Натуральное возмещение получило широкое, и более того — обязательное применение в обязательном страховании автогражданской ответственности. Но и в других сферах страховые компании и их контрагенты потихоньку осваивают неденежные формы страхового возмещения. Почему потихоньку? Потому что действующее российское законодательство не дает четких и однозначных ответов на многие вопросы, которые порождает практика натурального возмещения ущерба по договорам страхования. Как неденежная форма исполнения соотносится со специальной правоспособностью страховщика? Где находятся пределы натурального возмещения? Кто отвечает за качество произведенного исполнения? К кому предъявлять претензии, если исполнение оказалось дефектным? Попытку разобраться с этими и другими вопросами сделали эксперты на вебинаре, организованном Исследовательским центром частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ.
Верховный суд РФ в Определении от 14.11.2017 по делу № 78-КГ17-83 подтвердил возможность замены страхового возмещения компенсацией ущерба в натуральной форме, в том числе посредством осуществления ремонта застрахованного имущества. И это один из немногих судебных актов, в которых судебная власть предпринимает попытку заретушировать белые пятна в законодательном регулировании такого исполнения обязательств страховщика, как возмещение ущерба в натуре при наступлении страхового случая. А таких белых пятен предостаточно. Об этом на семинаре «Натуральное возмещение в страховании» говорила Анна Архипова, к.ю.н., консультант Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, доцент МГИМО (У) МИД России.
Возмещение в натуре: следуем за западными тенденциями
Натуральные формы возмещения ущерба все более теснят традиционные страховые премии на рынках страховых услуг практически всех западноевропейских стран. Эта тенденция дошла и до российской юрисдикции. Натуральное возмещение стало приоритетным в ОСАГО (хотя надо признать, что тут законодатель, безусловно, сделал реверанс в сторону страховых компаний, якобы тяжко страдавших от действий так называемых автоюристов), все чаще применяется в добровольном автостраховании, страховании недвижимого имущества и т.д. Лектор, к примеру, припомнила кейс, в котором фигурировал договор страхования воздушного судна, согласно которому при полной гибели лайнера страховщик обязался либо выплатить страховое возмещение, либо предоставить страхователю самолет, обладающий характеристиками, аналогичными характеристикам утраченного судна.
Однако нельзя сказать, что неденежное возмещение страхового ущерба приобрело в России хоть сколько-нибудь значащее распространение. И причина этого кроется в нечетком законодательном регулировании, отсутствии устоявшейся судебной практики в этой сфере. «Нормативка» не дает ответов на самые главные, базовые вопросы, возникающие при применении неденежной формы исполнения обязательств страховщика. А в отсутствие таких ответов участники оборота рискуют оказаться в правовом тупике.
Смысл натурального возмещения в страховании — это когда страховщик расплачивается не деньгами, а объектом, по своим характеристикам сходным с поврежденным или утраченным, либо услугой по ремонту поврежденного имущества. Даже на этом, понятийном, уровне мы сталкиваемся с проблемой на уровне законодательства. Ведь, строго говоря, Гражданский кодекс РФ определяет обязанность страховщика как обязанность возместить убытки (п. 1 ст. 929 ГК РФ). И во всех классических учебниках черным по белому написано, что обязательство страховщика — это классическое денежное обязательство. До недавнего времени так оно и было. Но оборот не стоит на месте, и сегодня, отмечает А. Архипова, никого уже не удивляет, что в линейке услуг страховых организаций появляются новые, отражающие современные подходы в работе со страхователями.
Замена денежных обязательств натуральным возмещением разрешена нормой Закона РФ от 27.11.92 № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее — Закон о страховании).
Цитируем документ
Условиями страхования имущества и (или) гражданской ответственности в пределах страховой суммы может предусматриваться замена страховой выплаты (страхового возмещения) предоставлением имущества, аналогичного утраченному имуществу, а в случае повреждения имущества, не повлекшего его утраты, — организацией и (или) оплатой страховщиком в счет страхового возмещения ремонта поврежденного имущества.
Пункт 4 ст. 10 Закона о страховании
Казалось бы, норма есть — применяйте. Но А. Архипова ставит вопрос: как толковать данную норму?
Вне сферы действия закона
Допустим, в английском страховании, или же в американском, ответственность страхователя при наступлении страхового случая — весьма значимый фактор. Это обусловило появление в перечне услуг, предоставляемых страховыми компаниями, судебной и досудебной защиты страхователя. Осознание страхователем того факта, что страховщик не только возместит ему прямые убытки, но и представит интересы в суде (в том числе и в случаях, когда само застрахованное лицо рискует оказаться виновным в наступлении страхового случая), является дополнительным стимулом к тому, чтобы это страхование приобретать. У нас же оказание юридических услуг формально не подпадает под норму Закона о страховании. Так же как вне регулирования оказываются и услуги страхового комиссара, которого страховщик направляет в помощь страхователю, и предоставление подменного автомобиля.
