Ретроактивность расторжения или изменения договора: правительство подготовило поправки в Гражданский кодекс

Законопроект вносит в п. 3 ст. 453 ГК РФ одно, но существенное изменение.

В текущей редакции норма закона устанавливает, что в случае изменения или расторжения договора в судебном порядке договор считается измененным или расторгнутым с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора. Законопроект вносит дополнение — «если иное не установлено решением суда».

Таким образом, это дополнение даст судам возможность определять момент изменения или расторжения договора. Это уравняет судебное расторжение и изменение договора с расторжением/изменением по соглашению сторон, в котором стороны вправе наделить его обратной силой.

Пояснительная записка дает достаточно подробное объяснение тому, на что направлены эти изменения. А именно — на расширение возможностей правовой защиты субъектов гражданского оборота, не исполнивших или ненадлежащим образом исполнивших обязательство по договору в силу существенного изменения обстоятельств. Иными словами, из пояснительной записки следует, что применяться она должна только в случаях расторжения или изменения договора по ст. 451 ГК РФ.

Данное пояснение вызывает вопросы, поскольку в судебной практике успешное расторжение и изменение договора в связи с существенным изменением обстоятельств крайне редко. В пункте 2 ст. 451 ГК РФ установлен ряд обстоятельств, которые необходимо доказать заинтересованной в прекращении или изменении стороне. На практике эти обстоятельства доказываются сложно. Получается, что законопроект направлен на помощь участникам споров в достаточно редких ситуациях.

Но наиболее важно то, что данное обоснование поправок не сопоставляется с предлагаемыми формулировками в п. 3 ст. 453 ГК РФ. В тексте измененной статьи нет ссылки на ст. 451 ГК РФ о существенном изменении обстоятельств. Несмотря на то что при подготовке законопроекта имели в виду достаточно узкое применение новой редакции ст. 453 ГК РФ, в предложенном варианте текста статьи это не отражено. Следовательно, если данная формулировка останется, то она будет применима к изменению и расторжению договоров и по иным основаниям, например, в связи с существенным нарушением.

Новая редакция п. 3 ст. 453 ГК РФ предоставляет судам фактически неограниченные полномочия по определению момента прекращения или изменения договорных правоотношений сторон.

Использование данной нормы на практике может потребовать от судов глубокого анализа правоотношений сторон и дополнительных усилий по установлению обстоятельств дела. Иначе суды рискуют прекратить или изменить договорные отношения «задним числом», например, когда было допущено нарушение, не определив квалификацию последующих встречных предоставлений, если они были. Применение нормы не ограничено и для государственных контрактов, где могут возникнуть значительные сложности с квалификацией оплат и работ/услуг в случае, если они производились при прекращенном договоре.

Из-за широты полномочий предполагаем, что суды не будут применять эту норму по большому количеству дел. Само по себе судебное расторжение или изменение договора является редкой ситуацией — суды неохотно вмешиваются в правоотношения сторон. В случае принятия законопроекта можно ожидать разъяснений ВС РФ, которые могут определить дополнительные критерии для допустимости ретроактивного расторжения или изменения или определить для заинтересованной в таком расторжении/изменении стороны повышенный стандарт доказывания. В противном случае сторона, обращающаяся за расторжением/изменением, может злоупотреблять своим правом на ретроактивное установление даты.

Таким образом, несмотря на небольшое изменение, новый законопроект порождает достаточно много вопросов к практическому применению предложенной нормы.

В пояснительной записке к законопроекту разработчик отмечает, что при разрешении дела в судебном порядке нарушившая сторона фактически ставится в более невыгодное положение в связи с тем, что суд не может признать обязательство измененным с момента существенного изменения обстоятельств, в силу чего до момента вступления решения суда в законную силу в отношении такой стороны продолжают начисляться различные штрафные санкции.

