании убытков в связи с необоснованным списанием средств со счета составляет три года и подлежит исчислению на общих основаниях с момента, когда истец узнал или должен был узнать, в том числе о нарушении его права (п. 1 ст. 196 и п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обычный клиент банка, как правило, начинает располагать информацией о необоснованном списании средств в момент получения от банка выписки либо в момент получения информации о конкретной неизвестной ему расходной операции (например, в мобильном приложении, путем информирования через смс и т.д.). О. утверждал, что о нарушении его прав он узнал только 28.04.2016 из отказа временной администрации банка включить его требования в реестр.

Однако, как подчеркнул ВС РФ, в отношении О. в рассматриваемом случае не должен использоваться стандарт осведомленности, применяемый к обычному клиенту банка. С 2014 г. О. являлся акционером банка с количеством акций более 19%. При этом в судебном заседании представитель О. подтвердил, что его доверитель на протяжении длительного времени задолго до приобретения статуса акционера находился в лично-доверительных отношениях с председателем правления банка.

Исходя из этого, ВС РФ заключил, что крайне маловероятно и сомнительно, что О., обладая подобным статусом и имея на счету средства в размере более 40 млн руб., мог на протяжении более 5 лет не интересоваться остатком по счету. Действуя разумно и совершая регулярно операции по счету без использования средств коммуникации (в частности, без мобильного приложения), О. имел реальную возможность и должен был выяснить актуальное количество денежных средств, которыми он вправе был распоряжаться. В обратном случае непонятно, как он мог давать поручения на распоряжение денежными средствами, не зная остаток по счету.

При этом ВС РФ отклонил довод представителя О. о том, что кассир при осуществлении каждой (признаваемой им) операции устно сообщала ему количество средств на счете. Данная информация не подтверждена ничем иным, кроме пояснений представителя.

Принятие позиции об устной форме сообщения остатка по счету и лично-доверительный характер отношений О. с председателем правления банка не исключают и того, что спорные операции по списанию денежных средств и выдаче их наличными были совершены по распоряжению самого О., однако без подписания необходимых документов.

Кроме того, ВС РФ обратил внимание на ряд косвенных признаков, свидетельствующих о том, что О. после 2011 г. вел себя так, как если бы деньги со счета он получил сам. В частности, 08.07.2014 О. внес на счет 39,75 млн руб. для последующей оплаты уставного капитала банка. Если бы на его счете были денежные средства в сумме более 38 млн руб., отсутствовала бы целесообразность для внесения столь существенной суммы. Сам по себе данный факт не свидетельствует о незначительном остатке по счету до дополнительного внесения денежных средств. Однако требует от кредитора, претендующего на включение в реестр, раскрыть разумные мотивы и экономическую целесообразность своего поведения.