При оспаривании сделок в банкротстве часто возникает риск конкуренции норм гражданского и банкротного законодательства. В случае применения ст. 10, 168 ГК РФ и ст. 61.2, 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве, можно столкнуться с явным взаимодействием. В материале рассмотрим случаи разграничения и слияния оснований для оспаривания сделки на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ.
В статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, предусмотрены специальные основания для оспаривания сделок (предпочтение, причинение вреда, неравноценность), на основании которых конкурсный кредитор и арбитражный управляющий вправе предъявить заявление об оспаривании сделки должника.
Помимо оснований признания сделки недействительной, установленных в Законе о банкротстве, возможно применение оснований признания сделки недействительной, закрепленных в ГК РФ, например оспаривание мнимых и притворных сделок.
При этом Законом о банкротстве и ГК РФ предусмотрены отличные друг от друга основания для признания сделки недействительной, в связи с чем суду и лицам, участвующим в деле, проще выбрать необходимое основание для признания сделки недействительной.
На основании ГК РФ и правоприменительной практики выработано оспаривание с учетом комбинации норм ст. 10 и 168 ГК РФ. Суть настоящей конструкции состоит в том, что при наличии явного злоупотребления правом суд может признать сделку недействительной. Злоупотребление же состоит в совершении с формальной точки зрения законных действий, то есть при наличии у лица подобного права, но с целью обхода закона, намерением причинить вред другому лицу и т.п., то есть при явной недобросовестности в осуществлении гражданских прав.
Для оспаривания сделок в рамках процедуры банкротства единственный порок, имеющий значение для обжалования, — это установление факта злоупотребления, что приводит к смешению ст. 10, 168 ГК РФ и оснований, предусмотренных ст. 61.2. Закона о банкротстве.
В господствующей судебной практике отражена позиция, в которой заявители оспаривают сделки как на основании специальных норм (банкротных или гражданских), так и на основании ст. 10, 168 ГК РФ.
См., например, определения ВС РФ от 29.03.2022 № 301-ЭС21-29033 по делу № А43-24711/2018, от 31.03.2022 № 301-ЭС22-2911 по делу № А11-15977/2018, от 21.03.2022 № 19-ПЭК22 по делу № А70-11414/2019 и т.д.
Подобная логика также отражена в п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“», согласно которому наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных ст. 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.
Однако вышеуказанная позиция была скорректирована в постановлении Президиума ВАС РФ от 17.06.2014 № 10044/11, в котором суд указал, что согласно ст. 10, 168 ГК РФ можно признать сделку недействительной только при наличии в ней пороков, выходящих за пределы дефектов, предусмотренных ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.
Пределы диспозиции ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве для целей оспаривания в соответствии со ст. 10, 168 ГК РФ
Рассмотрим ряд обстоятельств, которые выходят за пределы диспозиции ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве:
Противоправная цель обеих сторон сделки
В судебной практике в качестве обоснования признания недействительной сделки в соответствии со ст. 10, 168 ГК РФ признается противоправная цель обеих сторон сделки, в отличие от осведомленности о цели причинения вреда кредиторам должника.
То есть при подаче заявления о признании сделки недействительной сторона обязана доказать, с учетом действия презумпции добросовестности, закрепленной в ст. 4 ГК РФ, противоправную цель совершения сделки обеими сторонами, их намерение реализовать противоправный интерес, направленный исключительно на нарушение прав и законных интересов иных лиц (кредиторов должника).
Например, при перечислении платежей было установлено, что задолженности должника не существовало, лица признаны аффилированными и в действительности стороны совместно совершили действия по выводу активов.
Указанная позиция отражена, в частности, в Определении ВС РФ от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475 по делу № А53-885/2014, постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 14.10.2021 № Ф09-3867/21 по делу № А50-35111/2019, постановлении Арбитражного суда Центрального округа от 20.08.2021 № Ф10-2925/2021 по делу № А23-242/2018.
Отчуждение имущества в целях его сокрытия от возможного обращения взыскания со стороны кредиторов является злоупотреблением правом и влечет недействительность соответствующей сделки на основании ст. 10 и 168 ГК РФ (Определение ВС РФ от 01.12.2015 № 4-КГ15-54).
Интересным в данной сфере также представляется Определение ВС РФ от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556 (1) по делу № А32-19056/2014. ВС РФ пришел к выводу о том, что при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. Так как сделка хоть и может не иметь очевидных пороков, но может быть заключена с целью получения контроля над процедурой банкротства. То есть сделка могла быть заключена необоснованно, что позволит суду применить не только реституционные меры, но и меры по борьбе со злоупотреблением правом.
