Может ли банкротящийся гражданин отказаться от принятия наследства? Казалось бы, такое действие точно причиняет вред кредиторам и должно оспариваться. Однако в практике и доктрине можно встретить разные точки зрения. Некоторые считают, что должник может не принять наследство и кредиторы не могут понуждать его к этому. Чтобы разобраться, какого из подходов придерживается судебная практика, остановимся на более детальном анализе этой проблемы, возможных подходов к ее постановке и разрешению, а также приведем примеры из судебной практики.
В последнее время в юридическом сообществе с новой силой начались обсуждения о предмете банкротного оспаривания. Российское законодательство оперирует термином «оспаривание сделок должника», но значит ли это, что могут признаваться недействительными лишь действия должника (волеизъявления), которые целенаправленно влекут возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений?
В доктрине и практике подчеркивается, что нет. Предметом банкротного оспаривания могут выступать не только сделки в классическом, гражданско-правовом, смысле этого слова, но и любые «другие юридические акты, которые негативно влияют на конкурсную массу» (Определение ВС РФ от 24.06.2021 № 305-ЭС21-1766 (1, 2)).
Таким образом, в самых общих чертах эту дискуссию о таких базовых понятиях, как эффект конкурсного оспаривания (обязательственный или вещный1) и предмет оспаривания, можно описать и следующим образом: приводит ли банкротное оспаривание к аннулированию сделки или же оно приводит к возникновению обязанности возместить вред, причиненный конкурсной массе совершенной сделкой.
Однако даже максимально широкое формулирование предмета конкурсного оспаривания не дает ответа на другой вопрос. А все ли сделки (действия), совершенные должником в период подозрительности, могут оспариваться? Или есть какие-то сделки, которые хотя и негативно влияют на конкурсную массу, но оспариваться не могут?
Одним из таких неоспариваемых действий в доктрине иногда называют отказ от наследства или его непринятие (пассивное поведение).
Такое двуликое наследство
Итак, сформулируем две модельные ситуации на основе следующего казуса.
Незадолго до банкротства лица А (допустим, за три месяца до подачи заявления о признании банкротом) у него умирает отец. Лицо А является наследником первой очереди. Однако это лицо А:
1) вариант № 1: отказывается от банкротства в пользу своего дяди (брата отца);
2) вариант № 2: не принимает наследство в течение шести месяцев, несмотря на то что в отношении него возбуждена процедура банкротства.
Можно ли оспорить эти действия (вернее сказать, действие и бездействие) по банкротным основаниям в современном российском правопорядке?
Казалось бы, догматических причин для отрицательного ответа нет. Ведь если бы не такое поведение должника, то конкурсная масса получила бы ликвидное имущество. Однако нельзя сказать, что по этому вопросу наблюдается единодушие в доктрине.
Существует две позиции.
Первая — о том, что такие действия должника не могут признаваться недействительными. Этот вывод связан с тем, что у кредиторов не существует разумных ожиданий относительно наследственного имущества, которое только может стать имуществом должника. Ведь право на наследуемое имущество возникает лишь при условии принятия наследства. До этого момента у наследника существует лишь возможность приобрести наследство.
Возможность не тождественна праву. Поэтому отказываясь от наследства или не принимая его, должник не причиняет вреда кредиторам, распоряжаясь своим правом, он лишь не реализует имеющуюся у него возможность.
Эта позиция была характерна для римского права. В качестве примера можно привести положение, рассмотренное в Дигестах: преторский эдикт об отмене актов, совершенных во вред кредиторам, не применяется к непринятию наследства2.
«Но когда он [должник], хотя может что-нибудь приобрести, не принимает мер к приобретению, он не подпадает под этот эдикт. Ведь эдикт относится к тем, кто уменьшает свое имущество, а не к тем, чьи действия не ведут к обогащению.
<…>
2. Поэтому и тот, кто не принял наследство, (доставшееся) по закону или по завещанию, не находится в той ситуации, когда к нему применяется этот эдикт: ведь он отказался от приобретения, а не уменьшил свое собственное имущество».
