Прошло несколько лет с момента внесения в Гражданский кодекс ст. 431.2 ГК РФ, посвященной заверениям об обстоятельствах. Давайте обратимся к примерам из судебной практики, касающимся заверения о предмете договора и об обстоятельствах, имеющих значение для его заключения, свидетельствующим о том, что успешность в разрешении споров в значительной степени зависит от добросовестности сторон как в процессе ведения переговоров до заключения договора, так и при его последующем исполнении.
Стороны, действуя добросовестно при установлении, изменении и после прекращения обязательства, предоставляют друг другу необходимую информацию (п. 3 ст. 307 ГК РФ). Вместе с тем не любая информация, исходящая от контрагента или третьего лица, будет истолкована судом как заверения. Несмотря на то, что с момента появления в ГК РФ ст. 431.2, посвященной заверениям об обстоятельствах, прошло более четырех лет и данный институт англо-американского права до 1 июня 2015 г. активно использовался в сфере инвестиционных, корпоративных и финансовых сделок, конструирование его условий требует учета некоторых нюансов.
Как отмечается в юридической литературе, своеобразие законодательного закрепления института заверений в России объясняется тем, что положения ст. 431.2 ГК РФ — неточное заимствование конструкций гарантий (warranties) и заверений (representations) по английскому праву, при переносе которых на российскую почву существующие между ними различия не были учтены1.
Практическая востребованность данного института в российском праве, особенно в сфере предпринимательских отношений, связана с тем, что сторона может положиться на заверения другой стороны и не тратить средства и время на проведение due diligence2.
Если заверения окажутся недостоверными, сторона, полагавшаяся на них, вправе:
-
потребовать от контрагента возмещения убытков, а также уплаты договорной неустойки. Причем требование о возмещении убытков может быть предъявлено и третьему лицу, чьи заверения оказались недостоверными (п. 34—37 постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» (далее — Постановление № 49));
-
отказаться от договора;
-
требовать признания договора недействительным, если из-за полученных недостоверных заверений она заключила сделку под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ) или обмана (ст. 179 ГК РФ).
Также существенным преимуществом этого института является и то, что наступлению ответственности за недостоверные заверения не препятствует признание договора незаключенным или недействительным.
Итак, заверения по российскому праву можно условно классифицировать следующим образом:
1. По виду обстоятельств:
1.1. касающиеся предмета договора;
1.2. имеющие значение для заключения, исполнения или прекращения договора, в том числе касающиеся:
-
наличия полномочий на заключение договора;
-
соответствия договора применимому праву;
-
наличия необходимых лицензий и разрешений;
-
финансового состояния.
2. По кругу лиц, предоставивших заверения:
-
предоставленные стороной договора;
-
предоставленные третьим лицом.
3. По моменту предоставления:
-
до заключения договора (при ведении переговоров в том числе);
-
после заключения договора.
Несмотря на то что в ст. 431.2 ГК РФ установлена презумпция знания стороны, предоставляющей заверения, что другая сторона будет на них полагаться, можно сказать, что на практике распределение бремени доказывания зависит от конкретных обстоятельств. При этом правом на оспаривание сделки по основаниям п. 3 ст. 431.2, а также ст. 178, 179 ГК РФ может воспользоваться только сторона этой сделки (см. постановление АС Западно-Сибирского округа о 23.09.2016 по № Ф07-7119/2016 по делу № А56-61616/2015).
Заверения, относящиеся к предмету договора
Если заверения относятся к предмету договора, к ним применяются как общие положения о договоре и обязательствах, так и правила о договоре соответствующего вида (п. 34 Постановления № 49).
На практике распространенным случаем предоставления заверений являются заверения продавца относительно качества товара. Однако, как разъяснил Верховный суд РФ в вышеуказанном постановлении Пленума, в этом случае заверением должна считаться такая информация о товаре, которой в большинстве случаев товар не отвечает.
