Ученые Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН на горизонте до 2050 г. дают на это обнадеживающий ответ — для этого достаточно даже скромных темпов экономического роста.
В докладе о потенциале роста экономики они констатируют, что в последние годы Россия столкнулась с неизбежным сокращением населения трудоспособных возрастов и одновременным ростом численности пожилого населения. Причем этот вызов, по мнению ученых, носит долгосрочный характер и только в незначительной степени зависит от эффективности проводимой политики в области здравоохранения и демографии — он предопределен сложившейся на текущий момент половозрастной структурой населения страны.
Для определения уровня демографической нагрузки на экономику эксперты ИНП использовали эффективные коэффициенты, определяемые как соотношение численности иждивенцев и занятых. При этом понятие «иждивенцы» не имеет никаких негативных коннотаций, это просто разность совокупной численности населения страны (либо всех возрастов или определенного возраста) и совокупной численности занятых в экономике.
К основным характеристикам рассмотренного ИНП демографического сценария относятся:
-
рост ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) при рождении у мужчин до 77 лет к 2050 г. (2019 г. — 68,2 г.);
-
рост ОПЖ при рождении у женщин до 83 лет к 2050 г. (2019 г. — 78,2 г.);
-
стабилизация суммарного коэффициента рождаемости на уровне 1,55 ребенка на женщину (2019—2020 гг. — 1,50—1,51 ребенка);
-
стабилизация миграционного прироста на уровне 100 тыс. человек в год (2019 г. — 285 тыс. человек, 2020 г. — 106 тыс. человек);
-
половозрастные уровни участия в рабочей силе сохраняются на уровне 2019 г.;
-
половозрастные уровни безработицы тоже сохраняются на уровне 2019 г.
«Нельзя однозначно утверждать, что в течение прогнозного периода все параметры сценария будут в точности реализованы. В данном случае намеренно рассматривается достаточно жесткий сценарий (и по динамике уровней рождаемости и смертности, и по величине миграционных потоков), предполагающий сокращение численности населения страны в 2021—2050 гг. более чем на 10 млн человек», — поясняют авторы анализа.
При сделанных предположениях общий эффективный коэффициент демографической нагрузки (107,5% в 2020 г.) возрастет до 121% к 2030 г., будет находиться приблизительно на этом уровне до начала 2040-х гг., после чего снова начнет расти и достигнет 140% к 2050 г. Таким образом, заключают ученые ИНП, уровень демографической нагрузки на экономику, уже наблюдавшийся в начале 2000-х гг., будет превзойден только в 2040-х гг.
Тем не менее, считают они, важен не столько рост уровня демографической нагрузки на экономику, сколько изменение ее структуры. Для корректности сопоставлений в их прогнозе к молодым иждивенцам условно отнесено неработающее население в возрасте 0—19 лет, а к пожилым — неработающие мужчины/женщины в возрасте 60/55 лет и старше. В настоящее время демографическая нагрузка на экономику со стороны молодежи все еще выше, чем нагрузка со стороны пожилых, но уже в среднесрочной перспективе ситуация впервые изменится, считают аналитики ИНП.
Они ожидают, что изменение возрастной структуры демографической нагрузки может стать одним из самых серьезных социально-экономических вызовов для страны, ответ на который потребует модификации сложившейся перераспределительной системы. В частности, модификация может затронуть налогово-бюджетную и социальную политику государства, а также повлиять на приоритизацию целей политики в области здравоохранения.
Помимо рассмотренных демографических факторов, требует учета также и фактор производительности труда. Это связано с тем, что один и тот же уровень демографической нагрузки может по-разному влиять на состояние экономики при разных уровнях производительности. Меньшая производительность труда при одинаковом уровне демографической нагрузки означает, что общество может произвести меньший объем товаров и оказать меньший объем услуг. Как результат, для поддержания приемлемого уровня жизни иждивенцев в этом случае потребуется перераспределение в их пользу большей доли ресурсов, что может снизить уровень жизни занятого населения, а также стать препятствием для экономического развития.
«Для того чтобы реальная демографическая нагрузка на экономику возрастала медленнее соотношения численности иждивенцев и занятых, необходим рост производительности труда. Расчеты показывают, что, если в ближайшие 30 лет российская экономика будет расти в среднем только на 1% в год, этого окажется достаточно для полной компенсации прогнозируемого к 2050 г. роста эффективного коэффициента демографической нагрузки», — делают вполне утешительный прогноз ученые ИНП.