Иными словами, ключевой причиной, по которой действия по непринятию наследства не могут оспариваться3, является то, что возможность кредиторов опровергнуть действия должника распространяется лишь на те акты, которые связаны с распоряжением имеющимися правами.
Современная отечественная доктрина также обращает внимание на это обстоятельство, пускай и критически4.
Эта позиция может объясняться и с той точки зрения, что право принятия или отказа от наследства является личным правом (в широком смысле этого слова) должника, в которое не имеют права вмешиваться кредиторы.
Поэтому обе описанные выше ситуации должны решаться одинаковым образом. И в ситуации, когда должник отказывается от наследства, и в ситуации, когда он просто не принимает его, он лишь реализует имеющуюся у него возможность поступать с наследственным имуществом так, как ему захочется. Это не причиняет вреда кредиторам, поскольку они не могут претендовать на то, на что у должника нет и не было права. И, более того, кредиторы не могут вмешиваться в то, что по определению является личным правом должника.
Можно ли отказаться от права или возможности?
Вторая правовая позиция предлагает иной взгляд на эту проблему.
Ее сторонники обращают внимание на то, что право на принятие наследства — это именно имущественное право должника. Не реализуя его (или вовсе отказываясь от него), должник причиняет вред кредиторам. Он не просто не пользуется возможностью пополнить свою имущественную массу, он именно не реализует имеющееся у него право.
Такие действия могут быть предметом оспаривания, точно так же, как может оспариваться, например, отказ от иска к контрагенту или прощение ему долга.
В российской доктрине обращалось внимание на то, что «не приобретение имущества, а лишь нахождение его, в юридическом смысле, в составе имущества лица, дает право кредиторам уничтожить акт, путем коего это имущество вышло из обладания должника»5.
Следовательно, ключевой вопрос, на который необходимо ответить для разрешения обозначенного вопроса, следующий: способность должника принять наследство — это его субъективное имущественное право (своеобразный актив) или это лишь некая ситуативная и недостаточно прочная правовая возможность, которую нельзя рассматривать как полноценный актив?
Из этого следует вывод о том, что необходимо вести речь именно о том, что должнику принадлежит полноценное субъективное право6. Это связано с тем, что наследуемое имущество считается принадлежащим наследнику, когда:
-
имеется имущество, оставшееся после смерти наследодателя;
-
наследник объективно может претендовать на наследство;
-
имеется заявление наследника о принятии наследства (или известно, что он принял наследство конклюдентными действиями).
Когда есть все три условия, то надлежит говорить о действительной принадлежности имущества наследнику. Когда есть только первые два элемента, то следует говорить о принадлежности предполагаемой, пока нет доказательств того, что должник отказался от наследства.
В тот момент, когда наследник отказывается от наследства или не принимает его, он опровергает сложившееся у кредиторов к этому моменту предположение. Это волеизъявление является актом, направленным на уменьшение имущества (deminutio patrimonii). Поэтому кредиторы могут, в свою очередь, оспорить этот акт, чтобы не допустить ситуации разрушения видимости принадлежности имущества наследнику.
Каков будет результат такого опровержения? Правовая доктрина говорит о том, что «право снова предполагается в лице наследника и почитается входящим в состав его имущества»7. Однако это не отвечает на традиционный для всех нас вопрос «что делать?». Ответ на него попытаемся дать в дальнейшем, когда будем описывать нашу позицию по обсуждаемой проблеме.
Однако перед этим целесообразно рассмотреть позицию арбитражных судов и проанализировать, допускают ли они оспаривание действий должника по отказу или непринятию наследства.
Как оценивают суды действия по отказу от наследства
Позиция судебной практики однозначна (за редкими исключениями). Управляющий и кредиторы могут оспаривать как отказ от наследства, так и «действия по непринятию наследства».
Например, Арбитражный суд Волго-Вятского округа в постановлении от 16.12.2020 по делу № А82-14086/2018 рассматривал вопрос, можно ли признать недействительным совершенный должником отказ от наследства.
В этом деле наследство открылось до того, как в отношении должника началась процедура банкротства. Он отказался от наследства в пользу своей жены через месяц после начала процедуры. Управляющий оспорил этот отказ.