В текущих геополитических условиях, когда случаи неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств ввиду введения новых санкций, ограничений и (или) возникновения непредвиденных сбоев в логистических цепочках значительно увеличились, а возможности договориться с контрагентами, особенно иностранными, наоборот, уменьшились, данная инициатива как раз и направлена на поддержку и защиту участников оборота.

При этом разработанный в этих же целях законопроект № 92282-8 от марта 2022 г., предусматривающий возможность прекращения обязательства по причине объективной невозможности его исполнения ввиду недружественных действий иностранных государств, освобождения от ответственности за неисполнение обязательства, имеет более предметно направленный характер по сравнению с рассматриваемым проектом, в котором отсутствуют какие-либо критерии, которыми суду следует руководствоваться при применении ретроспективного эффекта.

Предлагаемая формулировка п. 3 ст. 453 ГК РФ не содержит оговорки о его применении к случаям существенного изменения обстоятельств, ввиду чего предоставляет судам широкие дискреционные полномочия, распространяя их на все основания для изменения или расторжения, предусмотренные законом и самим договором, что противоречит самому обоснованию, приводимому в пояснительной записке. Подобное расширение ex-post контроля со стороны суда имеет две стороны медали — возможность принятия менее формального, но более справедливого и разумного решения, с одной стороны, но и некую дестабилизацию отношений между сторонами и снижение уровня правовой определенности при бесконтрольном и неоправданном вмешательстве суда — с другой.

При существенном изменении обстоятельств смещение преобразовательного эффекта в прошлое может быть целесообразным в определенных случаях в целях недопустимости явной несправедливости. Иначе возникает парадоксальная ситуация, когда при рассмотрении дела об изменении или расторжении договора ввиду форс-мажора сторона обязана в течение длительного времени (месяцы или даже годы) до момента вступления решения суда в силу исполнять обязательства в их первоначальном виде. Подобное право суда определять дату изменения или прекращения обязательства при форс-мажоре с учетом принципов разумности и справедливости предусматривается, например, в Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА (п. 4 ст. 6.2.3) и Модельных правилах европейского частного права (п. 2 ст. III.-1:110).

Возможность применения подобного механизма при рассмотрении судом споров о расторжении договора ввиду его нарушения одной из сторон, не связанного с форс-мажором, вызывает серьезные опасения. Толковать предлагаемую новую редакцию п. 3 ст. 453 ГК РФ в любом случае необходимо ограничительно и с учетом общих принципов гражданского права, в частности с учетом п. 4 ст. 1 ГК РФ, согласно которому никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Анализ предложенных изменений позволяет отметить позитивные экстерналии «новеллы о ретроактивности» в условиях текущих изменений рыночной конъюнктуры. Цель законодателя последовательна — обеспечение правовой защиты контрагентов, не способных в силу фактических обстоятельств нового санкционного регулирования исполнять свои обязательства по договорам надлежащим образом. Литигационные временные издержки настолько высоки, что нельзя признать справедливым возложение на лицо, изъявившее намерение изменить или прекратить правоотношение, бремени претерпевать негативные последствия реализации условий договора (в том числе положений об ответственности) до вступления решения суда в законную силу. Тем самым снизится уровень потенциальных процессуальных злоупотреблений стороны, заинтересованной в намеренном затягивании судебного разбирательства.

Целесообразно отметить, что ранее ретроактивность расторжения или изменения договора хоть и не вытекала из буквального толкования п. 3 ст. 453 ГК РФ, но изредка встречалась в судебной практике (постановление Президиума ВАС РФ от 20.10.2011 № 9615/11).

Тем не менее к предлагаемым изменениям следует подходить критически: темпоральное смещение преобразовательного эффекта решения суда должно быть допущено в экстраординарном порядке с целью исключения ситуаций явной несправедливости.

Например, в ситуации расторжения долгосрочного договора аренды имущественного комплекса или иного бизнес-объекта, когда немедленное прекращение правоотношений затруднительно, справедливее предоставить суду право отсрочки момента, с которого договор будет считаться расторгнутым.