Иными словами, перед нами встает вопрос о соотношении обязанности собственно страховщика и обязанности исполнителей в рамках натурального возмещения. Одна ли и та же эта обязанность?
Попробуем разобраться. Для наглядности используем наиболее часто встречающуюся в практике схему применения неденежного возмещения: страховщик отправляет поврежденный автомобиль страхователя на автосервис для ремонта.
Обязанность страховщика обусловлена наступлением страхового случая, то есть в значительной степени зависит от того, при каких обстоятельствах был поврежден автомобиль. Для обязанности автосервиса по проведению ремонта эти обстоятельства совершенно не важны. Обязательство страховщика по выплате страхового возмещения ограничено страховой суммой — у автосервиса такой лимит отсутствует.
Правоспособность страховщика является специальной, страховая деятельность подлежит лицензированию и специальному регулированию. Функционал правоспособности страховщиков определен в п. 2 ст. 6 Закона о страховании: страховщики осуществляют оценку страхового риска, получают страховые премии, формируют резервы, инвестируют активы, определяют размер убытков или ущерба, производят страховые выплаты, осуществляют иные связанные с исполнением обязательств по договору страхования действия. Последний пункт позволяет страховщику, по сути, выполнять любые действия, лишь бы они были связаны со страхованием, то есть страховщик вправе принимать на себя и обязательства по ремонту застрахованного имущества, и обязательства по передаче в аренду заменяющего имущества, и обязательства по оказанию различных услуг.
Однако норма Закона о страховании (уже упоминавшийся п. 4 ст. 10) разрешает замену выплаты на натуральное возмещение только в конкретных случаях (имущество утрачено либо повреждено). Если читать данную норму формально, то в других случаях такая замена невозможна. Такое толкование выводит как минимум в серую зону иные виды деятельности, используемые страховщиками как неденежные формы возмещения.
Практика западных юрисдикций
В иностранных юрисдикциях наблюдается любопытная тенденция. Если посмотреть на законы о страховании, которые принимались 30 лет назад, 20 лет назад, то мы увидим, что законодатель придерживался четкой позиции: страховщик должен платить. Более позднее и близкое к нашим временам регулирование имеет довольно размытые, абстрактные формулировки: «Страховщик должен предоставить исполнение, обусловленное договором», «Страховщик должен обеспечить страховую защиту». Соответственно, вполне уверенно можно сказать, делает вывод А. Архипова, что Европа и США идут по пути размывания специальной правоспособности. Регулирование становится менее жестким, и надзор вслед за ним же переходит на гораздо более мягкую систему, когда перестает существовать четкая граница между страховщиками и иными исполнителями. И вместо границы появляется некий набор признаков, соответствие которым позволяет отнести деятельность к страховой. Получается, натуральное возмещение в принципе размывает природу страхования? Европа отвечает на это: конечно, нет, природа страхования не меняется, но его становится сложнее определить.
Готов ли наш регулятор принять такие правила игры? Скорее нет, чем да, наш регулятор хочет иметь четкие, прозрачные критерии, и его можно понять. Сегодня он склоняется к тому, что страховщик должен платить.
Кто отвечает за ненадлежащее исполнение?
В связи с такой консервативной позицией регуляторных органов возникает еще один вопрос, не менее существенный, чем рассмотренный нами выше. Это вопрос об ответственности страховщика за то исполнение, которое было произведено третьими лицами по его поручению. Если мы говорим, что страховщик только платит, то непонятно, почему он должен отвечать за качество натурального возмещения. Не так ли? Нет, не так. Дело в том, что именно ответственность за качество предоставленного исполнения возмещения ущерба позволяет страховщику удержаться в рамках страховых правоотношений, а не перешагнуть ту грань, которая отделяет страховую деятельность от любой другой, основанной на договорных отношениях.
Обратимся к судебной практике. Путь решения данной дилеммы, в частности, наметила Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ в Определении ВС РФ от 14.11.2017 № 78-КГ17-83.
История спора
Между физлицом и страховщиком был заключен договор добровольного страхования автомобиля. В период страхования автомобиль был поврежден в ДТП и страховщик направил транспортное средство на ремонт. По окончании ремонтных работ выяснилось, что они проведены с серьезными недостатками, которые владелец авто вынужден был устранять за свой счет. Автовладелец обратился в суд с иском о возмещении ущерба, взыскании неустойки и морального вреда со ссылкой на Закон РФ от 07.02.92 № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее — Закон о защите прав потребителей).
Удовлетворяя иск в части расходов, суд первой инстанции сослался на ст. 1064 ГК РФ, признав таким образом, что договорные отношения между автовладельцем и автосервисом отсутствуют. Суд также указал, что ответственность за качество ремонта, произведенного по направлению страховщика автосервисом, несет страховщик, и на основании этого пришел к выводу о том, что к отношениям между истцом и автосервисом Закон о защите прав потребителей не применяется.