Например, договор купли-продажи грузового самосвала содержал условие о том, что товар новый и ранее никогда не использовался. После приемки товара (акт приема-передачи был подписан покупателем без замечаний) покупатель обнаружил дефекты, свидетельствующие о несоответствии состояния автомобиля условиям договора, в связи с чем обратился в суд с требованием о взыскании разницы между ценой товара по договору и рыночной стоимостью транспортного средства с учетом выявленных повреждений. Покупатель утверждал, что не должен был проводить детальный осмотр товара и отражать какую-либо информацию о недостатках, дефектах товара в акте приема-передачи в силу предоставленных продавцом заверений. Но поскольку акт приема-передачи не содержал указания на недостатки товара и не подтверждалось, что недостатки являлись скрытыми, суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении требований. Кассационная коллегия отменила судебные акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав, что в предмет доказывания по данному делу, в числе прочего, входят: наличие и отсутствие недостатков товара, причина их возникновения и существенность, момент возникновения недостатков. Кроме того, суд кассационной инстанции выразил позицию, что «лицо, предоставившее заведомо недостоверное заверение, не может в обоснование освобождения от ответственности ссылаться на то, что полагавшаяся на заверение сторона договора являлась неосмотрительной и сама не выявила его недостоверность (п. 4 ст. 1 ГК РФ)» (постановление АС Московского округа от 08.08.2019 № Ф-12906/2019 по делу № А40-273124/2018).
В другом деле продавец в акте приема-передачи по договору купли-продажи бывшего в употреблении автомобиля подтвердил, что предоставил покупателю «всестороннюю и достоверную информацию о транспортном средстве, а покупатель согласен с объемом информации и подтверждает свое согласие принять транспортное средство с возможными скрытым дефектами, за которые не отвечает продавец». Покупатель, обращаясь в суд с иском о признании договора купли-продажи недействительным, ссылался на то, что продавец не предоставил информацию, что транспортное средство ранее использовалось в качестве такси, участвовало в дорожно-транспортном происшествии. Суды первой и апелляционной инстанций отказали покупателю в удовлетворении требования о расторжении договора, взыскании неустойки и морального вреда, так как сочли доводы истца несостоятельными (Апелляционное определение Мосгорсуда от 10.10.2018 по делу № 33-44005/2018). Судебные акты судов первой и апелляционной инстанций были отменены кассационной инстанцией, и дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Суд кассационной инстанции указал, что судам следовало определить в качестве имеющих значение обстоятельств и дать оценку в том числе тому, предоставлена ли продавцом надлежащая и достоверная информация об автомобиле, действовал ли он добросовестно, давались ли им заверения о неучастии автомобиля в ДТП и неиспользовании его в качестве такси (Определение ВС РФ от 20.08.2019 № 5-КГ19-133).
Применительно к договору аренды можно привести следующее дело.
Арендатор получил во временное пользование помещения под фитнес-зал, при передаче стороны подтвердили, что техническое состояние помещений хорошее и позволяет использовать его по назначению, при этом помещения расположены в здании, являющемся объектом культурного наследия, в связи с чем на арендатора возложены обязательства в соответствии с законодательством и охранным обязательством. Арендатор полагал, что при заключении договора аренды был введен в заблуждение относительно возможности использования арендуемых помещений по назначению с оформлением их в выбранном по своему усмотрению стиле. Арендатору было отказано в удовлетворении требований, поскольку он был осведомлен об особом статусе объекта, в котором были расположены арендуемые помещения (постановление АС Дальневосточного округа от 31.08.2018 № Ф-03-3572/2018 по делу № А73-746/2018).
Заверения относительно обстоятельств, имеющих значение для заключения договора
Прежде всего отметим, что заверение строится на имеющейся у стороны информации, а не на ее предположениях.
С этой точки зрения суд обосновано посчитал, что бизнес-план не может быть истолкован как заверения об обстоятельствах, так как содержит прогнозы и допущения (постановление АС Поволжского округа от 09.07.2019 № Ф06-38211/2018 по делу № А72-11325/2017).
В то же время содержание гарантийного письма будет квалифицировано судом как заверения, если его предоставление стало одним из решающих факторов для заключения договора. Так, гарантийное письмо содержало заверение районной администрации, что жилое помещение, предоставленное работнику на период трудовых отношений, по истечении пяти лет непрерывной работы администрация передаст в порядке приватизации в личную собственность работника. Поскольку гарантийным письмом администрация приняла на себя обязательство передать спорный жилой дом в собственность при наступлении указанных в гарантийном письме обстоятельств, судом кассационной инстанции была признана несостоятельной ссылка администрации на то, что гарантийное письмо носило исключительно информативный характер и не порождало для сторон каких-либо прав и обязанностей в отношении спорного жилого дома (Определение СКГД ВС РФ от 29.01.2019 № 55-КГПР18-7).
Остановимся на некоторых примерах из практики.
Намерение продлить действие договора на новый срок
Суд установил, что, добиваясь подписания соглашения об уменьшении арендной платы на следующий арендный период, арендатором не преследовалась ожидаемая арендодателем цель продолжения арендных отношений на новых условиях. Заверения арендатора относительно заинтересованности в продолжении арендных отношений были недостоверными, при этом арендатор, предоставляя такие заверения, исходил из того, что арендодатель, соглашаясь на уменьшение арендной платы, будет полагаться на них. «Утверждение арендатора о предпринимательском риске арендодателя, не предусмотревшего условий пересмотра/отмены льготной аренды, представляется логическим продолжением недобросовестного поведения арендатора, поскольку фактически означает, что арендодатель, действуя добросовестно, учитывая интересы своего контрагента и полагаясь на его заверения о сохранении долгосрочных арендных отношений, согласившийся на уменьшение арендной платы на предстоящий год аренды, сам виновен в том, что эти заверения оказались недостоверными» (постановление АС Московского округа от 22.01.2019 № Ф05-22833/2018 по делу № А40-241152/2017, Определением ВС РФ от 24.05.2019 № 305-ЭС19-5959 отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения СКЭС ВС РФ).
Наличие у стороны необходимых разрешений
В договоре субподряда было указано, что стороны получили в установленном порядке все необходимые допуски и разрешения, согласия и одобрения для заключения и исполнения договора и его заключение и последующее исполнение не нарушает норм законодательства Российской Федерации, учредительных документов и любых других договоров (соглашений), которые подписаны сторонами с третьими лицами. Суд, истолковав указанные положения договора субподряда, пришел к выводу, что подрядчик не предоставлял субподрядчику заверений о наличии у него разрешения на строительство, и поскольку обязанность по получению разрешения на строительство лежит на застройщике (ст. 51 Градостроительного кодекса РФ), субподрядчик обязан был удостовериться, что застройщик, привлекая подрядчика и субподрядчика к осуществлению работ по строительству, реконструкции, капитальному ремонту объектов капитального строительства, обладает необходимым разрешением на строительство (постановление АС Северо-Западного округа от 06.06.2019 № Ф07-5374/2019 по делу № А56-18204/2017).
Финансовое состояние стороны по договору
1. Наличие дебиторской задолженности.
Продавец доли в обществе с ограниченной ответственностью, имевший достоверные сведения о финансовом состоянии общества и невозможности взыскания денежных средств в пользу общества, при заключении договора об этих обстоятельствах умолчал, а покупатель не мог знать о том, что возможность получения денежных средств, о которой он был уведомлен продавцом при согласовании цены доли участия в управлении обществом, утрачена. Заверения продавца, следующие из содержания предварительного договора, акта приема-передачи материальных ценностей, приложений к акту оценки стоимости доли, подписанных до заключения спорной сделки, имели существенное значение для приобретения истцом доли в обществе. Поэтому у покупателя доли, получившего заверения продавца относительно наличия дебиторской задолженности, подтвержденной ссылками на конкретные документы, не имелось оснований сомневаться в достоверности утверждения продавца о финансовом состоянии общества (постановление АС Северо-Западного округа от 08.07.2019 № Ф07-6610/2019 по делу № А56-2552/2018).
2. Платежеспособность заемщика.
При заключении договора об ипотеке банк ввел в заблуждение залогодателя относительно финансового состояния и платежеспособности заемщика. Для залогодателя это обстоятельство являлось существенным условием при заключении с заемщиком соглашения о предоставлении залога и заключении с банком договора об ипотеке. Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды исходили из отсутствия доказательства существования каких-либо заверений, исходящих от банка в адрес залогодателя, которые могли бы ввести или ввели залогодателя в заблуждение, а также об отсутствии доказательств недобросовестного осуществления банком своих гражданских прав. Суды указали, что, проявляя должную заботу и осмотрительность, залогодатель при заключении сделки мог самостоятельно проверить финансовое состояние заемщика, оценив свои возможности, возможности кредитора и предполагаемые риски. Суд кассационной инстанции не согласился с принятыми судебными актами и, направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, сделал вывод о том, что нижестоящие суды не дали оценки поведению банка, который, выдавая кредиты заемщику, заведомо знал о нецелевом использовании кредитов, в том числе и ранее выданных (постановление АС Поволжского округа № Ф06-39833/2018 по делу № А65-5455/2018; аналогичное дело — постановление АС Поволжского округа № Ф06-39785/2018 по делу № А65-7686/2018).
