ВС РФ поддержал переквалификацию договора управления обществом в трудовой договор

Суд признал правомерной переквалификацию договора оказания услуг на трудовой договор ввиду фактического наличия между сторонами трудовых отношений и согласился с выводом налогового органа о направленности действий общества на получение необоснованной налоговой выгоды.

 Суть дела

В связи с отсутствием в обществе должности генерального директора общество заключило договор на оказание услуг по управлению с индивидуальным предпринимателем (далее — ИП, управляющий). Предприниматель применял УСН и являлся акционером и членом совета директоров общества.

В ходе выездной проверки инспекция пришла к выводу, что между ИП и обществом фактически складывались взаимоотношения по руководству обществом, а договор на управление был заключен формально, лишь для того, чтобы минимизировать обязательства общества по налогу на прибыль путем принятия на расходы начисленного вознаграждения управляющему и по уплате страховых взносов. Для ИП заключение такого договора обусловило минимизацию налоговых обязательств по НДФЛ.

Инспекция полагала, что заключение договоров на управление обусловлено взаимозависимостью сторон договора. Факт взаимозависимости ИП и общества свидетельствует о согласованности действий данных лиц.

В результате обществу были доначислены НДФЛ, страховые взносы, начислены пени и штраф.

Общество с выводами налоговиков не согласилось. Оно считало, что отношения сторон не носили трудового характера, поскольку:

• режим работы ИП не соответствовал правилам распорядка трудового дня;

• предпринимателю не были предоставлены такие социальные гарантии, как право на отпуск, оплата временной нетрудоспособности;

• ИП получал вознаграждение один раз в месяц, а не два, как это предусмотрено ТК РФ;

• размер вознаграждения зависел от эффективности деятельности ИП;

• управляющий нес затраты, связанные с оказанием обществу услуг по управлению (нахождение в командировках), которые ему обществом не возмещались;

• управляющий был подотчетен только общему собранию.

Таким образом, между сторонами возник позиционный спор о том, какова правовая природа взаимоотношений, сложившихся между ИП и обществом.

За разрешением спора общество обратилось в суд.

Решение судов

Суды поддержали налоговиков. Они установили, что:

• решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества по договору на управление ИП принято советом директоров и собранием акционеров общества (в том числе акционером-ИП). При этом иные кандидатуры на должность управляющего не предлагались и акционерами общества не рассматривались;

• общество являлось единственным заказчиком услуг ИП по управлению;

• стоимость услуг по управлению общество отразило в составе расходов по налогу на прибыль. При этом учтенное обществом в составе расходов в целях налога на прибыль вознаграждение в полном объеме ИП не выплачено.

Таким образом, общество уменьшило налогооблагаемую базу по налогу на прибыль, не удерживало НДФЛ с суммы выплаченного вознаграждения, не осуществляло начисление и уплату страховых взносов на сумму вознаграждения. ИП с фактически полученной им суммы вознаграждения уплатил 6% налога в связи с применением УСН.

Налицо тот факт, что заключение обществом с ИП договора на оказание услуг по управлению является более выгодным в плане налогообложения, чем заключение трудового договора на тех же условиях.

Суды отметили, что в рассматриваемом случае инспекция не ограничила право общества на заключение гражданско-правовых договоров какого-либо вида. Она лишь оценила условия договора на оказание услуг по управлению и сделала вывод о том, что фактически ИП осуществлял руководство обществом. Однако вместо трудового договора между обществом и ИП заключен гражданско-правовой договор, что повлекло уменьшение налоговых обязательств как общества, так и ИП. Именно это обстоятельство обусловило камуфлирование фактически трудовых отношений под гражданско-правовые.

Такой вывод подтверждается следующими фактами:

• предметом договора между обществом и ИП фактически является руководство текущей деятельностью общества в течение длительного срока (три года);

• договор не содержит подробного описания характера и видов необходимых заказчику услуг, их объемов, а также иных индивидуализирующих конкретные услуги признаков. Предмет договора указан как исполнение полномочий единоличного исполнительного органа общества. Все права и обязанности ИП по договору на оказание услуг по управлению аналогичны по своему содержанию правам и обязанностям руководителя;

• в силу комплексного характера выполняемой работы деятельность управляющего подконтрольна совету директоров, что для обычного взаимодействия сторон в рамках договора возмездного оказания услуг с конкретным предметом не свойственно;

• за выполнение работы предусмотрена ежемесячная установленная оплата, размер которой зависел не от фактического объема проделанных управляющих работ и услуг, а от объема реализованной обществом продукции. При этом финансово-экономические показатели общества во внимание не принимались.

При таких обстоятельствах суды пришли к выводу, что, заключив с ИП договор на оказание услуг по управлению, общество имело единственный экономический эффект — получение налоговой выгоды.

Доводы общества

Суды отклонили доводы общества о том, что режим работы ИП не соответствовал правилам распорядка трудового дня, ему не были предоставлены социальные гарантии, а вознаграждение он получал один раз в месяц. По мнению судов, эти факты свидетельствуют исключительно о формальном «внешнем» несоответствии рассматриваемых отношений трудовым.

Доводы общества о том, что инспекция не проверила соответствие размера вознаграждения ИП рыночному уровню цен на аналогичные услуги, суды также не приняли. Они указали, что налоговый орган, установив факты взаимозависимости, действительно не проводил контроль уровня цен, а оценил совершенную хозяйственную операцию с точки зрения деловой цели и налоговой выгоды.

При этом налоговый орган руководствовался правовой позицией, изложенной в постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53. В нем указано, что обоснованность расходов, учитываемых при расчете налоговой базы, должна оцениваться с учетом обстоятельств, свидетельствующих о намерениях налогоплательщика получить экономический эффект в результате реальной предпринимательской или иной экономической деятельности. При этом речь идет именно о намерениях и целях (направленности) этой деятельности, а не о ее результате. Налоговая выгода не может рассматриваться в качестве самостоятельной деловой цели. Если суд установит, что главной целью, преследуемой налогоплательщиком, являлось получение дохода исключительно или преимущественно за счет налоговой выгоды в отсутствие намерения осуществлять реальную экономическую деятельность, то в признании обоснованности ее получения может быть отказано.

Если суд на основании оценки представленных налоговым органом и налогоплательщиком доказательств придет к выводу, что налогоплательщик учел операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом, суд определяет объем прав и обязанностей налогоплательщика исходя из подлинного экономического содержания соответствующей операции.

Верховный суд не нашел оснований для передачи дела на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам.