Одной из особенностей законодательства о банкротстве является то, что оно позволяет оспаривать не только сделки, совершенные должником или за его счет, которые относятся к сфере действия ст. 153 ГК РФ, но и любые иные действия, негативно влияющие на имущественную массу должника, в том числе так называемые распорядительные сделки. Признание таких распорядительных сделок недействительными влияет на положение не только их непосредственных участников, но и других лиц — предоставивших обеспечение по основному обязательству, во исполнение которого оспоренные действия были совершены. Можно ли восстановить обеспечение по сделке, исполнение по которой признали недействительным? Входит ли восстановление обеспечения в предмет реституции? Ответы на эти вопросы читайте в материале.
Специальные положения Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) об оспаривании сделок должника (глава III.1) позволяют арбитражным управляющим и конкурсным кредиторам оспаривать в том числе действия должника, являющиеся исполнением обязательств, к примеру, наличный или безналичный платеж по договору, или направленные на прекращение обязательств, например, заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.
Подобные сделки, по общему правилу, являются оспоримыми, то есть до тех пор, пока их недействительность не констатирована судом, за ними признается юридическая сила. По смыслу п. 1 ст. 408 ГК РФ результат сделок, направленных на надлежащее исполнение, заключается в прекращении обязательства. При этом вместе с основным обязательством прекращаются и обеспечительные обязательства, гарантирующие исполнение основного и имеющие по отношению к нему акцессорный характер.
Прямым последствием признания недействительным исполнения по специальным основаниям законодательства о несостоятельности является восстановление долга по основному кредитному обязательству (ст. 167 ГК РФ, п. 4 ст. 61.6 Закона о банкротстве). Одновременно возникает вопрос о судьбе обеспечительных обязательств, а именно, восстанавливаются ли они наряду с основным, и если да, то каков надлежащий порядок восстановления обеспечительного обязательства?
В сложившейся судебной практике можно условно выделить два подхода к вопросу о возможности восстановления обеспечительных обязательств при оспаривании исполнения основной сделки.
Подход первый: обеспечительные обязательства не восстанавливаются при признании исполнения основной сделки недействительным
Подход, согласно которому при признании исполнения основной сделки недействительным обеспечительные обязательства не восстанавливаются, можно встретить как в старой судебной практике (см., например, постановления ФАС Поволжского округа от 24.03.2010 по делу № А57-14677/2009, ФАС Западно-Сибирского округа от 10.10.2013 по делу № А03-20515/2012), так и в довольно свежей (см., например, постановления АС Московского округа от 09.11.2017 № Ф05-4335/2017 по делу № А40-31573/16, от 27.12.2017 № Ф05-4335/2017 по делу № А40-31573/16, от 15.03.2018 № Ф05-12400/2016 по делу № А40-232020/2015).
В основе данного подхода лежат положения ст. 167 Гражданского кодекса, предусматривающие, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. А также позиции Верховного суда РФ (см. определения ВС РФ от 15.05.2012 № 67-В11-10, от 10.05.2011 № 37-В11-1) и ВАС РФ (см. постановление Президиума ВАС РФ от 21.11.2006 № 9308/06 по делу № А32-17881/2003-39/227, п. 20 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 № 85 «Обзор практики разрешения споров по договору комиссии»), согласно которым двусторонняя реституция может быть применена лишь к участникам недействительных сделок.
Принимая во внимание указанные положения, суды исходят из того, что последствия недействительности распространяются только на оспоренную сделку и ее участников, а следовательно, признание сделки недействительной не влечет каких-либо последствий для иных обязательств, в том числе вытекающих из договоров, заключенных в обеспечение исполнения по этой сделке и являющихся самостоятельными сделками с иным субъектным составом. При таких обстоятельствах, как отмечается судами, восстановление обеспечительных обязательств не может применяться в качестве последствий недействительности исполнения по основной сделке.
В целом, на наш взгляд, такой подход хотя и соответствует положениям действующего законодательства, является слишком формализованным и фактически нивелирует смысл обеспечения как гарантии исполнения обязательств основного должника, на которое рассчитывает кредитор при заключении оспариваемой сделки. Вследствие данного подхода складывается ситуация, когда в условиях непогашенного долга лицо, выдавшее обеспечение, может освобождаться от принятых на себя обязательств в отсутствие правовых оснований для их прекращения, что вряд ли можно считать допустимым.
Подход второй: обеспечительные обязательства могут восстанавливаться при признании недействительным исполнения основной сделки
Второй подход следует признать более распространенным, обоснованным и актуальным на данный момент. В рамках данного подхода в первую очередь следует отметить Определение Верховного суда РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344(13) по делу № А40-232020/2015.
В рамках данного дела государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов», являясь конкурсным управляющим ПАО «НОТА-Банк», обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о признании недействительными сделок банковских операций по списанию с расчетного счета клиента банка в пользу ПАО «НОТА-Банк» денежных средств в счет погашения кредита и процентов по кредитному договору и применении последствий недействительности сделок, в том числе путем восстановления обязательств, обеспечивавших исполнение кредитного договора.
Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций, заявленные требования были удовлетворены частично. Суды отказали в восстановлении обеспечительных обязательств, указав, что вопросы существования либо прекращения обеспечительных обязательств по кредитным договорам не входят в предмет реституции по оспоренной сделке, что, как представляется, можно соотнести с первым подходом.
Верховный суд РФ согласился с выводами нижестоящих судов о том, что восстановление обеспечительных обязательств находится за пределами последствий недействительности исполнения, однако в своем определении он также указал на необходимость принимать во внимание правовую природу обеспечительных сделок, смысл которых заключается в снижении риска непредоставления должником исполнения по основному обязательству, в повышении вероятности погашения долга за счет обеспечения, в защите кредитора от неоплатности должника, в том числе на случай банкротства последнего. Верховный суд РФ также отметил, что добросовестный и разумный кредитор, выдавая кредит, обоснованно рассчитывает на его возврат заемщиком и получение платы, при этом фактор наличия обеспечения, повышающего вероятность возврата денег, объективно влияет на условия кредитования. Учитывая, что в случае признания сделки по исполнению недействительной право требования кредитора по обязательству к должнику считается существовавшим независимо от совершения данной сделки, Верховный суд РФ признал принципиальную допустимость восстановления и обеспечительных требований.
На наш взгляд, данный подход более полно учитывает интересы участников гражданского оборота, исходя не только из ограничений реституции, но и принимая во внимание справедливые правовые ожидания сторон, которые они имели при вступлении в договорные отношения, что отмечалось в приведенном определении, а также в Определении Верховного суда РФ от 14.06.2016 № 308-ЭС16-1443 по делу № А61-2409/2010.
Второй подход также встречается и в более ранней судебной практике, в частности в постановлениях АС Поволжского округа от 29.12.2015 № Ф06-13794/2013 по делу № А55-26194/2013, АС Северо-Западного округа от 21.08.2017 № Ф07-6751/2017 по делу № А13-7747/2015, АС Уральского округа от 03.07.2017 № Ф09-8490/16 по делу № А50-5545/2015 и многих других.
С учетом изложенного, а также принимая во внимание, что судебная практика за вторую половину 2018 г. (см., например, постановления АС Западно-Сибирского округа от 04.12.2018 № Ф04-5263/2018 по делу № А03-13689/2017, АС Поволжского округа от 19.07.2018 № Ф06-29579/2018 по делу № А65-5816/2017) и начало 2019 г. (см., например, постановление АС Московского округа от 05.02.2019 № Ф05-12400/2016 по делу № А40-232020/2015, дополнительное постановление АС Северо-Западного округа от 18.01.2019 № Ф07-12122/2018 по делу № А56-16439/2015) складывается в соответствии с подходом, сформулированным в названном Определении Верховного суда РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344(13), который на сегодняшний день можно признать доминирующим.
Порядок восстановления обеспечительных обязательств при оспаривании исполнения основной сделки
В части порядка восстановления обеспечительного обязательства следует также обратить внимание на упомянутое Определение Верховного суда РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344 (13).
Как уже отмечалось ранее, восстановление обеспечительных обязательств не входит в предмет реституции, однако лицо, обращающееся в суд с заявлением о признании недействительным исполнения по сделке, вправе совместно с требованием о применении реституции заявить требование, направленное на констатацию существования обеспечительных правоотношений между ним и лицами, выдавшими обеспечение.
Как отмечает Верховный суд РФ, данное требование тесно связано с реституцией в виде восстановления основного кредитного долга, в связи с чем такого рода требования могут быть рассмотрены совместно с требованием по основной сделке в рамках дела о банкротстве. В таком случае суд привлекает лиц, выдавших обеспечение, в качестве ответчиков и проверяет существование юридических связей между ними и истцом на момент разрешения спора, то есть проверяет основания возникновения обеспечительных обязательств (в том числе при наличии соответствующих возражений — на предмет их действительности), а также устанавливает, имелись ли условия для их прекращения с учетом того, что осуществленное ранее и признанное недействительным исполнение не может считаться надлежащим.
Из всего указанного можно сделать два важных вывода относительно общего процессуального порядка восстановления обеспечительных обязательств:
вывод первый: по общему правилу, для восстановления обеспечения требуется отдельное заявление уполномоченного кредитора, направленное на констатацию существования обеспечительных правоотношений и рассматриваемое в рамках самостоятельного обособленного спора вне дела о банкротстве с установлением и проверкой основания возникновения обеспечительных обязательств, а также иных имеющих существенное значение фактических обстоятельств.
