В прошлых публикациях были проанализированы как достаточно радикальные способы (исключение мажоритарного участника и ликвидация корпорации), так и более классические способы защиты прав миноритария — взыскание убытков с акционеров (участников). Вместе с этим в российском праве существует значительно более эффективный механизм защиты прав миноритариев — взыскание убытков с директора. Необходимость обращения к такому способу защиты часто обусловлена тем, что миноритарии усматривают какое-либо недобросовестное или неразумное поведение исполнительного органа (директора): согласование «стимулирующих выплат», неправомерное использование полученных под отчет денежных средств или заключение сделок, не соответствующих интересам общества, и т.д. В этом материале исследуются способы и механизмы взыскания убытков с исполнительных органов (директора, коллегиальных исполнительных органов) с многочисленными примерами из судебной практики.
Модель взыскания убытков с исполнительных органов общества строится по тому же принципу, что и взыскание убытков с другого участника. Участник может требовать взыскания убытков от имени и в пользу общества, в качестве представителя общества. Такая модель в российском праве традиционно именуется косвенным иском.
В одной из предыдущих публикаций продемонстрировано, что это не вполне соответствует классической модели косвенных исков.
Традиционно под косвенным иском понимается такой иск, который заявляется лицом от своего имени, но направлен на защиту интересов другого лица (корпорации).
При этом, в отличие от вопроса, связанного с взысканием убытков с акционера (участника), предъявление требования к директору (или иному исполнительному органу) значительно более эффективно урегулировано в российском праве.
Во-первых, действующая практика учитывает явный дисбаланс между информационными возможностями акционера и возможностью директора скрыть информацию о своем нарушении. Поэтому практика выработала ряд презумпций, которые помогают участникам эффективно взыскивать убытки с директора.
Во-вторых, механизм предъявления исков к директорам значительно более развит в российской судебной практике, чем предъявление исков к акционерам. Поэтому очевидно, что в ВС РФ (а ранее — в ВАС РФ) значительно больше возможностей по формированию единообразных позиций.
Критерии недобросовестности и неразумности действий директора
На протяжении долгого времени модельным источником права для разрешения споров между директорами и участниками является постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее — Постановление Пленума ВАС РФ № 62). В нем содержатся важные презумпции, позволяющие участникам эффективно защищать свои права (и права общества) в спорах с директорами.
Постановлением Пленума ВАС РФ № 62, с одной стороны, провозглашена приверженность принципу защиты делового решения (business judgment rule). Согласно этому принципу директора нельзя привлечь к ответственности за деловые решения, которые он принял в ходе управления обществом, если он действовал добросовестно и разумно. С другой стороны, постановление описывает ряд ситуаций, наличие которых презюмирует тезис о том, что директор действовал недобросовестно или неразумно.
Так, о недобросовестности действий директора, в частности, свидетельствуют:
-
наличие конфликта между его личными интересами и интересами юридического лица;
-
сокрытие информации о совершенной им сделке от участников юридического лица либо предоставление участникам юридического лица недостоверной информации в отношении соответствующей сделки;
-
совершение сделки без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;
-
знание о том, что его действия на момент их совершения не отвечают интересам юридического лица (например, совершение сделки на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом).
О неразумности действий директора могут свидетельствовать следующие обстоятельства:
-
принятие решения без учета известной директору информации, имеющей значение в данной ситуации;
-
непринятие действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах;
-
совершение сделки без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).
Использование этих презумпций часто позволяет участнику взыскать убытки с директора. Однако практика постепенно вырабатывает и ряд ограничений, чтобы избежать превращение позиции директора в «рискованное занятие». О том, как практика понимает указанные презумпции и в каких случаях выходит за их пределы, и пойдет речь далее.
