ВС РФ: факт заключения договора банковского вклада может подтверждаться различными обстоятельствами

Гражданин Б. попытался включиться в реестр кредиторов банка-должника, но конкурсный управляющий ему отказал. Суды трех инстанций решили, что между гражданином Б. и банком не было договоров вклада. Приходно-кассовые ордеры, которые заявитель представил в доказательство существования долга, не подтверждают, по мнению судов, что вклад был открыт. В банке соответствующие документы отсутствуют. ВС РФ с позицией судов не согласился, указав, что отсутствие в банке документов само по себе не может опорочить поведение кредитора.

Суть дела

В рамках дела о банкротстве ПАО «Банк Екатерининский» (далее — должник, банк) гражданин Б. обратился в арбитражный суд с возражениями на отказ конкурсного управляющего банком включить его требования в размере 292 млн руб. в реестр требований кредиторов должника.

По утверждению гражданина Б., его требования основываются на заключенных между ним и банком нескольких договорах валютных вкладов. Согласно условиям названных договоров, банк принял от гражданина Б. во вклад денежные средства и обязался выплатить проценты на суммы вкладов. В подтверждение своих требований Б. представил ряд приходно-кассовых ордеров.

Позиция судов

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требований гражданина Б. Они пришли к выводу, что в действительности договоры банковского вклада между Б. и банком заключены не были.

При этом суды учли то обстоятельство, что экземпляры данных договоров в банке отсутствуют. Номера депозитных счетов, которые открываются для зачисления денежных средств, в представленных заявителем договорах не указаны, в автоматизированной банковской системе на имя Б. такие счета не заводились. Представленные заявителем договоры не соответствуют типовой форме договора банковского вклада, утвержденной руководством банка и применявшейся при заключении аналогичных сделок с большинством вкладчиков. Суды также отметили, что гражданин Б. не представил доказательств получения документов, подтверждающих факт внесения денежных средств на его счет, а представленные приходные кассовые ордеры подтверждают перечисление денежных средств на счета, принадлежащие не Б., а иным лицам.

Суды обратили внимание и на то, что заявителем не приведены доводы о наличии у него на момент заключения договоров необходимого количества денежных средств в размере, указанном в договорах валютного вклада.

Позиция ВС РФ

ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и отправил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При этом он исходил из следующего.

Рассматривая аналогичный по существу вопрос о признании заключенным договора банковского вклада (ст. 834 и 836 ГК РФ), Конституционный суд РФ в постановлении от 27.10.2015 № 28-П указал на необходимость в каждом конкретном случае исследовать разумность и добросовестность в поведении гражданина, требующего от кредитной организации возврата денежных средств.

Разрешение соответствующего рода вопросов, как правило, сопряжено с установлением следующих обстоятельств:

• обстановки, при которой был подписан договор банковского вклада;

• наличия у подписавших лиц соответствующих полномочий;

• оформления внесения денежных средств во вклад;

• источников происхождения этих средств у вкладчика и т.д.

Позиция кредитора по существу сводилась к следующему. Он лично пришел в здание банка с денежными средствами, договоры банковского вклада были подписаны президентом банка в присутствии гражданина Б. Ранее между заявителем и должником неоднократно заключались аналогичные (в том числе по форме) соглашения, обязательства по которым банком исполнены. У гражданина Б. не было оснований сомневаться в том, что предложенные формы договоров соответствуют типовым. Какая-либо аффилированность между ним и руководством банка отсутствовала.

Кредитором в материалы дела были представлены оригиналы спорных договоров, а также оригиналы приходных кассовых ордеров, в которых содержится указание на прием средств от него банком по соответствующим договорам банковских вкладов.

Если приведенное кредитором изложение того, как разворачивались события при подписании договоров и внесении денежных средств во вклад, соответствует действительности, у судов не имелось оснований полагать, что гражданин Б. действовал неразумно и не проявил должной осмотрительности. В данном случае у последнего не могло возникнуть сомнений относительно полномочий лица, представившегося руководителем кредитной организации и занимающего соответствующий кабинет в здании банка, на подписание договора банковского вклада.

Равным образом для действующего разумно вкладчика в целях подтверждения факта внесения вклада, согласно буквальному толкованию текста п. 1 ст. 836 ГК РФ, достаточно было получения документа, оформленного в соответствии с обычаями, применяемыми в банковской практике, к числу которых может относиться и приходный кассовый ордер. Однако суды не проверили позицию гражданина Б. на предмет соответствия ее действительности с учетом приведенных им доводов и возражений.

При этом ссылка судов на то, что экземпляры спорных договоров в банке отсутствуют, номера депозитных счетов, которые открываются для зачисления денежных средств, в представленных заявителем договорах не указаны, а в автоматизированной банковской системе на имя Б. такие счета не заводились, сама по себе не может опорочить поведение кредитора, так как данные обстоятельства не связаны ни с его волей, ни с его действиями, а полностью зависят от поведения банка как контрагента по сделке.

Отсутствие у должника в лице конкурсного управляющего сведений о вкладах гражданина Б. является косвенным доказательством и не исключает возможность одновременно сделать сразу несколько противоречащих друг другу выводов:

• что соответствующие сведения были скрыты от конкурсного управляющего предыдущим менеджментом банка, действовавшим недобросовестно при исполнении своей обязанности по передаче документации;

• что соответствующие договоры и иные доказательства не представлены в материалы дела конкурсным управляющим в целях получения дополнительного процессуального преимущества в споре при отстаивании своей позиции, выражающейся в нежелании возвращать вклад (включить требования вкладчика в реестр);

• что такие договоры в действительности никогда не заключались и т.д.

Для последнего из названных выводов необходимо было опровергнуть доказательства, представленные Б. в подтверждение факта заключения соглашений, в частности, посредством проведения экспертизы договоров банковского вклада и приходных кассовых ордеров на предмет их подлинности, что судами сделано не было.