Знаменитый экономист Пол Кругман опубликовал в New York Times любопытную колонку, в которой рассказал о двух надеждах, которые он считает тщетными, — об отказе от российских нефти и газа, с одной стороны, и о расчетах на мощную помощь Китая — с другой.
Экономист ограничивается лишь своей сферой, аналитикой последствий санкций и попыткой ответить на вопрос, что сделает Китай для российской экономики.
Отказ США от импорта российской нефти П. Кругман называет символическим жестом: «Нефть торгуется на мировом рынке, так что Россия просто немного перетасует свою торговлю». То есть — найдет, кому продать ее, пусть и со скидками. «И в любом случае импорт США из России составляет всего около 5% российской добычи», — пишет П. Кругман.
Куда важнее то, что Запад в значительной степени отрезал России доступ к мировой банковской системе. «Российские экспортеры, возможно, смогут вывезти свои товары из страны, но теперь им трудно получить оплату. Вероятно, что еще более важно, России трудно платить за импорт — вы не можете вести современную международную торговлю с портфелями, полными стодолларовых купюр… Насколько это важно? Российская элита может жить без сумок Prada, а вот западные фармацевтические препараты — другое дело. В любом случае, потребительские товары составляют лишь около трети российского импорта. Остальные — это промежуточные товары, то есть компоненты, используемые при производстве других товаров, и сырье. Это то, что нужно России для поддержания своей экономики, и их отсутствие может привести к остановке важных секторов», — пишет знаменитый экономист.
И в этом месте он переходит к Китаю. И перечисляет причины того, почему не стоит очень расчитывать на китайский «спасательный круг».
П. Кругман перечисляет: «Во-первых, Китай… не в состоянии поставлять некоторые вещи, необходимые России, такие как запасные части для самолетов западного производства и высококачественные чипы». Во-вторых, хотя сам Китай не присоединяется к санкциям, он глубоко интегрирован в мировую экономику. Это означает, что китайские банки и другие предприятия, такие как западные корпорации, могут участвовать в самосанкциях, то есть они будут неохотно иметь дело с Россией, опасаясь негативной реакции со стороны потребителей и регуляторов на более важных рынках. В-третьих, Китай и Россия очень далеки друг от друга географически. Да, они имеют общую границу. Но большая часть экономики России находится к западу от Урала, в то время как большая часть экономики Китая находится недалеко от его восточного побережья. Пекин находится в 3500 милях от Москвы, и единственный практический способ перемещать вещи через это огромное пространство — через несколько железнодорожных линий, которые уже перегружены».
Другие серьезные экономисты тоже полагают, что вряд ли России надо опасаться отказа Европы от импорта энергоносителей. Нефть страна сможет поставлять в Китай и другие страны танкерами и по железной дороге. Потери будут, но намного меньше, чем у европейцев. Не построено достаточно портов для перевалки газа морями, недостает железнодорожных путей от мест производства сжиженного газа до портов. Однако газ не так важен для экономики страны, как нефть.
Понимая это, европейцы не спешат вводить санкции на поставки углеводородов из России. И вовсе нет еще безумных призывов к объявлению торговой блокады государству, что автоматически означало бы объявление уже просто войны.