Трудовые «бонусы» — основание для взыскания убытков с директора
В практике зачастую можно встретить ситуации, когда миноритарий сам, своими действиями допустил причинение вреда обществу. А директор, в свою очередь, пытаясь исправить причиненный участником вред, вредит миноритарию. В таком случае требование миноритария также не может быть удовлетворено. По всей видимости, суды видят в наличии этого обстоятельства некий аспект противоречивого поведения или доктрины «грязных рук» — лицо, причинившее вред обществу, не может впоследствии выступать в роли его защитника.
Такая ситуация сложилась в деле № А31-9430/2019, которое было рассмотрено Арбитражным судом Волго-Вятского округа (постановление от 24.09.2020 № Ф01-12983/2020 по делу № А31-9430/2019). Заявительница, миноритарий, заключила с обществом формально трудовой договор. При этом никаких трудовых обязанностей заявительница не выполняла. После того как в обществе сменился управляющий орган, он расторг трудовой договор с заявительницей.
Заявительница предъявила к обществу иск о восстановлении ее на работе. Этот спор закончился заключением мирового соглашения, по которому общество обязалось выплатить ей средний месячный заработок.
После этого заявительница обратилась в арбитражный суд, требуя привлечь исполнительный орган к ответственности. Она аргументировала это тем, что в результате незаконного увольнения общество было вынуждено выплачивать ей сумму месячного заработка.
Однако суды отказали в удовлетворении этого требования. Они сослались на то, что заявительница формально работала в обществе и выплата ей заработной платы была обусловлена не незаконными действиями управляющего органа, а заключением мирового соглашения. Поэтому оснований для привлечения управляющего органа к ответственности в данном случае не было.
Миноритарный участник также может защищать интересы общества в ситуации, если он полагает, что выплата директору заработной платы (или премий и иных стимулирующих выплат) причиняет вред обществу. Подобная ситуация возникла в деле, рассмотренном судом Восточно-Сибирского округа (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 09.07.2019 по делу № А33-2146/2017). В обществе было два участника, каждый из которых обладал 50%-ной долей участия в обществе. Один из участников являлся также директором общества. Он согласовал себе «стимулирующую выплату» в размере 25% от прибыли общества в качестве заработной платы.
Позднее другой участник продал свою долю. И покупатель обратился к директору с требованием о возмещении убытков. Он полагал, что директор без правового основания выплатил себе значительную сумму.
Суды частично удовлетворили требования. Они признали, что часть из этих денежных средств действительно была выплачена без правового основания. К большому сожалению, суд не аргументировал должным образом свои выводы. Не вполне ясно, что стало причиной такого решения — вывод о том, что соответствующий размер вознаграждения не был согласован, или же вывод о том, что такое вознаграждение не являлось разумным.
«Подотчетная» деятельность директора как основание для взыскания убытков
Участник общества может использовать исследуемый способ защиты не только в ситуации, когда директор выплачивает себе повышенную заработную плату, но и в ситуации, когда директор неправомерно использует полученные под отчет денежные средства. Тем самым участник реализует так называемую контрольную функцию — проверяет деятельность общества и контролирует ее.
Пример такого использования конструкции косвенного иска можно обнаружить в деле № А73-1297/2017 (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 21.02.2018). Участник обратился с требованием к директору общества о взыскании убытков. Это требование было обосновано тем, что директор на протяжении длительного времени получал под отчет денежные средства, однако тратил их на неопределенные нужды. Когда это обнаружилось, участник попытался взыскать эти денежные средства.
Суды удовлетворили требования. Они сослались на то, что ответчик должен был подтвердить расход полученной под отчет спорной денежной суммы, что, однако, не было сделано. Суды подчеркнули, что директор не представил доказательств того, что он потратил спорные денежные средства на нужды компании.
Не помогло директору и указание на то, что он утратил бухгалтерскую документацию в результате наводнения — подобные доводы не освободят директора от необходимости доказывать, что он действительно потратил подотчетные денежные средства на нужды компании.