ВС РФ отменил состоявшиеся судебные акты. Его позиция заключалась в следующем.
Согласно п. 4 ст. 10 Закона о страховании страховая выплата может быть заменена предоставлением имущества, аналогичного утраченному, организацией и (или) оплатой страховщиком ремонта поврежденного имущества. Именно это было согласовано в рассматриваемом договоре страхования.
В пункте 42 постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2013 № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» (далее — Постановление № 20) говорится, что в силу ст. 313 ГК РФ за качество произведенного по направлению страховщика станцией технического обслуживания восстановительного ремонта в рамках страхового возмещения по договору добровольного страхования имущества ответственность несет страховщик. Поэтому, как указал ВС РФ, ответственность за качество ремонта в данном случае несет ответчик (страховщик).
Однако, отметил далее суд, исковые требования автовладельца связаны не с качеством ремонта, а с причинением вреда при выполнении работ. Ссылаясь на Закон о защите прав потребителей и п. 35 постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», ВС РФ указал, что вывод нижестоящего суда о неприменении к рассматриваемым отношениям Закона о защите прав потребителей является неверным. Дело было направлено на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.
Вопросы разграничения ответственности между страховщиком и исполнителем
На первый взгляд, ответ на вопрос об основаниях ответственности страховщика за ненадлежащее исполнение обязанности по предоставлению натурального возмещения уже содержится в п. 42 Постановления № 20 — это положения ст. 313 ГК РФ. Разъяснение ВС РФ в данном постановлении сводится к следующему: страховщик, несущий обязанность по натуральному возмещению, вправе возложить исполнение этой обязанности на третье лицо (например станцию технического обслуживания). При этом, поскольку речь по-прежнему идет об обязанности страховщика, он сам продолжает нести ответственность за ее надлежащее исполнение.
При этом следует отметить, что Постановление № 20 принималось со ссылкой на ст. 313 ГК РФ в дореформенной редакции. Она состояла лишь из двух пунктов: суть первого из них заключалась в самой возможности возложения исполнения на третье лицо, суть второго — в определении случаев возложения без согласия должника. Вопрос о том, кто несет ответственность за ненадлежащее исполнение при возложении исполнения на третье лицо, в самом тексте статьи до реформы не решался.
После реформы ГК РФ в данной статье появился п. 6, согласно которому третье лицо, исполнившее обязанность за должника (страховщика в нашем случае), не являющуюся денежной, несет перед кредитором установленную для данного обязательства ответственность за недостатки исполнения. Но данную норму скорее всего нужно применять в совокупности с положениями ст. 403 ГК РФ. Согласно этой норме должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.
У англичан, отметила А. Архипова, есть очень изящное решение, призванное разрешать подобные ситуации. Оно заключается в следующем: если в договоре страхования присутствует натуральное возмещение и если его выбрали в итоге в качестве формы возмещения ущерба, то в этот момент договор страхования задним числом превращается в договор подряда. Насколько наши страховщики, наш оборот, наш регулятор готовы к тому, что довольно-таки сложный договор страхования, в котором очень много нюансов и аспектов, в момент наступления страхового случая и выбора натурального возмещения превращается, например, в договор подряда? В какой части он превращается, в какой — нет? С какими условиями страховой договор превращается в подрядный?
Между консервативным и либеральным подходами
Как видим, развитие натурального возмещения требует определенного переосмысления некоторых положений страхового права, корректировки законодательства. В каком ключе эта корректировка пойдет — в консервативном или либеральном — вопрос на данный момент открытый.
При консервативном подходе наиболее логично было бы квалифицировать отношения между участниками отношений по натуральному возмещению следующим образом. Между страхователем и страховщиком имеются обязательства, вытекающие из договора страхования; между страхователем и исполнителем — обязательства, вытекающие из договора подряда или оказания услуг. В дальнейшем денежные требования, вытекающие из этих обязательств, так или иначе погашаются (например, страхователь просит страховщика выплатить страховое возмещение на счет автосервиса; тем самым исполняется обязательство страхователя по оплате ремонтных работ и одновременно обязательство страховщика по выплате страхового возмещения). Обязательство страховщика при этом остается строго денежным, а отношения между страхователем и исполнителем подчинены правилам, применимым к соответствующему виду договора (подряда, оказания услуг и т.п.).
Преимущество этого подхода состоит в отсутствии необходимости ломать устои страхового права. Однако есть и весьма существенный минус: при таком понимании отношений сторон неясно, на чем основывается ответственность страховщика за ненадлежащее исполнение обязанностей исполнителем, который выполняет работы или оказывает услуги в рамках натурального возмещения. Ее можно было бы создать, если бы страховщик поручился перед страхователем за надлежащее исполнение третьего лица. Такое поручительство может быть предусмотрено самим договором страхования.
Выбор же в пользу либерального подхода к полномочиям страховщика рано или поздно потребует серьезной разработки вопроса о правоспособности страховщика и о границах страховой и нестраховой деятельности.