Суд поддержал доводы управляющего на основании того, что должник отказался от наследства в пользу своей супруги, которая являлась аффилированным лицом. Этот отказ причинил вред кредиторам, поскольку они лишились возможности обратить взыскание на ликвидное имущество.
Поэтому суд признал совершенный отказ недействительным на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Следует отметить, что в качестве последствия суд восстановил право должника на причитающуюся ему долю в наследственном имуществе.
Арбитражный суд Уральского округа в постановлении от 24.09.2020 по делу № А50-29056/2016 также допустил оспаривание отказа от наследства, который совершен должником в пользу своего родственника на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Доводы должника о том, что отказ от наследства не может быть оспорен по банкротным основаниям, суд признал несостоятельными.
Суд мотивировал это тем, что содержание данной нормы допускает в качестве объекта оспаривания широкий круг юридических фактов (в том числе и отказ от наследства).
Рассматривая аналогичную ситуацию, в другом деле суд также признал недействительным отказ от наследства, совершенный должником в пользу своего брата, на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 13.03.2020 по делу № А33-33695/2017).
Суд отдельно рассмотрел вопрос о последствиях оспаривания отказа. Кассатор ссылался на то, что аннулирование отказа без восстановления срока на принятие наследства является бессмысленным. Это следует из того, что, когда суд оспорит отказ от наследства, это приведет лишь к тому, что должник получит право вступить в наследство, но не вступит в него.
Однако суд оставил это возражение без внимания. Логично предположить, что аннулирование отказа от наследства автоматически приводит к тому, что у должника восстанавливается право на наследство.
О последствиях отказа должника от наследства
В некоторых случаях суды используют более аккуратную формулировку. Например, в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 14.10.2021 по делу № А65-12450/2019 указано, что «последствия признания отказа должника от наследства недействительным подлежат применению с учетом законодательства о наследстве и нотариате, в том числе в отношении процедур вступления в наследство и оформления свидетельств о правах на наследство».
При этом суды не принимают во внимание доводы о том, что стоимость наследуемого имущества меньше, чем размер требований к наследодателю. По мнению судов, наличие обязанности отвечать по долгам наследодателя в пределах стоимости наследуемого имущества не влияет само по себе на возможность оспаривания сделки по отказу от наследства (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 08.09.2020 № А24-2502/2017).
Не имеет значения, заявлен отказ от наследства в период, когда в отношении должника возбуждена процедура банкротстве, или до этого, — суды в любом случае считают, что сделка по отказу направлена на причинение вреда кредиторам, и признают ее недействительной (постановления Арбитражного суда Московского округа от 10.05.2018 по делу № А41-42616/2015, Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 09.09.2020 по делу № А67-10125/2018, Арбитражного суда Московского округа от 17.03.2020 по делу № А40-48650/2018, от 31.03.2021 по делу № А40-186586/2018).
Оборотная сторона неоспаривания
Между тем неоспаривание отказа от наследства может привести к тому, что к ответственности будет привлечен сам управляющий (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 26.04.2021 по делу № А50-36309/2019).
Однако в некоторых случаях отказывают в удовлетворении требований о признании отказа должника от наследства недействительным (постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 22.04.2021 по делу № А57-14153/2018). Суды отказались аннулировать этот отказ в связи с тем, что наличие у должника признаков неплатежеспособности и совершение оспариваемых сделок с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника не было доказано, учитывая объем спорного имущества.
Наиболее последовательно позиция о невозможности оспаривания отказа от наследства приведена в деле, в котором рассматривался спор об аннулировании отказа от наследства, который должник совершил в пользу своего родственника (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.06.2019 по делу № А60-26367/2016).
Суд сделал выводы о том, что отказ от наследства нельзя оспорить по банкротным основаниям, исходя из следующего:
-
принятие наследства является правом, а не обязанностью, а отказ от наследства не противоречит действующему законодательству;
-
отказ от наследства в данном деле был связан с тем, что должник «исполнял волю родителей», которые желали, чтобы все имущество после их смерти принял не должник, а другой сын;
-
весь перечень наследственного имущества, от которого отказался должник, являлся имуществом его родителей, а не его имуществом. До момента принятия наследства у должника отсутствует какое-либо право в отношении спорного имущества;
-
аннулирование отказа от наследства не приведет к последствиям, на которые направлено оспаривание сделки. В отсутствие такого отказа наследник для получения наследства должен совершить действия по его принятию, а обязать должника принять наследство никто не может.