Таким образом, для признания сделки недействительной в соответствии со ст. 10, 168 ГК РФ противоправная цель выражается не только в причинении вреда кредиторам должника, но и в получении контроля над процедурой банкротства, что позволяет судам применить механизм защиты, предусмотренный ст. 10 ГК РФ.
Совершение сделки за периодом подозрительности
В соответствии с п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.
Данный срок является периодом подозрительности, который выступает в качестве ограничения для предъявления заявления о признании сделки недействительной.
Гражданским кодексом РФ не предусмотрен период подозрительности, ограничение существует только в виде срока исковой давности.
Арбитражные управляющие часто используют квалификацию ст. 10, 168 ГК РФ для целей оспаривания за периодом такого срока подозрительности.
Тем не менее суды не удовлетворяют заявления о признании сделки недействительной, если фактические обстоятельства подпадают под предмет доказывания, установленный ст. 61.2 Закона о банкротстве, и не обладают спецификой для признания недействительной сделки в соответствии с ст. 10, 168 ГК РФ (Определение ВС РФ от 14.08.2018 № 309-ЭС18-11107 по делу № А50-10190/2015).
Данный подход нам представляется дискуссионным, так как если вывод активов продолжался в течение длительного времени, представляется необоснованным, что сделка, совершенная за два года и девять месяцев, может быть признана недействительной, а совершенная за три года и один месяц — нет, хотя обе могут быть идентичными и вредоносными. Обе также могут быть совершены с злоупотреблением правом, однако один лишь факт, что они подпадают под предмет доказывания ст. 61.2 Закона о банкротстве, препятствует признанию недействительной второй сделки. Дополнительным аргументом также является тот факт, что вне процедуры банкротства обе вредоносные сделки могли быть признаны недействительными, что является недостижимым при процедуре конкурсного производства.
Удлинение срока исковой давности
Согласно п. 32 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“» заявление об оспаривании сделки на основании ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (п. 2 ст. 181 ГК РФ).
Оспаривание в соответствии со ст. 10, 168 ГК РФ имеет более длинный срок.
В соответствии с п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом „О несостоятельности (банкротстве)“» по требованию арбитражного управляющего или кредитора о признании недействительной сделки, совершенной со злоупотреблением правом (ст. 10 и 168 ГК РФ) до или после возбуждения дела о банкротстве, исковая давность в силу п. 1 ст. 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.
Данное разъяснение активно используется заявителями для целей обхода срока исковой давности, установленного для целей применения ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Однако многочисленная судебная практика по вопросу занимает позицию, согласно которой при правонарушении, идентичном предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, квалификация сделки, причиняющей вред, по ст. 10, 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки. В противном случае оспаривание сделки по ст. 10, 168 ГК РФ по тем же основаниям, что и в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя.
Аналогичная позиция предусмотрена в постановлениях Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25.11.2021 № Ф01-4978/2021 по делу № А17-4539/2017, Арбитражного суда Московского округа от 17.03.2022 № Ф05-21866/2020 по делу № А40-279321/2019.
Таким образом, как оспаривание за периодом подозрительности сделки, так и удлинение срока исковой давности посредством применения ст. 10, 168 ГК РФ блокируется правоприменителем для целей соблюдения принципа справедливости судебного разбирательства.
Смешение диспозиций ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ
Ранее нами указывалась проблематика, в которой разграничение ст. 10, 168 ГК РФ и ст. 61.2 Закона о банкротстве поддерживалось судами, однако существует также ряд споров, где разграничение статей ставится под сомнение.
Сделка может быть признана недействительной на основании ст. 10, 168 ГК РФ при включении стороны сделки в реестр требований кредиторов
При включении недобросовестного кредитора в реестр требований к должнику лица, участвующие в деле, имеют следующий выбор: подать заявление об оспаривании сделки должника на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве и приостановить производство по включению или подать ходатайство об объединении настоящих производств. Иной подход выработан в судебной практике.
Согласно определениям ВС РФ от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886 по делу № А41 20524/2016 и от 24.10.2017 № 305-ЭС17-4886 (1) по делу № А41-20524/2016 суд должен устанавливать пороки сделки не только в рамках обособленного спора о признании сделки должника недействительной, но и при рассмотрении заявления кредитора о включении его требования в реестр требований кредиторов должника, когда суд квалифицирует сделку, на которой основано требование кредитора, как ничтожную по ст. 10 и 168 ГК РФ.
Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных ст. 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. 10 и 168 ГК РФ).