В другом деле суды указали, что цессионарий по кредитному договору, обеспеченному договором залога, не проявил должной осмотрительности и не предпринял разумные действия по получению информации о стоимости заложенного имущества и его стоимости. В свою очередь, цессионарий не оспорил тот факт, что до заключения договора ему была предоставлена возможность ознакомиться с обеспечительными договорами. По мнению суда, раз цессионарий был осведомлен о предшествующем залоге, то, действуя добросовестно и разумно, обязан был предпринять действия по получению у контрагента (цедента) сведений и документов о физическом состоянии и фактической стоимости заложенного имущества (постановление АС Северо-Кавказского округа от 11.04.2016 № Ф-08-1775/2016 по делу № А32-35875/2014).
Отсутствие судебных процессов и иных разбирательств
В результате проведенной проверки деятельности банка выяснился факт существенного занижения его активов и наличия у банка признаков банкротства. По мнению покупателя акций, осведомленность о данных обстоятельствах повлияла бы на его решение заключить договор купли-продажи акций. Продавец акций гарантировал покупателю, что в момент заключения договора не ведется никаких судебных процессов, разбирательств, следствия, насколько известно продавцу, ничто не угрожает продавцу, что могло бы помешать исполнению договора. Суд первой инстанции пришел к выводу, который был впоследствии поддержан, что наличие проводимой на момент заключения оспариваемого договора проверки, проводимой Банком России в отношении эмитента, не свидетельствует о том, что на момент заключения договора продавец достоверно располагал сведениями о применении к банку мер воздействия со стороны Банка России. Существенным обстоятельством при разрешении спора стало то, что покупатель акций на момент заключения спорного договора также являлся акционером банка и при наличии сомнений на момент совершения сделок или неполноты полученной от продавца информации, проявив должную степень осмотрительности, вправе был потребовать от продавца дополнительных сведений и их проверить (постановление АС Дальневосточного округа от 22.04.2019 № Ф03-1112/2019 по делу № А73-9767/2018).
Проверка предоставленных сведений
Сторона, получившая заверения, оказавшиеся впоследствии недостоверными, в соответствии с п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств» вправе потребовать признания сделки недействительной (ст. 178, 179 ГК РФ) либо воспользоваться специальными способами защиты и в случае, когда контрагент умолчал об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны были быть доведены до ее сведения, и сторонами был заключен договор. В частности, по договору страхования на страхователе лежит обязанность предоставить страховщику сведения, имеющие существенные значения для оценки страховщиком страхового риска (ст. 944 ГК РФ). Такие заверения могут касаться обстоятельств обеспечения охраны застрахованного имущества, недостоверность которых в силу п. 3 ст. 499 ГК РФ являются основанием для признания договора страхования недействительным. Разрешая спор, суд указал, что, исходя из презумпции добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений (п. 5 ст. 10 ГК РФ), страховщик не обязан перепроверять сведения, указанные страхователем в заявлении на страхование (постановление АС Северо-Западного округа от 22.02.2018 № Ф07-14359/2017 по делу № А56-17306/2017).
***
Как мы видим, успешное применение положений ст. 431.2 ГК РФ в значительной степени зависит от добросовестности сторон как при проведении переговоров до заключения договора, так при его последующем исполнении, стандарта осмотрительности и возможности другой стороны проверить соответствие действительности предоставленной контрагентом или третьим лицом информации, а также от детальной проработки формулировок самих заверений. Вместе с тем представляется, что с развитием практики для защиты своих интересов сторонам будет недостаточно ограничиваться общими фразами и обстоятельства, относительно которых предоставлены заверения, целесообразно описывать подробно.
1 Будылин С.Л. Деликт или нарушение договора? Заверения и гарантии в России и за рубежом // Вестник экономического правосудия. 2016. № 3, 4. СПС «КонсультантПлюс».
2 Карапетов А.Г. Заверения об обстоятельствах и условия о возмещении потерь в новой редакции ГК РФ // Закон. 2015. № 6. СПС «КонсультантПлюс»