Признание сделки недействительной имеет практическое значение. При таких обстоятельствах каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. А в случае невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Вместе с этим признание недействительным договора коммерческой концессии (франчайзинг) осуществляется с некоторыми особенностями. В статье рассмотрим наиболее часто встречающиеся в практике случаи недействительности договоров коммерческой концессии или их отдельных условий, основания для оспаривания сделок или их ничтожности, делая это на примере актуальной судебной практики.
Как установлено в п. 1 ст. 1028 ГК РФ, договор коммерческой концессии должен быть заключен в письменной форме.
В соответствии с п. 1 ст. 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.
В силу прямого указания закона при несоблюдении письменной формы договора коммерческой концессии он считается ничтожным (п. 1 ст. 1028 ГК РФ).
Между тем в материале иногда для удобства понимания будем использовать общераспространенные термины «франшиза», «франчайзер», «франчайзи», при этом отдавая себе отчет в том, что в российском законодательстве отсутствует такая терминология и с юридической точки зрения правильнее использовать термины «коммерческая концессия», «правообладатель», «пользователь».
Ничтожность договора коммерческой концессии в силу порока формы
Приведем в качестве примера из судебной практики дело № А21-93/2021 в сфере франчайзинга, иллюстрирующее данный случай недействительности договора.
Спор возник относительно продажи франшизы парикмахерских для мужчин под товарным знаком (знаком обслуживания) «Oldboy». Истцом по делу выступал пользователь (франчайзи), который желая приобрести франшизу, на официальном сайте оставил заявку на получение презентации по франшизе и запросил сам договор для ознакомления. На электронную почту истца поступило электронное письмо с документом, в котором содержался договор коммерческой концессии. Впоследствии истец получил направленный посредством «Почты России» экземпляр договора и перевел денежные средства в качестве единовременного вознаграждения на счет ответчика, указанный в договоре.
В последующем истец, не согласившись с условиями договора, а также ссылаясь на его неподписание со своей стороны, направил в адрес ответчика претензию с требованием о возврате ранее перечисленных денежных средств. Отказ ответчика в возврате денежных средств послужил основанием для обращения истца в арбитражный суд.
Суды пришли к выводу, что рассматриваемый договор является ничтожным в силу несоблюдения требования о его письменной форме, а также отсутствия регистрации предоставления права использования комплекса исключительных прав ответчика по договору и неисполнения ответчиком договорной обязанности по поиску помещений для начала деятельности истца. Спорный договор не содержал подписи истца, недействительность такого договора обусловлена пороком его формы (постановление СИП от 23.12.2021 № С01-2226/2021 по делу № А21-93/2021).
Казалось бы, с этим делом все обстоит достаточно просто. Однако рассмотрим другой случай и представим, что такой договор с пороком формы начал бы исполняться сторонами. Например, помимо перевода паушального платежа, франчайзи бы получил доступ к комплексу прав и документации и осуществил какие-то действия в соответствии с ним. В таком случае можно было бы говорить о ничтожности сделки и удовлетворить требование о возврате паушального взноса?
Представляется, что в таком случае нельзя требовать возврата паушального взноса. Несмотря на отсутствие письменной формы договора, стороны впоследствии своими действиями подтвердили свою волю на заключение договора путем его исполнения, а между сторонами сложились фактические договорные отношения, влекущие юридические последствия.
Такой вывод находит свое подтверждение в судебной практике (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.05.2019 № 09АП-17215/19).
Таким образом, ссылка на порок формы имеет смысл до начала исполнения сторонами договора.
Передача комплекса прав по договору коммерческой концессии «с пороками» как основание для признания его недействительным
Зачастую на практике случаются ситуации, когда правообладатель по договору коммерческой концессии обязуется предоставить пользователю права в объеме большем, чем он имеет, или в нарушение ранее принятых на себя обязательств перед третьими лицами. В таком случае возникает вопрос: можно ли на этом основании признать такой договор недействительным?
В одном из дел (№ А45-21220/2020) между правообладателем (ответчик) и ИП (пользователь, истец) был заключен договор коммерческой концессии. Условием открытия пользователем визового центра было обязательное согласование с правообладателем адреса центра в пределах территории разрешенного использования г. Новосибирска. При этом правообладатель принял на себя обязательство не предоставлять другим лицам аналогичные комплексы исключительных прав на этой территории в течение всего срока действия договора.
В случае неисполнения данной обязанности пользователь был вправе расторгнуть договор в одностороннем внесудебном порядке, а правообладатель обязан возвратить уплаченный пользователем паушальный взнос.
Согласовав адрес офиса, в нем разместился ИП. Далее стало известно, что правообладатель ранее уже предоставил другому пользователю право пользования комплексом исключительных прав по этой же франшизе в пределах той же территориальной зоны, что противоречило условиям договора с истцом.
Истец обратился в суд с требованием признать договор коммерческой концессии недействительным, поскольку при его заключении ему был предоставлен комплекс исключительных прав, ранее уже переданный другому франчайзи. Важно, что, помимо этого, пользователь требовал возврата паушального взноса, а также возмещения морального вреда и убытков в связи с существенным нарушением договора.
