В ноябре ВС РФ рассмотрел три крайне схожих дела № А40-20125/2021, № 09-1129/2021 и дело № А09-1751/2021, в которых компании добились успеха в нижестоящих судах в спорах об оспаривании включения в таможенную стоимость дополнительных начислений. В первом случае суды согласились с позицией декларанта о том, что в структуру таможенной стоимости не включаются дивиденды, уплаченные иностранным участникам российских обществ, поскольку уплата таких дивидендов не является условием продажи товаров на территорию ЕАЭС. Однако в других была рассмотрена ситуация, когда компании оспаривали включение в таможенную стоимость ввезенных товаров лицензионных платежей за ноу-хау, веб-сайт, программное обеспечение и коммерческое обозначение. В материале рассмотрим, чем именно интересно дело № А09-1129/2021 и какие особые выводы сделал ВС РФ в Определении от 02.12.2022 № 310-ЭС22-8937.
В целом система оценки ввозимых товаров для таможенных целей, установленная Таможенным кодексом ЕАЭС и основанная на ст. VII Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 г., исходит из их действительной стоимости — цены, по которой такие или аналогичные товары продаются или предлагаются для продажи при обычном ходе торговли в условиях полной конкуренции, определяемой с использованием соответствующих методов таможенной оценки.
При этом согласно п. 15 ст. 38 Таможенного кодекса ЕАЭС за основу определения таможенной стоимости в максимально возможной степени должна приниматься стоимость сделки с ввозимыми товарами (первый метод определения таможенной стоимости). Об этом неоднократно говорил ВС РФ.
В частности, это положение вошло в постановление Пленума ВС РФ от 26.11.2019 № 49 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза» (п. 10).
В данном случае важно обратить внимание на то, что фактически уплаченной ценой или подлежащей уплате ценой за ввозимые товары является общая сумма всех платежей за эти товары, осуществленных или подлежащих осуществлению покупателем непосредственно продавцу или иному лицу в пользу продавца. При этом платежи могут быть осуществлены прямо или косвенно в любой форме, не запрещенной законодательством государств-членов (п. 3 ст. 39 Таможенного кодекс ЕАЭС).
В отношении лицензионных платежей таможенное законодательство исходит из того, что лицензионные и иные подобные платежи за использование объектов интеллектуальной собственности, включая роялти, платежи за патенты, товарные знаки, авторские права, которые относятся к ввозимым товарам и которые прямо или косвенно произвел или должен произвести покупатель в качестве условия продажи ввозимых товаров для вывоза на таможенную территорию ЕАЭС в том размере, в котором они не включены в цену, фактически уплаченную или подлежащую уплате за эти товары, являются дополнительными начислениями (подп. 7 п. 1 ст. 40 Таможенного кодекса ЕАЭС).
ВС РФ учел риск сделок «под условием»
В Определении от 02.12.2022 № 310-ЭС22-8937 по делу № А09-1129/2021 ВС РФ особо обратил внимание на то обстоятельство, что и иностранный поставщик, и российский покупатель входят в одну группу компаний. При таких обстоятельствах вопросы заключения договоров, связанных с использованием объектов интеллектуальной собственности российским покупателем, находятся, по сути, в безграничном ведении иностранного поставщика и связанных с ним лиц (участников группы). В этой связи возникает существенный риск манипулирования элементами стоимости товара, которые в конечном итоге формируют таможенную стоимость товара.
Поскольку компании входят в одну группу, то в применяемой договорной конструкции прямо может и не отражаться вопрос об уплате роялти, однако отсутствие прямого указания в договоре не свидетельствует о том, что уплата лицензионных платежей не является условием продажи товаров.
В целом если внутри группы компаний предусмотрено использование объектов интеллектуальной собственности, которые делают возможной реализацию товара за рубеж, то такие платежи могут быть рассмотрены как элементы стоимости товара, которые должны быть включены в структуру таможенной стоимости.
Проанализировав договорную конструкцию между иностранным поставщиком и российским покупателем, ВС РФ установил, что ввод товаров в гражданский оборот осуществляется исключительно в рамках договора коммерческой концессии с использованием предоставленного ноу-хау, специального программного обеспечения, коммерческого обозначения и веб-сайта. Указанные обстоятельства в совокупности могут свидетельствовать о том, что уплата лицензионных платежей за них являлась условием, в случае неисполнения которого не была бы реализована продукция на экспорт для ввоза ее на территорию РФ.
Касательно дивидендов позиция ВС РФ свелась к тому, что дивиденды, перечисленные покупателем продавцу, подлежат включению в таможенную стоимость, если они связаны с ввозимыми товарами.
Дивиденды сами по себе представляют собой доход от инвестиций и по общему правилу не включаются в таможенную стоимость ввезенных товаров.
В том случае, если не по форме, а по сути дивиденды представляют собой причитающуюся иностранному поставщику часть дохода (выручки) от продажи ввезенного товара, такие платежи признаются связанными с ввозимым товаром и должны быть включены в его таможенную стоимость.
Ранее ВС РФ, отказывая таможенным органам в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации, указывал на то, что таможенные органы не представляют доказательств того, что выплата дивидендов являлась одним из условий продажи ввозимых товаров, равно как не представлено доказательств влияния взаимосвязи российского покупателя и иностранного поставщика на стоимость сделки и дальнейшее распределение прибыли российского покупателя. В частности, такие выводы сформулированы в Определении от 07.04.2021 № 307-ЭС21-2873 по делу № А56-137218/2019.
Дело было направлено на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.
Резюме
Основная идея конца 2022 г., выраженная ВС РФ, сводится к тому, что выплата дивидендов в отношении участников одной группы компаний порождает существенный риск манипулирования элементами структуры стоимости товара, которая определяет таможенную стоимость товара как таковую.
Иными словами, взаимосвязь иностранного поставщика и российского покупателя уже сама по себе является не только признаком возможной недостоверности заявленных сведений о структуре таможенной стоимости ввозимого товара, а сам факт наличия взаимосвязи лиц порождает существенный риск манипулирования элементами структуры стоимости товара.
Необходимо отметить, что в постановлении Пленума ВС РФ от 26.11.2019 № 49 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике в связи с вступлением в силу Таможенного кодекса Евразийского экономического союза» был сформулирован стандарт перераспределения бремени доказывания в отношении таможенной стоимости товаров, ввозимых по сделке между взаимосвязанными лицами. В этом случае бремя доказывания отсутствия влияния взаимосвязи на цену сделки должен нести декларант (п. 5 ст. 39 Таможенного кодекса ЕАЭС).
Если таможенный орган установил признаки возможного манипулирования ценой, то именно импортер (декларант) должен подтвердить, что уплаченная за товар цена была определена в отсутствие влияния на нее взаимосвязи сторон сделки.
Импортер должен раскрыть, как были организованы коммерческие отношения с поставщиком, и раскрыть сведения о том, как была сформирована цена товара.
В целом следует отметить, что особое внимание таможенных органов сейчас будет обращено на импортеров, входящих в одну группу компаний с поставщиком (взаимосвязанные лица с точки зрения таможенного законодательства). Этим лицам необходимо быть готовыми раскрыть всю схему организации коммерческих отношений внутри группы компаний и предоставить исчерпывающую информацию о том, как была сформирована цена товара.