Описанные примеры дел показывают, что даже в ситуации, когда директор и мажоритарный участник действуют заодно (или вовсе являются одним и тем же лицом), миноритарий в некоторых случаях может защитить свои интересы при помощи иска о взыскании убытков. При этом, в отличие от ситуации, когда убытки взыскиваются с другого участника, правоприменительная практика, как было показано выше, предоставляет миноритарию помощь в доказывании недобросовестности директора, формулируя различные презумпции.
А если корпоративный конфликт?
Однако в ситуации, когда суд видит наличие между участниками общества корпоративного конфликта, велик риск получить отказ в удовлетворении иска к директору, который одновременно является участником общества. Такая ситуация возникла в деле № А50-33850/2019 (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 29.03.2021).
В обществе было два акционера, один из которых являлся директором. Директор общества заключил с обществом (при этом от лица общества выступал сам генеральный директор) несколько дополнительных соглашений, повысив свой должностной оклад. Другой акционер общества указал, что в результате заключения дополнительных соглашений к трудовому договору обществу причинены убытки в размере выплаченной заработной платы сверх размера, установленного трудовым договором, и обратился в суд.
Суд первой инстанции удовлетворил требования. Он сослался на то, что в результате заключения дополнительных соглашений размер заработной платы директора был безосновательно повышен, что привело к причинению обществу реального ущерба в размере заработной платы сверх установленного в трудовом договоре размера, а также начисленного на суммы заработной платы налога.
Однако апелляция и кассация такой подход не поддержали. Они согласились с тем, что директор совершал сделку с заинтересованностью.
Между тем следует обратить внимание на следующее.
Во-первых, истец не доказал, что в результате заключения дополнительных соглашений у общества возникли убытки. Во-вторых, суды исходили из отсутствия доказательств чрезмерности установленного генеральному директору размера должностного оклада. В-третьих, суды обратили внимание на то, что в обществе возник корпоративный конфликт между участниками. Этот конфликт характеризуется тем, что каждый из участников склонен считать виноватой в этом другую сторону, указывая на создание препятствий в деятельности общества, причинение ему убытков.
Аналогичную позицию занял Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в постановлении от 18.12.2019 по делу № А45-21859/2018. Отказывая в удовлетворении требования участника о взыскании убытков с другого участника — директора, суд отметил, что иск подан в условиях непроходящего корпоративного конфликта в обществе, возникшего именно из-за действий истца.
Описанные дела показывают, что перспективы удовлетворения иска о взыскании убытков с директора-участника могут зависеть от того, имеется ли в обществе корпоративный конфликт. Возможно, это связано с тем, что в ситуации противоборства участников общества суды склонны скептически оценивать представляемые сторонами аргументы. Для того чтобы убедить суд в правильности своей позиции, необходимо либо установить наличие обстоятельств, описанных в п. 2 и 3 Постановления Пленума ВАС РФ № 62, либо представить ясные и убедительные доказательства того, что предъявленный иск — это не способ разрешения корпоративного конфликта, а способ восстановления нарушенных прав общества и (косвенно) участника.
Сделки, не соответствующие интересам общества
В одном из предыдущих материалов отмечено, что косвенные иски о взыскании убытков с мажоритарного участника крайне редко удовлетворяются из-за сложности в доказывании причинно-следственной связи. В ситуации, когда мажоритарный участник одновременно исполняет функции директора и требование миноритария обращено к той ипостаси ответчика, что является директором, ситуация становится проще — ведь именно директор непосредственно осуществляет полномочия единоличного исполнительного органа и установить причинно-следственную связь между его действиями и причинением обществу убытков достаточно просто.
Например, суды часто удовлетворяют иски участников, которые обращаются к директору с требованием о взыскании убытков, которые причинены совершением невыгодных сделок с аффилированным лицами. Таким истцам помогают презумпции из Постановления Пленума ВАС РФ № 62, описанные выше.
Например, в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 24.11.2017 по делу № А55-3503/2017 была рассмотрена типичная ситуация с заключением директором от лица фирмы договора дарения с самим собой. Он объяснил это тем, что получение в дар часов является мерой поощрения директора как работника общества.