Общий порядок можно проиллюстрировать на примере постановления АС Западно-Сибирского округа от 04.12.2018 № Ф04-5263/2018 по делу № А03-13689/2017, в рамках которого истец обратился вне дела о банкротстве с заявлением о признании (восстановлении) прав залогодержателя на основании договора ипотеки с банком. Требования были мотивированы тем, что в рамках дела № А03-20515/2015 о несостоятельности (банкротстве) банка признано недействительным соглашение об отступном, заключенное между банком и истцом, которым погашена задолженность банка перед истцом, применены последствия недействительности сделки. Суд первой инстанции удовлетворил требования, однако Седьмой арбитражный апелляционный суд отменил решение и принял новый судебный акт об отказе в удовлетворении исковых требований, мотивируя свое решение в том числе тем, что признание недействительной сделки по исполнению основного обязательства не влечет автоматического восстановления погашенного залогового обязательства. АС Западно-Сибирского округа не согласился с выводами суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение суда первой инстанции, отменив постановление апелляции;
вывод второй: лицо, обращаясь в деле о банкротстве с заявлением о признании недействительным исполнения по сделке, может дополнительно заявить требование о констатации восстановления обеспечительных обязательств. В таком случае суд рассматривает оба эти требования в рамках одного обособленного спора в деле о банкротстве с установлением как оснований для признания исполнения недействительным, так и оснований действительности обеспечения по основной сделке.
Следует отметить, что решение по такому спору будет иметь обязательное значение впо-следствии при рассмотрении дела, например, о взыскании долга с поручителя или обращении взыскания на залоговое имущество в общеисковом порядке. Кроме того, если возникновение, изменение или прекращение обеспечительных прав подлежит государственной регистрации (например, ипотека), такое решение по иску о признании является основанием для внесения соответствующей записи в государственный реестр (в частности, когда запись ранее была погашена на основании совместных волеизъявлений кредитора и должника по обеспечительному обязательству).
Второй порядок, на наш взгляд, подразумевает объединение в одном заявлении двух близких, но обособленных требований: о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделок и о признании факта восстановления обеспечительных обязательств по оспариваемой сделке.
В то же время складывающаяся судебная практика, воспринимая и цитируя дословно положения Определения Верховного суда РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344 (13), нередко исходит из того, что простое указание истцом в заявлении требования о применении последствий недействительности сделки в виде восстановления обеспечительных обязательств может представлять собой как раз отдельное требование о констатации существования обеспечительных правоотношений, ошибочно поименованное истцом в качестве последствия недействительности.
Такой подход, на наш взгляд, не совсем обоснован и может привести к тому, что суды, используя довод об ошибочном именовании требования истца, начнут фактически ошибочно «включать» восстановление обеспечительных обязательств в последствия недействительности сделки.
Подобный вывод можно встретить, например, в постановлении АС Московского округа от 11.12.2018 № Ф05-17138/2018 по делу № А40-53843/17, в рамках которого конкурсный управляющий должника обратился с заявлением о признании недействительными сделок по списанию с расчетного счета денежных средств в счет оплаты по кредитному договору и применении последствий недействительности сделок, не заявляя отдельно требований о восстановлении обеспечительных обязательств. Суд первой инстанции, удовлетворив заявление управляющего, восстановил обязанности поручителей и залогодателя по обеспечению кредитного договора, фактически руководствуясь только требованием конкурсного управляющего о применении последствий недействительности сделки. АС Московского округа со ссылкой на положения Определения Верховного суда РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344 (13) оставил акт суда первой инстанции без изменений.
Похожий случай был предметом рассмотрения АС Московского округа в деле № А40-135644/2016, в рамках которого конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительной сделки банковских операций по перечислению денежных средств со счета и применению по-следствий недействительности. Определением АС г. Москвы, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда, заявление конкурсного управляющего должника было удовлетворено, банковские операции признаны недействительными сделками, применены последствия недействительности сделок, в том числе в виде восстановления обеспечительных обязательств. Однако АС Московского округа постановлением от 23.05.2018 № Ф05-9216/2017 отменил акты нижестоящих судов в части восстановления обеспечительных обязательств, указав следующее.
Цитируем документ
Прямым последствием признания недействительным исполнения по специальным основаниям законодательства о несостоятельности является восстановление долга по основному кредитному обязательству (ст. 167 Гражданского кодекса РФ и п. 4 ст. 61.6 Закона о банкротстве).
Суды применили вышеуказанные последствия в части обеспечительных сделок в качестве двусторонней реституции при признании недействительным платежа по кредиту.
Однако названное требование не может рассматриваться как реституционное, поскольку оно лежит за пределами недействительности исполнения, учиненного должником (или за него) в пользу кредитора.
Аналогичная правовая позиция изложена в Определении ВС РФ от 27.04.2018 № 305-ЭС17-2344 (13).
<…>
При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, предложить Агентству уточнить заявленные требования и процессуальный статус лиц, выдавших обеспечение, рассмотреть вопрос о подведомственности спора в отношении Григи С.В. и Сухарева О.В., а также проверить наличие обеспечительных правоотношений между данными лицами и банком на момент рассмотрения спора по существу.
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23.05.2018 № Ф05-9216/2017 по делу № А40-135644/2016
***
Таким образом, подводя итог, следует отметить, что сложившаяся судебная практика исходит из допустимости восстановления обеспечительных требований при признании недействительным исполнения по основной сделке. При этом восстановление обеспечительных обязательств не входит в предмет реституции по оспоренной сделке, а требует отдельного волеизъявления, направленного на констатацию существования обеспечительных правоотношений, и отдельного рассмотрения с установлением и проверкой основания возникновения обеспечительных обязательств, а также иных имеющих существенное значение фактических обстоятельств.