В экономику стучится «жесткий» кризис

Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования обновил свои оценки влияния пандемии на мировую и российскую экономику, представив три сценария дальнейшего развития событий. Увы, в этот раз ЦМАКП не делает ставку на «мягкий» вариант кризиса. Перспективы рисуются куда жестче.

Напомним, что из двух сценариев «коронавирусного» развития экономики в мире и России, представленных ЦМАКП в середине февраля, его ученые с подавляющим перевесом отдали предпочтение первому, предполагавшему относительно быструю — до конца текущего года — нормализацию ситуации. Но вскоре события стали стремительно развиваться в таком негативном ключе, что и второй их — мрачноватый — сценарий стал казаться не худшим исходом. И действительно, теперь эксперты ЦМАКП учли возможность и третьего, «шокового», варианта.

Кризис надвигался и без коронавируса

Начавшаяся эпидемия коронавируса нового типа, падение цен на нефть и турбулентности на финансовых рынках полностью сломали ранее казавшиеся устойчивыми тренды, констатируют аналитики ЦМАКП.

Проблема, считают они, даже не только в совпадении по времени этих шоков, что само по себе могло нанести сильнейший удар по российской (да и мировой) экономике.

Дополнительной проблемой было начавшееся еще до нынешнего кризиса «вползание» мировой экономики в очередной циклический кризис. Что связано с перекредитованностью ряда новых индустриальных стран, ранее ориентировавшихся на интенсивный рост мировой экономики (Аргентина, Турция, Индонезия и др.), Китая, который за счет наращивания долга решил проблемы достраивания современной индустриальной системы (и долг достиг 300%), группы развитых стран, с хронически дефицитными бюджетами и искусственно «разогретыми» финансовыми рынками, прежде всего — новых компаний.

При этом уровень связанности мировой экономики оставался очень высоким. Прежде всего, это относится к зависимости стран от поставок продукции из Китая (и от его спроса на сырье), а также от состояния глобальных рынков нефти и финансов.

Авторы анализа подчеркивают, что уже накануне нынешнего кризиса наблюдались признаки надвигающегося — независимо от эпидемии — структурного кризиса мировой экономики. На него указывали:

• переключение инвесторов на рынках товарных инструментов с меди (важнейшее сырье для электротехники; индикатор ожиданий роста «физических» инвестиций) на золото (классический защитный актив);

• динамика опережающих макроэкономических индикаторов возникновения мировой рецессии, начавших заметно расти с конца прошлого года;

• возникновение синхронного шока поставок из Китая, шока цен на топливо (из-за разрушения режима ОПЕК+; масштаб возможных последствий борьбы за «нефтяные квоты» на фоне других шоков был, допускают эксперты ЦМАКП, существенно недооценен); падение спроса на широкий спектр продукции и услуг из-за борьбы с пандемией коронавируса нового типа и сопутствующей паникой.

В итоге наложение шока падения поставок из Китая и шока спроса из-за коронавируса и породило неожиданно сильную реакцию мировой экономики. Продолжительность кризиса, считают аналитики ЦМАКП, будет зависеть от того:

• «сожжет» ли нынешний кризис накопленный потенциал (что приведет к сценарию с «быстрым отскоком», V- или короткого U-кризиса, продолжительностью где-то в год);

• инициирует ли он, через волну margin calls и корпоративных банкротств, стандартный полутора-двухлетний циклический кризис;

• породит ли указанный циклический кризис более серьезные и глубокие структурные сдвиги, с затяжным замедлением роста, эпизодами глубокой рецессии и т.д.

Применительно к России проблемой, как уже говорилось ранее, является крайняя неустойчивость экономического роста и его зависимость от «нефтяного фактора» (как от объема продаж, так и, в еще большей степени, от цен). Вдобавок ряд сырьевых отраслей зависит от Китая (и пострадавших от коронавируса стран Европы) как от рынка сбыта, а высокотехнологичные — от Китая как поставщика комплектующих.

Именно высокая зависимость российского реального сектора от импорта комплектующих (и отдельных видов сырья) и является причиной нечувствительности российского производства к положительным эффектам девальвации. Рост эффективности экспорта и уход конкурирующего импорта поглощаются удорожанием материальных затрат и (даже с учетом успехов Банка России по «отвязыванию» российской инфляции от мирового рынка) общим ростом инфляции и удорожанием не только валютных, но и рублевых компонентов затрат.

Исходя из этого, эксперты ЦМАКП сформировали три сценария:

• «мягкий» кризис, с быстрым, в течение года, преодолением наиболее жестких проявлений и последствий кризиса, выходом уже к 2022 г. на докризисную траекторию;

• «жесткий кризис», с переходом мировой и российской экономики к циклическому кризису;

• «шоковый», представляющий собой попытку оценить возможные последствия развития событий по наихудшему из просматривающихся вариантов, с затяжной структурной коррекцией мировой и российской экономик.

Напомним, что в февральских сценариях вероятность реализации «щадящего» варианта эксперты ЦМАКП оценивали в 80—85%, теперь же они отдают ему всего 15—17%, а наиболее реальным исходом признают второй — «жесткий» сценарий. Вот ему и уделим внимание.

«Жестко» стелют

Вероятности реализации данного сценария его авторы отдают порядка 55—57% и коротко характеризуют следующим образом.

В мировой экономике проблемы с карантинами, шоки поставок и нарастание нестабильности на финансовых рынках (ожидается рост margincalls из-за ухудшения качества залогов при кредитовании) приводят к возникновению полномасштабного, примерно двухгодичного, циклического кризиса.

