Принцип эстоппеля не позволил обществу добиться отмены решения третейского суда

ВС РФ со ссылкой на принцип эстоппель определил, что заявитель не может оспаривать выдачу исполнительного листа на решение третейского суда при условии, что он знал о третейском разбирательстве, но не заявил своевременно возражения против его юрисдикции и не смог аргументировать эти возражения.

Суть дела

Между ООО «Производственное объединение „Пресса-1“», действующим на основании договора доверительного управления имуществом от 01.02.2009, и ООО «ЭВМ» был заключен договор аренды сроком до 31.01.2014. Договор аренды зарегистрирован в установленном порядке.

В феврале 2010 г. стороны заключили дополнительное соглашение к договору аренды, которым установлено обязательство арендодателя возместить произведенные неотделимые улучшения. Кроме того, в соглашении содержались третейская оговорка и отказ сторон от государственной регистрации дополнительного соглашения.

В июне 2010 г. ООО «ЭВМ» и индивидуальный предприниматель М. заключили договор уступки права аренды нежилого помещения. Договор был зарегистрирован в установленном порядке. Согласно договору ИП М. переданы права и обязанности по договору аренды частично в отношении помещений общей площадью 193,9 кв. м.

В соответствии с соглашением о смене сторон по договору аренды от 09.12.2011 право собственности на нежилое здание, в котором находились помещения, переданные ИП М. в аренду, перешло к ООО «Элит Девелопмент» (далее — заявитель, общество).

В сентябре 2014 г. Третейский суд при Торгово-промышленной палате Московской области принял решение по делу № 13-2014 (далее — решение третейского суда) о взыскании с общества в пользу ИП М. 5,7 млн руб., в том числе 4 млн руб. — за произведенные неотделимые улучшения арендованного имущества, 1,6 млн руб. — неустойки за несвоевременную оплату сумм долга, а также третейский сбор.

Полагая, что при вынесении решения третейского суда были нарушены его права и интересы, в декабре 2014 г. общество обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене указанного решения. Заявление общества было принято к производству. В свою очередь, ИП М. обратился в арбитражный суд города Москвы в феврале 2015 г. с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Определением от 26.05.2015 арбитражный суд принял заявление ИП М. для его совместного рассмотрения с заявлением общества.

Впоследствии общество обратилось в арбитражный суд с отдельным иском о признании недействительным дополнительного соглашения от 01.02.2010 к договору аренды. Определением Арбитражного суда города Москвы указанное требование было объединено с вышеуказанным делом.

Позиция судов

При первом рассмотрении объединенного дела суд первой инстанции принял два судебных акта:

• удовлетворил заявление общества об отмене решения третейского суда и отказал в удовлетворении требования ИП М. о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда;

• отказал в удовлетворении требований общества о признании дополнительного соглашения недействительным.

Апелляция оставила решение первой инстанции без изменения. А арбитражный суд округа отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела определением суда первой инстанции из дела было выделено в отдельное производство требование общества к ИП М. о признании недействительным дополнительного соглашения к договору аренды. Впоследствии суд прекратил производство по данному требованию.

А в удовлетворении требования об отмене решения третейского суда было отказано. Данное решение поддержали апелляция и кассация. Суды исходили из того, что в деле отсутствуют основания для отмены решения третейского суда, предусмотренные ст. 233 АПК РФ.

Позиция ВС РФ

ВС РФ оставил в силе решения нижестоящих судов, отказавших в удовлетворении требования общества об отмене решения третейского суда. При этом ВС РФ исходил из следующего.

Как неоднократно отмечал Конституционный суд РФ, Конституция РФ, гарантируя государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина, одновременно закрепляет право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45). К числу таких общепризнанных в современном правовом обществе способов разрешения гражданско-правовых споров, проистекающих из свободы договора, которой наряду с автономией воли участников предпринимательской и иной экономической деятельности обусловливаются диспозитивные начала гражданско-правовых и гражданско-процессуальных отношений, относится обращение в третейский суд (см. постановления от 26.05.2011 № 10-П, от 18.11.2014 № 30-П, определение от 09.12.2014 № 2750-О). Компетенция третейского суда, в отличие от государственного правосудия, основана на автономной (свободной и независимой) воле сторон, а также связана с наличием заключенного сторонами соглашения о передаче споров в арбитраж (третейский суд). Данная правовая концепция была закреплена ранее в Федеральном законе от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (п. 2 ст. 1; далее — Закон № 102-ФЗ), затем — в Федеральном законе от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (ч. 3 ст. 1; далее — Закон № 382-ФЗ).

Общество полагало, что у третейского суда не было компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, поскольку дополнительное соглашение к договору аренды, содержавшее третейскую оговорку, не было зарегистрировано в установленном законом порядке. Отсутствие регистрации означает, по мнению общества, отсутствие публичности в спорных правоотношениях и влечет за собой последствие в виде незнания правопреемника о самом соглашении и, как следствие, о согласовании третейской формы разрешения споров из правоотношений сторон.

Однако ВС РФ отклонил этот довод. Он указал, что общество было извещено о предстоящем третейском разбирательстве. В рамках процедуры третейского разбирательства им были совершены определенные действия. Это свидетельствует об осведомленности заявителя о начале третейского разбирательства из спорных правоотношений.

Оспаривая в государственных судах наличие третейского соглашения и решение третейского суда, общество не воспользовалось правом на заявление в рамках третейского разбирательства доводов об отсутствии у третейского суда компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор (п. 2 ст. 17 Закона № 102-ФЗ; ч. 2 ст. 16 Закона № 382-ФЗ).

Указанные нормы законодательства и алгоритм поведения участников третейского разбирательства в тех случаях, когда ими ставится под сомнение компетенция третейского суда, были неоднократно предметом толкования и разъяснения высшей судебной инстанции (см. постановление Президиума ВАС РФ от 03.11.2009 № 8879/09, определения ВС РФ от 24.02.2015 № 304-ЭС14-495, от 04.09.2017 № 305-ЭС17-993). Иными словами, отсутствие заявления о том, что третейский суд не обладал компетенцией в начале третейского разбирательства и дальнейшее бездействие общества в процедуре третейского разбирательства не может рассматриваться как добросовестное процессуальное поведение. Такое поведение общества влечет за собой утрату права на возражение (эстоппель) в государственном суде.