Суд взыскал убытки с директора. Он сослался на то, что каких-либо документов, подтверждающих то, что директору был вручен ценный подарок именно за добросовестный труд, высокие показатели в работе, на основании правил внутренних документов общества, утвержденных общим собранием участников, или же на основании решения участников общества, в материалы дела не представлено.
Кроме того, суд прибег к использованию презумпции из Постановления Пленума ВАС РФ № 62, согласно которой недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.
Аналогичной проблемы коснулся и арбитражный суд Поволжского округа в постановлении от 27.07.2021 по делу № А55-7482/2020. Участник обратился в суд с требованием к директору, ссылаясь на то, что директор совершил невыгодную сделку. Суд удовлетворил требования участника. При этом он обратил внимание на то, что директор не доказал, что административное здание обществом не использовалось по его прямому назначению, не приносило обществу прибыль, на которую участник мог бы рассчитывать в качестве дивидендов. Директор также не представил доказательства разумности поведения при отчуждении недвижимого имущества общества и того, что общество не планировало использовать недвижимость в своей коммерческой деятельности для извлечения прибыли.
Неосмотрительность как основание для взыскания
Зачастую акционеры могут защитить свои интересы, взыскав убытки с директора, если в результате действий последнего к обществу предъявил требование налоговый орган. В деле № А76-16015/2018 рассматривалась подобная ситуация (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 18.09.2019).
Участник общества обратился в суд, требуя привлечь директора к ответственности. Он ссылался на то, что директор совершил сделки с подозрительными фирмами и подверг общество риску. В результате этого общество было привлечено к налоговой ответственности.
Суд отметил, что взыскание убытков с единоличного исполнительного органа зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, то есть проявлял ли он заботливость и осмотрительность, и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей.
В данном случае директор не предпринял надлежащих мер к проверке контрагентов по сделкам, не проявил в данном отношении должной осмотрительности и разумности, суд отметил в данной части, что ответчик не доказал ни ведение деловых переговоров с привлеченными подрядными организациями, ни принятие мер по установлению их деловой репутации. Поэтому требование участника подлежало удовлетворению.
Применение принципа защиты делового решения
Однако необходимо учитывать, что суды в полной мере используют и ограничитель, установленный Постановлением Пленума ВАС РФ № 62 — правило о защите делового решения.
Так, например, в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.07.2019 по делу № А05-5245/2018 суд использовал данный принцип для того, чтобы обосновать отказ в удовлетворении требования. Участник общества ссылался на то, что по вине руководителя общество, уплачивая арендную плату за пользование лесным участком, не вело на нем заготовку древесины и не получало от его использования прибыль. Суд указал на то, что директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия, повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового риска.
К аналогичным выводам пришел и Арбитражный суд Центрального округа в постановлении от 29.06.2016 по делу № А68-5719/2015. Участник обратился с требованием о взыскании убытков с директора. Он посчитал, что действиями ответчика обществу были причинены убытки в связи с продажей спорного имущества по заниженной цене. Суд отказал в удовлетворении требования. Он сослался на принцип защиты делового решения и на то, что продажа спорного имущества осуществлена по рыночной цене, не ниже стоимости его первоначального приобретения.
В постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.06.2021 по делу № А17-10060/2019 суд также рассматривал требование участников общества о взыскании с директора и другого участника убытков в связи с совершением ими невыгодной сделки. Суд отказал в удовлетворении требования. Он отметил, что в период исполнения полномочий руководителя и длительное время после их прекращения каких-либо замечаний по общему руководству компанией, по заключаемым обществом договорам от учредителей не поступало. По всей видимости, суд обращает внимание на то, что ответчики действовали противоречиво — зная длительное время о совершаемых директором сделках, они тем не менее не предъявляли никаких требований к нему и не оспаривали его действия.