Сценарный прогноз в данном варианте его авторы разрабатывали, исходя из следующих условий:

• Кризис на нефтяных рынках является длительным. Сочетание «ценовой войны» КСА, России и США и падающего спроса ведет к тому, что только в 2021 г. цены на нефть Urals входят в диапазон 42—45 долл. за баррель и к 2024 г. — на уровень 53—57 долл. Докризисного уровня нефтяные цены не достигают на прогнозном периоде уже никогда.

• Кризис мировой экономики занимает два года (продлится вплоть до начала 2022 г.). В текущем году прирост мировой экономики составит порядка 1—1,3%, что означает возникновение глубокого кризиса в ЕС, Японии и, возможно, США. В 2021 г. темпы прироста отчасти восстановятся до 2—2,5%, в дальнейшем — постепенно возрастут, вплоть до «почти докризисных» 3—3,5% в 2024 г.

• Для России «ценовая война» на рынке нефти плюс общее сжатие спроса ведет к потерям позиций на рынке углеводородов. В течение трех лет (2020—2022 гг.) экспорт нефти и нефтепродуктов оказывается ниже 400 млн т (минимум — 2020 г., 375—380 млн т; для сравнения, 2018 г. — 411 млн т) и лишь к концу прогнозного периода выходит на предкризисный уровень, 402—405 млн т.

• Экспорт природного газа вслед за мировым спросом проседает (2020 г. — 198—200 млрд куб. м; сравнение: 2018 г. — 221 млрд), но уже в 2021 г. устойчиво превышает уровень в 200 млрд куб. м и к 2024 г. выходит на докризисный уровень (217—220 млрд).

• Экспорт машиностроительной продукции, вслед за мировым рынком, заметно сокращается в 2020—2021 гг. (на минимуме в 2021 г. — 25—27 млрд долл.) и только к 2024 г. выходит на докризисный уровень, 27—30 млрд долл.

• Потери экспорта транспортных услуг в 2020 г. составят 6—10 млрд долл., в 2021 г. — 1—2 млрд долл.

• Потери экспорта услуг туризма составят 60—62% в 2020 г., 9—12% в 2021 г. и 1% в 2022 г.

• В городах-миллионниках (с суммарной численностью населения в 33,4 млн человек) вводятся дополнительные карантинные мероприятия по коронавирусу, с потерей 15—17% производительности труда в соответствующих городах в течение двух месяцев.

• Банк России проводит умеренно жесткую денежно-кредитную политику. Национальные проекты частично реализуются, с существенным сокращением инвестиционной компоненты. Приоритеты политики: 1) стабилизация экономики, 2) борьба с бедностью, 3) поддержание проектов развития.

В этой ситуации можно ожидать следующих результатов социально-экономического развития по «жесткому сценарию».

Рецессия продлится около двух лет. В 2020 г. спад ВВП может составить 3—3,3% (из них дополнительные потери от карантинных мероприятий — 0,8—0,9 п.п. ВВП), в 2021 г. — 0,8—1%. Еще один год пройдет под знаком «околостагнации» (2022 г. — +0,3—0,6% ВВП), и только в 2023—2024 гг. возможно постепенное ускорение экономики (1,5—1,8% и 1,8—2,2% соответственно).

Инвестиции в основной капитал будут сокращаться еще более быстрыми темпами. В текущем году они уменьшатся на 7,5—8%, в следующем — еще на 2—2,5%. В 2022 г. инвестиции почти не вырастут (+1,2—1,6%) и только к 2024 г. начнут заметно ускоряться (+4,3—4,7%).

В условиях жесткого дефицита финансовых ресурсов компаний и государства, с одной стороны, и ограничений на увольнение занятых, с другой, можно ожидать экономии на заработной плате. В 2020 г. снижение реальной заработной платы может составить 3—3,2%, в 2021 г. — 0,5—0,8%. В 2022 г. заработная плата будет, вместе со всей экономикой, стагнировать (+0,8—1%), после чего начнется ее постепенный рост (2024 г. — +1,7—2%).

С учетом ажиотажного спроса в I квартале нынешнего года можно ожидать, что спад товарооборота в 2020 г. составит 2,5—3%, в 2021 г. (эффект коллапса потребительского кредитования) — 1,7—2%. В дальнейшем, по мере роста доходов и одновременно оживления кредитования (что разблокирует в итоге «отложенный спрос»), можно ожидать и ускорения динамики продаж потребительских товаров, вплоть до +2,7—3% в 2024 г.

Обменный курс рубля является важнейшим антиинфляционным якорем. После прохождения практически неизбежной волны девальвации (пик — в 2021 г., 85—90 руб. за долл. в среднем за год) рубль начинает довольно быстро укрепляться, вплоть до 78—82 руб. за долл. в 2024 г.

Вот такую «жесткую» картину написали ученые ЦМАКП. И это еще не третий, «шоковый», их сценарий кризиса, которому его авторы определяют вероятность реализации немалые 28—30%. Будем надеяться, до него дело не дойдет.

Вклад отраслевых комплексов в прирост экспорта в 2019 г., в сопоставимых ценах

Товарная группировка	Вклад в изменение экспорта, декабрь к сентябрю 2019 г.*		Доля в экспорте в 2019 г.,
	млн долл.	%	%**
Добыча и нефтепереработка	260	42,3	70,0
Металлургия (кроме золота)	–252	68,0	9,4
Золото	261	42,3	1,0
Агропромышленный комплекс	58	9,5	5,4
Химический комплекс	11	1,8	6,5
Машиностроение	–119	32,0	4,4
Лесопромышленный комплекс	20	3,2	2,6
Прочие отрасли	6	1,0	0,8

* Оценка с устранением сезонного фактора.

** Раздельно указан вклад в прирост и сокращение экспорта.

Источник: рассчитано ЦМАКП по данным ФТС России