По их мнению, демографическая нагрузка на экономику, если одновременно рассматривать не только пожилых, но также детей и других иждивенцев, даже в долгосрочной перспективе не достигнет экстраординарных значений. Но при этом произойдет изменение возрастной структуры демографической нагрузки: если сейчас нагрузка со стороны детей и молодежи выше нагрузки со стороны пожилого населения, то уже в ближайшие годы ситуация изменится, после чего нагрузка со стороны пожилых будет возрастать в течение многих лет.
Таким образом, заключают авторы прогноза, основной вызов связан не непосредственно с ростом демографической нагрузки на экономику, а с изменением ее структуры. Этот процесс в числе прочего потребует модификации сложившейся перераспределительной системы, затронет налогово-бюджетную и социальную политику государства, а также может повлиять на приоритизацию целей политики в области здравоохранения.
К сведению
Возможности миграции поддерживать численность населения
В этом отношении ученые ИНП РАН отмечают, что на протяжении всего постсоветского периода в России наблюдался устойчивый миграционный прирост населения. В 1990-х гг. постсоветская волна миграции позволила компенсировать потери от депопуляции на 78%, в 2000-х гг. (несмотря на снижение во второй половине десятилетия естественной убыли населения при одновременном сокращении миграционного прироста) — только на 46%. Несмотря на снижение миграционного прироста в 2010-х гг., возобновившийся в 2012—2015 гг. небольшой естественный прирост населения России и снижение естественной убыли в остальные годы (за исключением 2020 г.) позволили в целом за десятилетие увеличить численность населения России на 1 млн человек.
Однако быстрое нарастание естественной убыли с 2018 г. и неравномерная динамика миграционного прироста населения вновь привели к ситуации, когда миграция компенсирует потери от депопуляции не в полной мере. Резко сократившийся в 2020 г. в результате ограничений во время пандемии COVID-19 миграционный прирост компенсировал резко увеличившуюся естественную убыль только на 15,6%. В условиях новых волн пандемии восстановление миграционного прироста, по мнению экспертов ИНП, остается под вопросом.
Миграционный прирост населения России в 2010 гг. был невысок в сравнении со странами ОЭСР, по его интенсивности страна находится между Японией, проводящей скорее изоляционистскую политику, и Грецией, далеко не самой привлекательной для мигрантов страной ЕС.
К 2020-м гг. число стран — потенциальных миграционных доноров России на постсоветском пространстве сократилось, в их качестве, считают аналитики института, уже не следует рассматривать страны Балтии, Молдову, большую часть Украины. В значительной мере на миграцию в страны ЕС и ряд других стран, например Турцию, переориентировались миграционные потоки из государств Закавказья. Казахстан из страны — основного миграционного донора России в 1990-х гг. и первой половине 2000-х гг. превратился в самостоятельный центр притяжения населения, в своеобразного «конкурента» России за мигрантов из стран Средней Азии.
За почти 30 лет постсоветской истории за пределами постсоветского пространства не появилось ни одной страны, которая могла бы рассматриваться в качестве нового миграционного донора России. В реальности она может рассчитывать на масштабную миграцию из трех стран Средней Азии — Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Согласно последним прогнозам ООН, население этих государств в 2021—2035 гг. увеличится на 10 млн человек, в 2036—2050 гг. — на 8,7 млн человек.
Как и в России, во всех постсоветских странах сохраняется «волновая» динамика численности населения в молодых возрастах. Резкий спад числа рождений отмечался в 1990-х гг. и первой половине 2000-х гг. Поэтому в ближайшие полтора-два десятилетия контингенты населения в наиболее экономически и демографически продуктивных возрастах в этих странах будут увеличиваться невысокими темпами. Если рассчитывать на устойчивый миграционный прирост населения, тем более на его увеличение, необходимо проводить комплексную программу интеграции мигрантов, сложную организационно, затратную материально.
Таким образом, международная миграция может смягчать потери населения России от естественной убыли, но миграционная привлекательность России имеет серьезные ограничения. Компенсация естественной убыли, скорее всего, не превысит 50% потерь в ближайшие 10—15 лет. Резервы увеличения миграционного прироста существуют за пределами государств постсоветского пространства, но ставка на эти страны потребует максимизации усилий по проведению политики интеграции мигрантов в социум, заключают ученые ИНП РАН.