Наделение судов такой компенсацией влечет риски нарушения принципа автономии воли сторон, которые могли быть не готовы к навязанной судом «ретроактивной» оговорке, а также дисбаланса интересов сторон в пользу придания большей защиты тем, кто нарушает договор.

Остается надеяться на то, что с увеличением количества прецедентов в судебной практике кристаллизуются конкретные критерии для применения судами данной новеллы, а высшей судебной инстанцией будут даны разъяснения в части смещения судом эффекта расторжения или изменения договора на будущее или прошлое.

Говоря о законопроекте о внесении изменений в п. 3 ст. 453 ГК РФ, прежде всего нельзя не отметить, что эта норма неразрывно связана со ст. 451 ГК РФ, поскольку ст. 453 ГК РФ предусматривает последствия изменения и расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств.

Иными словами, чтобы возникла необходимость применения ст. 453 ГК РФ, сначала должна «сработать» ст. 451 ГК РФ – суд должен найти основания для изменения или расторжения договора, причем именно в связи с существенным изменением обстоятельств. Новелла, как следует из пояснительной записки к законопроекту, рассчитана именно на ситуацию, когда договор не исполнен из-за того, что существенно изменились обстоятельства – в частности, иностранным контрагентом не поставлено оборудование, без которого исполнение договора невозможно.

 При этом не секрет, что ст. 451 ГК РФ в российских судах фактически не работает - суды эту норму не применяют из-за предельно жесткой формулировки «существенного изменения обстоятельств». И эту проблему, гораздо более актуальную в свете последних событий, законопроект, к сожалению, никак не решает. Поэтому очевидно, что и после изменения п. 3 ст. 453 ГК РФ случаи применения ст. 451 ГК РФ останутся единичными. В подавляющем большинстве дел суды просто откажут в удовлетворении исков об изменении или расторжении договора в связи с существенным изменением обстоятельств.

Второе замечание связано с самим текстом предлагаемой новеллы. Разумный в целом замысел разработчиков законопроекта, описываемый в пояснительной записке, никак не соотносится с предлагаемой формулировкой в виде дополнения п. 3 ст. 453 ГК РФ единственной фразой: «если иное не установлено решением суда».

Из логики пояснительной записки следует, что в случае если сторона нарушила договор вследствие существенного изменения обстановки (например, из-за того, что иностранным контрагентом не поставлено оборудование, без которого исполнение договора невозможно), эту сторону следует освобождать от ответственности, прекращая или изменяя договор не с момента вступления в силу решения суда, а с более раннего момента.

На мой взгляд, чтобы ст. 453 ГК РФ применялась судами таким образом, это следует изложить в законе более определенно – как минимум, не останавливаясь на простом ограничении императивности нормы. Из предлагаемой формулировки неясно даже, является ли установление иного срока изменения (прекращения) обязательств в подобных ситуациях правом или обязанностью суда.

Более того, вводя право суда определить момент изменения или прекращения обязательства, целесообразно установить какие-то ориентиры для суда, варианты разрешения такого спора. Это может быть момент заключения договора либо день наступления срока исполнения обязательства по договору или иной момент, обеспечивающий какой-либо баланс интересов сторон.

Таким образом, вместо решения принципиальной и остроактуальной в текущей ситуации проблемы неприменения российскими судами ст. 451 ГК РФ, разработчики законопроекта предлагают внести косметические изменения в п. 3 ст. 453 ГК РФ  — «вспомогательную» норму закона, необходимость применения которой возникает в исключительных случаях, при удовлетворении судом иска об изменения или расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств. А учитывая крайне лаконичную формулировку новеллы и отсутствие каких-либо ориентиров для суда при применении данной нормы, п. 3 ст. 453 ГК РФ в новой редакции, на мой взгляд, применяться фактически не будет, на практику разрешения новелла споров никак не повлияет.