Выводы суда сводились к следующему. Действия правообладателя по передаче комплекса прав, уже переданного по ранее заключенному договору, могут быть квалифицированы как совершенные с нарушением ст. 10 ГК РФ. На этом основании суд признал недействительным договор коммерческой концессии с истцом и взыскал уплаченный паушальный взнос в качестве применения последствий недействительности сделки.
Анализируя это дело, следует отметить, что истец изначально заявил два взаимоисключающих требования: применение последствий из нарушенного договора (который в таком случае предполагается, что действует) и признание сделки недействительной, что представляется не вполне корректным.
При этом суд, несмотря на итоговый вывод о недействительности договора, все же в решении оценил ненадлежащее исполнение договора правообладателем. В том числе суд указал, что им было принято во внимание также то обстоятельство, что ответчиком не исполнено предусмотренное договором обязательство в части регистрации передачи комплекса исключительных прав (решение Арбитражного суда Новосибирской области от 21.12.2020 по делу № А45-21220/2020).
Однако недействительный договор не может породить никаких договорных обязательств, а потому данный вывод представляется крайне спорным. Кроме того, в этом деле не вполне понятно, оспоримой или ничтожной была данная сделка. Если продолжить логику суда и применить существующий подход из правоприменительной практики, то напрашивается вывод о том, что такая сделка является ничтожной как совершенная с нарушением закона (ст. 10, 168 ГК РФ) в силу п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации».
При этом, на наш взгляд, при разрешении данного дела корректнее было бы применить следующий подход. В договоре прямо было установлено, что в случае неисполнения обязательства по предоставлению эксклюзивной территории у пользователя есть право на односторонний отказ и возврат паушального взноса. Представляется, что по этому пути и должен был идти истец, формулируя свои требования. Кроме этого, представляется более логичным не признавать сделку ничтожной на основании общей ст. 10 ГК РФ, а признать, что правообладатель нарушил договорное обязательство, договор должен быть расторгнут на основании существенности нарушения, а истцу возмещены убытки.
Против подхода с признанием сделки ничтожной также можно привести еще один аргумент. Можно представить себе ситуацию, что первый пользователь, с которым правообладатель заключил договор, узнав о сложившейся ситуации еще до обращения истца в суд, отказался бы в одностороннем внесудебном порядке от своего договора, реализуя предоставленное ему право. В таком случае противоречие по территории разрешенного использования во втором договоре бы исчезло, то есть действия первого пользователя «излечили» бы пороки второго договора, а, соответственно, о его ничтожности говорить в принципе некорректно.
Этот вывод также подтверждается выводами судов по иным делам в сфере интеллектуальной собственности (постановление СИП от 28.11.2016 по делу № А40-99273/2015).
Квалификация договора в отсутствие основного договора коммерческой концессии
Между ООО (истец) и ООО (ответчик) был заключен договор коммерческой субконцессии. По его условиям ответчик обязался предоставить истцу права на: фирменное наименование в визуализированном формате Gelateria «PLOMBIR», бизнес-информацию и коммерческий опыт открытия торгового объекта, технологию организации бизнеса, организовать поставку мороженого, оказывать консультации в течение всего действия договора. Был оплачен паушальный платеж.
Как стало известно истцу, договор коммерческой субконцессии был заключен до регистрации соответствующего товарного знака Gelateria «PLOMBIR» и в отсутствие основного договора коммерческой концессии. Кроме того, правообладателем товарного знака «PLOMBIR» за номером 588674 был гражданин, а не ответчик, и доказательств заключения с ним договора коммерческой концессии не представлено. Истец обратился в суд с требованием о признании недействительным договора коммерческой субконцессии и о взыскании неосновательного обогащения.
Суд пришел к выводу, что в отсутствие заключенного и зарегистрированного в установленном порядке договора коммерческой концессии требования истца о признании договора коммерческой субконцессии недействительным подлежат удовлетворению, а паушальный платеж как неосновательное обогащение — возврату. Суд также сослался на п. 2 ст. 1028 ГК РФ, согласно которому, если договор коммерческой концессии является недействительным, недействительны и заключенные на основании его договоры коммерческой субконцессии (решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области 01.02.2018 по делу № А56-82284/2017).
Прежде всего, в данном деле в принципе не существовало никакого основного договора коммерческой концессии, который бы мог быть признан недействительным. На наш взгляд, следует обратить внимание на следующее. Договор коммерческой концессии/субконцессии в принципе не может быть признан таковым, если в соответствии с его условиями не предоставлялось право на товарный знак (п. 1 ст. 1027 ГК РФ), однако это не может быть пороком, на основании которого договор должен быть признан недействительным (постановление СИП от 22.11.2016 № С01-973/2016 по делу № А68-11597/2015; Определение ВС РФ от 26.08.2015 № 304-ЭС15-5828).
