Институт арбитражных управляющих стоит на пороге перемен. Значительные изменения, которые могут полностью поменять работу арбитражных управляющих, предусмотрены в законопроекте, который сейчас рассматривает нижняя палата российского парламента (документ зарегистрирован в электронной базе Госдумы под № 239932-7). В частности, законопроектом предлагается создать Национальное объединение арбитражных управляющих, поменять систему их вознаграждения, изменить систему страхования деятельности. О том, какие новеллы ожидаются в правоотношениях по банкротству, какое место в них сегодня занимают арбитражные управляющие, что можно еще изменить в законодательстве, чтобы повысить их статус, обсуждали эксперты на конференции «Институт банкротства в России», организованной газетой «Ведомости» 14 сентября.
Необходимость комплексного изменения базового института в банкротстве — института арбитражных управляющих — назрела давно, о чем неоднократно говорили и регулятор, и сами представители профессионального сообщества. Количество банкротств увеличивается, контролирующие органы вводят механизмы, призванные повысить прозрачность процедур и рынка в целом. Эти изменения касаются всех аспектов банкротства — от особенностей введения процедуры до розыска активов, оспаривания сделок, порядка проведения торгов, правил привлечения к субсидиарной ответственности. Подготовленный Минэкономразвития законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон „О несостоятельности (банкротстве)“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части процедуры реструктуризации долгов в делах о банкротстве юридических лиц» (далее — законопроект), который и обещает необходимые перемены, обсуждается не только в Госдуме, но и на профессиональных площадках. Одной из них стала сессия «Реформа статуса арбитражного управляющего и процедур в банкротстве», прошедшая в рамках конференции о банкротстве.
Открывая сессию, модератор Юлий Тай, управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус», отметил, что сложившееся в юридической среде представление об арбитражном управляющем, как о некоем недосубъекте отношений в банкротном производстве, занимающем чисто техническую позицию, уже во многом не соответствует реальной роли арбитражных управляющих. Количество юристов, вступивших на эту во многом неблагодарную стезю, хотя и незначительно, но увеличивается. Количество банкротств тоже, скажем мягко, не уменьшается. В результате в ходе отчетливо наметившихся конкуренции и востребованности «зреет» и институт, и сами управляющие. А при условии появления определенных финансовых возможностей, которые запланированы в законопроекте, можно спрогнозировать приход в эту профессию истинных профессионалов.
Институт арбитражных управляющих в цифрах
О том, что представляет собой сегодня институт арбитражных управляющих, наглядно, на цифрах показал Алексей Юхнин, директор по развитию проектов группы «Интерфакс», руководитель проекта «Федресурс».
За 2015—2018 гг. произошла некоторая стабилизация количества арбитражных управляющих. Между тем поле деятельности арбитражных управляющих, как отметил А. Юхнин, значительно расширилось, хотя бы за счет вовлечения их в производство по банкротствам физических лиц. При достаточно технологичной организации процесса даже несостоятельность граждан может приносить арбитражному управляющему достаточно стабильный доход. На сегодняшний день в РФ количество управляющих превышает 9 000 человек, из них активно практикующих, тех, кто занимается конкретным производством, по данным Федресурса, 8400.
Федресурс впервые проанализировал, насколько работа управляющих деверсифицирована или, наоборот, специализирована. Как показало исследование, тех, кто занимается только физическими/юридическими лицами, и тех, кто занимается и теми, и другими, примерно равное количество. При этом, что интересно, 40% управляющих отчитались о 80% проведенных процедур в отношении юридических лиц, а 80% отчетов в отношении физических лиц опубликовали 34% управляющих. Так что, и в этой сфере есть актив и пассив.
Что касается вознаграждения управляющих, то А. Юхнин обрисовал следующую картину. Порядка трети арбитражных управляющих сообщили, что они за процедуру конкурсного производства получили вознаграждение в размере… ноль. А за меньшее по сравнению с установленным законом вознаграждение трудились еще порядка половины представителей этой, судя по всему, альтруистической профессии. Впрочем, докладчик предположил, что подобное бескорыстие может иметь под собой и недобросовестное основание. Такие данные могут свидетельствовать о двух вещах:
1. о недостоверном раскрытии информации арбитражными управляющими, что является поводом для соответствующих санкций как со стороны государства, так и со стороны СРО;
2. о ведении процедуры за не вполне легальное вознаграждение, что также не должно оставаться безнаказанным.
