После первого шока в конце февраля, когда курс «американца» подскочил до отметки 120 руб./долл., Центробанку удалось справиться с ситуацией на валютном рынке за счет ограничений на движение капитала. Однако сейчас появилась новая напасть: некоторые компании устанавливают для своих клиентов внутренний курс доллара на 30—40% выше официальных котировок. Теперь на сцену должна выйти ФАС, чтобы привести в чувство менеджеров, пытающихся нажиться на разноголосице курсов валюты.
В последние дни февраля текущего года ЕС и США объявили о санкциях в отношении Банка России, предусматривающих заморозку части международных резервных активов. В результате санкции затронули около 50% резервов (300 млрд долл. из 630 млрд долл., доступных по состоянию на 1 февраля 2022 г.). Это стало новым вызовом для российского валютного рынка в I квартале 2022 г.
Заморозка международных резервов привела к ускорению оттока капитала иностранных институциональных инвесторов и ослаблению рубля. В условиях панических настроений инвесторов курс рубля к доллару 11 марта достиг минимума в 120,4 руб. за долл., что соответствует обесценению на 55,4% по отношению к началу февраля 2022 г. Тем не менее к концу I квартала рубль укрепился до предкризисного уровня.
Вместе с тем колебания валютных котировок вдохновили руководителей некоторых компаний к введению внутренних курсов доллара и евро, с учетом которых импортные товары предлагаются покупателям.
Причем разница с официальным курсом валюты, установленным Центробанком, зачастую составляет около 30%.
«При официальном курсе доллара в 74 руб. за „американца“ поставщики сырья и материалов, необходимых для нашего производства, устанавливают свой внутренний курс от 82 руб. до 85 руб. за доллар, — комментирует ситуацию гендиректор казанской швейной фирмы „Tolstoywear“ Михаил Кузнецов. — Причем при оплате наличкой курс ниже. В общем, как в известном анекдоте: дважды два при оплате налом равняется трем».
У компаний реального сектора экономики в большинстве случаев нет возможности заключать фьючерсные контракты для хеджирования валютных рисков, поэтому они во многом зависят от курсов доллара, который им навязывают поставщики-импортеры.
«Нашу одежду клиенты покупают или для корпоративных нужд, или для дальнейшей перепродажи, — отмечает М. Кузнецов. — Поэтому, разумеется, чем ниже курс валюты, тем дешевле себестоимость готовой продукции, скромнее отпускная цена и больше покупателей, которые могут приобрести наши изделия. Для нас навязывание высокого курса доллара означает сокращение спроса и объемов производства».
«Когда резко просел рубль, все ценники переписали, как будто везде есть долларовая составляющая. Все цены выросли от 30 до 50%, а есть примеры, где и до 70%. Теперь рубль стабилизировался — 75 руб. за доллар. Граждане ожидали, что сейчас ценники перепишут. Никто не переписал вниз. Почему?» — задала риторический вопрос спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко на заседании Совета законодателей на днях.
Правительство, по мнению г-жи Матвиенко, должно предложить конкретные меры для того, чтобы выправить сложившуюся ситуацию. Заслон необоснованному завышению цен на сырье и материалы на основе использования завышенного валютного курса обязана поставить Федеральная антимонопольная служба, которая имеет полномочия для борьбы с такими явлениями.