В законодательстве отсутствует единый подход к определению «номинальности», что создает трудности и при рассмотрении дел о банкротстве. В пункте 6 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 содержится широкое определение понятия «номинальный руководитель», а судебная практика и вовсе не единообразна в том, какие признаки указывают на таких лиц. Отдельно такие сложности возникают и при установлении размера субсидиарной ответственности. В материале рассмотрим, что об этом говорит актуальная судебная практика.
Номинал — руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществляющий фактическое управление (п. 6 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53). Такое определение не проясняет, по каким дополнительными критериям можно установить номинальность директора. С другой стороны, обстоятельства номинальности могут быть настолько разнообразны, что какие-либо универсальные критерии только искусственно ограничат возможности доказать номинальность директоров. Критерии должны указывать на номинала, но никак не требовать, чтобы номинал им полностью соответствовал.
Установление субсидиарной ответственности номинального руководителя
В делах о привлечении к субсидиарной ответственности номинальных руководителей судебная практика указывает на необходимость проверки многих факторов, например наличия родственных связей или отсутствия управленческого опыта, наличия статуса массового учредителя.
В одном из дел суды апелляционной и кассационной инстанций указали на необходимость подтверждения «прямыми доказательствами, в том числе исходящими от бенефициара документами, в которых содержатся явные указания, адресованные обществу, относительно его деятельности» (Определение ВС РФ от 24.08.2020 № 305-ЭС20-5422 (1, 2)).
Между тем, заключил ВС РФ, едва ли существовал такой документ, где прямым текстом сообщалось о номинальности директора. Номинальные директора как раз существуют для сокрытия реальных, и такое сокрытие совершается практически без документарного оформления.
На практике номинальность доказывается самыми различными обстоятельствами: выполнением личных поручений бенефициара1, отсутствием финансового благополучия, характерного для руководителей компаний2, отсутствием необходимого образования, занятием иной, более простой должности3, отсутствием доступа номинала к расчетному счету при наличии такого у третьих лиц4. Способы доказывания ограничены только изобретательностью кредиторов.
Уменьшение размера субсидиарной ответственности
Наличие у юридического лица номинального руководителя, формально входящего в состав его органов, но не осуществляющего фактическое управление, не является основанием для освобождения от ответственности фактического руководителя, оказывающего влияние на должника в отсутствие соответствующих формальных полномочий (п. 1 ст. 1064 ГК ГФ).
По смыслу п. 9 ст. 61.11 Закона о банкротстве и п. 6 постановления № 53 номинальный руководитель может раскрыть реального в обмен на уменьшение собственной субсидиарной ответственности. Однако введение таких норм не привело к повальному раскрытию номиналами своей номинальности.
На практике раскрытия статуса номинала недостаточно для освобождения от ответа. С точки зрения закона номинальность — противоправное поведение, и его нельзя поощрять освобождением от субсидиарной ответственности. Поэтому для освобождения от субсидиарной ответственности номинал должен доказать, что сам не имел фактической возможности принимать решения, указать не только на реального руководителя, но и на его имущество. Суды оценивают, насколько действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и компенсации их имущественных потерь.
В то же время ответственность номинала может быть существенно снижена, как, например, ответственность гражданина в одном из дел (Определение Арбитражного суда Вологодской области от 06.05.2022 по делу № А13-5316/2016).
Рассматривая вопрос об уменьшении размера субсидиарной ответственности номинального руководителя, суд учитывает, насколько его действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и компенсации их имущественных потерь (п. 1 ст. 1064 ГК РФ). В случае уменьшения размера субсидиарной ответственности номинального руководителя фактический руководитель несет субсидиарную ответственность в полном объеме.
В той части, в которой ответственность номинального руководителя не была уменьшена, он отвечает солидарно с фактическим руководителем (п. 1 ст. 1064, абз. 1 ст. 1080 ГК РФ). Гражданин при рассмотрении спора оказал содействие суду в установлении фактического руководителя, перечисления совершались не по его указанию, в его пользу или в его интересах имущество не выводилось.
В другом деле номинальный директор точно так же не имел доступа к первичной бухгалтерской документации, печатям, штампам, ключам клиент-банка, расчетным счетам и материальным ценностям. Номинал не принимал решений относительно деятельности общества, не распоряжался денежными средствами общества, выбор контрагентов и прочие функции, типичные для генерального директора, не осуществлял. При этом суд посчитал, что ответчик вовсе не подлежит субсидиарной ответственности, так как не совершал действий, предусмотренных Законом о банкротстве как основания для такой ответственности (Определение Арбитражного суда города Москвы от 07.03.2018 по делу № А40-202856/15‑88‑375 «Б»).
Тенденции судебной практики
В подавляющем большинстве случаев номиналы либо до конца отрицают свой статус, либо отвечают солидарно с конечным бенефициаром, так как не знают ничего о бенефициаре. Привлечение к ответу реального руководителя происходит не благодаря открывшимся номиналам, а благодаря кредиторам и «прокредиторским» конкурсным управляющим, заинтересованным в большем количестве солидарных ответчиков и способным доказать номинальность директора.
Впервые за долгое время на рассмотрение ВС РФ был передан спор о номинальном статусе генерального директора общества.
В указанном деле бывший генеральный директор был привлечен к субсидиарной ответственности за невозможность погашения требований кредиторов с применением указанной презумпции. Банк и конкурсный управляющий среди прочего заявляли о номинальном характере его полномочий как руководителя должника, фактически не осуществлявшего функции управления хозяйственной деятельностью общества.
В обоснование номинальности полномочий гражданина заявители приводили следующие доводы: гражданин был зарегистрирован в другом городе, не имел никакого управленческого опыта, до вступления в должность не работал с 2010 г.; вступил в должность только после подачи заявления о банкротстве должника; после прекращения полномочий у должника не работал и получал пособие по безработице.
ВС РФ пришел к выводу о том, что суды должны исследовать доводы о номинальности статуса, поскольку принятие номинальным директором вины на себя является одним из ключевых условий заранее достигнутых договоренностей с фактическим руководителем (Определение ВС РФ от 23.01.2023 № 305-ЭС21-18249 (2, 3) по делу № А40-303933/2018).
Таким образом, в практике ВС РФ отсутствуют дела о субсидиарной ответственности, где были бы выработаны руководящие идеи для установления номинальности директоров. Пересмотр судебных актов по рассмотренному выше делу, возможно, создаст судам подспорье — упростить доказывание номинальности директоров и пресечь уклонение от ответственности подлинных КДЛ.
1 Постановление АС УО от 03.08.2021 по делу № А60-17711/2016.
2 Постановление АС ПО от 09.06.2021 по делу № А57-4411/2017.
3 Постановление АС УО от 10.03.2020 по делу № А47-14949/2017.
4 Постановление АС ПО от 25.02.2022 по делу № А65-19470/2019.