Таким образом, в том числе в целях процессуальной экономии сторонами при включении недобросовестного кредитора в реестр требований может быть заявлено о ничтожности сделки, что позволит суду отказать во включении порочного требования.
Целесообразность такого подхода обусловлена возможностью каждого лица (а не только кредитора, имеющего 10% в реестре требований) заявить о порочности сделки, а также, как указывалось выше, уменьшает нагрузку суда в достаточно сложных процедурах банкротства.
Оспаривание сделки физического лица, совершенной до 2015 г.
Сделки должника-гражданина, не имеющего статуса индивидуального предпринимателя, не могли быть оспорены по ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона о банкротстве вплоть до 01.10.2015.
И все сделки физического лица, хотя и подпадали под фабулу ст. 61.2 Закона о банкротстве, могли быть оспорены только в соответствии с гражданскими основаниями, а именно в соответствии со ст. 10, 168 ГК РФ.
Данное обстоятельство показывает, насколько ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ похожи и имеют общую правовую природу — злоупотребление правом.
Внеконкурсное оспаривание
В соответствии с п. 30 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“» оспаривание сделок должника по основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве, осуществляется только на стадии конкурсного производства или внешнего управления.
Тем самым на стадии наблюдения и вне процедур банкротства кредиторы не могут подать заявление об оспаривании сделки на основании ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, однако используют механизмы, предусмотренные ГК РФ.
Возможность внеконкурсного оспаривания является актуальной темой научных работ, однако нами не будут рассмотрены вопросы механизма действия, целесообразности и ограничения настоящей конструкции. Внеконкурсное оспаривание рассматривается только для целей настоящей работы: разграничение ст. 10, 168 ГК РФ и ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Согласно п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 признается ничтожным договор доверительного управления, заключенный в целях сокрытия имущества от обращения взыскания кредитором, в силу ст. 10, 168 ГК РФ с выводом о недопустимости злоупотребления правом.
Данное разъяснение послужило толчком в использовании судебной практикой конструкции внеконкурсного оспаривания на основании ст. 10, 168 ГК РФ.
Основания недействительности сделки при внеконкурсном оспаривании практически идентичны оспариванию в процессе банкротства — сделка совершена во вред кредитору/кредиторам.
О целесообразности оспаривания сделок в процедуре наблюдения также указывается в научной литературе1.
Интересной представляется позиция, закрепленная в п. 8 постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 44 «О некоторых вопросах применения положений статьи 9.1 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ „О несостоятельности (банкротстве)“». В период действия моратория лицо, в частности, вправе предоставлять исполнение по сделкам, обязательства по которым возникли до начала действия моратория, заключать новые сделки. Вместе с тем, если названное лицо в период моратория совершает сделки (действия, направленные на исполнение обязательств или обязанностей), нарушая права и законные интересы кредиторов, например отчуждает свое имущество по заведомо заниженной цене третьим лицам, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами, такие сделки (действия) подлежат признанию недействительными по иску кредитора на основании ст. 10 и п. 2 ст. 168 ГК РФ и в отсутствие возбужденного дела о банкротстве.
Иными словами, ВС РФ подтвердил, что в отсутствие возможности применения ст. 61.2 Закона о банкротстве при наличии действий, подпадающих под предмет доказывания указанной нормы, применять необходимо ст. 10, 168 ГК РФ как общую норму банкротных составов.
В настоящее время распространение практики внеконкурсного оспаривания происходит при смешивании фабул ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ, так как ст. 61.2 Закона о банкротстве просто игнорируется до введения соответствующей процедуры.
Иными словами, вышеуказанная конструкция показывает, насколько разграничение специальных статей в Законе о банкротстве смешивается со ст. 10, 168 ГК РФ, как общей нормы, позволяющей оспаривать любое злоупотребление, совершенное в рамках конкурса или за ними.
***
Таким образом, мы можем сделать вывод, что разграничение ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ актуально только при оспаривании сделки (в отсутствие спора по включению требования в реестр) в процедуре конкурсного производства или внешнего управления, а также в процедуре реструктуризации долгов гражданина, реализации имущества по сделке, совершенной после 01.10.2015. В иных случаях мы видим смешение ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ, так как последняя является более общей по отношению к банкротным основаниям.
1 Злоупотребления при несостоятельности (банкротстве): монография Османова Д. О. под ред. О.А. Беляевой // Юстицинформ, 2020. Усачева К.А. Внеконкурсное оспаривание поведения должника, причиняющего вред его кредиторам: российское право и европейская правовая традиция // Вестник гражданского права. 2017. № 5. С. 8—54.