Какая позиция является правильной?
Безусловно, с точки зрения защиты кредиторов наиболее правильной является позиция о допустимости оспаривания отказа от наследства. Когда должник не принимает наследство или отказывается от него в пользу другого лица, он действует во вред кредиторам.
Вне всяких сомнений, принятие наследства является правом, а не обязанностью должника. Однако точно таким же правом является право отказаться от иска, а не вести процесс до конца. Таким же правом является право простить долг или не предпринимать действия по его взысканию. По каким же причинам закон и доктрина допускают возможность оспаривания отказа от иска или прощения долга? Почему не вызывает сомнений то, что управляющий может взыскать долг с контрагента должника, если последний отказывается делать это самостоятельно?
Эти вопросы — лишь риторические. Сущностно описанные ситуации ничем не отличаются от отказа от наследства (то есть от права на принятие наследства). Однако по какой-то причине в доктрине все еще поддерживается позиция о том, что отказы от наследства оспаривать нельзя.
Полагаем, что имеется больше аргументов в пользу допущения оспаривания.
С момента открытия наследства у должника возникает право получить наследуемое имущество. Это право очевидно имеет имущественную ценность. И распоряжение этим правом во вред кредиторам (отказ от него, его прекращение) должно приводить к вполне закономерной реакции — оспариванию акта распоряжения этим правом.
Конечно, у противников оспаривания отказа от наследства есть сильный аргумент. Само по себе аннулирование отказа не приведет к желаемым для кредиторов результатам. Несмотря на доминирующую позицию в судебной практике, оспаривание отказа от наследства не приводит к тому, что должник принимает наследство.
Должник лишь возвращается в подвешенное состояние — у него остается возможность принять наследство. Могут ли кредиторы (или управляющий) принять наследство вместо должника? Действующее законодательство не предоставляет управляющим такого права.
Без подобного регулирования допустимость оспаривания отказа становится бессмысленной. Судам приходится прибегать к тому, что они замещают волеизъявление должника — и, аннулируя отказ от наследства, делают вывод о том, что должник становится собственником наследуемого имущества. Такая практика, по всей видимости, является неправильной.
Конечно, эту позицию можно объяснить с догматической точки зрения. Если предположить, что у должника возникает обязательство по принятию наследства перед кредиторами, то требование управляющего, по сути, направлено на исполнение этого обязательства в натуре. Поэтому такое волезамещение является вполне объяснимым.
В связи с этим стоит поддержать позицию доктрины, которая призывает предоставить управляющим полномочия по принятию наследства в случае бездействия должника8.
При этом техническая проблема не должна останавливать кредиторов от защиты своих прав — сущностно они в любом случае могут оспорить акт, который причиняет им вред. Последнее вселяет надежду на то, что суды в полной мере предоставляют защиту кредиторам.
1 См.: Шишмарева Т.П. Недействительность сделок и действий в процедурах несостоятельности в России и Германии // СПС «КонсультантПлюс» // https://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&ts=2EjkHoS9V8VczNP9&cacheid=E9....
2 D. 42.8.6.
3 См.: Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. — М.:, 2007. — С. 82—92.
4 См.: Матвеев И.В. Проблемы включения имущества, составляющего наследственную массу, в конкурсную массу при банкротстве гражданина, в отношении которого открылось наследство // Наследственное право. 2021. № 2. С. 12—15.
5 См.: Гольмстен А.Х. Учение о праве кредитора опровергать юридические акты, совершенные должником в его ущерб, в современной юридической литературе. — М., 2019. — С. 113.
6 Там же.
7 Там же. С. 118.
8 Матвеев И.В. Проблемы включения имущества, составляющего наследственную массу, в конкурсную массу при банкротстве гражданина, в отношении которого открылось наследство // Наследственное право. 2021. № 2. С. 12—15.