Что касается жалоб на арбитражных управляющих, то здесь можно говорить уже об устоявшихся показателях: 22—25% жалоб на арбитражных управляющих удовлетворяются судами. А. Юхнин напомнил в этой связи, что в процедурах банкротства на сегодняшний день для кредиторов нет никаких сдерживающих факторов в отношении подачи жалоб на управляющих. Чем те и пользуются вполне активно. Как видим, три четверти жалоб либо надуманны, либо необоснованны.
Об ответственности арбитражных управляющих
В 2017 г. достаточно сильно выросло количество прекращений производства и предупреждений, вынесенных в адрес управляющих, и дисквалификаций, а количество штрафов снизилось (см. схему). То есть суды предпочитают прекращать по малозначительности либо предупреждать управляющих.
Любопытны исследования Федресурса, позволяющие проанализировать, за счет чего управляющие получают деньги в конкурсную массу. Прежде всего, это оспаривание сделок. Арбитражные управляющие в этом аспекте достаточно активны и весьма профессионально подходят к оспариванию. Судя по отчетам арбитражных управляющих, более 40% исков, которые были поданы в связи с оспариванием сделок, были удовлетворены.
Второй инструмент, который достаточно активно используют арбитражные управляющие, это субсидиарная ответственность. Здесь тоже количество исков растет, процент удовлетворения составляет порядка 30% на данный момент.
Вот такой портрет арбитражного управляющего нарисован на сегодняшний день.
Проблемы статуса
Перейдем к проблеме, о которой арбитражные управляющие говорят все громче и громче. Это проблема статуса профессии, то есть краеугольный камень всего института банкротства. Об этом на конференции говорил Дмитрий Скрипичников, председатель совета Российского союза саморегулируемых организаций арбитражных управляющих.
Первым делом он вспомнил о законопроекте, отметив, что его собственное видение модели института арбитражных управляющих во многом находит отражение и в инициативе Минэкономразвития.
Д. Скрипичников отметил, что бурные дискуссии, вокруг этого документа продолжаются. Есть те, кто никаких перемен не хочет, кого устривает существующее положение дел. Однако, по мнению спикера, плюс предлагаемой модели заключается в том, что в ней установлены планки вознаграждения. Необходимо заранее включать тот финансовый результат, который арбитражный управляющий должен получать от всех эффективных действий в процессе (а сейчас многие эффективные действия не оплачиваются). В законопроекте предусматривается оплата в конкурсном производстве взыскания дебиторской задолженности, привлечения к ответственности и т.д. Управляющий, по твердому убеждению докладчика, не должен быть связан сроками в производстве, он должен быть мотивирован осуществлять необходимые процедуры в максимально краткие сроки. Для этого сумма его вознаграждения не должна варьироваться от того, насколько быстро управляющий делает свою работу. В результате преобразований, считает Д. Скрипичников, мы должны получить модель, при которой суды ориентированы на то, что работа управляющего должна быть оплачена, даже если должник не имеет необходимых для этого активов. В этом случае платить должен кредитор. Банкротство стоит денег, и оно должно чего-то стоить для кредитора или для лица, которое банкротство инициирует.
Кстати, говоря о вознаграждении арбитражных управляющих, Д. Скрипичников отметил забавную вещь: «Многие считают, особенно люди, далекие от профессии, что вознаграждение — это исключительно доход управляющего. Когда объясняешь, что многие процедуры по своим расходам превышают вознаграждение, сталкиваешься с непониманием со стороны собеседника. Поэтому одна из идей, выдвинутых при работе над законопроектом, — назвать это не вознаграждением, а финансированием».
Вопрос о повышении статуса арбитражного управляющего, по словам Д. Скрипичникова, начал активно обсуждаться около года назад. К этому моменту многие начали понимать, что арбитражный управляющий не обычный участник банкротства. Он занимает особое положение в производстве, поскольку находится на стыке интересов. Соответственно, его независимость должна быть как-то защищена. В том числе и соответствующими полномочиями.
Докладчик предложил эту проблему рассмотреть на примере двух полярных случаев. В одном, когда речь идет о банкротстве крупных предприятий, управляющего могут просто «затроллить» жалобами, причем как должники, так и кредиторы. Во втором арбитражный управляющий, проводящий процедуру банкротства физических лиц, по сути, выполняет функции судебного пристава. Но при этом он не может ни исполнительное производство возбудить, ни применить физическое принуждение. Из инструментов в арсенале арбитражного управляющего остается только умение договариваться. Поэтому вопрос эффективности процедур и вопрос статуса управляющего, его независимости находятся в прямой зависимости. И это должно найти свое отражение в окончательной версии законопроекта.
Социальное партнерство
О сложных отношениях между арбитражными управляющими и государством говорил Михаил Василега, арбитражный управляющий, председатель Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих.
По его словам, в ходе реформирования банкротного законодательства никак не может выкристаллизоваться оптимальная модель такого взаимоотношения. Впрочем, профессиональное сообщество начинает приходить к пониманию, что на эти отношения (государство — арбитражный управляющий) необходимо взглянуть под новым углом. Многие из тех положений, которые сейчас вызывают бурные споры, вознаграждение в том числе, являются вторичными. Возможно, проблема неурегулированности статуса арбитражного управляющего возникает оттого, что до сих пор нет ответа на основные вопросы: кто такой арбитражный управляющий? кто его привлекает к производству? кто является получателем его услуг?
На самом деле, уверен М. Василега, арбитражный управляющий работает не на кредиторов и не на должника. Сегодня вообще сложилась парадоксальная ситуация: для арбитражного управляющего более всего важно, чтобы суд не привлек его к ответственности. А это весьма непросто, поскольку в законодательстве под кресло арбитражного управляющего заложена мина: арбитражный управляющий должен действовать в интересах и должника, и кредитора.
Цитируем документ
При проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества.
Статья 20.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»
Вот где заложен фундаментальный конфликт. Ведь это невозможно. Кто-то хочет одно, кто-то другое. Получается, что как бы арбитражный управляющий ни действовал, он чьи-то интересы нарушает. И тем самым не исполняет норму закона.
Так чьи интересы представляет управляющий? Если бы в банкротном законодательстве не было нормы, что арбитражный управляющий обязателен для проведения процедуры банкротства, во многих процедурах к его услугам и не прибегали бы. А значит, входя в процесс, арбитражный управляющий осуществляет социальную функцию, необходимую государству. И именно государству, получается, арбитражный управляющий в банкротных делах необходим, чтобы оно, государство, осуществляло правосудие.
Исходя из этого, считает М. Василега, необходимо сконцентрировать усилия на том, чтобы отношениям государство — арбитражный управляющий придать необходимую форму социального партнерства. И таким образом многие проблемы института арбитража, в том числе и его статус, автоматически будут решены.
Принять к сведению
Законопроект № 239932-7 полностью меняет систему вознаграждения управляющих и привлеченных ими лиц. Эти две категории затрат на процедуру фактически объединяются в одну — финансирование деятельности арбитражного управляющего. Оплату услуг привлеченных лиц предлагается производить за счет средств, выделяемых для финансирования деятельности управляющего. Фиксированная часть вознаграждения будет выплачиваться по итогам процедуры, а не ежемесячно, как сейчас. Однако суд, по ходатайству управляющего, может установить и авансовые выплаты.
Размер фиксированной части устанавливается в размере 400 000 руб. для наблюдения, 1 млн руб. — для финансового оздоровления, 2 млн руб. — для внешнего управления, 1 млн руб. — для конкурсного производства.
Документ меняет и систему расчета переменной части вознаграждения, например, в конкурсном производстве она будет зависеть от денежной суммы, которую удалось выручить по итогам реализации конкурсной массы.
Предлагается полностью изменить систему страхования деятельности арбитражных управляющих и передать полномочия по выбору способа защиты от рисков саморегулируемым организациям. Именно СРО будет определять, нужно ли ее членам оформлять страховку ответственности управляющего за убытки, вменяемые управляющим. Законопроект устанавливает также требование по уплате госпошлины при обжаловании действий или бездействия арбитражных управляющих и предлагает наделить управляющих полномочиями самостоятельно устанавливать запрет на отчуждение имущества должника на срок до 60 дней, если такое отчуждение чревато значительным ущербом.