Представляется, что можно было квалифицировать данный договор как смешанный с элементами лицензионного, оказания услуг и поставки, а также оценить, является ли ответчик правообладателем предоставленных по договору объектов. Соответственно, если права на перечисленные в договоре объекты предоставлены были, то говорить о недействительности договора и возврате полной суммы паушального платежа как неосновательного обогащения необоснованно (постановление СИП от 03.06.2016 № С01-259/2016 по делу № А56-30060/2015).
Последствия отсутствия регистрации товарного знака
Два индивидуальных предпринимателя заключили лицензионный договор, согласно которому истцу было предоставлено право использовать в предпринимательской деятельности товарный знак и коммерческую информацию школы хоккейного мастерства. После заключения договора истцу стало известно, что товарный знак не зарегистрирован в России в установленном порядке. Кроме этого, истец указывал, что ответчик не передал ему часть коммерческой информации, а именно не представил пароль для доступа к корпоративному аккаунту в облачном хранилище.
Истец обратился с иском о признании недействительным условия договора лицензии исключительных прав в части передачи права использования товарного знака и о применении последствия недействительности сделки в виде взыскания уплаченного паушального платежа.
Судом иск был удовлетворен частично: пункт договора был признан недействительным, но не удовлетворено требование о возврате паушального платежа.
Суд первой инстанции установил, что данный договор является сложным (смешанным). Его предмет в данном споре состоит из двух частей: передача зарегистрированного товарного знака и коммерческой информации по организации работ хоккейных школ.
Истцом была использована коммерческая информация при осуществлении деятельности по работе хоккейной школы, что подтверждено соответствующими доказательствами. При таких обстоятельствах суд посчитал, что отсутствуют основания для возвращения паушального взноса (постановление СИП от 20.05.2020 по делу № А76-40662/2018).
Полагаем, что при таких обстоятельствах возможно было требовать соразмерного уменьшения суммы требуемого паушального платежа в связи с тем, что часть прав пользователю была предоставлена.
Таким образом, анализ данного дела также поднимает еще один очень важный вопрос. Отсутствие у франчайзера на момент заключения договора зарегистрированного товарного знака делает ли такой договор или условие недействительным?
Ответ на данный вопрос будет зависеть от того, какого доктринального подхода придерживаться: можно или нет заключить договор о распоряжении исключительным правом в отношении будущей вещи. Представляется, что отсутствие законодательного запрета, наличие в законе конструкции договора авторского заказа, а также возможность применения аналогии договора купли-продажи будущей вещи разрешает нам и иные правовые конструкции в отношении интеллектуальной собственности, права на которую возникнут в будущем.
Если применять к данным правоотношениям по аналогии регулирование арендных отношений, то нельзя признать данное условие недействительным в силу п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 17.11.2011 № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды».
При этом, на наш взгляд, не существует принципиальных препятствий, не допускающих применение аналогичного подхода и к сфере интеллектуальных прав, с признанием наличия и иных подходов в юридической доктрине.
Таким образом, полагаем, что само по себе отсутствие у правообладателя на момент заключения договора коммерческой концессии товарного знака не делает этот договор недействительным.
Признание договора коммерческой концессии недействительным в связи с предоставлением недостоверных заверений
В соответствии с п. 3 ст. 431.2 ГК РФ сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора требовать признания договора недействительным (ст. 179 и 178 ГК РФ — оспоримые сделки).
В практике франчайзингового бизнеса заверения достаточно часто играют ключевую роль при принятии решения о заключении договора коммерческой концессии. Так, например, правообладатель при продаже франшизы может заверять покупателя, что имел определенные финансовые показатели сети за последние годы, что отсутствовали судебные споры с иными франчайзи либо он никогда не находился в стадии банкротства (см., например, решение Арбитражного суда города Москвы от 05.03.2020 по делу № А40-255066/2019).
Специальные основания для признания отдельных положений договора коммерческой концессии недействительными
В соответствии с п. 3 ст. 1033 ГК РФ ограничительные условия договора коммерческой концессии могут быть признаны недействительными по требованию антимонопольного органа или иного заинтересованного лица, если эти условия с учетом состояния соответствующего рынка и экономического положения сторон противоречат антимонопольному законодательству.
Такие ограничительные условия могут касаться, например:
-
обязательства правообладателя не предоставлять другим лицам аналогичные комплексы исключительных прав на определенной территории;
-
обязательства пользователя не конкурировать с правообладателем на определенной территории;
-
отказа пользователя от получения по договорам коммерческой концессии аналогичных прав у конкурентов;
-
обязательства реализовывать товары по определенным ценам и др.
При этом решение о признании антимонопольным органом таких условий недействительными должно быть принято с учетом «оценки отношений контрагентов с точки зрения разумных ожиданий в контексте предшествующих заключению договора переговоров, последующей деловой переписки, практики применения договора и иных обстоятельств» (постановление Президиума ВАС РФ от 20.09.2011 № 2549/11 по делу № А65-4166/2010-СА3-36).